— Уж вы извините, пожалуйста, что разбудили, но время обеда, — стюардесса покраснела, как майская роза, передала Зуеву небольшой поднос с едой и лукаво улыбнулась. Федор благодарно кивнул девушке и еле вымолвил спасибо, сообразив, что перед ним не бойкая Алиса и не внимательнаяКапа, а необыкновенной красоты девушка в униформе стюардессы. Рядом сидящий солидный дядя, лет сорока, спросил его:
— Что, морячок? Не узнал стюардессу? А она, по-моему, узнала вас...
— Как она могла узнать, когда мы не знакомы? — Зуев отхлебнул горячего кофе.
— Интуиция, брат, интуиция... Девчата, брат, хитрые штучки. Уж если кто понравится им, то, считай, пропал парень, — усмехнулся сосед и протянул руку: Павел Попов, инспектор по кадрам, лечу в командировку в Севастополь. У меня там никого, но неделю поработать среди рыбаков все же придется... Вот только квартирки с удобствами уменя там нет.
— Если не найдете места пристанища, то вот адрес моей матери, она сдает флигелек отдыхающим. Заходите. Может быть вам и повезет, — ответил Зуев, передав небольшой листочек, очевидно вырванный из блокнота. Сосед тут же перешел на ты, сказав:
— Вот спасибо тебе, моряк, сразу помог, а это многого значит...
— Да ладно. Заходи... — Зуев махнул ладонью и тоже перешел на ты.
— Жена, небось, ждет не дождется, а?
— Нет у меня жены!
— Где же она? — не отставал сосед.
— Ушла к другому...
— Надо же!. От такого доброго мужика и уйти!...
— Что поделаешь. Тот был адмиралом, а я только кавторанг. — усмехнулся Зуев и внимательно обозрел вихляющий зад, уходящей стюардессы. Та невозмутимо шествовала по проходу между креслами, предлагая пассажирам то, что еще оставалось на ее подносе.
Она приветливо улыбалась пассажирам, словно те были ее знакомыми или родственниками..
— Мда! А дети у тебя есть? — спросил сосед.
— Конечно. Сын — штурман на теплоходе, дочь заканчивает техникум советской торговли, оба имеют семьи и живут во Владивостоке...
— Выходит, что ты холостяк? Не унывай. В Севастополе найдешь себе подругу. Люблю твой город, мечтаю в него перебраться, — прищелкнул пальцами сосед.
— А ты уже выбрал какую-нибудь из таких? — спросил Зуев.
— А мне выбирать не надо. Хотя бы выбрали меня, Да кто отважится выбрать себе в мужья почти пятидесяти летнего мужика? Вот, хотя бы из таких, — какую-нибудь — продолжал попутчик...
— А ведь и у меня сейчас тоже нет надежного женского плеча, а сейчас оноох как бы не помешало, — ответил, Зуев.
— Неужто в твоем родном городе и нет интересных молодух? — Павел иронически глянул на приунывшего офицера. И тут же спохватился, махнув рукой:
— Ой! Прости. А как тебя величают по имени и отчеству? — спросил сосед
— Федор Федорович Зуев, или просто Федя...
Самолет входил в очередное облако и заметно подрагивал...
— Слушай, Паша, — начал Зуев, — давай возьмем такси на двоих и поедем в Севастополе прямо к моей матери. Там и переспишь. Да и заплатим меньше водителю. У них свои законы. Если один едешь, то берут полсотни с человека, а с двоих по сорок рублей. Дороговато, но быстро и комфортно.
— Ты что, Федор? Умеешь читать чужие мысли? Я только что хотел предложить тебе этот вариант, — улыбнулся Павел, сверкнув целым рядом позолоченных зубов. Они воровато переглянулись, и Павел налил в два небольших стаканчика что-то белое.
— Водка? — шепнул Зуев, пряча стаканчик между колен.
— Нее. Бренди американское... Меня моряки в Находке угостили, так что поехали для сугреву... Они наклонились и выпили содержимое из стаканчиков и Паша спрятал их в сумку.
— Не подумай, что я алкаш. А так, для сугреву, — как говорят матросы в Находке, — пояснил сосед и вытер губы носовым платком. Зуев же вынул из дипломата бутылку с лимонадом и спросил: лимонад будешь?
— Не-е-е. Он же весь градус убъет...
— Ты, случаем, не служил морпехом?, спросил Зуев.
— Да было дело, но скоро закончилось. Съездил одному дураку по физии, ну, меня с судом чести и уволили. Сейчас занимаюсь кадрами по укомплектованию рыболовных судов в Находке. Вот еду к друзьям в вашу Камышовую бухту. Там, дружок написал мне, есть желающие поработать в Находке, в рыболовецком флоте...
Самолет пошел на снижение. И тут опять появилась красавица-стюардесса, которая проверяла пристегнутые ремни. Подойдя к Зуеву, наклонилась и что-то опустила в карман его тужурки.
— Привязались? — весело спросила она, трогая ремень, которым пристегнулся Зуев.
— Все, как учили, — ответил тот и, дождавшись, когда она перейдет в следующий ряд, вынул из кармана сложенный вдвоенебольшой бумажный листик, Заметив, что Павел увлекся завязыванием шнурка на ботинке, Зуев незаметно развернул листик и прочел:
« Завтра к 16—00 жду тебя с товарищем у себя, остальное по телефону», Рядом был записан номер ее телефона.
