Он стоял на лугу, окруженному стеной высокой горькой степной травы. От каждого порыва ветра по степи пробегали волны. Сдесь
росли маки. Их красные цветущие головки небольшими группами виднелись тут и там.
Белый конь перебирал статными ногами, гарцевал и любовался собой: его изумрудные глаза поглядывали то на меня, то на
мощный круп, на копыта; единорог, опустив голову, замирал с любопытством разглядывая ясными и добрыми очами.
Я в благоговеянии опустилась на колени, счастливо улыбаясь. От прилива чувст глаза увлажнились. В груди разростался цветок
счастья, все тело охватил жар и чувство неземной легкости. Единорог взвился на дыбы и в два грациозных прыжка подскачил
ближе ко мне. Отсюда стало видно, что шерсть жеребца сильно светло-бежевого цвета, почти белая. Его жаркиое дыхание похнуло
в мое лицо, когда морда этого светлейшего создания нависла сверху.
Солнце ярко светило между тонкими ушками единорога. Его морда была черной и бархатные губы нежно дотронулись до моего лица.
От коня пахло кожей, прогретой солнцем, степными травами и тонким ароматом неповторимого лошадиного пота.
Мою душу заполнило благоговеяние, сердце забилось чаще и дыхание участилось.
Захотелось поклонится Божьему Творению. Я, со слезами счастья на глазах, склонилась перед единорогом, и приложилась губами к
его копыту. Губы почувствовали тепло и шероховатость. Жеребец замер. Я поцеловала выше: вблизи сустава, дотронулась
рукой, погладила. Вокруг копыт росла длинная шерсть, как грива. Я погрузила пальцы в эти локоны: они были словно струящиеся
шелк. Недолго наслаждаясь нежностью его шерсти, я разогнулась и погладила мускулистую ногу. Единорог склонил голову и
с любопытством обнюхивал мои волосы и шею — было щекотно и я смеялась. Потом поднялась на ноги. Мое обнаженное тело оказалось
так близко к жеребцу, что я чувствовала тепло его тела. Возникло неопредолимое желание обнять коня, и я с трепетанием сердца
вначале робко обняла зверя за шею, постояв немного, сжала объятия крепче: кожа горела от внутреннего жара Волшебного жеребца.
Юное тело ощущало каменную твердость его мышц, казалось, что единорог состоит из бесконечного множества маленьких
тугонатянутых металлических струн. Мои губы беспрерывно шептали о нем: о его красоте, благородстве; я говорила что он
милый и сильный. Меня трясло от восхищения жеребцом. Единорог повернул голову и прислонился щекой к моей спине пониже шеи,
будь-то бы обнимая. Глубоко вздохнул. Я вжалась лицом в его могучую шею, грива ниспадала с этой стороны и пряди чистого
шелка щекотали мне щеки. Покрывая шею поцелуями, я выражала искрению любовь и восхищение.
Единорог переступил с ноги на ногу, и я разжала объятия. Он поднял голову и посмотрел на меня. Чистый изумруд: глубокого,
сочного и яркого цвета глаза — в них плескались нежность и удивительный ум. Внутри меня все затрепетало от его
пронизывающего взора. Это был взгляд настоящего самца, под ним хотелось отдастся ему. Я положила руку на плечо коня, и медленно сделала несколько шагов в сторону, не отрывая руки от неукротимого тела жеребца. Остановилась. Рука лежала на крутом и сильном бедре зверя. Единорог переступил задними ногами и я почувствовала, как под кожей у жеребца словно перекатываются валуны. Конь оглянулся, в его взгляде читалось одобрение и поощрение. Мое сердце сильно стучало в груди, а волнение от происходящего, и того что скоро произойдет, причудливо мешивалось с легкостью в мышцах, экстазом счастья и восхищения. Мысли переливались вокруг сокровища жеребца — его впечатляющих семенниках и сладкого члена.
Я зашла сзади единорога, рука продолжала лежать на его твердом бедре, а вторая легла на основание хвоста. Единорог махнул
хвостом, потом напряг и отвел в сторону, что бы мне не мешал. Я прервала созерцание его яиц и посмотрела в глаза, обернувшемуся жеребцу: в его чудесных зеленых глазах читалось вожделение и нетерпение; его взгляд словно говорил: «Ну же! Поторопись, я горю от семени, переполняющей мои чресла...»
И я опустила правую руку от хвоста ниже, к его анусу, окаймленному черной кожей — погрузила свои пальчики, и опустилась на колени. Приложилась ртом к участку между анусом и яйцами жеребца. Я начала нежно вылизывать у него в этой области, при этом
двигая пальцами, раздвигая сфинктер. Конь страстно заржал и притопнул передними ногами, потом переступил с ноги на ноги.
