Часть 4
Здание Историко-археологического института уже на подступах напоминало разворошенный муравейник. Толпы абитуриентов с выпученными глазами и раскрасневшимися от возбуждения лицами сновали по широким коридорам, заглядывая в аудитории в поисках той единственной, где заседала комиссия по приему документов. Провожаемые сдержанными усмешками старожилов и снисходительными улыбками преподавателей, они собирались небольшими кучками и горячо обсуждали преимущества и недостатки того или иного факультета, руководствуясь, скорее, собственной интуицией, нежели здравым смыслом.
Алиса медленно поднялась по широкой мраморной лестнице на второй этаж и остановилась перед дверью, на которой жирными буквами было выведено:
"ПРИЁМНАЯ КОМИССИЯ"
- Смелее, красавица! – послышался за спиной задорный голос.
Девушка резко обернулась. Перед ней стоял высокий парень в потертых джинсах и изрядно помятой клетчатой рубашке, расстегнутой почти до пупа. Его длинные волосы, по-видимому, не знавшие мыла по меньшей мере месяц, топорщились, как лоскуты старой пакли. Тяжелые роговые очки были сдвинуты на самый кончик мясистого носа, похожего на раздавленный помидор. Тонкие рыжие усики, абсолютно не вязавшиеся с внешним видом, едва прикрывали верхнюю губу.
- На какой факультет? – растянув в улыбке тонкие почти белесые губы, спросил парень, нагло пялясь на девушку.
- История Древнего Мира, - сиплым голоском ответила Алиса.
- Ого! – молодой человек запустил в немытую шевелюру свой длиннющий, похожий на шило, палец, - Ну, вперед, красавица!
Толкнув дверь, он сам прошел в огромный зал, по периметру уставленный столами с табличками, на
которых были выведены названия отделений. Алиса последовала за ним, рыская глазами по сторонам в поисках нужного стола.
- Марина! – парень подошел к корявой школьной парте, за которой сидела, а вернее, лежала девица, странный вид которой даже испугал девушку.
Девица медленно подняла голову и посмотрела на парня туманным бесцветным взглядом. На немного вытянутом и выбеленном до мертвенного цвета лице застыла маска удивления. Прищуренные широко посаженные глазки, щедро «украшенные» черной тушью и едко синими тенями, источали полное неудовлетворение. Пухлые губы, обозначенные в тон глазам, были приоткрыты, но лишь из-за того, что до конца им не давали возможности сойтись вместе многочисленные кольца, которые каждый раз позвякивали, когда девица хотела произнести что-либо.
Алиса с любопытством рассматривала прикид Марины, который представлял собой коктейль из кожи, металла и капрона, зиявшего откровенными дырами, будто его хозяйку совсем недавно терзала стая голодных собак. Причем, металла было столько, что он смог бы удовлетворить потребность небольшого сталеплавильного комбината.
Девица медленно вылезла из-за парты и направилась к шкафу, представ перед абитуриенткой во всей своей красе. Короткая кожаная юбка, едва прикрывавшая трусики, была сплошь усеяна заклепками, пряжками и цепочками, а разрез на левом бедре мог взбудоражить даже самого безнадежного импотента. Коротенькая курточка без рукавов из такой же кожи и с такими же украшениями, скорее говорила, даже кричала, чем скрывала. На ногах девицы поблескивали, не смотря на жару, лаковые полусапожки, увенчанные начищенными до ослепительного блеска пряжками и дополненные высоченным прямыми каблуками, стук от которых разносился гулким эхом по всему помещению.
Узкую талию почти безгрудого тела, затянутого в черный прозрачный капрон, когда-то называвшийся майкой, обхватывал широкий кожаный пояс, так же усеянный массивными заклепками и скрепленный огромной тускло поблескивавшей пряжкой. Но этот пояс ничего не поддерживал, а вяло висел на еле различимых бедрах в районе подола юбки.
Но больше всего Алису поразили татуировки на открытых частях тела Марины, напоминавшие боевую раскраску воина первобытного племени. Все руки от плеч и до кончиков пальцев были усыпаны черепами, крестами и витиеватыми узорами. Ноги тоже не отставали от верхних конечностей и пестрели художествами в том же стиле.
- Давай свои бумажки, - прогнусавила девица, бренча браслетами и тряхнув головой, от чего все её двадцать сережек зазвенели, как колокольный набат.
Алиса протянула конверт с аттестатом и всевозможными справками, которые ей удалось собрать перед отъездом. Марина небрежно разворошила разноцветные листочки и, вооружившись огромной шариковой ручкой, похожей на отбойный молоток, начала что-то быстро вписывать в бланк. При этом она почему-то хихикала и кривила ртом.
- Что там такого смешного? – обиделась девушка.
- Не парься, - буркнула девица, - Тут такие, как ты, косяками шарятся.
- Что делают? – Алиса даже выпучила глаза.
- Ты че? С Урала? – взвилась Марина, гремя железом, как кандалами.
- Я приехала из Кёнигсберга, - не без гордости заявила девушка, - У нас так никто не говорит. Только шпана дворовая.
- Не наша, что ли? – девица оценивающе пробежалась глазами по одежде Алисы, - По ходу, не похожа. Откуда, говоришь?
- Из Калининграда, - пояснила Алиса, - На Северо-Западе. Раньше этот город принадлежал Германии, а после войны…
- А-а, понятно, - девица снова тряхнула головой, от чего её волосы встали дыбом, - ОК! Прочти и распишись.
- Мне еще нужно место в общежитии, - напомнила Алиса.
- Вонзилась уже! - зло ответила Марина, - Не боись! Без хаты не останешься! Вот адрес и направление. Давай! Топай к знаниям!
Девица сунула в руку Алисы сложенный вдвое листок с адресом. Видимо, она решила, что закончила свою миссию, и с безразличным видом снова улеглась головой на стол.
- Простите, - робко подала голос Алиса, - А можно спросить?
- Ну, че еще? – Марина окинула девушку недобрым взглядом.
- А кто этот парень? Ну, который привел меня к Вам.
- А-а, - махнула рукой девица, - Это наш аспирант Толик. Мотается по экспедициям, а потом задвигает нам всякую туфту. Типа, сам видел, сам открыл.
Дальнейшие расспросы показались Алисе лишними, и она, подхватив сумку, отправилась устраиваться в общежитие. В коридоре девушка снова столкнулась с уже знакомым парнем, который чуть не сшиб её с ног. Пробормотав какие-то извинения, он уже хотел бежать дальше, но вдруг остановился и уставился на девушку круглыми, как блюдца, глазами.
- А, это Вы, красавица! – наконец, отойдя от оцепенения, протянул он, - Ну, что? Сдали документы?
- Да, - кивнула Алиса, - Спасибо.
- Что ж, желаю успеха! – Толик отсалютовал и через мгновение исчез в толпе.
Старый корпус общаги, в которой предстояло временно поселиться Алисе, находился в узком грязном переулке недалеко от института. Полная вахтерша в берете и допотопных круглых очках долго изучала направление и паспорт девушки, бросая на неё такие пристальные взгляды, что у абитуриентки мурашки пробегали по спине. Что-то записав в гроссбух с пожелтевшими страницами, она сквозь беззубый рот пробубнила:
- Третий этаж, комната 310.
- А ключи? – удивилась Алиса.
- Чаво? – вахтерша в одно мгновение стала пунцовой, - Иди, давай! Там уже живут такие две! И смотри у меня!
Что именно нужно было смотреть, старуха умолчала, и Алиса поднялась по узкой и грязной лестнице на третий этаж. В нос сразу ударил резкий запах какого-то варева, а под ногами захлюпало что-то липкое, оказавшееся пивом, вытекшим из расколовшейся бутылки, валявшейся тут же в углу. Чертыхнувшись, девушка перешагнула через лужу и пошла по коридору в поисках своего временного пристанища.
Комната оказалась самой последней в общей веренице. Дверь была приоткрыта, но Алиса, повинуясь правилам вежливости, постучала и, отойдя в сторону, стала дожидаться ответа. Никто не появился, и девушка повторила попытку, несколько раз стукнув в дверь более настойчиво.
- Кто там еще? – послышалось из глубины комнаты.
Фанерная створка резко распахнулась, и на пороге появилась низкорослая коренастая девушка, на которой из одежды было только узкое полотенце, обернутое вокруг бедер. Она взглянула на Алису раскосыми черными глазами, даже не стесняясь своей наготы.
- Тебе чего? – спросила девушка с резким азиатским акцентом.
- Меня направили сюда жить, - Алиса показала листок, который дала ей Марина.
- А, шайтан! – выругалась азиатка, - Эй, Феруза, ыды суда!
Через пару секунд рядом с ней появилась вторая, точно такая же, с той разницей, что на второй был халат, завязанный на крепкой талии тонким пояском. Феруза сощурила и без того узкие глаза, но, разведя в стороны руками, освободила проход, и Алиса вошла в комнату.
- Там, - указала Феруза на кровать у окна, сплошь заваленную каким-то барахлом, - Будешь поступать?
- А вы не будете? – удивилась Алиса.
Обе азиатки залились громким отрывистым смехом. Запрокинув головы назад и схватившись за выпяченные животы, они принялись трястись, будто их обеих подключили к электрической розетке. Алиса с удивлением взирала на эту сцену, не понимая, что же так рассмешило этих девиц.
Выждав, пока неожиданный приступ смеха пройдет, она спросила своих соседок о причине такой бурной реакции.
- Дура ты! - без стеснения гаркнула Феруза, скосив глаза на свою подругу.
- Это почему же? – обиделась девушка, - Разве быть образованной сегодня считается неприличным?
- Дура! – повторила азиатка и вновь закатилась гортанным гоготом.
Поняв, что большего из этих идиоток вытянуть не удастся, Алиса принялась устраиваться на новом месте. Она освободила от узлов и тряпок свою кровать, развесила в шкафу одежду, вычистила тумбочку. Соседки перестали смеяться и занялись своими делами – сели пить чай. Девушку, естественно, к своему столу они не пригласили.
Переговаривались подруги исключительно на своём языке, сдабривая его крепкими выражениями, заимствованными из "великого и могучего". Девушка умылась, переоделась и решила немного отдохнуть. Но, вернувшись в комнату, она обнаружила, что соседки без всякого стеснения роются в её вещах.
- Вы что делаете? – возмутилась Алиса, - Зачем залезли в мою сумку?
- Заткныс, курва русская! – процедила сквозь зубы Феруза, - Ыды мыт посуду. Потом комната мыт будищь. Панала?
- Нет, не поняла, - Алиса собрала свои вещи и сунула их под кровать.
Улегшись на постель, девушка вдруг почувствовала, что смертельно устала. Веки налились свинцом, руки отяжелели. Устроившись удобнее на мягкой подушке, она уже через мгновение спала, подложив по голову кулачок.
Что-то жесткое крепко сдавило кисти рук. Сразу же заныли плечи. Алиса открыла глаза и увидела над собой перекошенное от злобы лицо одной из своих соседок. Девушка хотела встать, но её руки оказались заведенными за голову и крепко привязанными к спинке кровати. Дернув ногами, она поняла, что и они тоже надежно привязаны к краям противоположной спинки.
- Вы что.., - хотела крикнуть Алиса.
Азиатка схватила заранее приготовленный тугой жгут из скрученного полотенца и заткнула девушке рот. В руке блеснул тонкий нож, которым Феруза начала медленно распарывать майку, лифчик и трусики своей пленницы. Алиса извивалась и трясла головой, пытаясь сопротивляться, но толстые веревки еще сильнее сдавили запястья и лодыжки, и девушка затихла.
