Развалины средневекового замка издавна славились невероятными легендами. Неоднократно городские власти принимали решение снести их, но всякий раз эта затея срывалась по самым разнообразным причинам. То внезапно ощущалась нехватка средств, то отказывали в предоставлении необходимой техники. В конце концов, на груду камней просто махнули рукой.
Была и еще одна странность, которой никто не мог найти объяснения. Подвалы старой цитадели никогда не становились пристанищем бомжей. Словно какая-то неведомая сила гнала их оттуда, наводя ужас. Поговаривали даже, что в этих катакомбах погибло немало любопытных.
Последний градоначальник, человек энергичный и решительный, на одном из совещаний вновь поднял вопрос о руинах, но его слова вызвали лишь скептические ухмылки. Тогда он вызвал к себе командира саперной роты, базировавшейся в городе, и они весь вечер разрабатывали план взрыва. Утром солдаты затащили в подвалы взрывчатку, протянули шнуры и оцепили район.
Весь город вышел посмотреть на то, как эта махина взлетит на воздух. Прозвучала команда, раздался предупредительный сигнал и... Ничего. Только земля содрогнулась от непонятного толчка, а стены замка остались стоять невредимыми. Несколько раз подрывники проверяли своё хозяйство, снова и снова активировали взрыватели, но замок продолжал стоять. Даже старая облицовка не осыпалась со стен.
— Заколдованное место, — твердили старики.
— Умели раньше строить, — с сожалением вздыхали люди помоложе.
В течение трех дней предпринимались попытки сноса, но результат был один и тот же. Замок продолжал стоять. Только его стены почему-то приобрели странный темный оттенок, будто почернели от гнева. А вскоре случилось несчастье: внезапно умер глава городской администрации, а вслед за ним и командир саперов.
С тех пор никто не отваживался поднимать руку на древние камни. Холм, на котором стояла цитадель, обнесли высоким забором, на котором повесили плакат с весьма неоднозначным предупреждением. Но и без этого транспаранта желающих пощекотать нервы не находилось.
***
Алиса вышла из дверей школы и с облегчением выдохнула. Еще один учебный год позади. Впереди три месяца каникул. Девушка улыбнулась этой приятной мысли и вприпрыжку побежала по узкой улочке, размахивая сумкой с учебниками.
Еще в начале весны родители уехали в очередную экспедицию на Урал, и теперь Алиса наслаждалась свободой. Ей до смерти надоели бесконечные разглагольствования отца о пользе и вреде минералов, многочасовые споры с такими же одержимыми своей работой коллегами, которые почему-то собирались именно у них в доме.
— Пусть теперь спорят до посинения, сидя у костра где-нибудь у горных склонов, — девушка не скрывала своей радости по поводу отъезда родителей.
— Ты даже не будешь скучать? — задала провокационный вопрос мать.
— Ну, буду, конечно, — Алиса уклонилась от материнских объятий, — Но мне будет некогда. Ты же знаешь: конец года, летом нужно хорошо отдохнуть перед выпускным классом. Я же хочу в институт поступить. Много придется заниматься.
— Что ты к человеку пристала? — вмешался отец, — Наша дочь уже выросла и четко знает, чего хочет.
Алиса остановилась и огляделась кругом. Можно было идти по улице, но был и другой путь — через пустырь мимо замковой горы. Девушка хмыкнула и свернула в маленький проулок, вскоре выведший её на огромную площадку, заваленную разным хламом. Вдали в легкой дымке проступал холм, на макушке которого чернели стены цитадели.
Она решительным шагом направилась по узкой тропинке, старательно обходя огромные груды камней, развороченных взрывами. Страха девушка не испытывала, но ощутила легкое беспокойство.
— Что это со мной? — с усмешкой подумала она, — Неужели, на меня так действует замок?
— Стоять! — внезапно из-за кучи мусора выскочил парень в расшитой павлинами рубахе и изрядно потертых джинсах.
— Вадик, ты, что ли? — Алиса от неожиданности остановилась, как вкопанная.
Вадик был её одноклассником и одним из тех оболтусов, от которых выла вся округа. Но учителя и директор терпели все эти выходки только потому, что его папаша иногда «отстегивал» кругленькие суммы, тем самым обеспечивая своему отпрыску сладкую жизнь и приличный аттестат. Усвоив с ранних лет, что ему всё дозволено, Вадик постепенно превратился в отъявленного бандита. Подобрав дружков по образу и подобию своему, парень целыми днями слонялся по району в поисках приключений.
В другие районы города он соваться не решался. Там были свои «короли», и можно было запросто лишиться зубов. Но в своей округе он наводил на жителей панический ужас. С развитием частного предпринимательства Вадик тоже занялся бизнесом — отбирал деньги у малолеток, обкладывал данью ребят постарше. Если кто-то осмеливался возражать или сопротивляться, расправа не заставляла себя ждать.