— «Клюнула, наконец-то золотая рыбка на острый крючок» — подумал Зуев и, спрятав бумажку в карман, повернулся к товарищу.
— Слушай, Паша. Тебе понравилась эта красавица?
— Ничего особенного, но все-таки в ней что-то есть. Фигурка и личико — класс, а вот, что в голове — нам не известно, — деловито ответил бывший морпех.
... Они сидели на заднем сидении «Мерседеса», и Зуев ему шепнул:
— Паша. Пока ты занимался ботинком, то в мой карман залетела вот такая птичка, — и протянул Павлу бумажку... Тот читал, шевеля губами, и сказал, возвращая бумажку:
— А ты чуешь, что тут затевается влюбленная встреча?. Она не зря двоих пригласила, значит, будет и ее подруга Она-то сама ничего особенного, хотя все у нее на месте и выглядит она классно, — ответил Павел, заметно повеселев...
— Сходим? — спросил Зуев, сгорая от любопытства узнать, что же задумала эта «мордашка», с ямочками на щеках.
— Конечно, если твоя мама нам не запретит...
— Ну, что ты! У меня отличная мама, а я единственный у нее любимый сын. Скажем, что с нами летел наш бывший начальник, который нас и пригласил, — весело ответил Зуев, подумав, что назревает очередной любовный роман...
Зоя — стюардесса, была бойкой девицей, и не любила тех, кто долго думал, о возможности сексуальной вечеринки. Если егопригласили на такую вечеринку, то незачем сомневаться, а надо брать то, что само плывет в твои руки, — думал сосед, боясь, что Зуев вдруг раздумает. Но с другой стороны Зуев уже увлекся этой девушкой и, наверняка, строит планы о постельной дуэли, — продолжал думать Павел, уже приревновавший своего товарища к обольстительной красотке. — Да, Зуев почти сражен ее большими голубыми глазами, какими она старалась покорить его, именно так поступают девушки, когда им вдруг понравился кто-то из мужчин. Зуев явно был очарован ее большими глазами из-под черных бровей. Он уже и имя ей придумал «Смуглянки», на лице которой еще был заметен летний загар, хотя она была поместью цыганки с украинским парнем.
Черного цвета мерс, мягко кивал неровностям дороги, но сердце у Зуева трепетало в груди от нетерпения поскорей добраться до мягкой постели. Ему казалось, что все эти двадцать пять лет, которые он прослужил вдалеке от родного дома, были просто тяжелым и беспокойным сном.
Открыв ему дверь, мать почти упала на его подставленные руки от такой неожиданной встречи:
— «Ой! Сыночек дорогой! Почему не сообщил о своем приезде? А где твоя красавица. Людочка? — спросила она, почувствовав что-то трагическое.
— Мамуль! Ты только не волнуйся. Дети живы и здоровы, работают, а Люмила моя, — Зуев поперхнулся и, махнув рукой, прошептал, — потом договорим. А это мой друг Павел...
Тот подошел, четко стукнул каблуками и, наклонив голову слегка набок, сказал:
— Я друг вашего сына, Мария Трофимовна...
— Ой! Да вы заходите в дом. Сейчас я своего мужа подниму...
— Ну, что вы, Мария Трофимовна, уже ночь. Мы поужинали в самолете, а теперь у нас с вашим сыном одна мечта — подушка, — засмеялся он так громко, что у соседей загорелся свет в одном из окон...
... До обеда они брились, мылись, гладились, приводя свою одежду в порядок, а когда подошло время обеда, Федор положил руку на плечо матери и таинственно прошептал:
— Авот обедать-то мы и не будем...,
— Как так?! — мать едва не выронила из рук большую сковородку с жареным мясом с луком.
— В гости идем к моему бывшему начальнику... Объявил Зуев.
— Мы-то вместе с ним в одном самолете летели, — добавил Павел, взяв у женщины тяжелую сковороду и поставивший ее на подставку на столе,...
— И, на долго вы убываете?
— Наш командир дал нам увольнительную до утра, — ответил Федор...
— Тогда мне все ясно. К женщинам, небось, напросились, — грустно ответила мать...
— Почему напросились, они сами... тьфу ты, он сам нас пригласил, — поправил Павел.
— Ладно, гуляйте, только скажи, как ты будешь потом глядеть Людочке в глаза? — не успокаивалась мать.
— Вряд ли я ее увижу. Она уже очень далеко...
— Неужто умерла?!
— Нет, мама, жива! Вот только муж у нее уже совсем другой человек...
— Как это? Почему? И кто же он?
— Бывший начальник нашего управления адмирал Егоров... Они уже в Питере живут... Он — начальник академии, а она теперь его верная супруга... Кстати, верность ее не гарантирую...
— Ох1 У меня сердце останавливается! А как же дети?
— Живут и, причем, хорошо живут, у них своя жизнь. Это только мы такие, никому не нужные, — горько ответил Федор, и мать заметила на его ресницах мелкие росинки слез...
— Ах! Раз так?! Тогда идите, гуляйте одинокие холостяки, только смотрите, чтобы и вас не оседлали севастопольские стервы...
— А разве такие есть? — усмехнулся Федор.
— Стервы везде есть, где бывают мужчины. Уж так устроен мир, — тяжело вздохнула мать.
— Будь спокойна, мамочка. Я позвоню тебе, — обнял он мать, крепко прижал к себе и сказал: — Ну, мы пошли... Они повернулись, и тут он увидел, что плачущая мать, крестит его в спину...
