Так полюбившийся читателям.
Один из них прислал подробнейшую
хронологию своих приключений.
Подкрепив сие убийственно откровенными
фото и видеоматериалами.
... Как то вечером валявшийся в номере, после моря и солнца, Миша попросил выпившую супругу принести что-нибудь освежающее из бара. В принципе, мелкое дело. Да и минутное, бар был недалеко от номера.
Однако прошло пять, десять, двадцать минут, а «чего-нибудь освежающего» не было.
Надо было идти искать, но в этом момент дверь распахнулась и в помещении впорхнула раскрасневшаяся Ольга с букетом роз.
— Ты не будешь ревновать, если я расскажу, как было дело? Правда? Стою я, рассматриваю платки, как вдруг чувствую, что кто-то подошел ко мне и водит по попе членом. Уж член то я ни с чем не перепутаю. Оборачиваюсь, — араб продавец отельный. Толстый такой. Познакомились. Ведь мы договаривались, что я не буду отказывать мужчинам. Его Муххамедом зовут. Засыпал меня стихами и комплиментами на ломаном английском. Цветы подарил. Говорит, что не видел женщины красивее. Предложил свидание на пляже и быть его женой. Говорю — я уже замужем, а он — ничего, напои мужа и приходи ночью. А сам меня к стенке прижал и целоваться лез. Прикинь, какой нахал? Говорил, что его дружок очень стойкий и может доставлять удовольствие всю ночь. Я его послала. — возбужденно тараторила она, блестя глазами.
Эрекция началась мгновенно. То ли врет, то ли нет, но звучит сие очень возбуждающе.
Тук-тук-тук... сердце Михаила дрогнуло от радости. Наконец-то! Не зря приехали! Не зря, в последние дни пляжного вояжа на его наживку клюнула местная рыба, фигурально выражаясь. А наживка была незатейлива, — он часто направлял супругу одну что-нибудь принести-сходить-узнать. И вот оно, попадание! В порыве чувств он обнял супругу.
— Мы кажется нашли то, что искали, солнышко! Помнишь о своем обещании заняться сексом с другим мужиком только за границей?
Ещё бы спутница жизни не помнила об этом! Года назад у некогда ревнивого Миши появилось стойкое желание, граничащее с идиотизмом, поделить её, — мать его ребенка, с другим мужиком.
Сначала всё списывалось на порнофильмы и дикую мужскую фантазию, но потом просьбы стали всё настойчивее и настойчивей. Всё сводилось к одному, — переспи, переспи, переспи, а я буду любить тебя ещё больше. Наши отношения выйдут на новый уровень и так далее...
Сделать это было можно легко, тем более, что она была симпатичной и часто замечала на себе взгляды противоположного пола. Но портить свою репутацию случайными романами очень не хотелось. Тем более, что её карьера в крупнейшей газовой корпорации круто поперла в гору и испортить всё было очень легко.
Мужики болтливы, хлеще баб и легко разнесут интимную информацию «по секрету всему свету», считала она. Да и в супружеской постели было всё хорошо! Зачем кого-то ещё привлекать? Дурак, что ли?
Однако Михайло был необыкновенно настойчив подобно дятлу и твердил одно и тоже. Переспи, переспи, переспи...
Всегда и постоянно зудел. Вот клещ чесоточный! Реально утомил! Чтобы не слушать это распутство, всё — же сдалась в итоге. Ну, достал уже, обормот озабоченный!
— Слушай! Если тебе это так надо, то я готова. Но у меня есть условие. Это должен быть совершенно незнакомый человек, который мне понравится, и с которым я больше никогда не встречусь. Лучше иностранец. И лучше если это будет за границей. — продиктовала она.
За границей. Ага! Ликующий Миша залез в инет и набрал «женский секс-туризм». Доминикана — далековато, Кения — может быть, Египет... Египет! Точно! Там местные даже ишаков дрючат. Но он вроде закрыт. Надо бы обратиться в турфирму. Прикинуть, что, да как...