По всему району рыскали его ищейки, вынюхивая новости, которые могли бы заинтересовать их главаря. Кто-то открыл палатку, кто-то занялся ремонтом. Тут же к сыну или дочери предпринимателя подкатывались «представители благотворительного фонда», как сами себя называли хулиганы, и в общедоступной форме объясняли «клиенту» сколько и когда он должен платить.
Все попытки остановить этих негодяев оканчивались неудачами. Ведь лучшим другом отца Вадика был участковый инспектор, уже по уши погрязший в лихоимстве и беззаконии.
Вадик был, как всегда, не один. Из укрытия вышли его верные дружки. Криво улыбаясь и ощупывая девушку липкими взглядами, они перекидывались сальными шуточками.
— Чего привязался? — сдавленным от подступившего страха голосом спросила Алиса.
— Ты будешь моей тёлкой, — нагло улыбаясь, заявил Вадик.
— Это как? — не поняла девушка.
— Не понимает, — заржали дружки.
— Придется объяснить, — игривым тоном воскликнул главарь, — Теперь твоё тело будет принадлежать мне. Вон, сиськи отрастила. И жопа симпотная. Сама в руки просится. И на морду ничего. А остальное потом поймешь, если ты не дура окончательная. Теперь въехала, сучка?
— Да пошел ты, — Алиса сделала шаг в сторону, чтобы обойти преградившего ей путь хулигана.
— Куда? — рявкнул Вадик, — Эй, парни! Тащите её в замок.
Сильные руки вцепились в плечи, и Алису поволокли к холму. Девушка сопротивлялась, как могла, но силы были неравные. Наконец, тело её обмякло, глаза закатились, и насильники смогли беспрепятственно тащить свою жертву. Вадик шел немного позади, радуясь своей очередной победе, и обдумывал, как он будет развлекаться с девушкой.
Заскрипела тяжелая железная дверь, и парни втащили Алису в просторное помещение со сводчатым потолком. Вадик запалил факел и вставил его в упор, врезанный в стену. Оглядев подвал хозяйским взглядом, он бросил через плечо:
— Пока девка в отключке, разденьте её и привяжите к кровати. И рот ей заткните, чтобы не начала вопить, когда очухается.
Алиса открыла глаза. Факел, вставленный в держатель, закрепленный на одной из колон, поддерживавших тяжелый конусообразный потолок, слабо освещал помещение, похожее на старый каземат. Каменные блоки, из которых были сложены стены, пестрели плесенью самых невероятных цветов и оттенков. Воздух был сырым и холодным, и девушка невольно поёжилась.
Попытавшись пошевелиться, она вдруг обнаружила, что не может этого сделать. Руки были заведены за голову и крепко привязаны к спинке топчана, на котором она лежала. Ноги, разведенные в стороны, тоже были привязаны за лодыжки к углам лежанки. Горло стягивал тугой кожаный ошейник, так же привязанный к лежаку. Девушка почувствовала во рту неприятный горьковатый привкус. Она попробовала сплюнуть и к своему ужасу поняла, что рот заткнут тряпичным кляпом и заклеен несколькими слоями плотной ленты.
Алиса приподняла голову, насколько позволяла привязь ошейника, и оторопела. Она лежала на грубо сколоченной кровати совершенно голая и беспомощная. Она даже не могла позвать на помощь,... потому что вместо крика слышалось тихое жалобное мычание. Слезы подступили к глазам. Девушка дернулась пару раз и, поняв, что ей не вырваться, тихо заплакала.
Сколько прошло времени, Алиса не знала, но чувствовала, что она здесь уже давно. Спина от неподвижного лежания на жестком матрасе начала ныть, ноги и руки закоченели. Рот наполнился неприятной вязкой слюной, которую приходилось глотать, чтобы не захлебнуться. Тряпичная затычка затвердела и разбухла, прижав язык к нёбу.
Девушка пошевелила кистями рук, ощутив несокрушимость пут, и вдруг поймала себя на странной и неожиданной мысли, что ей нравится быть связанной и беспомощной, находиться во власти другого человека, подчиняться ему, терпеть унижения. От этой мысли Алисе стало так хорошо, что она перестала обращать внимание на неприятный привкус во рту, затекшую и противно нывшую спину.
По всему телу начала медленно растекаться приятная теплота, которая постепенно спускалась к низу живота. Глаза заволокла молочная пелена, дыхание участилось. Сердце забилось с такой частотой, что готово было выпрыгнуть из груди.
— Что со мной происходит? — спрашивала сама себя Алиса и не находила ответа.
