Видавшая виды входная дверь, обычно способная потягаться по части издаваемого шума с работающим типографским прессом, закрылась на удивление тихо. Тому немало способствовала сноровка посетителя — рослый мужчина в ярко-синем комбинезоне с жёлтой цифрой на спине затворил её с чётко выверенной скоростью: достаточно быстро, чтобы несмазанные петли не издали омерзительного скрипа, и достаточно медленно, чтобы встреча двери с косяком ознаменовалась лишь едва слышным стуком вместо привычного громового лязга. Бесшумный гость явно был в доме не впервые — об этом говорило не только умелое обращение с дверью, но и широкая улыбка, с которой он окинул взором знакомый уютный беспорядок, царивший внутри помещения. Аккуратно и тихо вытерев подошвы чёрных солдатских ботинок о лежащий за порогом коврик, посетитель крадучись двинулся к деревянной лестнице, ведущей на второй этаж, откуда доносился непрерывный стук по кнопкам компьютерной клавиатуры.
Ступеньки, не в пример двери, даже не думали скрипеть, так что пришельцу в комбинезоне удалось подняться наверх незамеченным. Делу помогало то, что девушка, сидевшая за письменным столом и в пулемётном темпе молотившая по клавишам старенького компьютера-моноблока, была так поглощена работой, что едва ли обратила бы внимание даже на патруль институтских синтов. Светло-зелёные, с лёгким карим отливом глаза неотрывно следили за монитором, на котором одна за другой появлялись новые строчки текста. Привычная кожаная кепка с надписью «Пресса» валялась на столе, оставляя неприкрытой пышную гриву чёрных волос, но другой неизменный атрибут самого неустрашимого репортёра Содружества — короткое кожаное пальто красного цвета — был на своём месте, подчёркивая ладную фигуру владелицы.
Пайпер эффектным жестом стукнула по очередной кнопке, ставя точку после законченного абзаца, и удовлетворённо причмокнула губами — ярко-алыми без всякой косметики. С наслаждением вытянув под столом ноги в потёртых джинсах и высоких шнурованных ботинках, девушка заложила руки за голову, откинулась на спинку стула, балансируя на его задних ножках — и едва не рухнула на пол от неожиданности, наконец заметив с интересом наблюдающего за ней гостя.
— Господи боже, Комбез! — выдохнула она, не без труда вернув стул на все четыре ножки. — Ты бы стучал, что ли.
— Чтоб ты меня услышала, мне потребовалось бы колотить в дверь чем-нибудь из ассортимента Мо, — хмыкнул Выживший. — Желательно в силовой броне.
Журналистка закатила глаза и фыркнула, изобразив самое милое пренебрежение в радиусе трёх миль.
— А кроме того, я хотел сделать тебе сюрприз.
Пайпер вскинула левую бровь.
— В моей профессии сюрпризы имеют свойство оказываться взрывчатыми или ядовитыми... но, пожалуй, в твоём случае я заставлю себя рискнуть.
— Твоё доверие просто ошеломляет, — благодарно откликнулся Выживший.
Насмешливой улыбке, которой Пайпер отреагировала на его слова, не суждено было долго оставаться на правильных губах — едва завидев, что её гость извлёк из-за пазухи, зеленоглазая журналистка вскочила со стула с потрясённым выражением на лице и обеими руками схватилась за пухлый, растрёпанный журнал.
— «Грогнак-варвар: кровь на арфе»?! Январский выпуск?! Комбез, да ты в курсе...
Пайпер вскинула восторженный взгляд, встретившись глазами с Выжившим, и только тогда осознала, как комично её реакция должна была выглядеть со стороны. На девичьих щеках вспыхнул пунцовый румянец.
— Просто... я... не ожидала, вот и всё. Ужасно мило с твоей стороны.
— Я принимаю твои исследовательские интересы близко к сердцу, — с гробовой серьёзностью ответил Выживший.
— Оу? Да, верно. Я так и говорила — в исследовательских целях.
Выживший, сохраняя безупречно серьёзное выражение лица, указательными пальцами обеих рук изобразил в воздухе квадратные скобки. Проследив за его жестом, девушка покраснела ещё сильнее.
— Ну да. Конечно. Сарказм. — Пайпер сконфуженно улыбнулась и энергично помахала ладонью перед лицом, словно стремясь разогнать воздух и охладить пылающие щёки. — Но всё равно, спасибо.
— О чём речь, — ухмыльнулся носитель синего комбинезона.