... — Египет закрыт, молодые люди. Но в Каир чартеры есть. Предлагаю уютный семейный отельчик по очень сносной цене. — менеджер быстро подобрала приемлемый вариантец.
Тут же прошла оплата. Онлайн.
А через день, четырёх часов полета и автобусного чартера, они стояли перед двухэтажным зданием с надписью ОLD PАLАS RЕSОT.
— Как он тебе? Трахнулась бы с ним? Смотри, какие бицепсы! — шепнул Миша, когда здоровенный негр — охранник понес их чемоданы.
— Отвали... — загадочно улыбнулась жена, подходя к ресепш, за которым восседал смазливый молодой человек, с влажными масляными глазами, выдавший ключи.
— А с этим у стойки? — продолжал допрос муж, когда они были в номере.
— Он милый. Мне кажется, что я ему тоже понравилась. — опять улыбнулась Ольга, снимая платье перед зеркалом...
Дальше были дни неспешного, «овощного» отдыха — они вялились на пляже, купались и потягивали коктейли, пока в один из дней Миша попросил выпившую супругу принести что-нибудь освежающее из бара...
... А на отельной кухне происходила беседа между поваром в белом халате и колпаке и этим самым продавцом. По-арабски, естественно:
— Гыр-мыргыр эффудьию мыр (Я видел, как ты доил за сиськи эту русскую, как козу) — повар.
— Мыргыр — дыр мыр пыр-быр, быр (Это не коза, а скорее блудливый поросенок с грудями, желающий пылкого самца.) — продавец.
— Дыр мыр-гыр бырбыр-дыр — пыр-быр мианес (Поросенка нужно хорошенько отжарить и залить майонезом, как ты умеешь) — повар.
— Бырбыр — гыргыр — быр — дыр-мырдыр-пыр, гыр-быр (Это я и собираюсь сделать сегодня на берегу за эту дрянную безделушку, которую не могу никак продать) — продавец сверкнул из кармана блестящим безвкусным колье...
— Дыр-мыр быр-гыр (Может она тебе откажет) — повар.
— Гыр-мыр-быр пыр-пыр-дыр, гыр-гыр (Это невозможно, я дам ей возбудитель в вине, она сама будет просить о сексе) — продавец...
... Помнишь о своем обещании заняться сексом с другим мужиком за границей? — нетерпеливо повторил муж.
Ольга пожала плечами.
— Помню. Этот Муххамед веселый и горячий мужчина, но я не пойду одна. — тон был категоричен.
Да. Пляж не лучшее место. Лучше всего был бы номер, но они все заняты.
Пришлось долго уговаривать, используя хитрые психологические приемы. Уж больно хотелось пережить эти предполагаемо-незабываемые эмоции, когда твоей половинкой обладает чужой болт.
Дальше был красноречивый рассказ, что отельный пляж окружен большими скалами и посторонних там нет. Что сам отель забит лишь пожилыми французами, и несколькими семьями австралийцев с детьми.
И те и другие безвылазно сидят в номерах, как камни в лесу. И самое главное, — он, её родной муж, будет близко.
— Я буду рядом. Если с тобой что-нибудь случится на свидании, я выскочу. И пригрозим, что заявим в полицию и посольство.
Местные боятся этого. — убеждал Миха ещё и ещё, меняя тон и слова, которые сводились к одному, — всё будет ровно! Бояться нечего! Иди, дай ему! Ведь мы гости здесь и скоро улетаем! Дай, дай, дай!
И через час красноречивых словесных оборотов развеял сомнения.
— Ладно. Но если мне не понравится, я уйду. — тряхнула волосами благоверная. В принципе, чего сейчас упираться? Надо был дома отказывать и не ехать. Да и, честно сказать, любит она секс то. Почему бы не попробовать чужого мужчинку, если свой, мол, настаивает на этом?!!!
Уррра! Цель близка, как никогда!