Снова громко заржал. Я лизала кожу то приближаясь к анусу, то к яйцам. Левой рукой отпустила бедро и обняла пальцами эти твердые семенники в плотной черной коже. Сжала ладонь и почувствовала как его яйца скользят в мошонке. В щепоти пальцев осталась только складка кожи и стала растирать между подушечками фаланг. Правой рукой я взяла его мошонку и начала страстно массировать вместилища спермы, а языком лизнула кожу вокруг сфинктера, снова. И еще несколько раз, потом стала вылизывать анус —
там была гладкая кожа. Мой язык вошел в его преддверие прямой кишки: заработал вперед — назад. Единорог тяжело дышал. У него
несколько раз дернулась нога, хвост яростно рассекал воздух над моей головой, а я увлеченно лизала сфинктер жеребца и тискала
его мошонку, от чего тот был в экстазе. Потом, оставив анус, я переместилась ниже — к его желанным семенникам. Замерла на
минутку. Перед глазами была черная матовая кожа мошонки: я видела складочки и единичные волоски, на губах размазана моя слюна, нос вдыхает запах возбуждения, словно рядом накапала сперма, губы горячие. Меня тянет приложится к его яйцам. Они манят сладостью кожи, приятным контактом губ и мошонки... Целую.
Губы расходятся в стороны, язык кончиком косается, надавливаю на шов мошонки, веду язык вверх, потом вниз. Я медленно, наслаждаясь каждым мгновением, каждой секундой контакта, вылизываю яйца жеребцу. Он довольно хрипит, переступает ногами. Ладони обхватили семенники, прижали друг к другу. Его кожа горяча и увлажнена потом. Я прихватываю зубами складку кожи, чуть оттягиваю, расслабляя хватку зубов и складка стягивается обратно, скользя вдоль вытянутых и сжатых губ. Потом я снова лижу мошонку, но теперь овальный бок семенника. Язык скользит по крутому боку, перетекает на второй семенник: вверх — вниз скользит язык. Руки протягиваю вперед и нащупываю висящий член.
Подползаю под него, выгибаю голову, продолжаю лизать мошонку, перехожу к основанию члена. Тут пенис жеребца имеет широкое
утолщение, много складок препуция и вспухшие вены. Языком и губами ласкаю все это, придерживая его великолепный член.
Мое тело дрожит от похотливого возбуждения, влагалище мокрое от смазки, руки немного трясутся, голова кружится, а в мышцах
рук и ног легкость настолько усилилась, что я их почти не чувствую, при этом в спине, пояснице и вокруг вагины разливается
ощущение сладкой неги: я прогибаюсь, ноги расставляю шире, голова запрокидывается, губами вжимаюсь в основание члена, стону
от удовольствия и начинаю дрочить его фаллос из неудобного положения: спиной повернута к его хвосту, задираю голову вверх,
а руки вытянуты вперед и вниз — обхватив вялый, но уже плотный, налитый похотливой кровью член. В руках горячий нежный
пенис медленно утолщается и удлиняется. Губы сжимают и целуют кожу фаллоса, я переношу оральные ласки вдоль ствола пениса.
Меняется пигментация кожи: у основания — черная, ближе к середине резко светлеет до светло-серого цвета, который разбивается
на отдельные пятна, которые ближе к головке сливаются с розовой кожей. Языком веду вдоль члена, чувствую все вены и бугорки.
Отстраняюсь и встаю иначе: встаю на колени, лицом к его паху, спиной к голове. Моему взору предстает красота —. .. его
восхитительные гениталии: готовые, налитые сладострастием: подтянутая черная мошонка, широкий черный у основания член,
светлеющий в середине с уплотнением складки кожи, и розовый конец со сплюснутой округлой головкой, с которой уже срываются
тяжелые капли мутной смазки.
Я беру в руки член, приближаю лицо, ладони горят, а губы и язык жаждут прикосновения кожи
фаллоса. Я всматриваюсь в углубление уретры, которая как вмятина, хватаю ртом смазку, и обхватываю член губами. Мутно-белая
жидкость, маслянистая и почти безвкусная, скатывается в горло со слюной. Сжимаю губы и щеки, плотно обхватывая член, и двигаю
головой вдоль пениса. Руками я активно мастурбирую жеребцу, пока рот принимает в себя головку фаллоса. Единорог снова громко
заржал от удовольствия. Я держу головку во рту, язык находит углубление: там гладкая кожа, тонкая и нежная. Надавливаю и
ласкаю языком. В рот продолжает выделятся смазка жеребца и я ее глотаю. Левую руку кладу на его бедро. Шелковистая шерсть
шекочет, а мышцы сокращаются и взбухают камнями под пальцами, когда конь опирается на эту ногу. Яростно дроча, я страстно
желала вкусить его сперму, в предвкушении выделялось много слюны, а глотка наполнялось ощущениями вожделения. Под пальцами
двигался препуций, я чувствовала ребристость его члена. Меня трясло в экстазе и эйфории. Нос заполняли ароматы лошадиного
пота, моей слюны, кожи и возбуждения. О, да! Мой красавец кончил: жеребца начал сотрясать оргазм, член сокращался, а я
непроизвольно заулыбалась счастливая.