Журналистка с преувеличенной осторожность уложила комикс на край стола, окинув его долгим влюблённым взглядом, но всё же нашла в себе силы вновь повернуться к собеседнику.
— Ну ладно, как всё прошло с Братством?
Выживший крякнул, провёл ладонью по волосам и укоризненно воззрился на репортёршу.
— Подбиваешь ко мне клинья, чтобы тиснуть очередное интервью? Ты меня ранишь, Пайпер.
— Ага, как же, — отозвалась девушка, ничуть не смутившись картинным страданием собеседника. — Ты только представь: «Инсайд с борта «Придвена»: Он видел Братство Стали изнутри и выжил, чтобы рассказать правду». Да читатели пальчики оближут.
— То, что я готов поведать о Братстве Стали, целиком состоит из выражений, не предназначенных для печати, — развёл руками Выживший. — Нет, они время от времени перемежаются предлогами и местоимениями, но картину ты уловила. Так что если ты не намереваешься обогатить милую Нат, которой предстоит распродавать этот выпуск, знанием о нескольких маловероятных анатомических конфигурациях...
— Комбез, мы о моей сестре говорим! — возмутилась Пайпер. — О моей младшей сестре, которая ещё в школу ходит!
— Вот и я о том же.
После недолгого молчания девушка утвердительно кивнула, давая понять, что вопрос закрыт.
— Кстати об этом... В смысле, не о конфигурациях, а о Нат, — торопливо поправилась Пайпер, снова смущённо зардевшись. — Я хотела с тобой поговорить.
— Я весь внимание, — с готовностью откликнулся Выживший.
Журналистка прошлась по комнате взад-вперёд, нервно сжимая кулачки, после чего остановилась и взглянула собеседнику прямо в глаза.
— То, что ты сказал про Нат... Я над этим думала, прокручивала у себя в голове раз за разом, и... знаешь, ты прав. Не мне решать, кем она станет. Это она поймёт сама. Так что... спасибо за совет.
— Всегда пожалуйста, — ухмыльнулся Выживший. — Дело невеликое.
— Не скажи, — возразила Пайпер. — Понимаешь, иногда кажется, что у меня нет никого и ничего, кроме Нат и газеты. И когда рядом есть кто-то, на кого можно положиться — кто-то вроде тебя — это много значит. Не каждый захочет тусоваться с пронырливой репортёршей.
— А мне твоя пронырливость по душе, — удивлённо хмыкнул Комбез.
Пайпер иронично усмехнулась.
— Ты — определённо исключение. Занимаясь журналистскими расследованиями, друзьями не больно-то разживёшься. Хотя, казалось бы, я хотела просто исправить то, что было плохо — а когда мы с Нат впервые прибыли в Даймонд-сити, такого было хоть отбавляй. Охранники нечисты на руку, электростанция на ладан дышит — чёрт, да в Стене была здоровенная дыра, которую просто задвинули шкафом!
— Серьёзно? Просто шкаф, даже изолентой не прихватили?! — заржал Выживший.
Девушка, ничуть не смутившись бурной реакции собеседника, с улыбкой наблюдала, как носитель синего комбинезона трясётся в приступе хохота. Чтобы совладать с собой, потребовалось несколько секунд и видимое волевое усилие, но в итоге Комбез всё же вытер прослезившиеся глаза, крякнул и сделал извиняющийся жест, приглашая Пайпер продолжать.
— Можешь себе представить. Но после первого выпуска люди начали задавать вопросы, требовать, и теперь там кирпич, цемент — будто так и было. Всё благодаря газете. Мне казалось, я наконец сделала что-то стоящее.
Улыбка медленно сползла с лица Пайпер, и девушка задумчиво запустила пальцы в пышную шевелюру
— Как выяснилось, так думали не все. Люди стали меня избегать — словно из подруги я мгновенно превратилась в нюхача, который спит и видит, как бы вынести чужой сор из избы. Когда во всём мире ты можешь положиться только на младшую сестру... не самая приятная жизнь.
Выживший понимающе кивнул.
— Но ты, — Пайпер усмехнулась со своей всегдашней непосредственностью, — ты от меня не шарахаешься. Может, конечно, это связано с тем, что ты двести лет провалялся в заморозке, но...
— Дарёному коню в зубы не смотрят? — насмешливо уточнил Выживший.
— Точно, — рассмеялась девушка. — Нет, правда, Комбез, в моей жизни давно не хватало кого-то вроде тебя. Так что спасибо за... — журналистка на секунду запнулась и упёрлась взглядом в пол. — За дружбу, на которую я уже и не рассчитывала.