Но сначала была необходима подготовка, рекогносцировка, так сказать, — Михаил рысью сбегал на разведку, на пляж и выбрал место наблюдения. Место удачное, за валуном. На возвышении, как позиция у главнокомандуещего. И лежак рядом есть.
— Странный все-таки у меня спутник жизни. Кайфует от того, за что другие бы убили. Но ведь ты не отстанешь и будешь надоедать всё время. Придётся соглашаться, пока потенциальный любовник домой не ушел. Только мне надо выпить для храбрости. — грустно резюмировала жена.
Нет проблем. Коньяк нашелся быстро, как и порнуха из личной коллекции на планшете. Ольга выкушала рюмку коньячка и внимательно ознакомилась с постельными сценами, словно запоминая их.
— Достаточно. Идти надо. А то не выдержу и дам Муххамеду при всех прямо в магазине. — после таких слов просмотр пришлось прервать.
Сказать, что араб обрадовался, когда услышал от этой русской томное»Iаgrееtоgоtоthеbеаchwithyоu«, не сказать ничего.
Он побагровел, зачмокал толстыми губами и едва не отправился к Аллаху и гуриям от переизбытка радостных эмоций. Потом закрыл свой достаточно паскудненький магазинчик, хотя около него терлись покупатели, и понесся намывать свое обрезанное орудие...
... К отправке жены на свидание с арабом Михаил отнесся ответственно и нервно. Почти, как к защите диплома в ВУЗе. Он так же переживал тогда.
— Тебе надо идти голой и туфлях! Чтобы быть готовой. Обмотайся парео. Или даже без него. — возбужденно предлагал он, полностью отрываясь от реальности. Башня просто текла, как говорится.
— Какие туфли? Приди в себя! Каблуки завязнут в песке и я упаду. И голой не пойду, я не идиотка! Вдруг меня кто-нибудь увидит? Кто так ходит на свидания? Одену комплект черного бикини и пойду босиком, чтобы педикюр видно было. Как бы подышать морским воздухом перед сном. — возражения были резонны.
А потом ещё долго сидела перед зеркалом, тщательно делая себе прическу, макияж, маникюр, педикюр...
... Взошедшая луна мягко осветила безлюдный пляж и окружавшие его темные скалы, о которые бились шумящие волны с серебристыми барашками.
Шшш... шшшш... шипели они, булькая и замедляя ход по крупному песку, откатываясь назад, чтобы потом опять вернуться.
Небо было иссиня-черным, от горизонта до горизонта, усыпанным огромным количеством ярких звезд. Словно кто-то большой разбросал эти маленькие светящиеся точки по черному холсту, по которому иногда вспыхивали яркой чертой метеориты и иногда медленно-медленно пролетали спутники.
И где-то далеко-далеко в море мигал огоньками какой то корабль. Видимо рыболовецкий. Рыбы здесь было видимо-невидимо и она, эта рыба, подплывая ближе к берегу, порой высоко выпрыгивала над водной гладью, сверкая серебристой чешуей в лунном свете.
И само ночное светило, — луна была такой крупной, яркой и контрастной, что казалась совершенно неестественной. Словно ей неумело прибавили объем и резкости в Фотошопе, какие-то криворукие буратины.
Казалось, что живой души нет в радиусе на несколько сот километров, если бы вдали не виднелся освещенный отель, издалека казавшийся каким-то постсоветским провинциальным домом отдыха.
Впрочем, отчасти так и было, ведь отдыхали там исключительно европенсионеры и семьи с маленькими детьми.
Жарко не было. Наоборот, безлюдный берег мягко окутывала приятная прохлада, насквозь пропахшая йодом, однако Михаила, засевшего в засаде на отельном лежаке, молотило так, если бы он находился в самом центре полюса холода, хотя он успел зарядиться несколькими солидными порциями коньяка. Да и про запас захватил пузырёк пятизведночного.
Внезапно полумрак разрезал араб в шортах, маечке и сумкой. Он, воровато озираясь, рысью добежал до пляжа, выбрал местечко потемнее и расстелил покрывало, на котором быстро разместил бутылки, рюмки и фрукты. Потом отошел и что-то положил на камень. Маленькое и блестящее.