Феруза стащила с Алисы разорванную одежду и бросила её на пол. Присев на край кровати, она схватила девушку за волосы и приблизилась к её лицу почти вплотную.
- Тепэр слющай, сука, - прошипела азиатка, - Тепэр ты будищь дэлат то, што ми скашем. А ишо шас сута придут наши друзя. Они будут ощень рады заняться тапой.
- Ага! – подхватила её подруга и со всей силы ударила Алису в живот.
Девушка взвыла от боли и дернула ногами, но крепкие путы только усилили страдания. Она жалобно замычала, а девицы вновь залились злорадным смехом и стали хлестать Алису по обнаженным грудям и щипать соски. Это занятие доставляло им несказанное удовольствие, и азиатки громко смеялись и обзывали пленницу самыми отборными оскорблениями.
Фарида, так звали вторую девицу, запустила свою тонкую, как плеть, руку Алисе в промежность и с силой воткнула пальцы в раскрытое лоно. Девушка выгнулась, громко застонав от боли.
- Нэ лубит, - прогундосила Феруза, - Нищего, полубит. Ишо просит будит.
Алиса заворочалась, пытаясь вытолкнуть руку насильницы из своей щелки. Больно ей не было, но врожденная любовь к чистоте заставляла девушку сопротивляться. Неизвестно, в каком дерьме перед этим копалась эта вонявшая потом на всю комнату узкоглазая извращенка.
"Друзя" что-то не торопились появляться, и Феруза начала нервничать. Оставив на время свою жертву на попечение подруги, она бегала по комнате, скидывая на пол всё, что попадалось ей под руку, и бормотала на своём языке явно не лесные слова. Фарида, глядя на подругу, тихо посмеивалась и продолжала копаться у Алисы между ногами.
- Нэ придут, суки! – заключила Феруза после долгого ожидания.
Оттолкнув подругу локтем, она взобралась на кровать, на которой лежала пленница, распахнула свой халат, и подставила к лицу девушки заросшую густой шерстью промежность. Снова схватив Алису за волосы, она прошипела, глядя ей прямо в глаза:
- Будишь ласкат миня. Понала? Будишь орат – задушу.
Схватив кляп, она рванула его изо всех сил. Алиса вскрикнула и получила хлесткую пощечину. Феруза, поёрзав немного, прижалась низом живота к лицу девушки, не выпуская из руки волос.
- Лижи, сука! – проревела азиатка, еще плотнее прижав влагалище к губам пленницы.
- Помойся сначала, чурка вонючая, - огрызнулась Алиса, стараясь отвернуться, - От твоей вони воротит.
- Лижи, тепе говорят! – завизжала девица, - Задушу!
- Души, - спокойно ответила Алиса, - Чего ждешь, косоглазая?
- А, шайтан! – взвилась насильница и начала хлестать девушку по щекам.
Алиса сначала пыталась уворачиваться, но вскоре силы оставили её, и девушка обмякла, закатив глаза. Феруза, тяжело дыша, тупо уставилась на жертву. В её узких глазах появился неподдельный страх. Несильно хлопнув пленницу по щеке в надежде, что та очнется, азиатка слезла с кровати и отскочила в угол.
- Пос-мот-ри, - заикаясь, попросила она подругу, - Дыш-шит?
Фарида на цыпочках подкралась к кровати и взглянула на Алису. Девушка лежала неподвижно. Из носа тонкой струйкой текла кровь. Щеки от сильных ударов горели огнем. Глаза были закрыты.
- Ну? Что там? – нетерпеливо спросила Феруза.
- Не знаю, - огрызнулась Фарида, - Сама смотри.
В это время в коридоре послышался какой-то шум, и в комнату ввалилась шумная компания молодых людей. Среди них выделялась ярко раскрашенная девица в короткой кожаной юбке и сапожках на высоком каблуке. Марина оглядела комнату и замерла, уставившись на кровать, стоявшую у окна.
- Это чё? – она ткнула пальцем на неподвижно лежавшую Алису, привязанную к спинкам, - Типа, расслабуха?
- А, эта… Это наша новая соседка, - замямлила Феруза, заметив, как наливаются кровью глаза у размалеванной девицы.
Марина быстро подошла к кровати и начала развязывать веревки. Сообразив, что пленница голая, она подхватила покрывало, лежавшее рядом на стуле, и прикрыла им девушку.
Алиса не помнила, как пришла в себя, не помнила, как оказалась в комнате Марины. Её затуманенный взгляд блуждал по сторонам, а тело не хотело слушаться сознания. Вдобавок, девушку сильно колотил озноб, как при серьёзной простуде, а если она хотела что-то сказать, вместо слов из горла вырывалось странное мычание, будто её рот до сих пор был заткнут полотенцем.
Но уже на следующее утро Алиса, плотно позавтракав, убежала готовиться к экзаменам. Марина даже удивилась, какой стала жизнерадостной её новая подруга.
- Эта сто пудов поступит! – говорила она своим друзьям, - Кого хошь в бараний рог скрутит, а своего добьется.
Первые два экзамена Алиса буквально проскочила на "отлично". После того, как Марина вытащила её из этого "халифата", у девушки всё время было приподнятое настроение. Она с удовольствием готовилась к очередным экзаменам, с удовольствием ела в дешевой студенческой столовой, которая была недалеко от общежития, с удовольствием гуляла по вечернему городу, давая своей голове отдых. Вообще, она всё делала с удовольствием.
Но, как часто повторяла одна её знакомая, хорошо долго не бывает. И этот черный день настал. Девушка срезалась на элементарных вопросах, на которые в другой обстановке ответила бы не задумываясь. А тут… Она вышла из аудитории на негнущихся ватных ногах. Её глаза ничего и никого вокруг не видели, в голове шумело, как после хорошей гулянки.
- Ты чё такая кислая, подруга? – Марина бесцеремонно схватила Алису за локоть.
- Провалилась, - еле слышно выдавила из себя девушка.
- А кто экзамен принимал? – не унималась девица.
- Этот ваш аспирант, - сквозь слезы пожаловалась Алиса, - Но он не виноват. Я сама растерялась и начала тупить. А тут еще кто-то подсел и стал задавать каверзные вопросы. Ну, я и срезалась.
Марина запустила свои длиннющие ногти в гриву, стоявшую торчком, и только хмыкнула. Как раз в это время из аудитории, где проходил экзамен, вышел мужчина в светлом, немного странном по покрою костюме и, устроившись у соседнего окна, начал раскуривать сигарету. Алиса скосила глаза и кивком дала понять подруге, что это именно он поспособствовал, чтобы завалить её.
- Я его знаю, - шепнула Марина, - Гнусный чел. Он и нас на сессиях имеет, как хочет. А сам – пробка. Ну, я пойду, а ты не кисни. Вечером посидим, покумекаем, че дальше делать.
Хлопнув Алису по плечу, Марина быстро застучала каблуками по паркету, на ходу раздавая лучезарные улыбки знакомым и друзьям. Алиса осталась стоять у подоконника, не представляя, куда ей идти и что делать дальше. Возвращаться домой было стыдно, оставаться в огромном незнакомом городе – глупо. Да и кому она тут нужна?!
- Вы напрасно переживаете, милая девушка, - как скрип несмазанной телеги, внезапно раздался голос за спиной.
Алиса резко обернулась. Рядом с ней стоял тот самый "гнусный чел", о котором говорила Марина. На вид ему было не больше тридцати, но сквозь редкие волосы неопределенного цвета, зачесанные назад, отчетливо проступала ярко выраженная плешь. Сам мужчина был невысокого роста и очень худым, но голову держал гонористо, даже слишком, от чего выглядел немного смешным и в тоже время неприступным.
- А как Вы сами думаете? – спросила Алиса, изо всех сил стараясь скрыть наворачивавшиеся на глаза предательские слезы, - Полагаете, что нет повода?
- Ну-ну, - плешивый экзаменатор выпятил вперед нижнюю губу.
Девушка уже собиралась уходить, но мужчина вдруг забежал вперед, преграждая ей дорогу. Его глаза загорелись плотоядными огоньками, так хорошо знакомыми Алисе.
- Подождите! Стойте! Да стойте же! – бормотал он, не давая Алисе прохода, - Послушайте!
- Что Вам от меня нужно? – в свою очередь забубнила девушка.
- Вот что, - мужчина решительно взял её за локоть и подтащил к подоконнику, освобождая коридор шумной компании абитуриентов, - Погуляйте часа два, а когда экзамен закончится, мы посидим где-нибудь и спокойно поговорим.
- О чем? – заинтересовалась девушка.
- О будущем, милая барышня, - мяукающим голосом произнес мужчина, - Кстати, меня зовут Геннадием Васильевичем. Но Вы можете называть меня просто Геннадий. Идет?
- Н-ну, н-не знаю, - Алиса понимала, что начинает кокетничать, хотя, раньше за собой такого не замечала.
- Ну и прекрасно! – вынес вердикт Геннадий, - Значит, я тебя жду, скажем, в два у входа в Главный корпус.
- Хорошо, - девушка застыла, как вкопанная.
- Да, и вот еще что, - мужчина сбавил тон до шепота, - Этой размалеванной красавице Марине пока ничего не говори. А то, сама понимаешь, поползут сплетни, начнется шушуканье. Оно нам надо?
- Я поняла, - кивнула Алиса.
Геннадий сразу же растворился в толпе, девушка еще пару минут стояла и гадала, что он может ей предложить. Но, тяжело вздохнув, она решила отдаться на волю судьбе. Будь, что будет! И быстро зашагала к выходу.
Алиса стояла у входа в институт и оглядывала каждого, кто выходил из больших стеклянных дверей, но Геннадий пока не показывался. Девушка уже хотела уходить, когда тощая фигура мужчины неожиданно выросла перед ней, как кол.
- Извини, красавица, - смущенно сказал он, - На кафедре задержался. Ну, что? Поехали?
- Куда? – Алиса даже испугалась.
- Я тут подумал, - Геннадий почесал лысину, - У тебя был трудный день, я тоже устал с этими обормотами. Знаешь что, поехали ко мне. Пообедаем. Моя жена прекрасно готовит. Вот за столом и поговорим. У меня родилась одна интересная мысль.
Не дав девушке опомниться, он схватил её за локоть и буквально поволок за угол. Алиса так растерялась, что даже не могла сопротивляться. Но всё оказалось намного прозаичнее. В тени раскидистого тополя стояла вишневая "ауди", поблескивая свежим лаком.
- Прошу! – Геннадий королевским жестом распахнул перед Алисой переднюю дверцу.
Девушка осторожно, словно боясь поцарапать обивку, села в машину. На ней в этот день была короткая черная юбка, и сидела Алиса так низко, что юбка упрямо поползла вверх, открывая всеобщему обзору её великолепные крепкие бедра. Мужчина скосил глаза на эту первозданную красоту и даже облизнул губы, но сдержался, хоть видно было, это ему далось с большим трудом.
Вставив ключ в замок зажигания, он запустил двигатель, но с места не тронулся. Достав из кармана своего френча мобильный телефон, Геннадий пулей выскочил из салона и отбежал на несколько шагов. Сквозь стекло Алиса видела, как он яростно размахивал руками и что-то кричал в трубку.
Наконец, мужчина вернулся и уселся за руль. Его лицо было красным и покрыто испариной, глаза выпучены, руки дрожали. Девушка испугалась, что в таком состоянии Геннадий сможет доехать до ближайшего столба. Но он быстро взял себя в руки, и они тронулись в путь.
Ехать им пришлось недолго. Геннадий жил в роскошном районе, сплошь застроенном элитными высотками. В каждом подъезде дежурила консьержка, которая зорко следила за тем, кто входит и к кому направляется. Эта грозная бабища напомнила Алисе её учительницу по химии, но та хоть была умной. А эта колода только и знала, что орать на всех, кого увидит.