— Я в журналистских расследованиях не силён, — приподнял бровь Выживший, — но, по-моему, у тебя на уме не только дружба.
Одинокая лампочка, свисающая с потолка, полыхнула нетипично ярким светом, после чего резко потускнела — обычный для перегруженной электросети Даймонд-сити перепад напряжения. В свете яркой вспышки Выжившему на мгновение почудилось, что пятно зелёной краски на дощатой стене за спиной Пайпер приняло форму пузатого человечка в форменном комбинезоне. Видение сверкало дегенеративной улыбкой, издавало булькающие звуки и воздевало вверх оттопыренные большие пальцы. Выживший энергично проморгался, и уродливое наваждение сгинуло.
— Ну, я... — неловко откликнулась Пайпер. Даже притом, что лампочка едва светила, различить румянец, заливший её щёки, можно было без труда. — Я бы покривила душой, если бы сказала, что никогда не думала о тебе... в таком смысле. Не то чтоб я постоянно о тебе думала! — тут же быстро поправилась она, вскинув взгляд. — Просто... — Тонкие пальцы нервно затеребили краешек кожаного пальто. — Комбез, я ужасно настырная, постоянно влипаю в неприятности, и голос у меня громкий. Зачем тебе кто-то вроде меня?
— Эм-м, — протянул искренне озадаченный Выживший, — разве так сложно поверить, что ты можешь нравиться людям?
— Не... Нет, конечно, — отозвалась Пайпер, но слова прозвучали слишком торопливо, чтобы быть убедительными — да и в глазах и близко не было уверенности.
— Тогда в чём же дело? — спокойно спросил Выживший, шагнув ей навстречу.
Пайпер отшатнулась назад, привалившись спиной к стене и вскинув руки ладонями вперёд в отвращающем жесте.
— Просто... я не думаю, что ты видел меня с лучшей стороны.
Выживший остановился и внимательно взглянул на Пайпер. В зелёных глазах бесстрашной репортёрши, теперь отчаянно воззрившихся на собеседника, отражалось что-то среднее между растерянностью и паникой.
«Господи, — озарило его, — да она же в ужасе. У неё уже был кто-то близкий — и бросил её, оставив только болезненные воспоминания и загубленную самооценку. И теперь ей жутко, что со мной её может ждать всё то же».
Выживший медленно двинулся вперёд — один осторожный шаг, потом другой — пока не оказался прямо перед Пайпер. Девушка по-прежнему затравленно наблюдала за ним, привалившись лопатками к стене и словно пытаясь просочиться в щель между досками.
— Пайпер, — тихо и спокойно сказал Выживший. Ласково взявшись за женские ладони, почти упиравшиеся в его грудь, он свёл их вместе и накрыл собственными. — За лучшую сторону не поручусь, но после всего, что мы с тобой прошли, с худшей стороны я тебя определённо видел. — Он улыбнулся уголками рта. — И я всё ещё здесь.
Девушка тихо выдохнула, не сводя с него взгляда. В её глазах появилось что-то кроме растерянности и страха, но напряжённая настороженность позы ещё никуда не пропала.
— Ну, суди сам, — предприняла она последнюю попытку сопротивления, — отношения, основанные на совместных перестрелках, обычно добром не кончаются.
— Тут ты права, — почтительно кивнул Выживший. — Придётся основывать их на чём-то другом.
Его руки отпустили ладони Пайпер и легли на тонкую талию. Неустрашимая журналистка вздрогнула и неровно выдохнула — но вместо очередного глотка воздуха приоткрытые алые губы получили уверенный, неторопливый поцелуй.
На секунду девушка напряжённо замерла в мужских объятиях, словно ещё не решив, как следует реагировать — но спустя несколько мгновений выпростала руки, зажатые между её грудью и торсом Выжившего, и решительно обвила ими его шею. Мягкие и горячие губы настойчиво и требовательно ответили на поцелуй. Почувствовав, что с нерешительностью покончено, Комбез плотнее приобнял Пайпер левой рукой, а правой откинул прядь чёрных волос с любимого лица, чтобы ласково пройтись пальцами по девичьей щеке, всё ещё расцвеченной смущённым румянцем. Журналистка, не прекращая поцелуя, неразборчиво хихикнула, вскинув бедро, обхватила Выжившего ногой. Мужская ладонь незамедлительно перекочевала ниже и начала напористо поглаживать ткань потёртых джинсов, уделяя особое внимание прив
лекательному изгибу пониже талии.