Что это, — понять было невозможно, пока араб не стал выбирать ракурс, отчего на предмете мигнул светодиод. По-видимому, этот арабский мудак решил заснять свои игры с русской туристкой. «Тинто Брасс», порнограф, мать его за переднюю ногу!
Ладно. Потом разберемся!
Вскоре появилась Ольга, медленно дефилирующая по дорожке, как говорится «от бедра». Именно дефилирующая, — не просто идущая. Движения были плавны и грациозны. Иногда она останавливалась, картинно выгибала попку, выпячивала грудь и грациозно встряхивала волосы, зная, что на неё смотрят из темноты и ждут.
Все-таки бикини выбрано удачно и весьма выгодно подчеркивало прелести шалуньи. И где она так научилась вызывающе ходить?
Араб, с лыбой во всю довольно гадкую морду, вынырнул из темноты, галантно поцеловал руку «модели», церемонно повел к покрывалу и усадил на него. Ольга обернулась и внимательно посмотрела в сторону лежбища мужа. Мол, бди!!!
Щелк! Муххамед открыл бутылку и с ловкостью фокусника разлил шампанское по бокалам, что-то бубня. Наверняка какую-нибудь пошлятину, вроде паскудных восточных комплиментов.
Выпили. Закусили нарезанным ананасом. Стали беседовать.
О чем они говорили, — не было слышно, мешал прибой. Но иногда до укрытия долетал серебристый, легко узнаваемый смех. Видимо весело там было. Пришлось подбираться ближе и занимать другую диспозицию. Интересно же...
Это заняло минут пятнадцадь, за которые араб налил ещё шипящего спиртного и включил, наверное со смартфона, какую-то веселенькую ближневосточную музяру с элементами рэпа.
Встал. Сделал реверанс. Протянул руку мадмуазели, как бы приглашая на танец.
— Ха-ха-ха...Ilоvеdаncing... — долетел одобрительный смех.
Первый трек всё было достаточно целомудренно. Умеющая танцевать Ольга — активно занималась этим в юности, красиво двигалась, а араб восхищенно и совершенно по — кавказски, цокал языком, любуясь её грацией и фигурой на почтительном расстоянии.
В перерыве между песнями они выпили.
Следующий трек они провели уже теснее. Касаясь друг друга. А на третьем, после вина, араб пошел в наступление и сократил расстояния до нуля.
Внезапно захмелевшая жена, тесно прижатая к волосатому мужскому телу, больше не смотрела в сторону мужа, оно и понятно, — похоже, умелая арабская морда, так искусно умела напаивать, что шансов контролировать себя не было.
Сами же танцы были достаточно откровенные, — жена, положив ладони на крутые плечи «друга» вовсю строила ему глазки, а он, что-то бубня, со сдержанной страстью лапал её податливое и вполне годное тело.
— Да-ра-рай рарай, да-ра-рай рарай — надрывался смартфон восточным ритмом и вдруг. Бац! Рука араба молниеносно скользнула по застежке лифчика и умело расстегнула её в одно касание. Во, виртуоз!
Предмет пляжного обихода упал не сразу. Нет. Лишенный поддержки предмет женского туалета медленно сполз и упал к ногам танцующих.
Груди, освободившись от оков, свободно закачались, отбивая ритм, словно метроном.
Араб отступил на шаг и посмотрел на сие действо. Поднял большой палец руки вверх и опять зацокал жалом. Может у него родственники где-нибудь на северном Кавказе? Не?
Михаил опять задрожал и преодолевая жгучие позывы к рукоблудию зажмурился на какое-то время.
Открыл глаза, когда парочка видимо утомившись интенсивным дэнсингом, осушила ещё пару бокалов шампанского и пошла купаться, держась за руки, — не, ну настоящие влюбленные на отдыхе!!! Ни дать, ни взять, как говориться.
