Вкусные домашние рецепты
TrahKino.me
порно 18
СЕКС ВИДЕОЧАТ РУЛЕТКА
Русское порно
бесплатные загрузки на телефон
3gp porno, порно скачать

Евгений Омегин

(переложение пушкинской поэмы на простонародный лад)

Хочу я, братцы, вас забавить.

Коль надоел высокий слог,

Попытку сделаю избавить

От поучений, пышных строк.

Я покажу реальной жизни

Картины — вовсе без прикрас.

На славном языке отчизны

Я обосную свой рассказ.

Но так и быть, — рукой пристрастной,

Прими собранье пестрых глав

Полусмешных, полузабавных,

Простонародных, идеальных-

Небрежный плод моих забав.

«Мой дядя, пидар хитрожопый,

Чуть заболел, зовет меня,

Чтоб подтирал за ним блевоту,

Подстилки грязные сменял.

Ах, в бога мать, такая сука,

Марать об гниль младые руки.

Сидеть с развалиной всю ночь,

Не отходя ни шагу прочь.

Вот развалюха, вот холупа!

Его за яйца щекотать

И мазью растирать залупу.

И материться про себя:

Когда ж судьба возьмет тебя»!

Так думал молодой повеса,

Летя на тройке почтовых.

И посылая всех к Зевесу,

И поминая всех родных.

Друзья мои, позвольте прямо

С героем моего романа,

Без лишних слов,

Как хуем в глаз:

Позвольте познакомить вас.

Омегин — пьяница и ебарь.

Мы с ним толкались по пивным,

Совмесно баб ебали с ним,

Фарцовкой занимались оба,

Кололись, чифирили — жуть!

Все не желая отдохнуть.

Его пахан напиздил денег

И не скрывал. Раз так — хана.

Судьба согнула на колени

И заебала пахана.

Омегина ж судьба хранила.

Хуищем длинным наделила,

Залупой красной и большой,

И возбудительной душой.

Его учил француз убогий.

Что б не измучилось дитя,

Учил его всему шутя:

Нассать на ухо тете Клаве,

Загнуть при бабке в бога мать

И в летнем садике насрать.

Когда же хуй стал подниматься,

Француза — на хуй, все, пиздец.

«Теперь учись, сынок, ебаться», — 

Сказал напутственно отец.

Вот мой Омегин на свободе.

Острижен по последней моде.

Одет он в джинсовый жакет,

И наконец увидел свет.

Он по-французски матерился

И по-китайски загибал,

И колом хуй его вставал.

Как молоток в штанине бался.

Чего ж вам боле, свет решил,

Что наш Омегин очень мил.

Я тоже многому научен.

А кто ж не может тюльку гнать.

Учиться в школе очень скучно.

Язык народа надо знать.

Омегин был по мненью многих

Судей решительных и строгих

Ученый малый, но пиздун

И остроумный хохотун.

Без принужденья в разговоре

Обматюкнет кого слегка,

В ебало сунет кулака

Или харкнет кому за ворот.

Он вызывал улыбки дам,

Сверкнув залупой тут и там.

Латынь из моды вышла ныне,

Но, если правду вам сказать,

Умел он гнуть и по-латыни.

Про пенис, клитор мог читать.

«Познанье — сила», — Маркс нас учит.

Э-гей, учитесь лучше дрючить.

А диамат и сопромат

Кому, скажите, надо знать?

Омегин не имел охоты

Знать о строении слона.

Ведь это чистая хуйня.

Но дней минувших анекдоты

Про Петьку, Анку и зверей

Хранил он в памяти своей.

Он помнил охуенно много

Различных басенок, стишков,

Подъебок и всего такого,

Что позавидовал Барков.

Но в чем он истинный был гений,

Что делал без отдохновений,

И чем был рад себя занять,

Чтоб хуем груш не обивать, — 

Была наука извращений,

Где сотни поз и сотни пезд.

Ебался Женя без стеснений.

Его по жизни хуй понес.

Ялдой его кормилась слава.

Ялде услады было мало.

Великий был пиздострадалец.

Пиздой он бредил и пьянел.

Вот засадить бы толстый палец!

А без пизды совсем хуел.

Залупоглазая мудила

Всех девок к блядству приводила.

Стоит, как кирзовый сапог, — 

Никто бежать ее не мог.

О, как он был в тот миг потешен!

Спускал, залупу в дверь совал.