Широкая спина, обтянутая синим комбинезоном, скрывала немалого объёма лёгкие, но даже в них воздух был небесконечен. Выживший оторвался от губ Пайпер, чтобы перевести дух, и девушка, отпустив мужскую шею, обеими ладонями коснулась его лица. Зелёные глаза влюблённо воззрились на лицо того, кто только что стал ей больше, чем другом.
— Я надеюсь, ты никому не расскажешь, сколько всякой ерунды я только что наговорила? — наполовину шутливо и наполовину смущённо поинтересовалась журналистка.
— Могила, — пообещал Выживший и для пущей убедительности перекрестил левую половину груди. — Всё, что сегодня происходит между нами — строго конфиденциально и не предназначено для печати.
Пайпер прыснула. Тонкие пальцы оставили лицо Выжившего, сбежали вниз по его шее и, нащупав замок молнии, рванули её вниз. С коротким взвизгом застёжки комбинезон разошёлся почти до пояса, обнажив широкую грудь. Выживший тоже не терял времени даром — живо высвободив руки из рукавов, так что верхняя часть его одеяния упала за спину, полностью обнажая торс, он потянулся к пояску, перетягивавшему красное пальто на девичьей талии. Наскоро завязанный узел уступил почти мгновенно, и распахнув потрёпанное пальтишко — под крашеной кожей обнаружилась простая белая майка — Выживший резким движением сорвал его с плеч девушки. Точно рассчитанный удар солдатского ботинка отправил легендарный предмет гардероба скользить в угол комнаты, а Пайпер тем временем выпростала свою майку из-под края джинсов и одним движением задрала её до самого горла.
Если отсутствие нижнего белья под белой тканью и удивило Выжившего, то только на мгновение — бюст Пайпер явно не нуждался в искусственном поддержании формы. Литые, полные груди с встопорщившимися розовыми сосками так и манили к ним прикоснуться — но прежде, чем желание удалось претворить в жизнь, девушка рванулась вперёд, прижалась к мужчине и вновь припала к его губам.
Твёрдые соски вдавились в мужскую грудь, когда тонкие руки с неожиданной силой заключили Выжившего в объятия. Не забывая отвечать на страстный поцелуй, тот пробежался ладонями по ровной спине подруги, проследив указательным пальцем линию позвоночника, после чего направил руки ниже талии. Широкие задние карманы джинсов были словно предназначены для таких ситуаций — когда мужские ладони проникли в них и начали энергично массировать округлые ягодицы, Пайпер издала довольный звук и подалась попкой им навстречу.
Самая известная журналистка Содружества никогда не добилась бы своей репутации, если бы не упрямая привычка доводить любое дело до конца — и похоже, что любовная страсть только усиливала это качество. Вновь нащупав бегунок молнии, в прошлый раз остановившийся чуть ниже пупка, она снова потянула его вниз, расстёгивая комбинезон до основания ширинки. Пальцы наткнулись на что-то восхитительно твёрдое, и привычка к журналистским расследованиям взяла своё — Пайпер, ни мгновения не колеблясь, оттянула резинку мужских трусов, и обхватила пальцами возбуждённый член, начав нетерпеливо поглаживать его вверх-вниз.
Широкие ладони любовника, явно решив вернуть любезность, покинули задние карманы джинсов и быстро перебрались на другую сторону. Ни повисшая у него на шее репортёрша, ни её руки, настойчиво массировавшие напряжённое мужское достоинство, не помешали Выжившему быстро разобраться с парой пуговиц, удерживавших штаны на точёной талии. Запустив большие пальцы под резинку трусиков, Комбез издевательски медленным движением приспустил их вместе с джинсами, обнажив упругую попку примерно до половины, и кончиками пальцев прошёлся по шелковистой коже ягодиц. Пайпер вильнула задом, требуя более настойчивых действий, но Выживший явно не собирался торопиться. Новое неспешное движение обнажило ещё несколько сантиметров кожи, которым мужские пальцы не замедлили уделить ласковое, но мимолётное прикосновение.
— Ты... издеваешься? — поинтересовалась тяжело дышащая Пайпер, для вящей убедительности удвоив усилия в трусах любовника.
— Разве что самую малость, — вежливо отозвался Выживший.
— Тогда... прекрати валять дурака и...