— Хорошая у тебя мама. Нежная, заботливая, наверное ни одну теперь слезу прольет пока ты снова не женишься. — заметилПавел, и тоже расстроился, вспомнив свою мать, которая тоже плакала, когда его провожала.
Они ехали на такси и молчали, каждый думал о своем. Наконец приехали. Зуев расплатился с шофером, и они пошли к подъезду большого дома.
— Ты раньше был здесь? — спросил Павел, одергивая свою куртку.
— Бывал, только не у девчат в квартире. Тут недалеко жил один из моих одноклассников. Ладно. Пошли. Только без инициатив и захватывающей трепотни...
— Согласен. Надо сначала приглядеться, поддакнул Павел.
На их звонок что-то зашуршало за дверью, и под звуки удалого рока перед ними предстала почти голая девица.
— Вам кого, мальчики? — ей было не более двадцати и приход таких взрослых молодцов для нее было полной неожиданностью...
— Юля! Это они. Ну, проведи их в гостиную, пока я прихорошусь, — раздался знакомый и властный голос стюардессы.
Гости уселись на диван, и в этот миг обворожительная женщина в плавках и прозрачной коротенькой блузочке свободно уселась на колени Зуева.
— Милый! Потри мне спинку, — передала она полотенце, снятого с ее молочного цвета плеча.
— Нет проблем! — Зуев взял полотенце и стал медленно им елозить по ее спинке, опуская руку все ниже и ниже. Ее черный треугольничек отчетливо просвечивал через тонкую ткань трусиков, словно хотел представиться гостям.
— Вы извините, мальчики, но у нас были перебои с водой, вот и пришлось слегка задержаться. Юля! Ты где там прячешься?. А ну, иди сюда. Знакомиться будешь...
— А вот и я, — Юля выпорхнула из коридора в зал, и тут же уселась на колени Павла. Через ткань ее блузки явно просвечивалась небольшая, но уже слегка заостренная грудь, часто поднимающаяся и опускающаяся. Было видно, что девчонка сильно волнуется, не ожидая, что ей достанется не бравый моряк, которого явно присвоила подруга, а у нее больше не было выбора, кроме этого могучего мужчины, который уже успел запустить свою руку в ее трусики сзади, целуя ее в тонкую миниатюрную шейку. Зуев, чтобы слегка разрядить обстановку, открыл свой дипломат и выставил на стол три бутылки коньяка и две с шампанским. Девчонки бурно захлопали и бросились целовать мужчин.
— Молодцы, ребята, но долг платежом красен, — сказала хозяйка квартиры и попросила Зуева снять с нее трусики, так как резинка давит. Тот охотно выполнил эту просьбу, стал перед ней на колени, снял трусики, раздвинул колени и стал обсасывать ее «киску».
— Ой! Ой! Ой! — стонала Зоя и, глянув на оторопевшую от неожиданности подругу, тут же шепнула ей: «Покажи, как ты умеешь сидеть на члене». Девочка оказалась очень понятливой и мигом сменила позу. Теперь она качала своей промежностью его «мальчика», что приводило Павла к экстазу.
— Ты знаешь, Зоинька, я совсем не ожидал твоего приглашения — заметил Федор.
— Чудак! Ко мне частенько заглядывают мои ребята с самолета, — усмехнулась она...
— А ты с ними неужто за деньги? — насторожился Федор.
— Ну, что ты Феденька.?! Какие деньги?!. Мне и так хорошо платят... По любви, милый, по любви...
— И часто по любви?
— Почти ежедневно. Ну, куда тут денешься, если мужикам сильно хочется?
— А с командиром самолета тоже?
— Конечно. С ним вне очереди. Командир не должен страдать, если рядом нет сексуальной боевой подруги.
— Слушай, а если он сильно хочет, но не может? Что тогда.
— Тогда применяем заграничные игрушки. Хочешь, покажу, только не говори об этом никому...
— А как же Пашка?
— Вот на нем и покажу. Будет он у нас как макет вместо командира воздушного корабля. Зойка приподнялась и сказала:
— Пора порадовать наших гостей заграничной секс-игрушкой. Принеси, она в моей тумбочке... Юлька быстро соскочила с колен Павла, прервав момент, когда он уже готовился угостить ее «киску» своей спермой», но любопытство взяло верх, а трахнуть малышку он всегда успеет...
Юлька положила на колени хозяйки какой-то шланг, длиной не более полметра, концы которого с обеих сторон заканчивались изумительно похожими мужскими членами. Разница была лишь в том, что у одного члена залупка была нормальной, средней величины, а у другого целый наболдажник сантиметра четыре в диаметре...
— Что это? — мужики растеряно осматривали это изделие...
— Это мужской двучлен для удовлетворения женщин повышенной активности в сношении с мужчинами или активными в сексе женщинами, занимающимися сексом. То есть для милых сердцу лезбияночек...
— И как же он работает? — спросил Павел, впервые увидев это диво.