И говорил, не он в том грешен.

Но находилася дыра,

И он кричал: «Ура, ура»!

Как рано мог уж он тревожить

Пизду блядищи записной.

Известно, чем юнец моложе,

Тем он не знающ, как слепой.

Его прозвали пиздорванцем,

А он прикинулся испанцем.

Но вы, блаженные мужъя,

С ним оставалися друзья.

Его ласкал супруг лукавый:

«О, необрезанный юнец»!

И тот, чей сник давно конец.

И рогоносец величавый,

Кого наебывали жены,

Ялдой Омегина сражены.

Бывало, он еще в постели,

К нему записочки несут.

«Что, приглашенья? В самом деле»!

Три бляди на вечер зовут.

Там будет бал, там пьянка, праздник, — 

К кому поедет мой проказник,

С кого начнет он? Все равно!

Всех усладить ему дано!

И он, позавтракав сметанкой,

Чтоб одубело хуй стоял,

Соседских девок разминал.

И ждал, когда начнется пьянка,

Пока недремные часы

Не позовут надеть трусы.

Уж темно, в санки он садится.

«Пиздуй, мудак», — раздастся крик.

Морозной пылью серебрится

Его бобровый воротник.

К Мими поехал он уверен,

Что муж ушел, открыты двери.

Вошел, вхуярил литра два.

И ну ей хуй в пизду совать.

Под ним кровать трещит, трепещет.

Бабец в соку прикрыла глаз.

Омегин, знай, сандалит хлеще.

Вот это масть, вот это класс!

Она торчит, она в экстазе.

Омегину же в самом разе.

Но он спешит, другое дело

Его зовет и он идет.

Как любит он нагое тело

И вздутый спермою живот.

Театра страстный почитатель,

Обворожительных актрис,

Незримый гражданин кулис,

Омегин ебанул к театру,

Чтобы получше разузнать,

Как вздернуть нынче Клеопатру

И Лиру яйца показать.

Чтоб не приебывался старый

Своим членякой — тряпкой вялой.

Мои богини, вы мне рады?

Внемлите мой пропитый глас.

Все те же ль вы? Другие бляди,

Сменив, не заменили ль вас?

Театр уж полон, ложи блещут,

В партере водку кто-то хлещет.

А вон целячка вся в соку

Лежит на сцене на боку.

Одной рукой пизду прикрыла,

Другою медленно манит.

И вдруг как вспрыгнет, как взлетит.

Все на нее воротят рыла.

Она ж: то раком стан согнет,

То быстрой ляжкой ляжку бьет.

Все тащутся. Омегин входит.

Пиздует прямо по ногам.

И свой бинокль скосясь наводит

На груди незнакомых дам.

Взглянул, скривил свое ебало:

«А клевых баб по ложам мало».

«Хуйня», — сказал он и понес, — 

Ебал я в рот такое блядство,

Уж если хочется ебаться,

В пизду засуньте толстый нос.

А мне нужна в соку бабец.

Неужто я не молодей»?!

Изображу ль картину верно?

Уединенный кабинет,

Где мод воспитанник примерный

Одет, раздет и вновь одет.

Второй Соловский моей Евгений.

Боясь различных заражений

И сифилических простуд,

Он в ванной сколотил уют.

Он три часа залупу чистит,

Он с мылом кожицу дрочит,

Он перед зеркалом «артиста»

Трясет в руке и все молчит.

Такая, братцы, гигиена.

И, я считаю, это верно.

Отмыв головки болтик крупный,

Омегин двинулся на бал.

Распространяя дух залупный,

Красив, силен и так удал.

Вот наш герой подъехал к сеням,

Вхуярил прямо по ступеням.

Вошел и смотрит восхищенно:

Летают ножки милых дам,

Так и крича: я все отдам.

Глазеют мужики влюбленно,

Кругом и шум и суета —

Толпа развратом занята.

О, ножки, ножки, что за чудо!

Каков бы ни был женский ум,

Но ножки — главное их блюдо.

О, сколь рождают сладких дум!

Бывало, я совсем мальченкой

Уже стремил глаз под юбченку.

А там, глядишь, и в темноте

Я страстно лапал женщин ноги.

О, что за счастье! Боги, Боги!

Теперь я, братцы, импотент.

Но как ни тяжко это горе,

Баб у меня бывало море.

200

Еще секс рассказы
Секс по телефону - ЗВОНИ
- Купить рекламу -