Договаривать Пайпер не потребовалось — Комбез сдёрнул с неё джинсы вместе с нижним бельём до самой кромки высоких ботинок, повёл плечами, разорвав кольцо девичьих рук, и развернул журналистку лицом к стене. Пайпер, нетерпеливо постанывая, прогнулась в спине и оттопырила попку, открывая свободный доступ к обильно увлажнённому лону. Выживший не заставил себя ждать — напряжённый орган, ещё помнящий прикосновения тонких пальцев, ринулся вперёд, словно ведомый собственной волей, и ворвался в горячую и тесную глубину.
Пайпер благодарно простонала и запрокинула голову назад. Пышные чёрные волосы разметались по белой ткани майки, и Комбез не замедлил погрузить в них пальцы. Правая рука перебирала шелковистые пряди, а левая тем временем с наслаждением мяла упругие ягодицы, которые, впрочем, были только рады такому вниманию. Выживший, распалённый предварительными ласками, сразу взял энергичный темп, натягивая любовницу с неубывающим рвением — и широкие бёдра журналистки, послушно двигаясь ему навстречу, давали понять, что с неё тоже хватило прелюдий.
Комбез, однако, не забыл о ласках, которыми Пайпер дразнила его считанные минуты назад. Теперь, когда девушка тихо постанывала, насаженная на каменно твёрдый член, и с удовольствием подмахивала его движениям, было самое время свести счёты. Правая рука прекратила играть с густыми волосами, скользнула вниз, едва коснувшись соблазнительного контура груди, качающейся взад-вперёд от энергичных толчков, миновала ровный живот и двинулась ниже, к самым сокровенным и нежным местам.
В стонах Пайпер прорезалась хрипотца, когда настойчивые пальцы любовника дотронулись до её клитора. Настойчиво поглаживая средоточие удовольствия — достаточно ласково, чтобы не вызвать неприятных ощущений, но неотступно и уверенно, постепенно усиливая нажим — Выживший одновременно увеличил скорость, с которой напряжённый поршень сновал в плотно обхватившем его влагалище. Журналистка стиснула бёдра — то ли желая лучше ощутить в себе горячую мужскую плоть, врывавшуюся неё сзади, то ли пытаясь спастись от неумолимых ласк, дразнящих её спереди — но пока вторая мужская рука жёстко лежала на её попке, ограничивая движения, укрыться от них было негде.
Накатывающие одна за другой волны удовольствия достигли болезненной остроты. Пайпер схватилась обеими руками ла ладонь Выжившего, пальцы которой всё настырней поглаживали чувствительный клитор, но тот и не подумал снизить напор. Издав мучительный стон, девушка дёрнулась — раз, другой, третий — но вырваться из рук любовника, игравшего с ней как кошка с мышкой, было не так-то просто. В отчаянии, Пайпер оглянулась назад, не отдавая себе отчёта в том, хочет она взмолиться о пощаде или потребовать, чтобы её имели жёстче. Зрелище мускулистого мужского торса, покрытого тонкими струйками пота, и сильных рук, уверенно удерживавших её на месте, показалось девушке самым прекрасным, что она видела в своей жизни, и вышибло из головы всё, что она собиралась сказать — а мгновением позже болезненная острота ощущений пропала, и опустевшее сознание заполнило что-то совсем иное.
Пайпер на секунда замерла, после чего вновь задёргалась в крепкой мужской хватке — на сей раз не пытаясь ускользнуть от жестоких ласк, а стремясь посильнее вдавиться ягодицами в мужские бёдра. Алые губы беззвучно хватали воздух, словно захлестнувшая девушку волна удовольствия разом вышибла дыхание из бурно вздымающейся груди. Ногти заскребли по стене — Комбез с мстительным удовольствием отметил глубокие борозды, оставшиеся на пятне зелёной краски — а мышцы, интенсивно сжавшиеся вокруг его мужского естества, безошибочно дали понять, что девушка, наконец, по заслугам, оценила его усилия.
Чтобы дать любовнице прочувствовать всю гамму ощущений, Выживший сбавил темп до минимума — теперь вместо того, чтобы молотить привлекательную журналистку как гнутый гвоздь, он медленно покачивался вперёд и назад. Торопить любовницу он не собирался, но, в отличие от неё, ему ещё только предстояло кончить — и пропускать этот пункт программы Комбез не имел ни малейшего намерения. Поэтому когда девушку, наконец, перестала бить крупная дрожь, и вместо протяжных стонов её губы покинул долгий, удовлетворённый выдох, Выживший вышел из Пайпер, вновь развернул её к себе лицом и, запустив пальцы в растрёпанную шевелюру, сжал угольно-чёрные волосы в кулаке.