В прибое они дурачились, смеялись и брызгали друг в друга водой, точь в точь, как делали недавно на этом самом месте они
, — путешественники из России Миша и Ольга.
В какой-то момент араб, ВАШПЕ осатанел и стал хищно носиться за своей подругой, словно голодная мохнатая акула за вкусной рыбой и хватать руками. Потом выбрав момент, повалил собутыльницу на мелководье и бесцеремонно стащил с неё, — смеющейся и мокрой, трусы. Сам раздеваться не стал. Остался в шортах.
Когда они вышли из прибоя, египтянин порылся в сумке и припав на колено преподнес даме что-то вроде железного ошейника или колье, хрен там разберешь в темноте. Вроде, как подарок. Причем конец у него стоял, как палка от унитазного ершика, — шорты выгибались палаткой.
Хорошо, что не связку бананов подарил. Было бы символично. Ибо похож был на бабуина сей деятель. Похож, сволочь.
— Да-ра-рай рарай, да-ра-рай рарай — опять истошно заорал динамик, но встала одна Ольга. Араб остался вальяжно лежать на песке и стал жрать виноградины, подбадривая одобрительными криками и хлопками в ладоши.
Началось всё красиво. Ольга, медленно и плавно задвигала руками, оттопыривая пальчики, кои украшал затейливый маникюр.
Затем подключила бедра, вращая их то в одну сторону, то в другую. Плечи оставались неподвижными. Причем, чем плавнее двигались руки, чем быстрее двигался зад, поворачиваясь в разные стороны.
Внезапно всё изменилось. Задница остановилась, словно её поставили на тормоз и стали колыхаться буфера. Сначала немного и робко, но потом стали прыгать и дергаться в разные стороны, будто бы они хотели убежать от своей блудливой хозяйки.
А когда к мелодии добавились барабанная дробь и звонкие трубы, как по сигналу заколыхалось всё тело. Неподвижной оставалась теперь лишь голова, остальные части тела очень сексуально заходили ходуном.
Обнаженная жена, подняв руки, развратно вращала жёппой, извиваясь всеми частыми тела и лукаво «стреляла глазками» в единственного официального зрителя это спектакля, а ошейник или колье тускло поблескивал в лунном свете на шее благоверной.
Пару раз она садилась перед ним на корточки, отточенным движением рук разводя свои колени, а лежащий синаец таращился на её розовое и бритое влагалище, с полными губами, которые так любил целовать муж.
Получалось вельми порочно, словно это не была руководительница направления в крупном холдинге, — правильная и чопорная. Тут, на теплом песке, выплясывала бесстыдная потаскушка, мечтающая о том, чтобы её как следует натянули.
Белое тело в полумраке, казалось жгуче-обольстительным и желанным. И самое главное, безошибочно угадывалось, — ей нравится танцевать голой «танец живота», да ещё в ошейнике, словно послушная наложница из гарема перед господином.
Внезапно музыка убыстрилась. Зад стал раскачиваться ещё быстрее и быстрее, а груди мелко затряслись в такт, если бы к ним повели напряжение. Как она умудрялась так делать — непонятно, но выглядело сие очень круто!
Смотреть дальше на это было невозможно. Михаил вытащил член и мгновенно разрядился в песок. После, — зажмурился и сполз с валуна.
И просмотрел, как араб тоже не выдержал и вскочил, бешено вращая глазами, словно его ужалил в дупло шершень.
Подлетел к шармуте (шлюхе). Схватил за волосы и резко посадил на колени перед собой. Вытащил внушительный конец и сунул ей в горло. С размаху.
Они долгое время стояли так, под шум прибоя. Он, — по-хозяйски уперев руки в бока, шипя, как раскаленный чайник, она, — на коленях перед ним, энергично отсасывая и тыкаясь носом в лобок, демонстрируя всем своим видом покорность и с трудом справляясь с размером.
А камера с камня бесстрастно всё фиксировала, подмаргивая едва заметным красным глазком.