— Сейчас покажем. Представьте, что летите в самолете и стюардессам очень захотелось трахнуться между собой. Они раздеваются до гола..., — стоп остановила Юлька свою наставницу Зою, давай просто покажем... Они улеглись на диване лицом друг к другу и вставили наболдажники в свои киски: большой — Зойке, а малый — Юльке. Потом протянули руки друг к другу, взявших в ладони рукоятки членов и стали мастурбировать, постепенно наращивая скорость. Скоро их руки мелькали так быстро, что можно было подумать, что ими управляет специальный механизм. Лица у них вытянулись, глаза закатились под потолок, губы жестикулировали что-то невероятное, слов, вылетающих из рта, было почти не понять, кроме Ох! Ах! Ух1 и Еще!,Еще!,Еще!... Эта процедура возбуждения так ударила по глазам мужиков, что те, объятые диким желанием прильнуть к их трясущимся в ознобе телам, заставила развернуть девок спиной каждой друг к другу, и так возбудить своих «мальчиков», обуянных влечением к совокуплению, что они уже не соображали, что они делают, когда одни из них драл Зойку прямо в рот, а другой Юльку прямо в попу, которая извивалась на члене Павла, как змея на вертеле, опущенном в костер... Если бы в это мгновение кто-то вошел бы к ним в комнату, то у мужиков хватило бы страсти, чтобы разорвать вошедшего. Естественно, что такое сношение привело девушек в сознание вседозволенности, и они бросились слизывать сперму с членов их партнеров. Отлежав в обнимку с девчатами, мужики вдруг вспомнили, что на столе их ждет спиртное... Они усадили девчат на шею, невзирая на то, что женская жидкость все еще продолжала сочиться им прямо на грудь, покатали их по комнатам, а затем ринулись в ванную комнату, где влезли в довольно-таки объемный бассеин, и стали вчетвером купаться, целуясь и хохоча...
— Зой? Откуда у тебя такой бассейн? — поинтересовался Зуев, поняв, что ванная создана умелым мастером из кладовки и самой ванной комнаты.
— Да был у меня в свое время мужичок из МИСа флота. Его мастера мне и сделали...
— И дорого обошлось?
— Кому как. Мне, к примеру, бесплатно, но их было трое, и мне пришлось ублажать каждого...
— И как долго ты ублажала?
— Слушай, Федор. Неужто это так интересно? — Зойка обняла его за шею одной рукой, а другой поправила его член в своей киске...
— Ну, все же скажи. Это так интересно, — возразил Федор.
— Каждому отвела по три часа. Но не все уложились в сей норматив. Пришлось мне отрабатывать должок не только с моим мастером, но и его друзьями, почти два месяца, когда мы тут шалили...
— Зой! Ты умница. В благодарность за правду давай мы с Павлом оттрахаем тебя вдвоем в этом бассейне...
— А как же Юлька? — Зоя пригнула голову подружки к своей голове и стала страстно целовать ее в пунцовые губы. Та едва не расплакалась, сказав:
— Зой? А я подумала, что сегодня я лишняя...
— Юлька! Не нервируй меня. Сейчас решим и твой вопрос. Хочешь групповушку в четвером?
— Как это? — не поняла та...
— А очень просто: Паша займется твоей киской, Федя — ротиком, а я буду обцеловывать твое тело там, куда ты покажешь пальчиком...
— Ой! Зоя! Такого у нас с тобой еще не было...
— Так будет, а потом мы — купаемся, ужинаем и ложимся в одну кровать с гостями, и нам представляется право веселить их до утра... А пока к столу...
— У девчат давно млели закуски в холодильнике, откуда они быстро оказались на столе вместе с коньяком и шампанским. Они ели, пили. Смеялись, дергая под столом за пенисы ребят, хохотали, танцевали совершенно голыми, сношались на глазах друг друга, засчитывая время до наступления оргазма, что тут же отмечалось застольным тостом.
Когда Федор и Зуев курили на балконе, то Пашка, усмехнулся, сказав:
— Ну, и девки! С такими не соскучишься. У меня первый раз такое...
— Ты прав, Паша! С такими не только не соскучишься, но недолго и без яиц остаться. Они же пьяные, не чувствуют того, что творят. Как ты думаешь, чего они хотят?
— Секс без границ! — вот их лозунг. Если к ним приходить, то пацанов должно быть не менее двух на одну деваху. Ты понял меня? — Федор бросил окурок с балкона.
— Ну, что тут непонятного? — притушил окурок Пашка, хмыкнув: — В следующий раз возьму с собой пару рыбачков, которые согласятся ехать в Находку. А в благодарность подарю им свою Юльку, пусть пососет рыбацкий член...
— А почему именно рыбацкий? — спросил Зуев.
— Потому, что крепче рыбацкого члена у других мужиков член так не стоит?
— А как?
— Вот так! — Пашка расстегнул ширинку и вынул член. Он действительно торчал у него, как труба у теплохода, демонстрируя следы юлькиных зубов по всей длине...
— Да. Остренькие зубки у Юльки, — заметил Федор.
— А ты как думал. У тебя, небось, тоже такими были в ее годы.
— А ты прав. Она в экстазе действительно сможет откусить член, — усмехнулся Федор.
— Еще бы! Это же русские бабы, а они при сексе на все готовы... заключил Павел.
15.12.2018 г. Эдуард Зайцев.
Федор Зуев — офицер запаса.