Но с Геннадием вахтерша сразу подобрела и даже снизошла до сдержанной улыбки, а про юную гостью даже не спросила. Они поднялись на скоростном лифте на двенадцатый этаж, и девушке открылись огромные апартаменты, достойные королевской четы, не то, что рядового преподавателя института.
- Вот, что может дать наука помимо славы, - нравоучительным тоном заявил Геннадий, - Мы с женой давно это поняли. Теперь и тебе пора понять.
- Я понимаю, - робко сказала Алиса, боязливо ступая на ворсистый ковер, расстеленный в самой середине огромной, как зал для торжеств, комнате.
- Дорогая! Мы пришли! – пропел мужчина.
- Почему так долго, милый? – деланным плаксивым тоном проголосила пышная девица, вышедшая из соседней комнаты.
Всем своим видом эта грудастая рыжеволосая краля никак не напоминала книжного червя, а смахивала на дешевую путанку с какого-нибудь замызганного вокзала. Грим был положен неумело и без всякой меры, одежда, если вообще тот тонкий и прозрачный капрон, что был на ней, соответствовал этому понятию, будто специально выпячивал и выставлял напоказ все подробности её тела. Довершали полную картину босоножки на толстенной "платформе" и огромных каблуках.
Глядя на огромные "буфера" идеальной круглой формы, надутые до предела ягодицы и губы, невероятно вывернутые вперед, создавалось впечатление, что силикона не то чтобы не пожалели, а чтобы не осталось другим соискательницам пышных форм. И при этом сама рыжеволосая лахудра была сравнительно невысокого роста. Эдакий синтетический шарик на ножках.
- Интересно, а обед эта рыба-телескоп готовила тоже в таком прикиде, или, всё же, догадалась нацепить на себя фартук? – подумала Алиса и чуть не прыснула от смеха.
- Дорогая! – продолжал свою арию Геннадий, - Мы очень голодны! Покормишь нас?
- Конечно, - как в дешевом водевиле, ответила девица и выставила вперед свои арбузы, словно именно ими и собиралась подчевать мужа и гостью.
Геннадий вынул из огромного серванта три не менее мощных бокала и налил в них темно красное, как кровь, вино. Девица процокала на своих ходулях, вертя пышным задом, как пропеллером, подхватила один из них и уселась на огромном диване, стоявшем посередине комнаты.
- Перед ужином полагается аперитив, - со знанием дела прокомментировал Геннадий, - Вино немного терпкое, но прекрасно возбуждает аппетит. Попробуй.
Алиса не стала отнекиваться и сделала несколько маленьких глоточков. Вино действительно было немного необычным, но даже от маленькой дозы по телу разлилось успокаивающее тепло. Девушка чуть пошатнулась, голова её склонилась в сторону, и она не заметила, как очутилась на диване между Геннадием и грудастой девицей.
Девушка хотела встать, но её тело оказалось вдруг таким тяжелым и неповоротливым, что Алиса не могла пошевелить даже пальцем. Она видела перед собой озабоченное лицо Геннадия, его шевелящиеся губы, чувствовала прикосновения пальцев к своему телу, но язык прилип к нёбу, а глаза начали медленно закрываться. И через несколько минут девушка провалилась в темную вязкую трясину.
- Эта девка еще не очухалась? – откуда-то издалека донесся недовольный мужской голос.
- Дрыхнет, сучка, - ответил второй, женский, - Может, толкнуть её?
Алиса пошевелилась и открыла глаза. Комната, в которой она находилась, расплывалась перед её взором, голова была такая тяжелая, что еле держалась на плечах, но не болела. Девушка попыталась поднять руку, но не смогла этого сделать. Она потрясла головой, чтобы восстановить зрение и придти в себя.
Постепенно картина начала проясняться. Алиса осмотрелась, но до конца не поверила в реальность произошедшего. Она сидела на огромном диване, покрытом пушистым мягким пледом. Одежды на ней не было. Подергав руками, девушка поняла, что запястья крепко связаны за спиной. Вторая веревка стягивала руки выше локтей. Лодыжки и колени тоже были крепко стянуты узкими ремнями. Но рот был свободен.
- Отдайте мою одежду, - дрожащим еще не вполне оформившимся голосом произнесла Алиса, - И зачем вы меня связали?
- Сиди тихо, сучка, - легкий шлепок по щеке заставил девушку вздрогнуть, - Твои тряпки больше тебе не понадобятся.
Алиса повернула голову и увидела перед собой грудастую девицу. Она сидела в кресле, закинув ногу на ногу и держа между пальцами длинную тонкую сигарету. Сейчас она была одета по-другому, но также вульгарно. Её пухленькое пузыреобразное тело еле прикрывало прозрачное трико розоватого цвета без бретелек, сплошь усеянное смешными бантиками и кружевами. Капроновые чулки в тон белью держались на тонких резинках. Босоножки были другими, но так же напоминали ходули из-за высокой платформы и каблуков-шпилек.
Лифчика на ней не было, и шарообразные груди топорщились из-под чаш трико, как два перекачанных пузыря. Девица медленно встала со своего кресла, и Алиса увидела миниатюрные трусики из розового шелка, прикрывавшие лишь одну промежность.
- Милый! - позвала грудастая девка немного плаксивым тоном, - Иди скорей. Она проснулась.
- Иду-иду! – ответил ей Геннадий смешным певучим голосом.
Вскоре он появился в комнате и, подойдя к своей подружке, обнял её за талию. Одет мужчина был в длинный атласный халат, расписанный невероятными павлинами и цветами. Ноги его были обуты в мягкие тапочки с помпонами. Вид был настолько комичным, что Алиса чуть не закатилась смехом.
- Наша девочка скучает, - мягким кошачьим голосом проворковал Геннадий, - А наш долг, Лилечка, как радушных хозяев, веселить гостей. Ты со мной согласна, котенок?
- Аха-а! – рыжая девица выставила свои накачанные силиконом губищи, сложенные бантиком и густо намазанные яркой красной помадой, и звонко чмокнула Геннадия в щеку.
Обменявшись недвусмысленными знаками внимания, они уселись по обеим сторонам от Алисы. Девушка заёрзала, но Геннадий навалился на её плечо и прижал к спинке дивана. Захватив одной рукой волосы пленницы, он оттянул её голову назад, а второй медленно провел по вставшей торчком упругой груди. Ощупав бархатистую кожу, сластолюбец сжал напрягшийся сосок и начал перекатывать его между пальцами.
Алисе не было больно, но она застонала от обиды и пару раз дернула плечами, давая понять, что такое "развлечение" ей не по душе. Геннадий слащаво улыбнулся и вдруг впился в её губы своими скользкими губами. Его мягкий и широкий язык начал буравить рот девушки, стараясь проникнуть внутрь. Алиса плотно сжала зубы, стараясь не допустить проникновения.
Но тут в игру вступила Лиля. Её длинные и сильные пальцы впились во вторую грудь девушки, сжали её и пару раз дернули, словно хотели оторвать. Потом рука спустилась чуть ниже и защемила грудь снизу. Девица раскрыла свой огромный, похожий на лягушечий, рот и присосалась к уже возбудившейся бусинке соска с пугающей силой. Алисе почудилось, что эта рыжая синтетическая стерва сейчас выкачает из неё все соки.
Геннадий, наконец, оторвался от губ "гостьи" с недовольной гримасой на лице. Видя, как его подружка с возбуждением сосет грудь девушки, он решил тоже полакомиться таким же блюдом. Не выпуская из рук волос, он впился губами в другую грудь и начал с упоением лизать её, покусывая возбужденный сосок, свободной рукой гладя девушку по животу, спускаясь всё ниже к гладко выбритой промежности.
Алиса закричала, но не от боли, а от охватившего её возмущения, и начала вырываться из липких объятий нежданных любовников.
- Девочка чем-то недовольна, - прошипел Геннадий, - Кричит, дергается.
- Заткни ей рот, милый, - посоветовала девица, на миг оторвавшись от своей соски.
Мужчина кивнул и быстро встал. Девушка заметила, как пола его халата топорщится от возбудившегося члена. Кол, видимо, мешал ему нормально двигаться, и походка получилась не совсем стройной, но "гнусный чел", не обращая на это внимания, подошел к ящику серванта и вытащил оттуда целую связку затычек и растяжек на любой вкус и самые непредсказуемые пристрастия.
Зайдя за спинку дивана, он потряс этой адской коллекцией перед лицом Алисы.
- Какой тебе нравится, красотка? – жестким голосом спросил он, - Выбирай. Могу предложить шар, а вот прекрасный экземпляр с плотной накладкой на губы. Глушит превосходно. Ты будешь изумительно выглядеть, а звуки, которые будут у тебя получаться, смогут сравниться с самой гениальной симфонией.
- Хватит! – Лиля вырвала из рук дружка кляп с накладкой, в которую был вставлен большой резиновый шар, - Затыкай быстрее, а то у меня уже уши болят от её воплей.
Алиса закрутила головой и сильно сжала зубы, но Геннадий был опытен в таких делах. Пока его сообщница держала девушку за волосы, он зажал пленнице нос. Девушке пришлось открыть рот, чтобы не задохнуться. Тут же за зубы протиснулся шар, заполнив собой всё пространство, накладка прижалась к губам и сразу же была зафиксирована несколькими ремнями на голове.
Алиса замычала и затрясла головой, а девица, хлопнув её по щеке, снова присосалась к груди. Геннадий, самодовольно улыбаясь, подсел на край дивана и развязал невольнице колени. Мягко, но настойчиво раздвинув бедра, он запустил руку в промежность, уже намокшую от возбуждения.
- А нашей гостье это нравится, - сообщил он своей подружке, - Пися-то вся мокренькая.
- У меня тоже уже капает, - призналась Лиля, - Я уже не могу больше терпеть. Давай, милый, возьми меня, как ты умеешь.
"Милый" вскочил с дивана и быстро сбросил халат на пол. Алиса, почувствовав свободу, рванулась вперед, стараясь вырваться из "горячих" объятий насильников, но острый кулачок Лили воткнулся ей в солнечное сплетение, и девушка затихла, лишившись дыхания.
- Сиди смирно, сучка, пока мы будем трахаться, - пропищала девица, - Может, и тебе кое-что перепадет.
Лиля встала перед девушкой, широко разведя ноги. Словно показывая ей стриптиз, она, вращая бедрами и задом во все стороны, медленно стянула с себя трусики, оголив неестественно вытянутую щель с торчавшим над ней, как козырек, клитором. Согнувшись почти пополам, девица уперлась локтями в диван, выставив округлый зад, лоснившийся от силикона.
Вцепившись в бедра пленницы пальцами, она с силой раздвинула их на такую ширину, что ремешок, стягивавший щиколотки, больно врезался в кожу. Похотливо лыбясь и облизываясь, как кошка при виде "Вискаса", Лиля прилипла губами к промежности девушки и начала взасос целовать открывшееся лоно.
Геннадий, пристроившись сзади, водил своим восставшим орудием по ложбинке между ягодицами партнерши. Делал он это не спеша, разогревая себя и её. Наконец, наигравшись этой сладостной пыткой, он втолкнул в раскрывшуюся пропасть своё орудие и начал дергаться внутри неё с такой частотой, что казалось, задрожат от вибрации оконные стекла.
Лиля застонала и тоже начала трясти задом, усиливая ощущения, но Алису в покое не оставляла. С нарастанием возбуждения, она всё глубже протискивала свой тонкий язычок в норку пленницы, вращая им, как штопором, а губами, как присосками осьминога, обрабатывала края влагалища.
