Обнял ее полное обнаженное тело, вдохнул запах монгольских, жестких как проволока, но завитых, как я знал на плойке волос. Она, вопреки ожиданиям, не ответила на мои объятия, не расслабилась, не обернулась ко мне своим по женски мягким, податливым, желающим удовольствия телом с небольшими грудями, обычно жадно ждущим моих ласк. Когда я стал более настойчивым, она попыталась высвободиться и снова недовольным голосом прошептала: «Спи уже. Ничего не будет».
Я знал ее пунктик по поводу соседей и слышимости. Но тут вероятно была еще и обида на то, что я опоздал. У меня тоже поубавилось настроение и я, раздосадованный, вытянулся рядом с ней на спине. Она тоже повернулась на спину. Так и лежали. Трусов на ней не было, я попытался положить свою ладонь на ее лобок, но она перехватила мою кисть своей ладошкой. И довольно решительно. Вот анекдот – пришел заняться сексом, лежим обнаженные и ничего не светит. А между тем мой дружок от близости мягкого горячего женского тела давно принял боевую стойку.
Тогда я потянул свою ладонь, перехваченную ее маленькой мягкой ладошкой так, чтобы она почувствовала эрекцию. Она почувствовала – обхватила и стала довольно грубо, с деланным пренебрежением совершать на нем поступательные движения. В тишине и полумраке комнаты явно читалось – ладно, подрочу, и за это спасибо скажи. Но я воспользовавшись тем, что теперь моя ладонь свободна, аккуратно положил ее ей на низ живота, прямо на редкие черные вьющиеся волосы. Она вздрогнула, попыталась согнуть колени, но мои пальцы уже скользнули по складкам ее губ вниз. Конечно, она там была вся мокрая. Мокрая той обильной тягучей гладкой смазкой, свойственная именно ей. Запираться дальше не было смысла. «Ладно, давай, только быстро».
Я навис над ней, она покорно развела бедра в стороны и головка моего члена проскользнула в ее горячее влажное лоно. Я сделал несколько неспешных толчков – она лежала не шевелясь, не пытаясь поцеловать меня, дотронуться руками. Это разозлило меня, и я принялся таранить ее резкими проникновениями на всю длину. Она вдруг приоткрыла глаза, скривилась и прошептала: «Больно». Вот еще новости – киска у нее довольно широкая, правда, неглубокая. Я уменьшил амплитуду в недоумении и продолжил. Она по – прежнему лежала безвольно, только влагалище ее постепенно стало теснее обхватывать мой член, сигнализируя о нарастающем возбуждении.
Но, вопреки обыкновению, она не подмахивала мне, и не прикрывала рот ладошкой, в попытке сдержать сладострастные стоны.
Я довольно быстро почувствовал приближение оргазма, так как весь день ждал этой встречи, вынул член и залил ей спермой живот. Я бы с огромным удовольствием кончил внутрь, нет ничего приятнее извергаться в тесные глубины женского лона – но увы и ах. Я даже не понял – кончила она или нет. Я откинулся на спину. Она, все еще обижаясь на меня, насмешливо, как мне показалось, сказала: «Ну, что, удовлетворен?», и повернулась спиной. Да, что там творится в женской голове….
Было понятно, что она не настроена дальше играть. Я тоже отвернулся и, почти мгновенно уснул.
Проснулся я от солнечного луча, бьющего мне прямо в лицо. Черт, неужели уже 8, подумалось мне. Надо же на работу, а как же секс, за которым я пришел? Как потом оказалось, еще не было и шести часов утра. Полярное лето – белые ночи.