ч. 1 Зд
равствуй мой родной город. (быль)
Федор, отслуживший на Тихоокеанском флоте двадцать пять календарных лет, а с учетом учебы в высшем военно-морском инженерном училище сроком еще в пять с половиной лет в Питере, летел на свою родину — в город русской славы Севастополь. Он был в форме капитана второго ранга, и черноволосая стюардесса, тонкая, как кипарис, этакая красотка с каримиглазами, в узкой черной юбке, выше колен, с интересом поглядывала на него. Во время обеда она принесла ему горячий кофе, кусочек жареной курицы, пирожное и замерла у его кресла, увидев спящего офицера. Она не решалась его будить, но кормить — то пассажира было положено, как рядом сидящий с Федором какой-то дяденька не замедлил слегка толкнуть его локтем. Зуев открыл глаза и увидел любопытные глаза девушки, внимательно смотрящие на него.
— Уж вы извините, пожалуйста, что разбудили, но время обеда, — стюардесса покраснела, как майская роза, передала Зуеву небольшой поднос с едой и лукаво улыбнулась. Федор благодарно кивнул девушке и еле вымолвил спасибо, сообразив, что перед ним не бойкая Алиса и не внимательнаяКапа, а необыкновенной красоты девушка в униформе стюардессы. Рядом сидящий солидный дядя, лет сорока, спросил его:
— Что, морячок? Не узнал стюардессу? А она, по-моему, узнала вас...
— Как она могла узнать, когда мы не знакомы? — Зуев отхлебнул горячего кофе.
— Интуиция, брат, интуиция... Девчата, брат, хитрые штучки. Уж если кто понравится им, то, считай, пропал парень, — усмехнулся сосед и протянул руку: Павел Попов, инспектор по кадрам, лечу в командировку в Севастополь. У меня там никого, но неделю поработать среди рыбаков все же придется... Вот только квартирки с удобствами уменя там нет.
— Если не найдете места пристанища, то вот адрес моей матери, она сдает флигелек отдыхающим. Заходите. Может быть вам и повезет, — ответил Зуев, передав небольшой листочек, очевидно вырванный из блокнота. Сосед тут же перешел на ты, сказав:
— Вот спасибо тебе, моряк, сразу помог, а это многого значит...
— Да ладно. Заходи... — Зуев махнул ладонью и тоже перешел на ты.
— Жена, небось, ждет не дождется, а?
— Нет у меня жены!
— Где же она? — не отставал сосед.
— Ушла к другому...
— Надо же!. От такого доброго мужика и уйти!...
— Что поделаешь. Тот был адмиралом, а я только кавторанг. — усмехнулся Зуев и внимательно обозрел вихляющий зад, уходящей стюардессы. Та невозмутимо шествовала по проходу между креслами, предлагая пассажирам то, что еще оставалось на ее подносе.
Она приветливо улыбалась пассажирам, словно те были ее знакомыми или родственниками..
— Мда! А дети у тебя есть? — спросил сосед.
— Конечно. Сын — штурман на теплоходе, дочь заканчивает техникум советской торговли, оба имеют семьи и живут во Владивостоке...
— Выходит, что ты холостяк? Не унывай. В Севастополе найдешь себе подругу. Люблю твой город, мечтаю в него перебраться, — прищелкнул пальцами сосед.
— А ты уже выбрал какую-нибудь из таких? — спросил Зуев.
— А мне выбирать не надо. Хотя бы выбрали меня, Да кто отважится выбрать себе в мужья почти пятидесяти летнего мужика? Вот, хотя бы из таких, — какую-нибудь — продолжал попутчик...
— А ведь и у меня сейчас тоже нет надежного женского плеча, а сейчас оноох как бы не помешало, — ответил, Зуев.
— Неужто в твоем родном городе и нет интересных молодух? — Павел иронически глянул на приунывшего офицера. И тут же спохватился, махнув рукой:
— Ой! Прости. А как тебя величают по имени и отчеству? — спросил сосед
— Федор Федорович Зуев, или просто Федя...
Самолет входил в очередное облако и заметно подрагивал...
— Слушай, Паша, — начал Зуев, — давай возьмем такси на двоих и поедем в Севастополе прямо к моей матери. Там и переспишь. Да и заплатим меньше водителю. У них свои законы. Если один едешь, то берут полсотни с человека, а с двоих по сорок рублей. Дороговато, но быстро и комфортно.
— Ты что, Федор? Умеешь читать чужие мысли? Я только что хотел предложить тебе этот вариант, — улыбнулся Павел, сверкнув целым рядом позолоченных зубов. Они воровато переглянулись, и Павел налил в два небольших стаканчика что-то белое.
— Водка? — шепнул Зуев, пряча стаканчик между колен.
— Нее. Бренди американское... Меня моряки в Находке угостили, так что поехали для сугреву... Они наклонились и выпили содержимое из стаканчиков и Паша спрятал их в сумку.
— Не подумай, что я алкаш. А так, для сугреву, — как говорят матросы в Находке, — пояснил сосед и вытер губы носовым платком. Зуев же вынул из дипломата бутылку с лимонадом и спросил: лимонад будешь?
— Не-е-е. Он же весь градус убъет...
— Ты, случаем, не служил морпехом?, спросил Зуев.
— Да было дело, но скоро закончилось. Съездил одному дураку по физии, ну, меня с судом чести и уволили. Сейчас занимаюсь кадрами по укомплектованию рыболовных судов в Находке. Вот еду к друзьям в вашу Камышовую бухту. Там, дружок написал мне, есть желающие поработать в Находке, в рыболовецком флоте...
Самолет пошел на снижение. И тут опять появилась красавица-стюардесса, которая проверяла пристегнутые ремни. Подойдя к Зуеву, наклонилась и что-то опустила в карман его тужурки.