Алиса сидела неподвижно, стараясь не показывать своих чувств. Но организм в очередной раз предал её, отозвавшись теплой волной, зародившейся внизу живота и теперь быстро растекавшейся по всему телу. Девушка тихо замычала и запрокинула голову назад, закатив глаза. Её груди уплотнились и приятно заныли, соски увеличились, и в них появился знакомый зуд. Тело её выгнулось, подставляясь ласкам Лили, сквозь плотную затычку во рту послышалось свистящее прерывистое дыхание. Мышцы живота напряглись, и девушка, издав протяжный стон, бурно кончила, обливаясь потом и слезами.
Не заставила себя ждать и эта сладкая парочка. Лиля распахнула рот во всю его ширину, словно желала проглотить арбуз, захрипела, задергалась и в следующий миг обмякла, рухнув на пол. Тонкая материя трико сползла с её "шаров", стоявших, как восковые, огромные красные соски, напоминавшие по форме медицинские пипетки, при каждом вздохе тряслись во все стороны.
Геннадий, тяжело дыша, повалился на диван и протянул руку к Алисе. Прижав её голову к своему взмокшему животу, от паха и до груди, покрытого редкой рыжей шерстью, он освободил девушке рот, но сразу же схватил её за волосы и ткнул лицом себе между ног.
- Пососи его, - приказал "чел", - И нежно. Голову оторву!
Алиса замотала головой, но, получив очередную оплеуху, сдалась. Открыв рот, она приняла в себя ставший вялым и заметно уменьшившийся в размерах член Геннадия, и начала посасывать его, давясь от кислого привкуса спермы, смешанной с терпким запахом соков рыжей девицы.
Геннадий, не выпуская из рук волосы девушки, расслабленно вздохнул, наслаждаясь мягкими прикосновениями теплых губ к своему органу, вновь начавшему твердеть, набирая силу. Он скосил глаза на подругу, всё еще лежавшую на полу без движения, и тихо усмехнулся.
- Наслаждаешься? – прохрипела девица, открыв глаза, - Я сейчас к вам присоединюсь.
Сбросив остатки своей одежды, она подсела к партнеру с другой стороны и сунула ему в лицо своё арбузоподобное чудо. Геннадий сразу уткнулся носом в промежность между её грудями, обхватив Лилю за талию свободной рукой. Послышалось громкое чавканье, сопровождаемое тяжелым дыханием девицы.
Алиса вылизывала головку уже полностью окрепшего члена, засасывая его в свой рот почти полностью. Неприятные запахи незаметно исчезли, и девушку перестали мучить рвотные спазмы. Ей даже начинало нравиться это занятие.
Лиля освободила ноги девушки и оттащила её от Геннадия. Великодушно дав ей пару секунд, чтобы отдышаться, она снова ловко вставила в рот кляп и туго затянула ремни. Не без помощи Геннадия девица поставила пленницу на колени, сама же села на диван, широко расставив ноги в стороны, и схватила Алису за голову, ехидно при этом улыбаясь.
Мужчина возился за спиной, и девушка не видела, что он там делал, но по звуку рвущегося целлофана и характерному хрусту тонкой резины догадывалась, что Геннадий натягивает презерватив. Его руки легли на бока пленницы, а в лоно начало проникать что-то твердое и шершавое, доставлявшее неудобство.
Девушка заёрзала, стараясь поскорее принять в себя член, но получила шлепок по попке. Геннадий недовольно рыкнул и с силой вогнал свой кол, но не в передок, а в заднее отверстие. Алиса прогнула спину и замычала, но рыжая девица держала её крепко и не давала шанса вырваться.
Всю нижнюю часть тела пронизали тысячи иголок. Нежная кожица анального отверстия загорелась огнем, проникавшим всё глубже и разгораясь всё сильнее. Алиса мычала, брыкалась, трясла головой, но Геннадий всё больше и сильнее заталкивал в неё своё адское орудие. Он на мгновение замирал, потом медленно вынимал кол, но лишь для того, чтобы вновь и с новой силой вонзиться в свою жертву.
Пленница уже начала задыхаться от боли, когда насильник, громко взвыв от счастья, наконец, вышел из неё и отвалился в сторону. Лиля тоже выпустила голову девушки из своих рук. Алиса сползла на пол и заплакала, подергивая плечами. Всё тело её горело, каждое движение отзывалось пронзительной болью. Она не чувствовала ничего кроме колющей, ноющей боли, вытягивающей из тела все силы, туманящей рассудок, подавляющей волю.
Сквозь пелену слез, нависшую на глазах, девушка увидела, как перед её лицом упал презерватив, испачканный кровью и её естественными выделениями. Этот резиновый чехольчик отвратительно пах, но не это было самым страшным. По всей его длине с двух сторон тянулись бороздки, будто какой-то умелец-садист простегал его на машинке толстыми нитками, а на кончике подрагивали два длинных усика, похожих на рыболовную леску.
Лиля присела на корточки и снова крепко стянула Алисе ноги ремнями. У девушки уже не осталось сил сопротивляться. Она безропотно позволила насильникам оттащить себя в какую-то темную комнату и уложить на подстилку, сплетенную из толстых веревок. Лиля надела на пленницу ошейник, пристегнула к нему толстую и короткую цепь, а второй её конец укрепила на кольце, ввинченном в стену. Дверь закрылась с неприятным хлопком. Стало совсем темно и тихо.
Обнаженная рабыня, закованная по рукам и ногам в тяжелые цепи, угрюмо плелась за высоким худощавым человеком, ведшим её на поводке, пристегнутом к грубому железному ошейнику. Он только что купил её на рынке, выложив торговцу кругленькую сумму. Человек был хмур и неразговорчив, когда выбирал товар. Он подходил то к одной невольнице, то к другой, бегло ощупывал тело, хмуря брови, длинными пальцами раздвигал зубы, дергал за волосы и с недовольным видом отходил прочь.
Торгаш, выставивший девушек на продажу, заметно нервничал, но в спор с покупателем не вступал.
Он знал этого хмурого господина и не хотел с ним ссориться.
- Пусть смотрит, - думал купец, тихо стоя в стороне, - Если ему приглянется какая-нибудь девка, этот человек выложит за неё столько, сколько я пожелаю.
Он был прав. Так бывало не раз. Однажды "Угрюмый", как его за глаза называл весь город, отвалил тройную цену за щуплую негритянку, которая от истощения еле держалась на ногах. Зачем ему понадобилась полудохлая девчонка, никто не знал. Но за этим человеком тянулся шлейф страшных слухов.
Поговаривали одни, что "Угрюмый" продал душу Дьяволу, что он занимается какими-то невероятными опытами, пытаясь получить золото из плоти молодых девушек-рабынь. Другие твердили, что невольниц он выбирает по известным только ему одному признакам, а потом готовит из них пищу и угощает своих гостей, а кровь подает на десерт.
Слухи и сплетни расползались по округе, как тараканы, но никто не мог с уверенностью сказать определенно, зачем этот человек каждый месяц ходит на невольничий рынок и высматривает с особой тщательностью очередную невольницу, платя за неё огромные деньги. Знала об этих разговорах и рабыня, идущая за своим новым хозяином, и уже прощалась с жизнью.
Начинались сумерки, когда мужчина остановился у мрачного дома и отпер тяжелую окованную железными пластинами дверь. Дернув за поводок, он втолкнул еле живую от страха девушку в сумрак помещения. Рабыня, издав протяжный стон, боязливо переступила через порог и остановилась, не зная, куда ей идти дальше.
Хозяин долго возился в темноте, но, наконец, зажег свечу. Они находились в небольшой прихожей, заставленной сундуками и ящиками самых невероятных размеров и форм. Тут были тяжелые, обшитые медью кофры в человеческий рост, а рядом с ними стояли маленькие сундучки, казавшиеся игрушечными рядом со своими соседями.
Прямо перед ними на второй этаж вела узкая лестница с крепкими резными перилами. "Угрюмый", взяв в одну руку свечу, а во второй сжав поводок, начал медленно подниматься по лестнице. Рабыня, позвякивая оковами, последовала за хозяином, дрожа от страха и холодного воздуха, сквозившего из многочисленных щелей.
- Тебе страшно, девушка? – не поворачивая головы, спросил хозяин, - Чего ты боишься?
Голос у него был низким и немного хриплым. Говорил "Угрюмый" медленно, растягивая слова, добавляя гортанные звуки.
- Вас, мой господин, - прошептала рабыня.
- Меня? - хозяин остановился перед дверью и вставил в замочную скважину большой бронзовый ключ, который висел у него на поясе.
Снова потянув за поводок, он ввел девушку в небольшую комнату, освещавшуюся всего парой свечей. Из мрака послышался шепот, сопровождаемый тихим звоном цепей. "Угрюмый" открыл железную решетку и, отцепив от ошейника невольницы поводок, втолкнул её в большую клетку. Решетка со скрипом закрылась, а за ней захлопнулась и дверь.
- Эй, ты кто? – из темноты раздался тихий женский голос, - Как тебя зовут, девушка?
- Алиса, - ответила рабыня сдавленным голосом, - А ты кто?
- Я – Майя, - на свет вышла худенькая смуглокожая девушка с коротко остриженными волосами, завивавшимися в смешные кудряшки. Одежды на ней почти не было, за исключением узкого набедренного пояска белого цвета, завязанного сбоку на узел, что обозначало статус старшей рабыни. Смуглянка была так же закована в цепи, а её тонкую шейку обвивал блестящий обруч с кольцом.
Рабыня была маленького роста, но её грудь никак не вязалась с миниатюрной комплекцией. Она была огромной и торчала, как два надутых шара. В большие темные соски, стоявшие торчком, были вдеты маленькие блестящие кольца. Еще одно кольцо большего размера болталось между ногами, оттягивая своим весом тугие половые губки.
Девушка взяла Алису за руку и повела вглубь клетки. Там сидели еще несколько невольниц. Все они были закованы в тяжелые цепи, и у каждой шею обвивал ошейник с кольцом. Майя по очереди называла имя девушки, и та поднимала вверх скованные руки, представляя себя новенькой.
Алиса по древней традиции, бытовавшей среди рабынь, опустилась на колени и, сложив руки под грудью, наклонила голову к самому полу. Это означало, что невольница признает превосходство других девушек над собой и готова беспрекословно им подчиняться. Равной среди них она станет только тогда, когда хозяин приведет другую рабыню. Это правило соблюдалось без оговорок, и стычки за первенство между девушками были крайне редки.
- Ты голодна? – спросила Майя и, не дождавшись ответа, сунула Алисе в руки глиняную миску с соевой похлебкой, - На, ешь.
- Благодарю, госпожа, - рабыня вновь поклонилась и стала жадно глотать жидкую кашицу, почти безвкусную, но такую желанную после нескольких дней голода.
Остальные невольницы с интересом наблюдали за новенькой, а Алиса уплетала рабскую кашу за обе щеки. В считанные мгновения она опустошила миску и вернула её Майе.
- Благодарю всех вас, что позаботились обо мне, - девушка вытерла рот тыльной стороной ладони.
- А теперь, девушка, - Майя и другие рабыни расселись против Алисы, - Расскажи
нам, кто ты и как попала сюда.