Проницательность, позволившая довести до конца не одно расследование, не изменяла Пайпер и во время любовных игр, так что объяснять намёк не понадобилось. С готовностью опустившись на колени, девушка увидела прямо перед своим лицом вздыбленный член, ещё мокрый от её собственных соков, без лишних раздумий обхватила его губами и насадилась на твёрдый стержень так, что едва не уткнулась носом в живот любовника. Выживший слегка опешил от такого натиска, но Пайпер, не отвлекаясь ни на что, принялась обсасывать мужское достоинство с почти свирепым усердием. Если тесному девичьему лону самой малости не хватило, чтобы довести его до пика, то зрелище полуобнажённой красотки, самозабвенно заглатывающей его член, нимало не смущаясь булькающих звуков, оказалось именно тем шагом, который помог пересечь финишную черту. Комбез порывисто вдохнул, до боли сжал кулаки — чёрные пряди между его пальцами туго натянулись, но журналистка даже бровью не повела — и, издав странный, не особенно мужественный звук, больше всего напоминавший клёкот атакующего болотника, начал изливаться прямо в женское горло. Пайпер вновь подтвердила репутацию самой настырной репортёрши Содружества, всегда доводящей дело до конца — алые губы плотно обхватили пульсирующий орган, а изящная шейка напряглась в повторяющихся глотательных движениях.
Выживший удовлетворённо вздохнул, потянулся за свисающим рукавом комбинезона, и вытер им пот со лба. Пайпер, выпустив обмякший член изо рта, заложила намокшие от пота волосы за уши и привалилась спиной к стене. Двое переводили дух, чувствуя себя слишком усталыми для слов, и обмениваясь только взглядами, в которых смешивались благодарность и игривая радость.
Снизу донёсся омерзительный скрип, за которым последовал громовой лязг, словно кто-то уронил полдюжины наковален на разобранный комплект силовой брони. Пайпер беззвучно чертыхнулась и сделала страшное лицо, но Выжившему не надо было никаких сигналов — он и без того уже просовывал вспотевшие руки в рукава комбинезона. Журналистка, одёрнув майку, вскочила на ноги, торопливо натянула джинсы и застегнула на них пуговицы. Лихорадочно заправляя майку в штаны, она окинула помещение взглядом и, сделав большие глаза, мотнула головой в сторону угла. Кобмез, тихо застёгивавший молнию, проследил за направлением её взгляда, кивнул, и стремительно скользнув в угол, подхватил с пола красное пальто и бросил его владелице, едва успевшей запихать майку под край джинсов. К тому моменту, когда лёгкие шаги ног, обутых в резиновые сапоги, зазвучали на ступеньках лестницы, Выживший и журналистка, полностью одетые, стояли рядом, опёршись ладонями на край письменного стола и тщательно делая вид, что разглядывают что-то крайне важное.
— Пайпер! — радостно воскликнуло круглолицее дитя в розовой юбке и грязно-рыжего цвета куртке. Ринувшись вперёд, девчонка обхватила мишень своего приветствия руками — роста едва хватило на то, чтобы объятие пришлось на уровень талии — и, запрокинув голову, уставилась старшей сестре в лицо. — Никогда не поверишь, что сегодня в школе случилось! Шен Кавольски пытался меня поцеловать! Я ему в нос дала, меня за это после уроков оставили! Ты же не сердишься?
— Ох, Нат, — рассмеялась Пайпер, обнимая сестру в ответ. — Никогда не меняйся.
Выживший, сохраняя невозмутимое выражение лица, задумчиво дотронулся до переносицы. Нат, отпустив Пайпер, наконец соизволила обратить внимание на то, что в комнате присутствует ещё и третий человек.
— А что вы тут вдвоём делаете?
Комбез бросил быстрый взгляд на стол, который они с подругой якобы только что перестали разглядывать. Единственной заслуживающей внимания вещью на нём был старенький комикс.
— Мы... занимались исследовательской работой, — невозмутимо ответил он.
Носок солдатского ботинка начертил на полу что-то подозрительно похожее на квадратную скобку.
— Ух ты! — восхитилась Нат. — Опять расследование? Скоро будет новая разоблачительная статья?!
Пайпер улыбнулась и покосилась на Выжившего. Тот продолжал хранить безмятежное спокойствие. Репортёрша перевела взгляд обратно, протянула руку и ласково взъерошила тёмные волосы сестры.
— Боюсь что нет, Нат. Это расследование из тех, что не для печати.
284