— Привязались? — весело спросила она, трогая ремень, которым пристегнулся Зуев.
— Все, как учили, — ответил тот и, дождавшись, когда она перейдет в следующий ряд, вынул из кармана сложенный вдвоенебольшой бумажный листик, Заметив, что Павел увлекся завязыванием шнурка на ботинке, Зуев незаметно развернул листик и прочел:
« Завтра к 16—00 жду тебя с товарищем у себя, остальное по телефону», Рядом был записан номер ее телефона.
— «Клюнула, наконец-то золотая рыбка на острый крючок» — подумал Зуев и, спрятав бумажку в карман, повернулся к товарищу.
— Слушай, Паша. Тебе понравилась эта красавица?
— Ничего особенного, но все-таки в ней что-то есть. Фигурка и личико — класс, а вот, что в голове — нам не известно, — деловито ответил бывший морпех.
... Они сидели на заднем сидении «Мерседеса», и Зуев ему шепнул:
— Паша. Пока ты занимался ботинком, то в мой карман залетела вот такая птичка, — и протянул Павлу бумажку... Тот читал, шевеля губами, и сказал, возвращая бумажку:
— А ты чуешь, что тут затевается влюбленная встреча?. Она не зря двоих пригласила, значит, будет и ее подруга Она-то сама ничего особенного, хотя все у нее на месте и выглядит она классно, — ответил Павел, заметно повеселев...
— Сходим? — спросил Зуев, сгорая от любопытства узнать, что же задумала эта «мордашка», с ямочками на щеках.
— Конечно, если твоя мама нам не запретит...
— Ну, что ты! У меня отличная мама, а я единственный у нее любимый сын. Скажем, что с нами летел наш бывший начальник, который нас и пригласил, — весело ответил Зуев, подумав, что назревает очередной любовный роман...
Зоя — стюардесса, была бойкой девицей, и не любила тех, кто долго думал, о возможности сексуальной вечеринки. Если егопригласили на такую вечеринку, то незачем сомневаться, а надо брать то, что само плывет в твои руки, — думал сосед, боясь, что Зуев вдруг раздумает. Но с другой стороны Зуев уже увлекся этой девушкой и, наверняка, строит планы о постельной дуэли, — продолжал думать Павел, уже приревновавший своего товарища к обольстительной красотке. — Да, Зуев почти сражен ее большими голубыми глазами, какими она старалась покорить его, именно так поступают девушки, когда им вдруг понравился кто-то из мужчин. Зуев явно был очарован ее большими глазами из-под черных бровей. Он уже и имя ей придумал «Смуглянки», на лице которой еще был заметен летний загар, хотя она была поместью цыганки с украинским парнем.
Черного цвета мерс, мягко кивал неровностям дороги, но сердце у Зуева трепетало в груди от нетерпения поскорей добраться до мягкой постели. Ему казалось, что все эти двадцать пять лет, которые он прослужил вдалеке от родного дома, были просто тяжелым и беспокойным сном.
Открыв ему дверь, мать почти упала на его подставленные руки от такой неожиданной встречи:
— «Ой! Сыночек дорогой! Почему не сообщил о своем приезде? А где твоя красавица. Людочка? — спросила она, почувствовав что-то трагическое.
— Мамуль! Ты только не волнуйся. Дети живы и здоровы, работают, а Люмила моя, — Зуев поперхнулся и, махнув рукой, прошептал, — потом договорим. А это мой друг Павел...
Тот подошел, четко стукнул каблуками и, наклонив голову слегка набок, сказал:
— Я друг вашего сына, Мария Трофимовна...
— Ой! Да вы заходите в дом. Сейчас я своего мужа подниму...
— Ну, что вы, Мария Трофимовна, уже ночь. Мы поужинали в самолете, а теперь у нас с вашим сыном одна мечта — подушка, — засмеялся он так громко, что у соседей загорелся свет в одном из окон...
... До обеда они брились, мылись, гладились, приводя свою одежду в порядок, а когда подошло время обеда, Федор положил руку на плечо матери и таинственно прошептал:
— Авот обедать-то мы и не будем...,
— Как так?! — мать едва не выронила из рук большую сковородку с жареным мясом с луком.
— В гости идем к моему бывшему начальнику... Объявил Зуев.
— Мы-то вместе с ним в одном самолете летели, — добавил Павел, взяв у женщины тяжелую сковороду и поставивший ее на подставку на столе,...
— И, на долго вы убываете?
— Наш командир дал нам увольнительную до утра, — ответил Федор...
— Тогда мне все ясно. К женщинам, небось, напросились, — грустно ответила мать...
— Почему напросились, они сами... тьфу ты, он сам нас пригласил, — поправил Павел.
— Ладно, гуляйте, только скажи, как ты будешь потом глядеть Людочке в глаза? — не успокаивалась мать.
— Вряд ли я ее увижу. Она уже очень далеко...
— Неужто умерла?!
— Нет, мама, жива! Вот только муж у нее уже совсем другой человек...
— Как это? Почему? И кто же он?
— Бывший начальник нашего управления адмирал Егоров... Они уже в Питере живут... Он — начальник академии, а она теперь его верная супруга... Кстати, верность ее не гарантирую...
— Ох1 У меня сердце останавливается! А как же дети?
— Живут и, причем, хорошо живут, у них своя жизнь. Это только мы такие, никому не нужные, — горько ответил Федор, и мать заметила на его ресницах мелкие росинки слез...