Возбуждение нарастало. Появился приятный зуд в промежности, и девушка ощутила, как набухают половые губы. Клитор, увеличившись в размерах, высвободился из-под мягкого капюшона и заныл, вызывая новую волну истомы, которая поползла к уплотнившимся грудям. Соски затвердели и, став чувствительными на столько, что улавливали малейшее движение воздуха, призывно подняли головки.
И волна сильнейшего оргазма накрыла Алису с головой, бросив её в кипяток, обдала жаром всё тело, мгновенно покрывшееся мелкими капельками пота. Перед глазами заплясали какие-то тени, многократно изменяя свои формы. Девушка закрыла глаза и протяжно застонала. А в её возбужденном сознании уже рисовались диковинные картины из другого, неизвестного ей мира.
Она вдруг отчетливо увидела саму себя, полностью обнаженной, стоящей у столба со скованными руками, заведенными за спину, тяжелыми кандалами на лодыжках и непременным железным ошейником, сжимавшим её тонкую шею. Она извивалась и стонала, а по её телу «гуляла» тяжелая плеть, оставляя на коже узкие кровавые рубцы.
— Очухалась? — голос Вадика вырвал её из мира грёз.
Алиса распахнула глаза и непонимающим взглядом уставилась на своего мучителя. Парень похлопал девушку по щеке и тихо захихикал. Потом схватил её за волосы и подтянул вверх.
— Вот что я тебе скажу, — тихо начал он, — Садиться из-за тебя мне совсем не хочется. Так что насиловать я тебя не стану. Ты сама придешь ко мне и будешь выполнять все мои желания. А сейчас я тебя развяжу, и ты уйдешь домой. И только попробуй проболтаться кому-нибудь.
Он достал из кармана брюк складной нож и перерезал веревку на руках. Потом быстро развернулся и ушел, предоставив возможность Алисе самой заняться собственным освобождением.
Девушка еще несколько минут лежала, боясь пошевелиться. Потом осторожно сняла ленту со рта и вытащила кляп. Нащупав застежку, она освободилась от ошейника и села. В подвале было темно и тихо. Не было слышно даже шума ветра и морского прибоя, хотя, замок стоял совсем близко от берега.
Развязав ноги, Алиса поискала глазами одежду. Её юбка и блуза лежали в углу на старом ящике. Босоножки стояли рядом. Не было только лифчика и трусиков. Видимо, насильники разорвали их, снимая с девушки, а потом просто выбросили. Колготок тоже не было, но Алиса не расстроилась. Одевшись и кое-как причесав пальцами свои растрепанные волосы, она поспешила к выходу, но вдруг остановилась, опасливо оглядываясь по сторонам. Потом быстро вернулась и сунула в сумку ошейник, отцепив его от привязи.
Домой девушка пробиралась крадучись, как вор, то и дело оглядываясь назад, хотя была почти уверена, что за ней никто не следит. Прошмыгнув мимо сидевших на скамейке возле подъезда неизменных бабок, Алиса поднялась на свой этаж и юркнула в квартиру. Свет зажигать она не стала и сразу же закрылась в своей комнате, как в детстве, боясь наказания отца за какую-нибудь шалость.
Первый день каникул выдался холодным и дождливым. Еще до наступления рассвета небо озарялось грозовыми всполохами, а потом разразилась настоящая буря с порывистым ветром и настоящим ливнем, сопровождаемым яркими грозовыми вспышками и громкими громовыми раскатами, от которых дрожали стекла. В такую погоду совсем не хотелось вылезать из постели, но Алиса заставила себя подняться и умыться.
Её голова кружилась, как после крепкой пьянки. Во всём теле чувствовалась сильная усталость. Всю ночь девушке снились кошмары, которые она, однако, не смогла бы сейчас припомнить даже приблизительно. Посмотрев в зеркало, она содрогнулась, не узнав своё отражение. Глаза ввалились, щеки побелели, словно были измазаны мелом, волосы упрямо торчали в разные стороны, не взирая на все старания.
— Приму ванну — всё пройдет, — решила Алиса.
Лежа в теплой воде, она действительно почувствовала некоторое облегчение. Её ладонь скользнула по груди. Прикосновение к соску отозвалось легкой истомой. Девушка закрыла глаза и стала массировать уплотнившуюся бусину. Приятная теплота разлилась по всему телу, бедра сами собой разошлись в стороны, открывая доступ к промежности, уже трепетавшей в ожидании ласк.
Девушка издала долгий протяжный стон и накрыла горевшую огнем непреодолимого желания раскрывшуюся раковину. Мягкие волоски, росшие на лобке, переплели пальцы, и Алиса не отказала себе в удовольствии сначала поиграть мягкой шерсткой. Перебирая её пальцами, она чувствовала каждый волосок, отзывавшийся на прикосновение легким покалыванием, распалявшим молодую девственную плоть, которая, словно сковородка, раскалялась всё сильнее, пока не превратилась в чувствительное пятно, истекавшее желанием.