Катя спала на боку, полусвернувшись, поджав согнутые в коленях ноги к животу, повернувшись ко мне спиной и полными белыми ягодицами. Я
нежно прижался к ней всем телом, повторяя ее изгибы и стараясь не разбудить. Ощущая животом мягкость ее ягодиц, я гладил левой рукой ее плечи, бедра, колени – все то, что было доступно. Красивое выражение – теплая ото сна. В нем и сонная мягкость, и температура, и неуловимый запах. Через полминуты мой член стоял как кол. А она все спала…
Полуосознанно, не в силах справиться с возбуждением, но не желая ее разбудить, я стал аккуратно тереться членом где – то внизу ее ягодиц. И вдруг, в какое – то мгновение, сухая, набухшая головка члена скользнула по скользкой влаге и проникла между ее бедер. Мне подумалось – неужели это остатки вчерашнего соития? или все – таки утреннее возбуждение? Как бы то ни было, моему члену понравилось. Я стал двигаться целенаправленнее и, через полминуты явственно ощутил, как головка члена нащупала и проникла в заветную пещерку – это первое вхождение в женщину в начале акта ни с чем не спутаешь.
И вот я нежно и аккуратно трахаю ее, что называется на полфедора – ибо проникнуть дальше мешают положение наших тел и ее плотно сжатые бедра. Эта игра мне невыносимо нравится и я чувствую, что это может продолжаться бесконечно. Как вдруг она приподнимает в сторону свою левую, полусогнутую в коленях ногу, и придерживает ее рукой, открывая свою истекающую влагой киску моему члену. Она давно не спит!!! Это ее движение настолько подстегнуло меня, что и без того крепкий член вдруг налился каменной крепостью. Не меняя позы, только чуть подвинувшись, я начинаю наконец трахать ее, полностью выходя, а потом наблюдая как огромная головка раздвигает складки возле входа и вот уже основание члена, покрытое волосами полностью исчезает внутри.
Это продолжается минут пять или больше. Влага, взбитая моими фрикциями в густую пену покрывает изнутри не только бедра, но и доверчиво расслабленные половинки ягодиц и светло – коричневое колечко ее ануса, которое, как я знаю, жаждет своей порции удовольствия.
В очередной раз покинув вагину, я скольжу головкой по анусу и вверх, между ягодицами, надежно смазывая все вокруг. Потом, не особенно надеясь (обычно я сначала разрабатываю анус пальцами), без помощи рук тыкаюсь головкой ей в попу. О, чудо. Головка сразу раздвигает колечко и оказывается внутри. Немножко, сантиметра на два. Но это уже все, это значит, что барьер поддался.
Я медленно проникаю в нее на глубину головки, потом покидаю, вхожу в вагину на всю глубину, чтобы добавить смазки, а потом, резким толчком вхожу в анус почти на всю глубину. Удивительно, но не слышу обычного в этой фазе (хотя обычно я действую куда как осторожнее, но сейчас я не в силах сдержаться) ее легкого стона «Бо – ольно». И вот он наш анальный секс. Вы когда – нибудь входили в женскую попку? – там плотное колечко ануса, а дальше – тесно и горячо – но не так упруго как в вагине, а как – то тягуче, обволакивающе.
Я двигаюсь сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, на всю длину члена, упираясь лобком между ее податливо расслабленных ягодиц, иногда полностью выходя, чтобы насладиться очередным вхождением через колечко ануса – уже растянутого, уже безболезненного но все еще упругого. Буквально через минуту она начинает подаваться попой мне навстречу и, краем сознания я отмечаю, что левой ладошкой она прикрывает себе рот, сдерживая тоны (ох уж эти соседи!!).
Еще через минуту головка моего члена проникая на всю глубину начинает ударяться обо что – то твердое. Я знаю, что это шейка матки и это признак приближения ее оргазма. Я долблю ее в яростном ритме и в этом же ритме она подается мне попой навстречу, стараясь насадиться поглубже, удариться посильнее шейкой матки о головку моего члена. И вдруг, по ее телу проходит дрожь, она замирает, сжимает ягодицы, крепко прижимает ладошку ко рту, а через полминуты обмякает. Но я еще не кончил. Я прижимаю ее так, что она (невольно, или с готовностью) переворачивается на живот и продолжаю долбить с неистовой яростью, схватив правой ладонью за волосы, оттягивая ее голову назад, и, в тот момент когда сперма выплескивается толчками внутри ее обессиленной попки, не в силах сдержаться кусаю ее плечи, шею…. потом мы лежали без движения минут пятнадцать…..
Вечером она написала мне – было чотко! Чуть больно поначалу, но чотко!! Именно так, через О.
182