Семя единорога ударило мощной струей в небо. Это была обильная струя, и я сглотнула ее,
но за ней сразу последовала вторая — я захлебнулась и выдавила языком сперму наружу, открыв шире рот. Третья струя попала на
губы и в полуоткрытый рот, и потекла на подбородок. Я Отхаркивала семя, держа член перед лицом, и четвертая струя сильно
брызнула на щеку. Длинный плевок спермы растекся по лицу, а я вновь погрузила член в рот, и семя небольшими порциями стала
выдавливаться мне на язык. Я глотала сперму жеребца: склизкую, мутно-белую с характерным запахом и привкусом, и мне это
очень нравилось. Спермы вышло много, наверное целый бокал. Казалось, что я в Нирване: эйфория светилась в душе, легкость в теле и жгучее вожделение самца в чреве.
Я продолжала сосать фаллос пока не закончилась эякуляция, а член не заблестел чистотой от моей слюны. Я потерлась щекой а
восхитительный пенис единорога, говоря себе под нос: «О мой Царь, я обожаю тебя, хочу тебя и твое семя в себе!...»
На члене осталась подсыхающая сперма, от моих потираний, и вновь начала лизать гениталии жеребца. Вновь терлась о член,
снова сосала, яростно мастурбируя. Я лизала кожные складочки и массировала мошонку, такую восхитительную, приятную,
словно два камня гальки с морского побережья в бархатном мешочке нежной кожи.
Единорог отошел, а я осталась сидеть на коленях, тяжело дыша и горя от сладострастия. Меня тянуло к нему, хотелось прижаться
и обнять это Чудо. Конь встал ровно, потом не двигая передних, стал отставлять задние ноги, постепенно преклоняя голову, перед
ярким солнцем. Он как бы делал растяжку. Вот его грудь коснулась земли, а круп остался стоять. Затем резко подскочил.
Жеребец загарцевал. Его расслабленный фаллос болтался между ногами, пока не втянулся в брюшную полость. Я Отползла к макам
и стала срывать их: вытирать лицо и кушать цветы. Единорог радостно забегал вокруг меня. Кружилась голова, от возбуждения
трясло. Мне срочно нужно было, чтобы кто-нибудь как следует отымел меня.
Я разминался, бегая вокруг этой простушки из народа мавров. Она была красива. Шоколадная кожа, угольные волосы, высокие скулы,
прямой нос, карие глаза, нежный животик и изящные руки...
Я хотел, чтобы она была рядом. Не долго думая, я трансгрессировал вместе с ней в храм Гекаты. Девушка опешила. Вокруг
расстилался мозаичный пол, неподалеку был бассейн, а вокруг виднелись колонны и деревья. Пели птицы. Я посмотрел на нее и
передал мысленную просьбу, чтобы она вошла в купель, взяв со стола золотое ожерелье. Она была послушна и расторопна.
После такого сладкого оргазма, мои гениталии постепенно начинали ныть и болеть. Это немного мешало.
Девица стояла по пояс в воде, держа в правой руке ожерелье. Вскоре по просьбе, она одела его, и я начал инициацию новой
жрицы Гекаты. Волшебство послушное моей воле устремилось к ее душе и телу, превращая в бессмертное создание.
Заклубился туман. Я заметил, что за действом наблюдал мой друг — черно-рыжий дракон по имени Лай-Нуун.
Вскоре туман рассеялся и девица смогла разглядеть свои изменения: она выросла, склера глаз посинела, волосы стали шелковыми,
и появилась еще пара рук, смещенная чуть ниже и ближе к лопаткам. С минуту она разглядывала себя, потом увидела меня и
радостно подбежала, обняла. Теперь моя холка была на уровне ее пупка. От девушки пахло возбужденной самкой. Ее чрево истекало
соками сладострастия. Она поцеловала меня в ноздри, стремительно обошла, опустилась на колени и протянула руки к чреслам.
Одна пара рук взяла мошонку, а вторая пара обняла за бедра. Ее губы ткнулись в препуций. Язык настойчиво проник внутрь, где
скрывался мой фаллос, ласкал. Щекотал. Ее действия пробудили волну удовольствия, меня пронзила игла сладкой истомы, от
поясницы, до холки и до ушей, а вокруг чресел разлился пожар похоти. Семенники болели от недавнего извержения. Мой член набух
кровью, и теперь дева заглотила его, подрачивая руками и разминая яйца. Я чувствовал давление губ и щек вокруг члена,
влажность рта, слюну. Но боли было больше. Я позвал Лай-лууна. Он стремительно слетел с вершины дерева, и приземлился за
спиной девы, но та не обратила внимание, она продолжала сосать мой хуй. Тогда я стал вырываться, а дракон начал пристраиваться
сзади. Она отпустила меня и обернулась. Я отскочил к пруду и наблюдал.
Смотрел как страстно и горячо дракон и дева совокуплялись на поляне...
212