Алиса осторожно погладила пальчиками ставшие чуткими к любому прикосновению половые губки и, не удержавшись от соблазна, погрузила средний палец в пылавшую зноем вожделения пещерку. Большим пальцем она начала неистово тереть вынырнувший из укрытия бугорок наслаждения. Её глаза уже смутно различали очертания помещения, сознание постепенно отключалось от реальности, дыхание участилось и стало даже хриплым.
Вторая рука в это время ласкала уплотнившуюся грудь. Алисе даже показалось, что её и без того развитое полушарие увеличилось в размере, а сосок, ставший твердым, от нарастающего внутреннего напряжения готов был лопнуть, как мыльный пузырь. Тело начало содрогаться от приближающейся долгожданной развязки. Движения рук участились, и теперь пальцы, ласкавшие норку, задвигались, как поршни, а низ живота сам собой, словно оживший, задвигался навстречу руке, всё сильнее прижимаясь к ней.
И вновь Алиса испытала сильнейший оргазм, и ей даже в какой-то миг показалось, что вода вокруг неё сейчас закипит. Долгий тягучий стон вырвался из её приоткрытого рта, многократно усилившись покрытыми кафельной плиткой стенами ванной комнаты. Но девушка уже не слышала собственного голоса. Закрыв глаза, она летала в пушистых пенных облаках нирваны, раскинув в стороны руки и наслаждаясь лёгкостью и гибкостью своего тела.
Сознание постепенно возвращалось, Все мышцы обмякли, и Алиса еще долго лежала в ванне, не шевелясь. Такого наслаждения она еще в своей жизни ни разу не испытывала. Начинал чувствоваться холодок, вызванный остывшей водой. Наскоро ополоснувшись, девушка накинула на еще влажное тело коротенький махровый халатик и, немного покачиваясь, вышла из ванны.
Она приготовила себе завтрак, сварила кофе и теперь с аппетитом ела, косясь в окно, где всё еще шумел дождь. Торопиться было некуда, но и на улицу выходить не хотелось. Алиса вымыла посуду и решила проверить почтовый ящик. Вдруг пришло письмо от родителей! Открыв узкую дверцу, она обнаружила конверт из плотной желтоватой бумаги, на котором вместо адреса жирными буквами было написано всего одно слово «АЛИСЕ».
— От кого это? — девушка повертела в руках неожиданное послание.
Забравшись с ногами на диван, Алиса вскрыла конверт и увидела вложенный в него диск и сложенный вдвое листок бумаги, на котором было напечатано всего несколько слов:
«Зацени видон!
Тебе сто пудов понравится!»
Несколько минут она сидела на диване, подтянув колени к подбородку. Но любопытство взяло верх, и девушка вставила диск в свой компьютер. На экране замелькали чьи-то лица, послышались невнятные голоса. Потом неожиданно всё смолкло, и камера, немного попрыгав, утвердилась на нужном ракурсе.
Вглядевшись в экран, Алиса увидела тот самый подвал старого замка и себя, обнаженную и привязанную к кушетке.
— Вот сука! — выругалась девушка и хотела уже выключить компьютер, — Придурок! Теперь он не отвяжется.
Но какая-то неведомая сила удерживала её от этого, и Алиса, откинувшись на спинку стула, продолжила просмотр. Пока девушка на экране лежала неподвижно, она не испытывала никаких эмоций. Но как только та зашевелилась и застонала, Алиса почувствовала сильный жар. Невольно она подалась к экрану и буквально приникла к нему. На лбу выступили капельки пота, засосало под ложечкой, а промежность моментально увлажнилась начала хлюпать.
По мере того, как пленница в подвале извивалась и стонала всё больше, Алиса чувствовала, как возбуждается. Вскоре она уже не могла владеть собой. Ноги разъехались в стороны, её руки, раскинув полы халатика, устремились к набухшим губкам, грудь заныла, а вокруг сосков появился легкий зуд, который усиливался с каждым мгновением. И вскоре Алиса уже неистово ласкала своё тело под аккомпанемент стонов своего изображения на экране.
Она кончила одновременно с окончанием фильма. Мокрая от пота, она вытащила пальцы из своей норки и рассеяно посмотрела на них. Вязкая густая смазка стекала с кончиков пальцев на обнаженные бедра, а на сидении образовалась большая темная лужа. Всё тело колотило, как в ознобе, но сил двигаться у девушки не было, и она, тяжело дыша, оставалась сидеть, даже не пытаясь пошевелиться.
Из оцепенения её вывел неожиданно прозвеневший телефон.
— Как фильмец? — в трубке раздался насмешливый голос Вадика.
— Ты сука! — срывающимся голосом ответила Алиса.