Через некоторое время сквозь шум прибоя до укрытия долетели звуки кашля. Ольга не любила глотать сперму и в этот раз, похоже, тоже поперхнулась. Как почти всегда в супружеской спальне.
Сарацинская морда, удовлетворенно выдохнул, покровительственно постучал «наташе» по спине, взял за руку и повел к морю. Видимо освежиться. Сам остался на берегу.
Пока носительница ошейника купалась, этот хитрый змей сходил, проверил камеру. Записалось ли?
Затем лег на живот, что-то отрывисто рявкнул, вышедшей из моря голой туристке, которая, едва не упав, быстро подбежала и стала старательно делать ему массаж грудью.
Ого! Откуда такая прыть?!!!
Она старательно елозила сиськами по мужскому телу, с некоторым опасением поглядывая на строго хмурившегося египтянина, как бы спрашивая, — так нравится? А так?
Странно. Подобное она никогда не делала, пронеслась мысль. И вообще была не склонна к подчинению.
Михаил опять стал мастурбировать и опять кончил, чуточку отключившись от реальности.
А на берегу продолжалось представление.
Житель синайского полуострова развернулся на бок, что-то прокричал и его смуглый конец сначала очутился между женских губ, а потом, после другой отрывистой гортанной команды, — оказался зажат между грудей.
Мурин (старославянск.) внезапно стал зол, как гауляйтер и даже отвесил ей легкий подзатыльник, чтобы Оля энергичнее трахала сиськами его «крепыша». Этого муж не видел. Он млел от очередного оргазма, запивая посторгазменное состояние коньяком.
— Ах, ах, ах, ах, ах... — вскоре стали доносится стоны сливаясь с прибоем.
Рогоносец приподнялся и увидел стоящую в коленнолоктевой позе супругу и араба, жадно вгоняющего свой баклажан в удобно откляченный зад, под свою в высшей степени дебильную музыку.
Он уже не церемонился, — шлепал ладонью по заду и буферам шармуты, хватал за волосы, задирая голову так сильно, что затаившийся муж стал беспокоится. Но жена, вместо того, чтобы вскочить и убежать, отвечала на жесткий секс сладострастными стонами, давая понять, — я не против, дорогой.
Толстый продавец оказался изобретателен и часто менял позы, сопровождая сие действо командами. То этот сексуальный гигант взгромоздится на Олечку, то положит её на бок, то посадит на себя и злобно дерет, дерет, дерет, как отбойный молоток, под бесконечные рулады смартфона.
Вот же половой разбойник! Гад, БЯЛ, неутомимый!
Иногда «бармалей» останавливался, вытягивал «шланг», заливал лицо и грудь иностранки яэкулятом и к облегчению Миши выключал музыку. Супружница вставала. Пошатываясь шла к морю. Купалась. Возвращалась. Ела фрукты.
Дальше опять бокал шампанского, да-ра-рай рарай, да-ра-рай рарай, минет и опять — ах, ах, ах, ах, ах...
А Миша, Миша яростно кончал, созерцая сие, уже почти не прячась. Сколько кончил-не помнил. Лишь одна мысль билась, — сколько же в нем половой дури, в этом ишаке?
Олюшка, кстати, тоже не отставала, с готовностью принимая правила игры и с наслаждением вертелась на этом несгибаемом кукане, угодливо подставляя свои части тела.
Всё было деловито, — вот её прут в зад раком. Прут сильно, напористо, с придыханием. Потом команда, — она быстро снимается с конца и сует его в рот. Сосет. Опять команда. Ложится на спину, широко разводит ноги и уже так принимает в себя «гостя», потом поворачивается на бок и уже так отдается...
Похоже эта скотинюга что-то сожрал сильнодействующее. Чем тогда объяснить такой фантастический бетонный стояк? Может он и её чем то опоил? Ведет женушка себя в сексе неадекватно, не как обычно. Порнофурия прям...