— Ах! Раз так?! Тогда идите, гуляйте одинокие холостяки, только смотрите, чтобы и вас не оседлали севастопольские стервы...
— А разве такие есть? — усмехнулся Федор.
— Стервы везде есть, где бывают мужчины. Уж так устроен мир, — тяжело вздохнула мать.
— Будь спокойна, мамочка. Я позвоню тебе, — обнял он мать, крепко прижал к себе и сказал: — Ну, мы пошли... Они повернулись, и тут он увидел, что плачущая мать, крестит его в спину...
— Хорошая у тебя мама. Нежная, заботливая, наверное ни одну теперь слезу прольет пока ты снова не женишься. — заметилПавел, и тоже расстроился, вспомнив свою мать, которая тоже плакала, когда его провожала.
Они ехали на такси и молчали, каждый думал о своем. Наконец приехали. Зуев расплатился с шофером, и они пошли к подъезду большого дома.
— Ты раньше был здесь? — спросил Павел, одергивая свою куртку.
— Бывал, только не у девчат в квартире. Тут недалеко жил один из моих одноклассников. Ладно. Пошли. Только без инициатив и захватывающей трепотни...
— Согласен. Надо сначала приглядеться, поддакнул Павел.
На их звонок что-то зашуршало за дверью, и под звуки удалого рока перед ними предстала почти голая девица.
— Вам кого, мальчики? — ей было не более двадцати и приход таких взрослых молодцов для нее было полной неожиданностью...
— Юля! Это они. Ну, проведи их в гостиную, пока я прихорошусь, — раздался знакомый и властный голос стюардессы.
Гости уселись на диван, и в этот миг обворожительная женщина в плавках и прозрачной коротенькой блузочке свободно уселась на колени Зуева.
— Милый! Потри мне спинку, — передала она полотенце, снятого с ее молочного цвета плеча.
— Нет проблем! — Зуев взял полотенце и стал медленно им елозить по ее спинке, опуская руку все ниже и ниже. Ее черный треугольничек отчетливо просвечивал через тонкую ткань трусиков, словно хотел представиться гостям.
— Вы извините, мальчики, но у нас были перебои с водой, вот и пришлось слегка задержаться. Юля! Ты где там прячешься?. А ну, иди сюда. Знакомиться будешь...
— А вот и я, — Юля выпорхнула из коридора в зал, и тут же уселась на колени Павла. Через ткань ее блузки явно просвечивалась небольшая, но уже слегка заостренная грудь, часто поднимающаяся и опускающаяся. Было видно, что девчонка сильно волнуется, не ожидая, что ей достанется не бравый моряк, которого явно присвоила подруга, а у нее больше не было выбора, кроме этого могучего мужчины, который уже успел запустить свою руку в ее трусики сзади, целуя ее в тонкую миниатюрную шейку. Зуев, чтобы слегка разрядить обстановку, открыл свой дипломат и выставил на стол три бутылки коньяка и две с шампанским. Девчонки бурно захлопали и бросились целовать мужчин.
— Молодцы, ребята, но долг платежом красен, — сказала хозяйка квартиры и попросила Зуева снять с нее трусики, так как резинка давит. Тот охотно выполнил эту просьбу, стал перед ней на колени, снял трусики, раздвинул колени и стал обсасывать ее «киску».
— Ой! Ой! Ой! — стонала Зоя и, глянув на оторопевшую от неожиданности подругу, тут же шепнула ей: «Покажи, как ты умеешь сидеть на члене». Девочка оказалась очень понятливой и мигом сменила позу. Теперь она качала своей промежностью его «мальчика», что приводило Павла к экстазу.
— Ты знаешь, Зоинька, я совсем не ожидал твоего приглашения — заметил Федор.
— Чудак! Ко мне частенько заглядывают мои ребята с самолета, — усмехнулась она...
— А ты с ними неужто за деньги? — насторожился Федор.
— Ну, что ты Феденька.?! Какие деньги?!. Мне и так хорошо платят... По любви, милый, по любви...
— И часто по любви?
— Почти ежедневно. Ну, куда тут денешься, если мужикам сильно хочется?
— А с командиром самолета тоже?
— Конечно. С ним вне очереди. Командир не должен страдать, если рядом нет сексуальной боевой подруги.
— Слушай, а если он сильно хочет, но не может? Что тогда.
— Тогда применяем заграничные игрушки. Хочешь, покажу, только не говори об этом никому...
— А как же Пашка?
— Вот на нем и покажу. Будет он у нас как макет вместо командира воздушного корабля. Зойка приподнялась и сказала:
— Пора порадовать наших гостей заграничной секс-игрушкой. Принеси, она в моей тумбочке... Юлька быстро соскочила с колен Павла, прервав момент, когда он уже готовился угостить ее «киску» своей спермой», но любопытство взяло верх, а трахнуть малышку он всегда успеет...
Юлька положила на колени хозяйки какой-то шланг, длиной не более полметра, концы которого с обеих сторон заканчивались изумительно похожими мужскими членами. Разница была лишь в том, что у одного члена залупка была нормальной, средней величины, а у другого целый наболдажник сантиметра четыре в диаметре...
— Что это? — мужики растеряно осматривали это изделие...
— Это мужской двучлен для удовлетворения женщин повышенной активности в сношении с мужчинами или активными в сексе женщинами, занимающимися сексом. То есть для милых сердцу лезбияночек...