— Ну-ну, увянь, соска, — голос парня стал жестким, — Я пока этот шедевр оставлю у себя. Если будешь хорошей девочкой, я отдам его тебе и больше не вспомню. Будешь ерепениться — вся школа, включая директора, увидит этот ролик. Поняла, кошелка?
— Чего ты хочешь? — задыхаясь от негодования и бессилия, воскликнула девушка.
— Я подумаю, — усмехнулся Вадик, — А ты будь готова. А пока я тебе еще письмецо сварганил. Уже лежит в ящике. Чао, крошка!
Тяжело дыша, Алиса поднялась со стула. Пот лил с неё градом, между ногами противно чавкало, но она всё же спустилась на лестничный пролет и достала оттуда очередной конверт, который был значительно больше и толще своего предшественника. Взвесив его на ладони, девушка криво ухмыльнулась и, услышав чьи-то шаги, быстро юркнула в свою квартиру.
Негнущимися пальцами она вскрыла конверт. Там лежала пачка отпечатанных на принтере фотографий и письмо следующего содержания:
«Вот что я хочу сказать.
Наблюдая за тобой в том подвале, я кое-что про тебя понял. Когда ты корчилась на лежанке, к которой мы тебя привязали, мне показалось, что ты испытываешь сексуальное удовольствие от своей беспомощности. Такие, как ты, мечтают кому-то подчиняться, целиком и полностью зависеть от их воли. Эти люди — прирожденные рабы, хотя, в обычной жизни они нередко занимают главенствующее положение, работают на руководящих должностях. Но всё равно они считают себя в чем-то обделенными судьбой.
И ты — не исключение. Мало того. Когда я смотрел на тебя, то сам испытывал такое возбуждение, какого не ощущал ни с одной девкой, а их у меня перебывало немало. Думаю, ты и сама не прочь снова побывать в роли пленницы. А как это сделать — предоставь мне. Со своей стороны обещаю, что ничего не будет делаться против твоей воли.
Ты, наверное, удивлена стилистикой моего письма. Да! Я могу изъясняться и так тоже.
В скором времени я сообщу тебе о своём решении, а пока посмотри фотки, которые я нашел в интернете. Уверен, они не оставят тебя равнодушной.
С приветом. Вадим.»
Алиса еще несколько раз перечитала письмо. Её действительно поразила необычная форма, предложенная Вадиком, всегда грубым и наглым. Девушка и предположить не могла, что её одноклассник может изъясняться и таким красивым слогом.
Вытряхнув из конверта фотографии, она принялась их рассматривать. Первыми ей на глаза попались рисунки в формате 3D, на которых были изображены грудастые девицы, привязанные к столбам, всевозможным рамам и доскам. Это зрелище не слишком привлекло её внимание, и Алиса отложила их в сторону.
— Холодные они какие-то, — будто оправдываясь, пробурчала девушка, — Взгляд у всех мертвый.
Алиса вытащила следующий лист. С фотографии на неё жалобно глядела очень красивая девушка, одетая в короткое черное платьице с белым отложным воротничком и белый передничек, подчеркивавший её превосходные груди. Её руки были заведены за спину и крепко связаны веревкой у запястий и выше локтей. Ноги, обутые в узенькие туфельки-балетки, тоже были связаны у лодыжек и выше колен.
На тонкой шее поблескивал позолоченный обруч, от которого тянулась к стене, у которой стояла эта невольница, тонкая блестящая цепь. Рот девушки был закупорен большим шаровидным кляпом, от которого тянулись ремни к шее и вверх через затылок.
Алиса не могла оторвать глаз от этого снимка. Порывшись в конверте, она обнаружила еще несколько фотографий этой же пленницы, снятой в различных ракурсах так, чтобы хорошо были видны все веревки и способы связывания. Но девушку поразило выражение лица этой невольницы, её глаза, полные страдания и отчаяния.
— Счастливая, — вдруг поймала себя на мысли Алиса и тут же осеклась, — Она просто превосходная актриса. Ведь не на самом же деле эта красавица связана.
Девушка еще долго разглядывала фотографии связанной рабыни. Эти снимки будто завораживали её, притягивали к себе, бросали в дрожь, сменявшуюся жаром. Алиса вдруг почувствовала, что стала мокрой, а между ногами приятно заныло.
Отложив листы в сторону, она шатающейся походкой подошла к дивану и обессиленно рухнула на него. Полы халатика распахнулись, открыв упругие бедра, соски напряглись, грудь уплотнилась и приподнялась, стремясь выскочить наружу.
— Я схожу с ума, — простонала Алиса.
Рука потянулась к пояску, и халат в следующее мгновение слетел с плеч девушки. Улегшись на спину, она начала ласкать себя, мять упругие груди, теребить раскрывшиеся половые губки и клитор. Уже ставшее привычным, по телу начало расплываться приятное тепло, сердце от нарастающего возбуждения застучало сильнее, участилось дыхание.