Невольница поведала, как жила со своей семьей в маленькой рыбацкой деревушке на берегу моря, как она вместе с отцом и старшим братом выходила в море на старом баркасе, который построил её дед много лет назад, как забрасывали сети и вытаскивали улов. Девушка рассказала подругам и про то, что у неё был жених, и они, сидя вечерами на утесе, мечтали, как однажды уйдут из деревни в море на большом красивом корабле, будут путешествовать, увидят другие страны, встретят много хороших людей…
- Но этому не суждено было случиться. Однажды вечером в хижину ворвались солдаты. Старшина сказал, что наша семья не выплатила долг какому-то господину, и теперь наше имущество и мы сами переходим в собственность этого человека. Отец начал ругаться, и тогда старшина вынул меч и убил отца, а вместе с ним прикончил и брата. А после этого целый день они насиловали меня и мою мать.
Когда наступил вечер, солдаты связали меня, выволокли на улицу и бросили в повозку. Потом они подожгли дом, а маму зарезали у меня на глазах. Я даже не могла кричать, потому что мне заткнули рот кляпом. Потом мы долго куда-то ехали, и на каждой стоянке старшина со своими дружками жестоко насиловали меня и били.
А однажды утром мы приехали в город, и меня сразу же отвели на рынок рабов и продали перекупщику. Торговля, видимо, у него шла плохо, и я просидела в клетке почти неделю вместе с другими девушками. Этот человек нас почти не кормил и не давал воды. Он говорил, что не намерен выкидывать деньги на ветер. Когда кто-нибудь нас купит, тогда пусть и кормит. Две рабыни умерли, но торговец и после этого ничего не стал делать.
Я тоже думала, что скоро умру, но однажды к купцу зашла молодая и богатая дама и сказала, что ищет служанку. Она долго выбирала и, наконец, указала на меня. Я была счастлива и думала, что настал конец моим мучениям. Но я ошиблась! Мои мучения только начинались.
Хозяйка оказалась жестокой и своенравной. Она издевалась надо мной просто для удовольствия, била меня, морила голодом, не давала воды, поручала самую тяжелую и грязную работу. И всё время кричала на меня и обзывала самыми последними словами.
В её доме часто собирались гости. После ужина они развлекались: танцевали, пели. А потом наступала наша очередь веселить их. Хозяйка выгоняла нас на середину огромного зала. Мы все были голые, нам связывали руки за спиной, и каждый из гостей выбирал себе девушку на всю ночь.
Нас уводили в комнаты, где гости могли делать с нами всё, что хотели. Одной рабыне отрезали груди, нос и губы. Другую подвесили за ноги к потолку и стегали хлыстами, пока она не умерла. А меня привязывали к кровати, затыкали рот и вставляли в дырочки всё, что попадалось на глаза: свечи, вилки, ножи, заталкивали бананы, огурцы, яблоки и груши.
Всю ночь дом сотрясался от истошных воплей. Мольбы о пощаде и милосердии слышались почти из-за каждой двери. Но всё это было напрасно. Рабынь никто не жалел. Господа специально приходили в этот дом за такими развлечениями. Они платили нашей хозяйке огромные деньги, чтобы повеселиться.
А потом госпожа почему-то продала меня какому-то старику. Тут я вздохнула свободно. Мой новый хозяин день и ночь просиживал в своём кабинете и всё время что-то писал. А я занималась хозяйством: готовила еду, мыла, стирала. Но никто меня не трогал и не обижал. Если к моему хозяину приходил кто-то, они закрывались в кабинете и меня не тревожили понапрасну.
Но хозяин вскоре умер. Наследники стали делить его имущество, к которому относилась и я. Моим хозяином стал племянник старика. Я попала в его дом, и кошмары начались заново. Меня опять били, насиловали, связывали и оставляли лежать в сыром подвале на несколько дней без пищи и воды.
А несколько дней назад в дом пришли стражи. Хозяина арестовали, а меня и остальных рабов отправили на невольничьи рынки. Утром меня купил ваш хозяин и привел в свой дом.
Алиса замолчала и опустила голову. Невольницы тоже сидели тихо, только глухо позвякивали цепи. Ведь у каждой из них была своя не менее печальная судьба.
Заскрипела дверь, и в проёме появился хозяин, держа свечу в длинных костлявых, как у скелета, пальцах. В мерцающем свете он казался еще выше и тоньше. Длинный плащ покрывал всё его тело, похожее на статую, а огромный капюшон полностью закрывал голову, оставляя на виду лишь длинный крючковатый нос.
Рабыни забились в дальний угол клетки, прижавшись друг к дружке, а Майя на четвереньках выползла вперед и распласталась у самых ног господина. "Угрюмый" обвел взглядом невольниц и, вытянув вперед палец, указал на Алису. Старшая рабыня быстро вскочила на ноги и подвела девушку к дверце клетки.
Они снова пошли по темному коридору и вскоре оказались в просторной комнате, заставленной столами и подставками, на которых громоздились склянки и банки самых неимоверных форм. В углу стояло огромное деревянное кресло, обшитое темной кожей.
Хозяин подвел рабыню и жестом приказал сесть. Когда девушка угнездилась на шершавом сидении, прижавшись спиной к высокой мягкой спинке, "Угрюмый" закинул её руки за голову и крепко привязал, потом привязал ноги, полностью обездвижив свою жертву. Почесав подбородок, он продел в кольцо ошейника тонкий ремень и завязал его на спинке кресла.
- Открой рот, рабыня, - скрипучим голосом велел хозяин.
Алиса, дрожа всем телом, медленно разомкнула челюсти. Господин аккуратно вставил в её рот металлическую распорку и зафиксировал её так, что невольница уже не могла сомкнуть челюсти. Вооружившись какими-то инструментами, он начал ковырять её зубы, нажимать на десны, исследовать внутреннюю сторону щек.
- У тебя красивые и здоровые зубы, - сказал он, - Хороший материал для моих исследований.
Алиса увидела в его руках огромные клещи. От страха она забилась и замотала головой, на сколько позволяла привязь. Но "Угрюмый" не обращая на неё внимания, запустил в рот свой адский инструмент и сжал боковой нижний резец.
Девушка вся сжалась от охватившего её ужаса и жалобно заскулила. Хозяин начал качать головой и бормотать что-то, похожее на заклинание. Алиса внезапно почувствовала, как её рот немеет, язык увеличивается в размерах, а страх, охвативший её, постепенно отступает.
"Угрюмый", тем временем, замолчал и потянул клещи на себя. Боли девушка не почувствовала и очень этому обрадовалась. Хозяин вытащил свой инструмент и покрутил перед свечой. В блестящих тонких губках клещей был зажат белоснежный зуб, совсем не запачканный кровью.
- Хорошо, девушка, - проскрипел господин, - А сейчас будет больно.
Он опять полез к ней в рот и ухватил следующий зуб. Резко рванув, он выдернул его, как редиску из грядки. Сильнейшая боль пронзила рабыню от макушки до кончиков пальцев на ногах и руках. Изо рта хлынула алая кровь. Но хозяин уже отошел в сторону и не собирался оказывать помощь несчастной рабыне. Он всецело был поглощен изучением "материала".
Алиса вновь начала скулить и биться, но всё было напрасно. "Угрюмый" уселся за один из столов и углубился в исследования. Кровь хлестала из раны, как из артезианской скважины. Она наполнила рот рабыни и уже начала переливаться через край, капая на грудь, стекала ниже на живот и собиралась между раскрытыми бедрами в густую лужицу, быстро густея и темнея.
Девушка почувствовала, что теряет сознание. Дернувшись еще раз, она замерла, глаза её закатились, боль, до этого пронизывавшая её тело, постепенно отступила, а вместе с ней рабыню покидали силы. Вздохнув в последний раз, она откинула голову на бок и…
- Я не могу её оставить у нас! – Геннадий сорвался на крик, - Долго прятать эту девчонку мы не сможем. И потом, её скоро начнут искать. Так пусть ищут, но не в моём доме.
- Ну, милый! – ныла Лиля, - Она такая мягкая, такая теплая! Ну, котик! Я сама позабочусь о ней. Она никуда не убежит. Я её очень крепко свяжу и рот ей заткну!
Алиса смотрела по сторонам шальными глазами. Её окружала сплошная темнота, а голоса, раздававшиеся за стеной, повергали девушку в дрожь. Она сразу же поняла, о ком идет речь, и без труда узнала своих похитителей. Что они, вернее, Геннадий хотел с ней сделать?! Убить, как ненужного свидетеля? А эта грудастая великовозрастная идиотка? Для чего она хочет оставить девушку у себя? Ясно, что не для светских бесед.
Размышления пленницы прервал скрежет открывающейся двери. На пороге стояла рыжеволосая девица и таращилась на лежавшую перед ней голую девушку, крепко связанную и с надежным кляпом во рту. Даже в полутемной комнате Алиса сумела рассмотреть, как сейчас была одета девица.
Её тело, напоминающее восьмерку, было затянуто в тугой комбинезон из черного блестящего латекса, мерцавшего от света в коридоре. Когда она повернулась боком, Алиса поразилась, как при таких огромных грудях она умудряется держать спину ровной и не наклоняется вперед под их тяжестью.
- Или они надуты воздухом, - с усмешкой подумала девушка, - Или же противовесом служит не менее объемистый зад.
Ворот у девицы был плотно закрыт, и высокий воротник подчеркивал длинную шею, на которой сидела сравнительно маленькая головка. Рыжие вьющиеся волосы, собранные в тугой пучок на затылке делали лицо круглым и еще более глупым. Ноги были обуты в высоченные сапоги, достававшие девице почти до промежности. Высокий тонкий каблук-шпилька совершенно не шел её фигуре и создавал впечатление, что в комнату непонятным образом проникла огромная муха на игле.
- Ге-ен! – заголосила Лиля всё таким же плаксивым тоном, - Она лежит с открытыми глазами и смотрит на меня!
- Ну, значит, проснулась, - в дверях появился "гнусный чел" и обвил осиную талию подруги.
- Ну, Гена-а! – девица ткнулась грудями в бок любовника, - Ну, придумай что-нибу-удь! Я хочу эту куклу-у!
- Ладно! – Геннадий состроил решительный вид, - Пока я не найду для неё покупателя, можешь забавляться с ней. Только не испорти товар.
- У-у, - Лиля выставила вперед губки и всосала в себя чуть ли не пол щеки своего дружка-извращенца.
Алиса заёрзала на подстилке и замычала, давая понять, что не согласна с таким решением, но девица, виляя бедрами, подошла к ней и ткнула в грудь острым носком сапога. Присев на корточки и разведя колени в стороны, она схватила девушку за волосы и приподняла ей голову.
- Слышала, сучка, - гнусавым голосом произнесла Лиля, - Теперь ты – моя игрушка. Я буду делать с тобой, что захочу. А потом мы тебя продадим в рабство. И ты больше никогда не увидишь своих предков. И эта размалеванная курица Маринка тебе не поможет!
По злорадному тону и искаженному от самодовольства лицу Алиса поняла, что эта рыжая тварь не шутит, как и не шутил её дружок Геннадий.
- Так вот откуда взялись эти роскошные апартаменты у скромного преподавателя гуманитарного ВУЗа! – догадалась девушка, - Очень удобно! Поступать приезжают из разных уголков страны самые разные девушки. На местных не очень-то поохотишься. Папы с мамами сразу же всех на уши поставят, и бизнесу капец. А так, уехала и не вернулась. Пока хватятся, пока сообразят, что к чему, девушка уже за тридевять земель. Ищи-свищи.
От таких мыслей Алисе стало грустно. Её глаза затуманились, слезы выступили на ресницы. Она хотела отвернуться, чтобы эта грудастая стерва не заметила её слабости, но Лиля крепко сжимала добрую прядь волос и не позволяла пленнице отвернуть лицо.
Наигравшись собственным превосходством, девица, как мячик, отшвырнула голову Алисы в сторону и, грохая каблуками о паркет, направилась к выходу. Остановившись в дверях, Лиля круто развернулась на каблуках и гаркнула во всё горло, что сейчас она идет устраивать их общее гнездышко, и чтобы кукла не скучала.