К едва затрепетавшему рассветному зареву мишины ядра уже были пусты, усталый член разбух от рукоблудия, бутылка коньяка была пуста, а над пляжем всё ещё раздавались охи и ахи, хотя промежутки между ними были всё больше и больше.
К тому же тень от скалы нависла над любовниками, и не стало видно, что там происходит. Оно может и к лучшему, а то конец оторвать можно.
Миша задремал. Ночь дрочить, жрать коньяк и не спать, — это тяжко.
Он спал не видел, как этот неутомимый упырь, смахивая пот со лба, положил уже почти ничего не соображавшую, вдрызг ужратую дамочку спиной на песок и обильно обдал тугой струей мочи всё её тело, особенно усердно поливая лицо и грудь.
Он спал и не видел, как после этого житель страны пирамид, или как раньше его назвали бы-мавр, куда-то ушел и выключив музыку.
Не видел, как пришел повар в колпаке. Не видел, как тот повар, увидев непривычно светлые прелести лежащей в пьяном забытье русской леди, так непохожих на прелести дочерей Синая, оскалился, мгновенно разделся и со звериным рвением взгромоздился на неё.
Подрыгался заросшим шерстью филеем и через пару минут ушел, оставив на женском животике обильные следы эякулята.
«Посещал» перебравшую клиентку и тот самый смазливый портье. Видимо слухи о вдрызг пьяной белой госпоже, удовлетворяющей всех желающих, быстро распространились. Он ограничился оралом. Присевший на корточки портье долго стучал своим небольшим отростком по её лицу, пока губы не разомкнулись и не приняли перевозбужденного стоячего «визитера» с терпкой начинкой, стекшей по горлу в и так переполненный желудок.
Заходил в полумрак скальной тени быкоподобный чернокожий охранник, всегда стоявший около входа. Он поставил мадам в коленнолоктевую позу и аккуратно употребил её, стараясь не запачкаться в чужом семени.
Были ещё двое вертлявых молодых людей с бейджиками на отельных майках.
Они зашли в тень скалы, задорно и смачно «попилили» сиськастую и жопастую госпожу в «два смычка», меняя позы, и вышли оттуда минут через некоторое время, очень довольные и переполненные впечатлениями. Оно и понятно, — употреблять живую тётю куда увлекательней, чем шкуру гонять.
Вышли, держа в руках железный ошейник-колье, — видно им приглянулся, вот и решили снять и спереть. Сучата, епт. Поганцы!
Понимала ли женщина, что с ней делают? Вряд ли.
Последним был немолодой уборщик пляжа, смуглый и морщинистый.
Он, поставил тележку с мусором, медленно подошел к обездвиженному алкоголем и половыми излишествами телу. Кряхтя отряхнул с него использованные средства контрацепции, забросил ноги этой сладкой распутницы на свои узкие плечи и медленно сунул свой вяловатый кривой пенис в податливый, широко распахнутый розоватый анус.
У него давно не было женщин. Уборщику-бедуину из бедного племени доставались только овцы. Он привык к ним. Ведь чтобы получить женщину, надо было заплатить калым, а денег не было. Совсем. Так, что эта неимоверно сладкая блудница, с приятной бритой норкой оказалась подарком судьбы.
И после финала, он долго лежал на мягком теле, пуская слюни на шею этой бесплатной заменительнице овцы...
Затем появился араб, — забрал камеру с камня, о чем — то потолковал с уборщиком и свалил. Чем-то несказанно обрадованный бедуин вытряхнул мусор из тележки, загрузил туда добычу с сиськами, накрыл её пологом и понесся к низенькому, отдельно стоящему помещению, где на двери было написано ОN LY STАFF.
Выскочил оттуда через секунду, быстро убрал весь пляж, особенно то место, где была «ночь любви», там — кругом валялись контрацептивы, остатки фруктов и бутылки. Казалось, что здесь ночевала рота солдат.
Причем самая недисциплинированная конница фараона Рамзеса, тщательно засравшая данный участок до неприличия. Полный гандбол, в общем и целом.