Горячая смазка заполнила влагалище и вскоре стала выплескиваться наружу, орошая пальцы, внутренние стороны раскрывшихся бедер, спустилась к анусу. Алиса, поддавшись соблазну, погладила пальчиком тугое еще девственное анальное отверстие и охнула от новых ощущений.
Её молодое тело затрепетало, устремившись навстречу ласкам собственных рук. Девушка выгнулась дугой, выпятив вперед животик, лоснившийся от пота, подсунула под ягодицы руку и медленно ввела в заднюю дырочку указательный палец. Легкий зуд пробежал по спине, заставив её застонать. Упругая мышца ануса поддалась, и палец, обильно смоченный смазкой, легко проскользнул внутрь, раздвигая стенки отверстия.
— Ох! — вырвалось у неё.
И в следующее мгновение всё тело содрогнулось от сильнейшего оргазма. Алиса сжала зубы с такой силой, что они заскрипели. По телу прокатилась обжигающая волна, увлекая за собой мутнеющее сознание. И девушка провалилась в вязкую глухую бездну.
Было далеко за полдень, когда Алиса открыла глаза. Она лежала голая на диване с раскинутыми в стороны ногами. Одна её рука покрывала грудь, зажав пальцами сосок. Другая была заведена под ягодицы. Девушка с трудом припомнила, что с ней произошло утром, и почему-то улыбнулась этим воспоминаниям.
Приняв прохладный душ и приведя себя в порядок, она решительным шагом направилась к гардеробу и, распахнув его створки, несколько минут осматривала содержимое платяного отделения. Что она собиралась отыскать в недрах огромного шкафа, Алиса и сама толком не знала.
Раздвинув вешалки, девушка вдруг обнаружила старое школьное платье, каким-то образом оставшееся от старшей сестры, которая давно уехала в другой город учиться. Там она вышла замуж, и теперь жила с семьей, приезжая в родительский дом не чаще раза в два-три года.
Платье было темно-коричневого цвета со стоячим воротничком, обшитым еще белым кружевом. Такие же кружева были и на манжетах. Короткая юбка не имела ни вырезов, ни складок.
Не долго думая, Алиса надела платье на себя и очень обрадовалась, что оно оказалось ей в пору. Девушка подошла к большому зеркалу, висевшему в прихожей, и покрутилась перед ним, осматривая себя со всех сторон.
— Что-то оно мне напоминает, — задумчиво проговорила она себе под нос.
Алиса замерла на секунду, потом бросилась к своему столу и вытащила из ящика конверт с фотографиями. Связанная красотка, изображенная на них, была одета в платье, очень похожее на то, что она нашла в шкафу. У девушки перехватило дыхание. Закрыв глаза, она представила себя, связанной, с заткнутым ртом и ошейником, прикованной цепью к стене, беспомощную и несчастную.
— Стоп! — Алиса открыла глаза, — Почему несчастная? Наоборот, очень даже счастливая!
Она вытащила из сумки ошейник, который прихватила из подвала, и сразу же надела на себя. Грубая толстая кожа обхватила её тонкую шею, а застежка и кольцо начали приятно позвякивать при каждом движении девушки. Алиса заглянула в кладовку и сразу же увидела там тонкую цепочку с карабином и кожаной петлей. Этот поводок отец использовал очень давно, когда ходил гулять с собачкой. Девушка очень обрадовалась этой находке и сразу же прикрепила карабин к кольцу ошейника, закинув цепочку за спину.
— Так, — Алиса деловито окинула комнату, — Продолжим.
Она снова залезла в шкаф и вытащила оттуда несколько кожаных ремней и моток бельевой веревки. Там же она обнаружила старый фартук матери из грубой сероватой ткани с большим нагрудником. Немного поработав ножницами и обстрочив края на швейной машинке, девушка надела фартук на себя и затянула завязки на талии.
Нагрудник обхватил девичьи груди, как опытный любовник, и Алиса с наслаждением ощутила, как плотная ткань трется по соскам, возбуждая их. Она взглянула на себя в зеркало и восхищенно зажмурилась. Темное платье плотно облегало её стройную фигурку, а фартук выделял все рельефы тела. Её полные груди оттопыривали нагрудник, как два мячика, а аккуратный слегка выпуклый животик хорошо просматривался под передником.
С затычкой для рта Алиса справилась быстро. Найдя в комоде старую пеленку, она связала её в несколько узлов, чтобы получился плотный жгут. А чтобы не было возможности вытолкнуть его языком, девушка сделала из плотной холщевой ткани повязку, которой можно было несколько раз обмотать рот. Повязка с одного конца была узкой, но потом постепенно расширялась, плотно прижимая затычку.