Алиса, не сумев сдержаться, заплакала в голос, но дверь в комнату уже плотно закрылась, а резиновый кляп во рту глушил все звуки. Девушка забилась в истерике и начала кататься по полу, стукаясь то головой, то ногами о стены, которых она не видела из-за полной темноты. Она билась в крепких путах, как рыбка, пойманная в сеть, и была такой же беспомощной, как она.
Но истерика отступила, и девушка притихла. Всё её тело ныло от ушибов, голова кружилась не то от ударов о стены, не то от голода. Ведь она не ела с самого утра, а сколько здесь пролежала, Алиса не могла и представить. Сложившись клубочком, она попыталась заснуть, но глаза упорно не хотели закрываться.
Марина вошла в комнату общежития, где они жили вместе с Алисой, и включила свет. Комната была пуста, вещи соседки аккуратно сложены на тумбочке, кровать тщательно застелена. Но сама девушка, как видно, не появлялась. Марина плюхнулась на свою койку.
- Опять вписалась в какую-нибудь гнусь, - пробурчала девушка.
В дверь постучали. Марина сорвалась с места.
- Наконец-то! – крикнула она, но тут же осеклась.
На пороге стоял один из её однокурсников с бутылкой какой-то бормотухи в одной руке и пакетом с беляшами в другой. Просканировав комнату мутными от спиртного глазами, он потряс длинноволосой головой и уставился на девушку. Та стояла посреди комнаты с растерянным видом.
- Тебе чего? – только и смогла спросить Марина.
- Да это, - парень замялся, - Похавать тебе с подругой притаранил. Вы же не жрамши с самого утра. Не знаешь, сдала она?
- Пролетела со свистом, как фанера над Парижем, - отмахнулась девушка.
- Тю-ю! – присвистнул однокурсник, - А я губы раскатал, поздравить хотел.
- Её Генка Третьяков завалил, - объяснила Марина, - Не, я его когда-нибудь кончу, зуб даю!
- Ты, это, не гоношись, - начал успокаивать её парень, - Слушок был, вроде, его куда-то переводят.
- Ну-ну, - Марина скосилась на бутылку, - А че за хрень ты приволок?
- А на марочное бабла не хватит, - начал оправдываться парень.
- Ладно, - махнула рукой девушка, - Только давай Алиску дождемся. А то как-то не в кайф без неё бухать.
- Слушай, Марго! – молодой человек почесал затылок и уселся верхом на стул, - А че я днем видел, как она с этим Гнусом в его тачку паковалась?
- Чё? – чуть ли не взвыла Марина, - Чё ты плетешь, придурок?
- Я не придурок, - надулся парень, - Говорю, что видел. Мы с мужиками там недалеко стояли. Во, еще подумал, ушлая деваха, нашего Гену в оборот взяла.
- Ты чё, сто пудов видел? – девушка насторожилась.
- Отвечаю, подруга, - не без гордости заявил парень.
Марина несколько минут металась по комнате, как пантера по вольеру. Наконец, выпустив пар, она рванулась к двери.
- Ты че застыл? – рыкнула она на приятеля, - Собирай задницу в кучу. Надо наших собрать по-скорому. Усек?
- Ха! – длинноволосый парень раззявил свой огромный рот во всю его ширь, - Наши как раз об эту пору все, как один, бухают у Ксюхи на десятом.
- Не хило, - девушка распахнула дверь, - Че сидишь? Пошли!
Они поднялись на лифте на десятый этаж. Веселье там бурлило по полной программе. Музыка грохотала так, что дрожали даже стены. Пиво лилось рекой. Не вполне тверезые парни и девицы, образовав плотный круг, изображали нечто, отдаленно напоминающее танец в психушке.
Марина пробралась сквозь плотную толпу к магнитофону и выдернула вилку из розетки. Её приятель включил свет. Толпа начала выказывать своё недовольство.
- Чё за дела, Марго? – раздавалось со всех сторон, - Мы тебя, между прочим, ждали.
- Тихо! – девушка подняла вверх руку, - Слушать меня! Кто знает, где живет Гнус?
- Генка, что ли? – усмехаясь, спросил рослый парень в очках "Аля- Леннон" и обрубленных до колен джинсаках.
- Ага, он самый, - подтвердила Марго, - Ну, кто в курсах?
- Да на кой он тебе свалился? – вперед выступила девушка с покрашенными в едкий зеленый цвет волосами.
- Погоди, Кикимора, - к Марине подошла девушка в обтягивающих рейтузах из черного блестящего шелка и короткой джинсовой курточке, под которой виднелся лифчик из черной кожи, весь утыканный блестящими заклепками, - Марго, толком говори, что стряслось!
- Я не уверена, - девушка обвела компанию настороженным взглядом, - Может, и не случилось.
- Вываливай, - настаивала Ксюха, - А вы все тихо!
Компания разом замолкла, а Марина вышла на середину комнаты. Было заметно, как напряглись мышцы на её теле, глаза сузились и превратились в еле различимые щелочки. Набрав в легкие воздух, она начала медленно говорить:
- Я уже третий раз в приемной контуюсь. И каждый раз одно и то же. Гнус кого-то валит на экзамене, а потом деваха исчезает. Вроде, всё путем. Слетела на экзаменах и уехала домой. Но вот домой ли?
- А нам-то что? – встрял парень в обрезанных джинсах.
- Нам ничего, - спокойно сказала Марго, - Но я слышала, что этот чел специально валит, а потом зовет поболтать, типа, поможет с устройством и всё такое. Короче, лапшу навешает, а вот дальше – одни непонятки.
- И чё? – хихикнула Кикимора.
- Со мной в комнате жила одна гирла. Вы её знаете. Это та, которую чурки попрессовали, а мы её, типа, спасли. По ходу, классная девка оказалась. Мы даже подружились. Сегодня её тоже свалил Гнус, а потом подвалил к ней с какой-то предъявой. Я дожидаться не стала и слиняла. А вот Костыль с дружками видел, как они потом в его тачку садились. Ох, девки, что-то мне на душе не спокойно. Не вышло бы чего. По ходу, не домой ли он её потащил?! Девочка-то непорченая, в городе Кенигсберге живет.
Я там однажды была. Люди там особенные, культурные, не нам чета.
- Так ты хочешь к нему на хату свалиться? – с усмешкой спросила Ксюха, - Так он и тебя приласкает.
- Или в дыню плюнет и с лестницы спустит, - высказал предположение "Аля-Леннон".
- Вот я и пришла к вам за помощью, - сказала Марина, - Вам решать.
- Я знаю, что у Гнуса комната в коммуналке имеется, - подала голос пухленькая девушка в длинном халате, - Я как-то в деканате среди бумаг рылась и его адрес увидела. А мне срочно надо было зачет спихнуть. Я к нему по этому адресу и поехала. Только он там давно не живет. Он свою комнату сдает за хорошие бабки. Центр, всё-таки.
- Где же он тогда шарится? – протянула Ксюха, - Как бы узнать? Кто может?
- Я могу попробовать, - вперед вышла стройная девушка в расклешенных брюках и цветастой майке, - У меня подружка в отделе кадров работает. Надеюсь, не откажет. Но это только завтра.
На том и сошлись. Решили собраться вечером у Марго и разработать операцию по спасению. Марина вернулась в свою комнату с сильным желанием лечь спать. Но, как только на глаза попался халатик Алисы, сиротливо висевший на спинке кровати, девушке, словно спички в глаза вставили.
Всю ночь Марго проворочалась, как заведенная. Несколько раз выбегала на лестничную клетку курить. Лишь под утро сон, всё же, одолел её, а когда пришла пора подниматься, на девушку было страшно смотреть.
Вот уже вторые сутки Алиса находилась в плену у своих похитителей. Геннадий куда-то уехал на следующий день, полностью отдав девушку в руки своей силиконовой подружки, и Лиля принялась за дело с завидным усердием. Как только они остались вдвоём, рыжеволосая девица перетащила пленницу в другую комнату, оборудованную под спортзал.
Уложив её на мат, она долго расхаживала кругами вокруг свернувшейся калачиком девушки, видимо, соображая, какой пытке подвергнуть свою новую "куклу". Иногда Лиля подсаживалась к ней на корточки, как всегда, разведя в стороны колени, и дергала за соски или щипала за ягодицы.
- Придумала! – весело воскликнула девица и куда-то скрылась мелкой рысцой.
Алиса лежала тихо, боясь даже пошевелиться. У девушки даже не было сил гадать, какая сумасбродная идея озарила эту грудастую идиотку. Она только молила Б-га, чтобы этот кошмар поскорее закончился.
- Если они хотят меня кому-то продать, - с горечью думала пленница, - Пусть уж это случится, пока эта накачанная синтетикой дура не замучила меня до смерти.
Лиля вскоре вернулась, таща в руках целый ворох ремней, веревок, целлофановых пакетов, обрывков тряпья и прочей ерунды. Свалив всё это перед самым носом Алисы, она хитро подмигнула пленнице и, вздохнув поглубже, принялась за дело.
Схватив девушку под мышки, рыжая инквизиторша подтащила её к "шведской стенке" и попыталась поставить на ноги. Но Алиса сползла на пол. Тогда Лиля набросила на шею пленницы веревочную петлю и перекинула её через одну из верхних перекладин. Повторив попытку, она подтянула веревку так, чтобы её подопечная при желании упасть рисковала быть задушенной.
Связанные за спиной руки Алисы Лиля протолкнула за перекладину и крепко привязала к ней в нескольких местах. Теперь девушка уже не могла сползти вниз, надобность в петле отпала. Но девица не сняла её с шеи, а привязала к поперечине так, что голова невольницы оказалась притянутой к "стенке".
Вооружившись очередным обрезком веревки, "грудастая" стянула талию девушки и пропустила веревку между ног, соорудив знакомую Алисе обвязку. Почувствовав, как веревка врезается в промежность, девушка жалобно замычала, но Лиля только довольно улыбнулась.
- Пока меня не будет, - промяукала она, облизывая свои надутые губки, - Скучать тебе не придется. А когда вернусь, мы вволю повеселимся. Я привезу тебе очень симпатичные подарки. Ты будешь в восторге, куколка!
Распутав очередной моток, девица принялась привязывать Алису к поперечным планкам, и вскоре девушка уже не могла хоть немного пошевелиться. При малейшем движении путы врезались в тело, петля сдавливала горло, обвязка натирала промежность, добавляя пленнице страданий.
Внимательно осмотрев свою работу, Лиля щелкнула языком и похлопала Алису по щеке. Девушка недовольно замычала. Девица, растянула губы в дьявольской улыбке и еще сильнее затянула ремни кляпа. Резиновый шар еще глубже проник в рот пленницы, а накладка сдавила губы.
- Не скучай, красавица! – рыжая стерва вытащила из вороха ремней мешок из черной материи и натянула его девушке на голову.
Алиса еле слышно заскулила. Послышался цокот каблучков. "Грудастая" вышла из комнаты, заперев за собой дверь. Наступила гнетущая тишина. Она давила на пленницу, как тяжелый пресс, выматывала нервы.
- Тебе же хотелось стать рабыней! – промелькнуло в мозгу, - Вот ты ею и стала. Считай, что тебя похитили пираты, как в романах. Как и положено, они оказались жестокими и кровожадными. А вскоре тебя продадут какому-нибудь шейху или падишаху, и ты станешь наложницей в его роскошном гареме. Тебя закуют в золотые цепи, оденут в тонкие прозрачные шелка, и ты до конца дней своих будешь ублажать повелителя пением и танцами, а ночью будешь покорно раздвигать ножки, трясясь от страха перед жестокими наказаниями.