Затем опять нырнул в дверь, куда отвез тележку с общей возлюбленной...
... — Э... Э... Э... Вставай! Твой wifе in numbеr. Ми принести туда она. Иди-иди ты! — Миша очнулся от того, что кто-то трясет его за плечо. Открыл глаза, — мордатый охранник. Тот, который всегда стоит у входа, как орган тела. Половой.
Солнце уже нещадно полыхало в зените, и отель с его постояльцами стал просыпаться. Того и гляди придут бултыхаться и загорать.
Башка гудела, словно по ней били гирей, а сушняк просто сводил с ума. Михайло встал, шатаясь потянулся к бутылке. Пусто.
Направился в номер, открыл дверь, бросился к бару, залпом выдул пол-бутылки чего-то горького и бухнулся рядом на кровать с его лежащей кверху раздолбленной «воронкой» ненаглядной Олечкой...
... Только на следующий день мозг обоих согрешивших супругов с миром отпустила алкогольная Нирвана.
Они вышли в фойе позавтракать и сразу попали под обстрел насмешливых и слегка презрительных взглядов обслуги. Нездоровая херня, однако! Что было, когда я вырубился, колыхнулась мысль.
Сама Ольга, казалось, была не сильно обеспокоена случившимся. Впрочем, может сверх всякой меры употребленный алкоголь просто напрочь стер воспоминания.
В обед Михаил подрулил к тому самому продавцу. Тот сидел в своем магазинчике словно муха на фекалии и чавкая, жрал какую то сдобную хрень.
— Я заявлю в полицию, если ты не отдашь видео с моей женой! — тон был ультимативен.
Не помогло. Гад встал, торжественно показал средний палец, не прекращая движения своей вафельницы и прогнусил:
— Твой мерзкий шлюха сам этого хотеть! Э!!! Она обслужить всех аrаbiаn mеn. Я делать её знаменитым dirty whоrе in intеrnеt...
Ах, ты гнусный пидроид! Руки сами сделали болевой наглецу, который по-бабьи завизжал и свалился на пол, словно ему отрубили ноги.
— Ай, ай, ай... я отдать... dоn t brеаk my аrm... — щетинистый подбородок негодяя указал на флешку, торчащую в компьютере. Проверить содержимое было делом быстрым. Она! Причем неплохое качество.
— Если ты сделал копию, то сдохнешь прямо сейчас! Понял, сын ишака и ослицы?!!!
Явно испугавшийся торговец, что-то жалостливо понес на своем языке, отрицательно мотая жбаном, призывая в свидетели своей кристальной честности, весь ареопаг египетских богов.
Мол, Анубис свидетель, — я не делал копий. Пусть, если я вру, он отгрызет мне мой мастурбатор и ядрышки ночью! Мамой клянусь, мой белый король, только не ломай мне руку!!!
У номера супруг столкнулся с поваром, натужно улыбавшимся, словно крокодил с запором.
— Это передать твоей wifе. Ми любить и извиняться твой жена. — сказал он, пряча бельма и протягивая торт затейливо сделанный в форме пирамиды.
Первым желанием было сунуть это кондитерское изделие в наглую морду этого блудливого оленя, но надо сдерживаться. Заграница все же...
... — Что будем делать? На берегу стояла камера. Может действительно обратимся в полицию? — тихо поинтересовался супруг.
— Да, плевать. Ты сам говорил, что мы гости здесь и на днях улетаем. Режь торт. — сделав паузу отозвалась супруга, обожающая сладкое...
..Через пару дней они прилетели домой, из изнуряющей жары, показного гостеприимства и теплого моря в неприветливо-трескучую и белую зиму, коя без промедления напала на них снежинками и легким морозцем прямо при выходе из салона серебристого лайнера. А наше, отечественное, нежгучее солнце медленно вставало из-за горизонта, разгоняя своими лучами зимнюю дымку над аэропортом.
И неприятные воспоминания о событиях на том берегу с местными блудливыми аборигенами растаяли с этой дымкой, словно их и не было.
235