Алиса на всякий случай заглянула в интернет, где обнаружила еще несколько «полезных» вещей. Одной из них была веревка с несколькими узелками, которая повязывалась на талию и спускалась к промежности, проходя между половыми губками и ягодицами. Один узелок должен был давить на влагалище, а второй входил в анальное отверстие, возбуждая его.
Осмотрев свой реквизит, девушка решила опробовать его немедленно, но тут зазвонил телефон. Алиса немного поболтала с подругой, сослалась на плохое самочувствие, когда та изъявила желание встретиться, и повесила трубку.
Дождь, начавшийся еще ранним утром, немного поутих, и Алиса, переодевшись, отправилась в магазин. Всю дорогу она молила Небо, чтобы никого не встретить. Сделав необходимые покупки, девушка быстро вернулась домой и заперла дверь на все замки и даже зашторила окна. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь увидел её за таким странным занятием. Заодно она отключила телефоны, чтобы никто её не беспокоил.
Алиса разделась догола. Соорудив из бельевой веревки обвязку, она туго завязала её на талии, тщательно подогнав узелки. Веревка врезалась в промежность, которая сразу же отозвалась легким приятным зудом. Девушка надела платье и фартук. Мельком взглянув на себя в зеркало, она невольно погладила грудь и сглотнула слюну. Возбуждение постепенно нарастало.
Усевшись на тахту, она ремнями связала себе лодыжки. Взглянув на босые ступни, Алиса достала кожаный мешок, в котором носила в школу сменную обувь, и натянула на ноги. Такой вид её удовлетворил, и девушка продолжила связывание. Перетянула вторым ремнем колени, затем связала бедра. Попробовала пошевелиться. Ремни держали крепко.
Алиса перехватила волосы резинкой и сделала хвостик на затылке. Взяв в руку жгут, она помяла его и начала запихивать себе в рот. Тугие узлы протиснулись за зубы и прижали язык. Девушка начала медленно заматывать рот сделанной ею повязкой. Вскоре вся нижняя часть лица была скрыта под плотной материей. Алиса туго завязала концы на шее и попробовала вытолкнуть кляп. Ничего не получилось. Затычка уперлась в повязку и не сдвинулась с места.
— М-м-м, — промычала девушка, мотая головой, словно хотела освободиться от кляпа.
От этих звуков в животе заурчало, и Алиса почувствовала, что возбуждается еще сильнее. Надев ошейник, она привязала кожаную петлю поводка к спинке кровати и защелкнула карабин. Теперь она была посажена на цепь, как настоящая невольница. Сердце в груди бешено застучало.
Но оставались свободными руки. А их нужно было связать так, чтобы потом освободить. Взяв длинный кусок веревки, Алиса связала концы и сложила в несколько колец. Заведя руки за спину, она начала наматывать кольца себе на запястья до тех пор, пока веревка не начала давить на кисти.
Подергав связанными руками и ногами, девушка уселась на колени и взглянула на себя в зеркало. Ничего не увидев, она сползла на пол, но поводок натянулся, и Алиса смогла только встать на колени. Но теперь она прекрасно могла рассмотреть своё отображение. Из зеркала на неё смотрела стоявшая на коленях девушка в коротком платье и белом фартуке, со связанными за спиной руками и плотно замотанным ртом.
Глаза пленницы были широко раскрыты, но в них не было страха или горя. Алиса заметила, что они сияли счастьем. Она даже приподняла голову, чтобы лучше был виден ошейник — символ рабства, её личного счастливого рабства, о котором она так долго мечтала и вот, наконец, получила.
Сумерки незаметно окутали комнату. Очертания в зеркале стали неясными и вскоре совсем исчезли. К тому же начали болеть колени. Алиса, неуклюже ворочаясь, снова уселась на тахту. За время этого добровольного плена она несколько раз испытывала сильнейший оргазм, который, как ураган, сотрясал всё её тело. Голова от сильного эмоционального напряжения кружилась, всё тело покрывалось липким потом. Девушка несколько раз рисковала упасть в обморок, но, собрав последние силы, оставалась в сознании.
От долгого почти неподвижного стояния руки и ноги затекли, нудно ныла шея. Тряпичный кляп во рту немного затвердел и принял чуть горьковатым вкус. Но развязываться Алисе пока не хотелось. Уж больно сладостной была её неволя. Девушка улеглась на бок и закрыла глаза. Мягкая кровать и усталость подействовали на Алису, как сильное снотворное, и она заснула. И увидела она прекрасный сон.
Стоял ясный солнечный день. Широкая базарная площадь раскинулась у стен величественного замка с остроконечными крышами, над которыми развевались длинные узкие полотнища. Что было изображено на них, девушка не могла разглядеть из-за яркого солнца, слепившего ей глаза. Среди множества лавочек и повозок сновали люди, одетые в старинные просторные одежды. Кто-то торговался с продавцом, кто-то, не спеша выбирал товар.