Твоя мечта сбылась, рабыня! Так радуйся же и трепещи!
От этих рассуждений слезы сами собой брызнули из глаз. Алиса, превозмогая боль от врезавшихся в кожу жестких веревок, задергалась и завыла, как раненая волчица. Мечта о рабстве, до этого момента ввергавшая её в сладостный трепет, теперь грызла нутро, разъедала разум. Девушка всеми фибрами души протестовала против такого исхода. Только сейчас она поняла, какая глупая мечта владела ею всё это время. А слезы всё текли из глаз, и несчастная невольница уже не сдерживала их.
Пусть все видят её слабость. Может, кто и сжалится над бедной рабыней. Рабыней своих собственных грез…
Сколько прошло времени, Алиса не знала, но чувствовала, что стоит в этой проклятой комнате очень долго. Она не чувствовала своё тело. Мышцы онемели и превратились в камень. Обвязка, сжимавшая промежность, давила на воспалившиеся половые губки, причиняя мучительную тягучую боль, петля всё сильнее стягивала горло, и чтобы не задохнуться, девушке приходилось отклонять голову назад. От этого начинала ныть шея.
Алиса уже не могла дождаться, когда явится её мучительница, чтобы освободить свою игрушку от пут. Два раза она обмочилась, и теперь в комнате стоял терпкий кисловатый запах прокисшей мочи. Лоно невольницы, всегда податливое и чувствительное к возбуждению, в этот раз было сухим, от чего трение грубой веревки ощущалось намного острее.
Щелчок дверного замка прозвучал, как спасительный гонг. Алиса встрепенулась, услышав стук каблуков. Рыжая "госпожа" быстрыми и мелкими шажками вошла в комнату и остановилась, осматривая свою "куклу".
- Фу-у! – гнусаво произнесла она, - Ах ты мерзавка! Обоссалась, сучка! Языком будешь всё вылизывать!
Сильная оплеуха хлестнула по щеке. Алиса вскрикнула от неожиданности и обиды. Лиля грубым рывком стянула с её головы мешок. Девушка увидела, как блестят у девицы глаза, налившиеся кровью.
- Что случилось? – в комнату вбежал Геннадий.
- Эта дрянь залила мне весь пол! - плаксивым голосом пожаловалась грудастая дура, - Вот пусть теперь сама и убирает!
- Ну, а ты что хотела, дорогая? – усмехнулся мужчина, - Сама, небось, в туалет несколько раз бегала. А она не может. Ты же её, как мумию, спеленала. И наверняка не кормила.
- А зачем? – Лиля сделала большие глаза, - Она же кукла!
- Ох, горе моё, - вздохнул Геннадий, - Она ведь живая, как и ты. И ей, как и тебе, чтобы не загнуться, нужна еда.
- Такая же, какую я ем? – глупо хлопая глазами, спросила девица.
- Ну-у, не такую, - пожал плечами её дружок, - Но какую-нибудь. Попроще. А раз она ест, значит, и в туалет ходить должна. Или под себя.
- Ой, фу! Гадость какая! – воскликнула девица, - Тогда сам ею и занимайся. Я не нянька.
- Но ты же сама хотела её себе оставить! – рассмеялся "гнусный чел".
- А теперь не хочу! – взвизгнула Лиля и, побросав на пол пакеты, которые держала в руках, выбежала из комнаты.
Геннадий медленно подошел к пленнице и начал отвязывать её от перекладин. Девушка уже не могла сопротивляться. Её тело окаменело и не слушалось разума. Когда последняя веревка, удерживавшая её от падения, ослабла, Алиса просто сползла на пол.
- Да-а, - протянул Геннадий, - Эта глупышка тебя замучит. Но ничего. Уже завтра придет покупатель. И можешь мне поверить на слово, твой новый господин знает, как обращаться с невольницами. Лёгкой жизни я тебе не обещаю, но она будет другой. А сейчас будь умницей и не шуми, когда я освобожу твой ротик. Ты меня поняла?
Алиса лишь моргнула глазами. Она сейчас была готова на любые жертвы, лишь бы мучители ослабили путы. Геннадий состроил довольную гримасу и расстегнул ремешки на затылке. Мучительно медленно, словно издеваясь над пленницей, он вытащил изо рта резиновый кляп и отбросил его в сторону.
- Не правда ли, хорошая штучка? - с издевкой спросил он, указывая на кляп, - И не душит, как тряпка, и затыкает надежно.
Достав из кармана брюк белоснежный носовой платок, мужчина, как заботливая нянька, вытер Алисе лицо и шею, спустился к груди, потом опустил руку еще ниже к животику и погладил немного выпуклую кожу, наслаждаясь её мягкостью и податливостью. Приказав не шевелиться, он так же медленно освободил девушке ноги и снял, наконец, ненавистную обвязку.
Пленница вздохнула с облегчением. Геннадий, заметив это, снял с неё веревку, сжимавшую локти. Достав из кармана наручники, он защелкнул браслеты на запястьях девушки и только после этого размотал веревку на запястьях.
- Лучше? – участливо взглянув на девушку, спросил он, - Будешь умницей?
- Я хочу помыться, - еле ворочая языком, прошептала Алиса.
- Я сам тебя вымою, - мужчина взял девушку за локоть и помог встать на ноги, - Пойдем.
Пленница мелко засеменила вслед за Геннадием. Хоть он шел медленно, она еле успевала за ним. Проходя мимо столовой, Алиса увидела Лилю, сидевшую на диване перед телевизором. Грудастая девица хрустела чипсами и смотрела… мультики! Сурово взглянув на девушку, Лиля демонстративно зажала нос пальцами и отвернулась.
- Не обращай на неё внимания, - шепнул Геннадий, - Она всегда была глупа.
Ванная комната, как все другие помещения в этой квартире, была огромна и изысканно отделана розовым кафелем. В середине возвышалась ванна, которую с легкостью можно было принять за небольшой бассейн. Рядом с ней поблескивал разноцветным стеклом душевой "стакан", а в стороне белела новеньким фаянсом раковина с позолоченным краном. За розовой клеенчатой ширмой девушка увидела элегантный унитаз и рядом с ним такой же формы биде.
- Иди, присядь, - предложил Геннадий, - А я скоро вернусь.
Он вышел и запер дверь снаружи. Алиса огляделась по сторонам. Воздух был наполнен ароматами цветов с немного сладковатым привкусом. Девушка с наслаждением вдыхала эти дурманящие запахи. Она представила себя на лужайке леса, за которым лениво плескались волны милого её сердцу моря. В ушах звенели переливчатые трели птиц, шуршание ветра в кронах деревьев. Увидит ли она когда-нибудь еще эту красоту, вдохнет ли свежесть сочных трав, напившихся влаги после летнего дождя?
Пленница прислонилась к гладкой стене и тихо заплакала, подрагивая плечами. Мечта, которая вот-вот превратится в реальность, нисколько её не радовала. Девушка не хотела такого финала, но неизбежность давила на неё страшным грузом, и она понимала, что ничего не в состоянии изменить. Теперь она целиком и полностью зависит от прихоти двух бездушных и жестоких монстров, пусть даже в недурном человеческом обличии.
- Не плачь, рабыня! – Геннадий потянул Алису к себе, - Сейчас будем мыться.
Он стоял перед ней в полосатом махровом халате, завязанном широким мягким поясом. Костлявая грудь виднелась из-под разошедшихся в стороны бортов. Казалось, дунь, и этот дистрофик влипнет в стену.
- И я хочу! – раздался голос Лили, - Я тоже буду.
Девица вбежала в ванную комнату и сразу же залезла в бассейн, не смотря на то, что там еще не было воды. Одежду она, скорее всего, сбросила еще в комнате. Встав на четвереньки, девица выставила свой огромный зад и, заливаясь совсем детским смехом, начала им вилять из стороны в сторону.
- Воду включи, - недовольно крикнул Геннадий и увлек Алису в душевую кабинку.
Сбросив с себя халат, он первым вошел в "стакан" и пустил струю воды. Посторонившись, Геннадий втащил в кабинку Алису и окатил её с ног до головы. Налив на мочалку жидкого мыла, мужчина принялся тереть спину девушки, придерживая её рукой за плечо. Скованные за спиной руки пленницы немного мешали ему, но Геннадий всё тер мочалкой спину до тех пор, пока она не стала красной.
- Повернись, - приказал он.
Девушка послушно подставила его рукам груди и живот. Геннадий отложил мочалку в сторону и стал намыливать девичьи холмы рукой. Всякий раз, когда его ладонь касалась соска, Алиса мелко вздрагивала всем телом и томно прикрывала глаза. Она не скрывала, что получает удовольствие от этих мягких нежных касаний, и ей вдруг захотелось большего.
Чуть отстранившись, она медленно опустилась на колени и приблизилась губами к уже восставшему орудию мужчины. Он понял всё без слов. Быстро намылив свой член, Геннадий окатил его горячей водой, смыв душистую пену. Двумя пальцами натянув кожицу, он оголил пунцовую головку и немного подался вперед, приблизив свой напрягшийся орган к самым губам девушки.
Алиса приоткрыла ротик и обхватила подрагивающий стержень своими губками. Головка члена затрепетала в теплых объятиях мягких девичьих губ, словно живая, и устремилась в горячие недра рта, прижалась к влажному мягкому языку и начала тереться об него, как ласковый котенок о ногу заботливой хозяйки.
Втянув член почти полностью, Алиса сомкнула губы и принялась медленно посасывать затвердевшую головку, одновременно облизывая её своим юрким, как мотылек, язычком. По её телу плавно расползалась приятная обволакивающая теплота, зародившаяся в глубинах сознания и спускавшаяся к низу живота, покрывая плечи, напрягая груди, уплотняя соски.
Девушка непроизвольно развела колени в стороны, открывая доступ к своему, уже истекавшему соками желания лону. Она наслаждалась легким терпким привкусом и упругостью члена мужчины, забыв на время о том, что именно этот мужчина виновен в её неволе, и что по его вине её вскоре увезут в неизвестную землю, откуда она уже никогда, быть может, не сможет вырваться.
Геннадий мягко поднял Алису за плечи и развернул к себе спиной. Просунув руку под бедро, он приподнял её ногу, свободной рукой придерживая девушку, чтобы та не упала. Её раковина призывно раскрылась навстречу его древку, и мужчина мягко вошел в неё, утопив член почти полностью. Пленница тихо застонала и подалась назад, принимая в себя орган во всей его полноте.
Они быстро подстроились друг под друга. Его член пустился в бешеную пляску, которую уже никто не смог бы остановить. Он, то неистово нырял в разгоряченную желанием пещеру, то выскакивал оттуда только для того, чтобы снова броситься в бездну нарастающей страсти.
Сильнейший ураган накрыл их одновременно. Геннадий, державшийся до последнего мгновения, излился тугой струёй спермы, ударившей в стенку женского органа, от чего девушка выгнулась, запрокинув голову назад и содрогаясь всем телом. Раскрыв рот, она издала протяжный глухой стон. В следующую секунду тело её расслабленно поползло на пол душевой кабинки, и Алиса притихла. Лишь тяжелое чуть хрипловатое дыхание её нарушало тишину. Она была счастлива, по крайней мере, сейчас.
Девушка не заметила, как Геннадий промыл её промежность, смыл пену, вытер насухо тело и волосы и отнес в комнату, где вместо жесткой и колючей циновки, на которой она лежала прежде, стояла пусть узкая, но кровать с мягким матрасом, простыней, одеялом и парой пуховых подушек. Она не сопротивлялась, когда он связал ей ремешком щиколотки, когда аккуратно заткнул рот большим тряпичным кляпом и завязал его широкой полотняной полосой. Она лежала на мягкой постели, укрытая теплым одеялом, пусть связанная, но счастливая.
