Эмма, несмотря на такой, слегка легкомысленный, вид, молча прошла к креслу, в котором я сидел, схватила меня за шиворот и стянула на пол, потащив к окну. От неожиданности я не успевал даже встать, поэтому пришлось ползти за ней на коленях, падая и утыкаясь руками в пол. Эмма достала наручники и приковала меня к той самой батарее, к которой я пристегнул её в прошлый раз. Она завела мне руки за спину и застегнула на них браслеты, так, чтобы я сидел лицом к середине комнаты.
После этого она встала надо мной, скрестив руки на груди, словно раздумывая, что делать дальше. Я сидел молча, не издавая ни единого звука и ожидая, когда она придёт к какому-нибудь решению. На это ушло не меньше двух минут. Наконец, Эмма наклонилась и расстегнула свои туфли, откинув их в сторону. Я сидел, наблюдая за каждым её движением. Подойдя ещё ближе ко мне, она опёрлась одной рукой о стену, затем подняла правую ногу и поднесла её к моему лицу.
Что от меня требуется, я понял не сразу, да и хозяйка в этот раз была не особо разговорчивой. Она медленно, но настойчиво провела несколько раз стопой по моему лицу — справа налево и обратно. Я сразу заметил, что эта очередная её выходка мне нравится, но прошло ещё несколько секунд, прежде чем я понял, чего именно она хочет от меня.
Когда Эмма очередной раз повела стопой от моей левой щеки к правой, я высунул язык и дотронулся им до её кожи. Краем глаза успел заметить, как она слегка улыбнулась — приподнялся один уголок рта. На этот раз она остановила стопу прямо перед моим ртом.
Закрыв глаза, я начал вылизывать её ногу, сначала осторожно, неумеючи, а потом всё смелее. Я проводил языком по самой подошве, снизу вверх и сверху вниз, лизал её пальчики и между ними. Было видно, что это ей приносит настоящее наслаждение — всё её тело извивалось, как под полноценными ласками, она перебирала пальцами, будто это она играла со мной, а не наоборот. В один момент Эмма сжала пальцы, зажав ими мой язык, и замерла. Она несколько секунд смотрела на меня сверху, не ожидая, что я что-то сделаю, а, по-видимому, просто наслаждаясь своей властью. Почувствовав, что хватка ослабла, я с удвоенной жадностью набросился на её ногу.
Когда одна стопа хозяйки была вылизана мной начисто, она дала мне вторую. Я с не меньшим усердием трудился и над ней. С каждой секундой мне всё больше приходилась по душе эта её затея. Всё это было невероятно унизительно, но от того и ещё больше меня возбуждало. От чувства, что она может делать со мной всё, что захочет, голова шла кругом.
Наконец, Эмме наскучило это развлечение. Она отступила на шаг назад и снова окинула меня оценивающим взглядом. Я, тяжело дыша, смотрел на неё снизу, ожидая своей участи. Нарочито медленно, не отрывая от меня взгляда, она начала расстёгивать лямки подтяжек. Щёлк! — и она перекинула через плечо одну. Щёлк! — за ней последовала и вторая. Размашистым жестом она спустила шорты вниз и переступила через них, оставшись в розовых трусиках. За
тем, помедлив секунду, сняла и их.
Эмма приблизилась ко мне, держа свои трусики в руке. Присев рядом со мной, она с холодной насмешкой заглянула мне в глаза. Провела ногтем по щеке, опустив глаза на мои губы... А затем резким движением прижала трусы к моему рту, растянув их двумя руками. От неожиданности я дёрнулся назад, но она властным движением наклонила мою голову обратно, и я почувствовал, как она завязывает на затылке узел. Когда она закончила, во рту у меня находился самый настоящий кляп, который ещё сохранил её вкус и запах.
Всё с тем же насмешливым выражением лица Эмма закусила губу, рассматривая меня, ещё более беспомощного, чем я был до этого. Затем она подошла ближе, встав надо мной и широко расставив ноги. Передо мной раскрылись её розовые губы, до которых я при желании мог бы достать языком, не будь у меня перетянут рот. Эмма, упёршись в подоконник одной рукой и наклонившись надо мной, медленно провела второй ладонь по животу вниз, до самого лобка. Её пальцы скользнули между раскрытых губ, на мгновение погрузившись внутрь, затем вынырнули обратно, блестя от выделений. Проделав это движение ещё несколько раз, она с наслаждением облизала пальцы.
Её движения постепенно становились быстрее. Она вводила в себя пальцы, плотно прижимая их к лобку и надавливая на клитор. Поначалу ей мешала майка, свешивающаяся вниз и закрывающая обзор; нетерпеливо завязав полы одежды в узел, Эмма продолжила. Её пальцы то проникали внутрь её пизды, то скользили по краю губ, то ласкали клитор, делая круговые движения. Её волосы наполовину закрывали от меня её лицо, но я мог видеть, что она стоит, зажмурившись и сильно закусив губу от удовольствия. От того, что происходило буквально в паре сантиметров от моего лица, мой член уже давно стоял, подобно каменному столбу, и от невозможности не то что использовать его, но и пошевелить хоть пальцем, я вздрагивал, словно от боли.
А Эмма всё не останавливалась. По её бёдрам стекали густые, чуть мутные капли выделений, но она продолжала долбить себя собственными пальцами. Её ноги чуть заметно подрагивали, но руки не замедлялись ни на секунду. Теперь они двигались с одинаковой скоростью, точно и, как заведённые. Хлюпанье, сопровождавшее движения, перебивалось её же громким прерывистым дыханием, изредка перемежавшимся стонами.
Когда эти стоны начали усиливаться, я понял, что она близка к своей цели. Ускорились и её движения, всё нарастая... Затем остановились, всего на одно мгновенье. Замерла она вся, даже дыхание смолкло... А через секунду из её губ вырвался визгливый тонкий стон, полный изумлённого наслажденья, пальцы замелькали ещё быстрее, и из-под них начала тонкими струйками вырываться жидкость. Колени Эммы слегка подогнулись, она подала таз вперёд, ещё больше приблизив его к моему лицу, и эти брызги почти полностью попадали на моё лицо.
Эмма бурно кончала. Её струйный оргазм как будто не прекращался, а она специально выливала все свои соки на меня — в этом, видимо, и был её изначальный замысел. Я же не мог ничего поделать, лишь чуть подался вперёд, подставляя лицо.
Постепенно она замолкла. Осев рядом со мной, она тяжело привалилась к стене. На лице её сияла даже не улыбка — широкая ухмылка, глаза были закрыты, а грудь вздымалась от тяжёлого дыхания. Я понял, что в нашей игре она выигрывает. Те унижения, которые дарил ей я, не шли ни в какое сравнение с её придумками. Уже одно это заставляло меня чувствовать себя в её власти. Об этом я думал, скосив глаза и смотря на её покрасневшее, но счастливое лицо.
120