— И как же он работает? — спросил Павел, впервые увидев это диво.
— Сейчас покажем. Представьте, что летите в самолете и стюардессам очень захотелось трахнуться между собой. Они раздеваются до гола..., — стоп остановила Юлька свою наставницу Зою, давай просто покажем... Они улеглись на диване лицом друг к другу и вставили наболдажники в свои киски: большой — Зойке, а малый — Юльке. Потом протянули руки друг к другу, взявших в ладони рукоятки членов и стали мастурбировать, постепенно наращивая скорость. Скоро их руки мелькали так быстро, что можно было подумать, что ими управляет специальный механизм. Лица у них вытянулись, глаза закатились под потолок, губы жестикулировали что-то невероятное, слов, вылетающих из рта, было почти не понять, кроме Ох! Ах! Ух1 и Еще!,Еще!,Еще!... Эта процедура возбуждения так ударила по глазам мужиков, что те, объятые диким желанием прильнуть к их трясущимся в ознобе телам, заставила развернуть девок спиной каждой друг к другу, и так возбудить своих «мальчиков», обуянных влечением к совокуплению, что они уже не соображали, что они делают, когда одни из них драл Зойку прямо в рот, а другой Юльку прямо в попу, которая извивалась на члене Павла, как змея на вертеле, опущенном в костер... Если бы в это мгновение кто-то вошел бы к ним в комнату, то у мужиков хватило бы страсти, чтобы разорвать вошедшего. Естественно, что такое сношение привело девушек в сознание вседозволенности, и они бросились слизывать сперму с членов их партнеров. Отлежав в обнимку с девчатами, мужики вдруг вспомнили, что на столе их ждет спиртное... Они усадили девчат на шею, невзирая на то, что женская жидкость все еще продолжала сочиться им прямо на грудь, покатали их по комнатам, а затем ринулись в ванную комнату, где влезли в довольно-таки объемный бассеин, и стали вчетвером купаться, целуясь и хохоча...
— Зой? Откуда у тебя такой бассейн? — поинтересовался Зуев, поняв, что ванная создана умелым мастером из кладовки и самой ванной комнаты.
— Да был у меня в свое время мужичок из МИСа флота. Его мастера мне и сделали...
— И дорого обошлось?
— Кому как. Мне, к примеру, бесплатно, но их было трое, и мне пришлось ублажать каждого...
— И как долго ты ублажала?
— Слушай, Федор. Неужто это так интересно? — Зойка обняла его за шею одной рукой, а другой поправила его член в своей киске...
— Ну, все же скажи. Это так интересно, — возразил Федор.
— Каждому отвела по три часа. Но не все уложились в сей норматив. Пришлось мне отрабатывать должок не только с моим мастером, но и его друзьями, почти два месяца, когда мы тут шалили...
— Зой! Ты умница. В благодарность за правду давай мы с Павлом оттрахаем тебя вдвоем в этом бассейне...
— А как же Юлька? — Зоя пригнула голову подружки к своей голове и стала страстно целовать ее в пунцовые губы. Та едва не расплакалась, сказав:
— Зой? А я подумала, что сегодня я лишняя...
— Юлька! Не нервируй меня. Сейчас решим и твой вопрос. Хочешь групповушку в четвером?
— Как это? — не поняла та...
— А очень просто: Паша займется твоей киской, Федя — ротиком, а я буду обцеловывать твое тело там, куда ты покажешь пальчиком...
— Ой! Зоя! Такого у нас с тобой еще не было...
— Так будет, а потом мы — купаемся, ужинаем и ложимся в одну кровать с гостями, и нам представляется право веселить их до утра... А пока к столу...
— У девчат давно млели закуски в холодильнике, откуда они быстро оказались на столе вместе с коньяком и шампанским. Они ели, пили. Смеялись, дергая под столом за пенисы ребят, хохотали, танцевали совершенно голыми, сношались на глазах друг друга, засчитывая время до наступления оргазма, что тут же отмечалось застольным тостом.
Когда Федор и Зуев курили на балконе, то Пашка, усмехнулся, сказав:
— Ну, и девки! С такими не соскучишься. У меня первый раз такое...
— Ты прав, Паша! С такими не только не соскучишься, но недолго и без яиц остаться. Они же пьяные, не чувствуют того, что творят. Как ты думаешь, чего они хотят?
— Секс без границ! — вот их лозунг. Если к ним приходить, то пацанов должно быть не менее двух на одну деваху. Ты понял меня? — Федор бросил окурок с балкона.
— Ну, что тут непонятного? — притушил окурок Пашка, хмыкнув: — В следующий раз возьму с собой пару рыбачков, которые согласятся ехать в Находку. А в благодарность подарю им свою Юльку, пусть пососет рыбацкий член...
— А почему именно рыбацкий? — спросил Зуев.
— Потому, что крепче рыбацкого члена у других мужиков член так не стоит?
— А как?
— Вот так! — Пашка расстегнул ширинку и вынул член. Он действительно торчал у него, как труба у теплохода, демонстрируя следы юлькиных зубов по всей длине...
— Да. Остренькие зубки у Юльки, — заметил Федор.
— А ты как думал. У тебя, небось, тоже такими были в ее годы.
— А ты прав. Она в экстазе действительно сможет откусить член, — усмехнулся Федор.
— Еще бы! Это же русские бабы, а они при сексе на все готовы... заключил Павел.
15. 12. 2018 г. Эдуард Зайцев.
182