Алиса и еще несколько девушек сидели в утлой повозке с дырявым навесом. Все они были закованы в тяжелые цепи по рукам и ногам. И на каждой из них был железный ошейник, от которого к полу повозки тянулась крепкая цепь. Они были рабынями и ожидали торгов. Рядом с возком прохаживались два стражника в кожаных доспехах, бронзовых шлемах и с длинными пиками в руках. Они грозно поглядывали на рабынь, но девушки знали, что солдаты им ничего не могут сделать.
Вот подошел человек, который привез рабынь на рынок. Их прежний хозяин. Он был маленького роста, но невероятно толстый и неуклюжий. Он что-то сказал охранникам, и те, будто сорвавшись с цепи, бросились к повозке. Они начали отстегивать шейные цепи от пола и выгонять девушек наружу, подгоняя их пинками и тупыми концами своих пик.
Стражники построили рабынь в затылок друг дружке, сковав им ошейники, и повели к высокому помосту, около которого уже толпился народ.
— Будьте умницами, слащавым голосом причитал хозяин, — Постарайтесь, чтобы за вас заплатили побольше. Тогда я скажу, что все вы — послушные девочки, и ваши новые хозяева не будут вас наказывать.
Все рабыни дружно закивали в ответ. Солдаты отстегнули от вереницы первую невольницу и подтолкнули её к помосту под громкие крики и улюлюканье толпы. Девушка затравленно оглядывалась, сжавшись в комок от страха. Когда её вывели на середину, огромный человек, скорее всего, распорядитель аукциона, протянул к ней свою огромную ручищу и одним движением сорвал с рабыни куцый клочок, который и без того лишь едва прикрывал её наготу.
Девушка вскрикнула и, залившись краской стыда, попыталась прикрыться руками.
— Убери руки, дрянь! — взревел детина, — Народ хочет насладиться твоей красотой.
Рабыня закрыла лицо ладонями и громко заплакала под оглушительный хохот толпы. Распорядитель взмахнул длинной плеткой и хлестнул девушку по спине. Та выгнулась от боли, но рук не отняла. Тогда детина схватил ручную цепь и поднял вверх так высоко, что невольница оказалась подвешенной на своих кандалах. Плеть снова прошлась по телу рабыни. Неистово визжа и мотая ногами, она начала извиваться, пытаясь увернуться от ударов, но всё было напрасно. Здоровяк был опытным укротителем, и вскоре девушка, выбившись из сил, повисла на цепях, уронив голову на грудь.
— Кто купит эту драную кошку? — гаркнул распорядитель.
— Две монеты, — раздался возглас из толпы.
— Кто больше? — поинтересовался детина.
Желающих поднять цену не нашлось, и девушку грубо спихнули с помоста в руки её нового хозяина, оказавшегося хлипким старикашкой. Плотоядно улыбаясь, он схватил свою новую рабыню за руку и потащил сквозь толчею, что-то бормоча себе под нос. А на помост выталкивали уже следующую рабыню.
Алиса терпеливо ждала своей очереди. Наблюдая за другими девушками, она не понимала, почему они плачут.
— Ведь это так прекрасно — быть в чье-нибудь собственности, — думала она, — Подчиняться своему господину. Да, конечно, он может побить свою рабыню, оставить без еды. Наверно, в этом есть смысл. Рабыня должна быть покорной.
— Что глаза выпучила? — внезапно над самым ухом раздался чей-то грубый окрик, — Быстро на помост, бездельница!
И сильный удар плети обжег ягодицу. Алиса, как ужаленная, подпрыгнула и выбежала на помост. К удивлению публики и распорядителя, она сама скинула одежду и предстала перед покупателями во всей своей красе.
Цена быстро поднималась, и девушка видела, как её прежний хозяин потирает руки, предвкушая солидный барыш. Он сладострастно улыбался, глядя на рабыню, и всякий раз кивал головой, когда называлась новая более высокая цена.
— Даю сотню! — вдруг раздался чей-то громкий возглас.
Толпа зашумела, а к помосту, бесцеремонно расталкивая всех локтями, направлялся молодой человек, одетый в просторную цветастую рубаху и потертые штаны. За ним шествовали еще двое юнцов, попутно задирая не успевших отойти в сторону граждан.
— Вадик! — не сумев справиться с удивлением, воскликнула Алиса.
— Для тебя, сучка, я не Вадик, а твой господин! — крикнул парень и швырнул распорядителю увесистый мешок с деньгами.
Девушку стащили с помоста и поставили на колени перед новым хозяином. Вадик окинул свою покупку брезгливым взглядом и, пов
193