Счастливая рабыня. Звучит немного странно, не так ли?
- Здравствуйте! – приветливо улыбаясь, Марина подошла к окошку консьержки, - Здесь живет Геннадий Васильевич Третьяков?
- А тебе-то что за печаль? – объемистая бабища уставилась на девушку сквозь толстые линзы очков, - Может, и здесь. А ты кто такая? Он-как разрисована!
- Мы пришли поздравить нашего учителя, - к окошку склонилась золотоволосая красавица в джинсовой курточке.
- Сейчас запрошу, - вахтерша сделала серьезное лицо и нажала кнопку на пульте.
- А без доклада можно? – дверь вахтерской открылась, и в комнату вошли двое рослых парней, одетые в блестящие "косухи", - Мы хотим сделать сюрприз, а Вы, уважаемая, нам можете всё испортить.
Бабища хотела уже разразиться тирадой по поводу молодежного хулиганства, но, увидев перед глазами красную книжку с золотыми буквами, как куль, осела на стул и растерянно захлопала глазами.
- Не надо ничего запрашивать, - в комнату вошел высокий парень в строгом деловом костюме, - Я – следователь районной прокуратуры Иванов. Вы можете ответить на несколько моих вопросов?
- Д-да-а, - начала заикаться консьержка, - Я всег-да гот-то-ва пом-мочь след-ст-вию.
- Вот и чудно, - следователь сел на стул и достал из кармана блокнот и шариковую ручку, - Итак, начнем. Кто в последнее время приходил к господину Третьякову? Скажем, в течение последних трех-четырех дней?
- Сейчас посмотрю в журнале, - бабища, ехидно улыбаясь, раскрыла толстую тетрадь в коленкоровом переплете, - 17-го в 15.20 Геннадий Васильевич привел с собой молодую девицу. 19-го…
- Какую девицу? – молодой человек уставился на женщину.
- Я фамилиев не спрашивала, - растерянно озираясь по сторонам, залепетала вахтерша.
- Эту? – следователь сунул в нос бабище фотографию Алисы.
- Она, - сдавленным голосом просипела консьержка, - Точно она. Пришла, вся такая, в короткой юбке, сиськи огромные, морда наглая.
Человек в костюме скосил глаза на Марину. Девушка пожала плечами и коротко кивнула. Следователь снова повернулся к вахтерше.
- Когда она ушла? – быстро спросил он.
- Ха! – бабища растянула губы в улыбке, - Она еще там. Я же говорю, сиськи – Во!
- Ясно, - молодой человек передернул плечами, - А что было 19-го, то есть вчера?
- А-а! – консьержка снова полезла в журнал, - 19-го в 10.30 к господину Третьякову пришли трое мужчин.
Я была предупреждена и впустила их. Они пробыли у Геннадия Васильевича два с половиной часа, а потом ушли. Я видела, как они сели в черный фургон и уехали.
- Кто они, Вы, конечно, не знаете? – спросил следователь, - И номер тоже не запомнили.
- Почему не знаю, - обиженным тоном сказала бабища, - Это коллеги Геннадия Васильевича по научной работе. А нумер… Нет, нумер я не видела. Ну, черный фургон, длинный. Там что-то не по-нашему написано было. Да кто их разберет сейчас! Понапишут черти-чего!
- Как они выглядели? – почти крикнул молодой человек, - Описать их сможете?
- Да как? – женщина замялась, - А, у их был большой ящик. Видать, тяжелый.
- Какой ящик? – следователь заметно напрягся.
- Ну, такой, длинный, - бабища развела руки в стороны, - Вот она бы туда влезла.
- Кто она?
- Да эта, с сиськами! – женщина состроила обиженную мину.
- А когда уходили, - парень встал со стула, - Ящик при них тоже был?
- Да, был, - вахтерша уверенно кивнула головой, - Им же он для работы нужен. Погрузили в фургон и уехали.
- Для работы нужна девка с сиськами? – усмехнулся следователь.
- Это я так, - отмахнулась бабища, - К примеру.
- К примеру. Спасибо, - следователь протянул женщине руку, - Вы нам очень помогли. Сейчас мы поднимемся к господину Третьякову, а с Вами останется наш сотрудник. Ну, так, на всякий случай. Костя, посиди здесь.
- Понял, - буркнул Костыль, усаживаясь рядом с пультом внутренней связи.
Лифт оказался вместительным, и вся компания за несколько секунд поднялась на двенадцатый этаж. Они остановились у массивной обитой нержавейкой двери и прислушались.
- Ни хрена не слышно, - прошептала Марина, - Чё делать?
- Звони, - парень в костюме подтолкнул к двери Ксюху, - Ты из нас самая приличная.
Девушка решительно нажала кнопку звонка. Двое ребят сразу же встали по бокам и приготовились ворваться в квартиру, как только дверь откроется. Защелкал замок, и в дверном проеме появилось размалеванное личико девицы. Ребята рванулись вперед и чуть не смели её с ног.
- Чё за дела? – заголосила девица, - Чё надо? Гена-а!
- Слышь ты, корова силиконовая! – к девице подступил рослый парень в круглых очках, - Захлопни пасть, дура!
- А чё такое? – не унималась Лиля, - Ге-ена-а! Тут какие-то бандюки пришли!
- В чем дело, молодые люди? – из комнаты вышел мужчина в длинном шелковом халате, - Чем обязан столь неожиданному визиту?
- Где чувиха? – Марина, сжав кулаки, начала наступать на Геннадия, - Куда ты её упаковал? Где Алиса?
- Ты что себе позволяешь, кошка драная? – заголосил Геннадий, - Вы все! Вон отсюда! Даю минуту или вызову охрану.
- Не стоит, Гнус, - из толпы ребят вышел парень в костюме.
Мужчина оторопел, увидев молодого человека, и начал медленно отступать вглубь квартиры. Парень медленно шел за ним. Наткнувшись на стул, Геннадий шлепнулся на сидение и застыл, как парализованный.
- Узнал? – парень наклонился к побледневшему лицу мужчины, - Вот и прекрасно. Тогда, я думаю, разговор получится.
- Ге-ен! – заныла девица, - Прогони их! Гена-а!
- Заткнись, курица! – рявкнул на неё мужчина.
- А чё ты кричишь на меня? – Лиля попыталась протиснуться к дружку, выставив вперед свои шары.
Тонкая шелковая комбинация, державшаяся на едва заметных бретельках, слегка прикрывала промежность девицы. Трусиков и лифчика на ней не было, и всё интимные места просматривались, как на витрине. Девица даже не старалась прикрыться.
- Уберите её отсюда, - прохрипел Гнус.
- Она нам не мешает, - встряла в разговор Марина.
- Ты вопрос помнишь? – спросил парень, - Где Алиса?
- Не знаю никакой Алисы, - Геннадий уставился на компанию наглым взглядом.
- Приступайте, - парень кивнул, и компания рассыпалась по квартире.
- Послушайте! - Гнус хотел встать со стула, но молодой человек удержал его за плечо.
- Если они найдут хоть что-нибудь, - парень говорил медленно, цедя слова сквозь зубы, - Я сам тебе потроха выпущу.
- Ищите, - Гнус равнодушно окинул взглядом квартиру, - Желаю успеха!
Время тянулось мучительно долго. Ребята понимали, что, если они не обнаружат в квартире никаких следов, Гнус и на этот раз выкрутится, а девушка бесследно исчезнет, и никто её уже никогда не сможет найти. Те факты, которые сообщила консьержка, без доказательств ничего не значили. Ни один прокурор не даст добро на открытие дела.
Геннадий вальяжно развалился на стуле и подчеркнуто беззаботно курил, стряхивая пепел прямо на паркетный пол. Лиля, усевшись на диван, глуповато улыбалась и даже пыталась заигрывать с молодым человеком в костюме. Откинувшись на спинку, она, то потряхивала плечами, и её огромные груди начинали колыхаться под тонким шелком комбинации, то вдруг, как бы случайно, она разводила в стороны ножки, демонстрируя свою наготу.
Наконец, в дверях появилась Марина, пряча что-то за спиной. Парень настороженно взглянул на неё. Девушка медленно подошла к низкому журнальному столику и положила на него кружевные трусики.
- Чё за дела? – завизжала Лиля, - Это моё! Отдай!
- Сидеть! – отрезала Марго, и девица снова плюхнулась на диван.
- Чьё это бельё? – молодой человек вопросительно взглянул на Гнуса.
- Я такие фасоны не ношу, - с усмешкой ответил Геннадий, - Лилькино, наверное.
- Да! Моё! – девица вскочила с дивана и, простирая вперед руки, мелкими шажками засеменила к столику.
- Сидеть, кукла силиконовая! – снова прикрикнула на неё Марина, - Брешет и не краснеет.
- Поясни, - потребовал парень.
- Этот прикидик подарила Алисе я, - Марго ткнула пальцем в столик, - Мне не в кайф такое носить, а девочке понравилось. Я и отдала. Пусть, думаю, порадуется. Тут даже моя монограмма есть. Во! Секи! Прикольно, да?
Она показала резинку, на которой готическим стилем были вышиты буквы МК – Марина Конева. Парень согласно кивнул. В подтверждение своих слов Марина показала такую же вышивку на отвороте своей куртки и на подоле юбки.
- Как к тебе попала эта вещь? – молодой человек зло взглянул на мужчину.
При виде трусиков спеси у Геннадия заметно поубавилось. Он весь сжался в комок и даже выронил сигарету. Уставившись в пол, Гнус не мог произнести ни звука. Парень терпеливо ждал, но его выдержке наступал предел.
В этот момент в комнату влетел парень в круглых очках и выложил на столик несколько пачек долларов, скрепленных банковскими обертками. Юноша в костюме заметно повеселел. Он внимательно осмотрел деньги и повернулся к мужчине.
- Наследство получил от богатого дядюшки из Калифорнии? – с ухмылкой спросил он.
- Скорее, из Туркмении, - парень в очках вытащил из-за пазухи листок и протянул его молодому человеку, - Этот придурок не запер сейф. Ну, я и сунулся туда. А там таких купчих штук пять или шесть. И суммы указаны. И вообще все реквизиты. А рядом бабла немерено.
- Спасибо, Сева, - парень взял в руку документ и быстро пробежал его глазами.
- Продал он её! – заорала Лиля, залившись слезами, - Я куклу себе хотела оставить, а она мне весь пол обоссала!
- Заткнись, курица! – взвился Гнус, срываясь с места.
Девица истошно завизжала и бросилась из комнаты, но Марго, как кошка, прыгнула наперерез и сбила Лилю с ног. Сева тоже среагировал молниеносно. Подставив подножку, он уложил Геннадия на пол и заломил ему руку за спину.
В комнату вбежали остальные ребята. Навалившись на мужчину, они усадили его обратно на стул и встали рядом, как в почетном карауле. Лилю с поплывшей от слез краской, растрепанную и насмерть перепуганную Марина отправила обратно на диван и, пригрозив ей кулаком, велела сидеть, как мышь.
- Всё, Гнус, - молодой человек развел руками, - Я вызываю бригаду. И мой тебе совет. Пока они едут, у тебя есть время всё рассказать. И не пытайся выкручиваться. Тебе же будет хуже.
- Что тебе от меня нужно? – сдавленным голосом произнес Геннадий.
- Пока только одно – где Алиса?
Продолжение следует
Пишите мне
[email protected]
183