Дело было в том, что женщина шла по узкой улочке и путь ей преградила Ференика, неся на тяжелый баул, который весил больше, чем она. Бедная девушка настолько была изнемождена и обессилена, что она хотела побыстрее добраться до мастерской кузнеца, где она помогала и по хозяйству и иногда малость помогала кузнечному ремеслу старому Антрупию. Он взял ее к себе из-за того, что когда то с ее отцом они вместе служили, и ему просто было жаль оставлять кроху умирать. Мать Ференики умирала при родах, отец погиб от страшной болезни, да и у самого Антрупия не было детей.
— Простите, сжальтесь, дайте пройти, мне очень тяжело нести, — взмолилась девушка.
— Вот еще чего, а я спешу! Тем более ты помойная бродяга мне не чета! — грозно прохрипела толстуха.
Она толкнула Ференику, та отлетела метра на два и упала в грязь. Ей было не привыкать к таким унижениям. Она с детства была замкнутой и скромной девочкой, не могла ответить на оскорбление, всегда старалась жить для других и помогать людям.
Поднявшись, она поплелась в кузницу, волоча за собой баул. Единственное платье ужасно пахло отходами.
— Ничего, сейчас приду, помоюсь, постираю платье, все у меня будет хорошо, еще же надо сготовить ужин папе. Она всегда называла Антрупия «папа», хотя и знала, что не родная дочь.
Приготовив еду и прибравшись в доме, хотя это был и дом и кузница, жили они на втором этаже. Ференика нагрела воды, залила ее в подобие ванны. Они не могли себе позволить ванну больших размеров, так как денег едва хватало на еду. Папа смастерил ее подобие, тем они и довольствовались. Девушка села в воду. Рядом было окно, солнечный свет падал на ее кожу и приятно грел. Ладонью она черпала воду и поливала тело. Незаметно для себя она стала ласкать свои груди. Иногда только в крайних случаях она позволяла себе придаваться утехами с собой. Ференика была неплохо сложена, прекрасная фигура, постоянный румянец, крепкие большие груди, длинные шелковистые волосы. Все соседские женщины ей завидовали и всегда перешептывались. Даже когда она была грязной, это не затмевало ее красоты... Девушка поиграла с сосками, опустилась ниже, тонкие пальчики скользили по животу, талии, и возвращались к соскам. Она принялась их скручивать, что придавало ей легкую боль, однако они сразу твердели и становились большими. Околососочный кружок выделялся, и ее грудь выглядела еще более изумительной. Ференика прикрыла глаза от удовольствия. Её пальцы спустились ниже, указательный палец нащупал клитор, затем она сжала ноги, как бы раздумывая, но... желание взяло верх. Ладошка терла лобок, усеянный густыми черными волосами, даже раздвинув ноги, клитор терялся в волосах. Но наша героиня знала свои точку удовольствия и где ее найти. Нежный пальчик начал массировать бугорок круговыми движениями, другой пальчик второй руки отправился в её попку. О, да... ей нравились анальные ласки. Дыхание участилось. Она принялась яро массировать клитор, слегка постанывая... Еще, еще... говорило все ее тело... сильнее, быстрее... Голова Ференики вертелась из стороны в сторону, глаза сомкнуты, казалось, что сейчас произойдет взрыв... но вдруг...
— Ведьма!! Ведьма!!! Сжечь ее!! — орала толпа. Ференика испугавшись открыла глаза и взглянула в открытое окно. За волосы волочили молодую девушку, а вокруг нее, как вороны вертелись! и орали толстые, старые женщины.
— Господи, спаси и помилуй ее! — прошептала Ференика глядя на эту картину. Да... в те времена после так называемой «ведовской буллы» папы Иннокентия VIII инквизиция сосредоточила главное свое внимание не на чистоте христианской веры и правильности отдельных догматов, а на беспощадном искоренении ведьм и колдовства. Для заключения под стражу было достаточно доноса, дурной молвы, личных подозрений инквизитора. К даче показаний привлекались свидетели всех сословий и даже преступники и люди, лишенные прав. Нередко доносительство принимало эпидемический и совершенно безумный характер из-за страха доносчика самому попасть под подозрение. В основном жертвами доноса становились женщины, большинство молодых. Зависть немолодых, озлобивших женщин доносили на юных, да зачастую хватало только слухов и сплетен, по тем законам, инквизиция обязана была проверить достаточно ли этих подозрений и слухов для предъявления обвинения.
Ференика каждый день молилась о том, чтобы ее не постигла такая участь. Да, она очень этого боялась.
Все последующие месяцы Ференика старалась не выходить на улицу, города полыхали от костров, сжигались сотни тысяч людей. Тем утром Антрупию нездоровилось, скажем больше-ему с каждой минутой становилось все хуже и хуже. Девушка наскоро оделась, накинула старый плащ и пошла к знахарю. Тот дал ей лекарство, чтобы хоть сбить боль, хотя они оба понимали, что старик умирает. Подходя к дому, Ференика споткнулась и упала, разбив колено. Кровь потекла токной струйкой. Сорвав лист растения, которое «помогает заживлению плоти» юная женщина приложила его к ране.
— Ай, как больно! — шептала Ференика.
— Ведьма! Смотрите, Ведьма!! Держи ее! — прокричал кто-то над ухом.
На минуту нашей девочке показалась, чт
о опять кого то волокут... НО... теперь это предназначалось ей. От судьбы не уйдешь, что тебе предначертано, то и свершится, и огибать ход е следует, все равно Хозяйка направит тебя на свое русло.
— Что вы, какая же я ведьма? Вы меня путаете! — оправдывалась Ференика.
Уже откуда то подоспели стражники, взяли ее подмышки и потащили куда то...
— Да ладно, я все видела, — орала в лицо толстая женщина с крючковатым носом. Лицо ее показалось Ференике знакомым... ах да, та, с тонкой улочки, что ее толкнула. Судьба словно смеялась, хотя в данной ситуации следовало бы отметить, что оскалилась...
— Я все видела, — не унималась толстуха, — Она читала заговор, траву какую то свою колдовскую прикладывала. Господи, защити! Смотрите, колдовское зелье!! — она выпучила глаза и отпрыгнула. «Колдовское зелье» оказалось снадобье для умирающего Антрупия.
Ференику посадили в какой то темный подвал. Крысы там не бегали, а лениво ходили.
— Почему я? — вертелось у нее в голове. Красота? Да лучше б я была уродиной, красота увядает и ее не вернуть. Молодость? Смотря как прожить, иногда ее и не увидишь совсем, хотя как раз в этот период жизни мы совершаем ошибки, которые становятся пищей для размышлений себе и уроком для других... Зависть? Не понять мне этого чувства...
Размышления Ференики прервал скрежет двери. Вошли трое мужчин.
— Ну что, будешь признаваться, что ты ведьма? признавайся, иначе будет хуже... Начнем тебя пытать. — сказала мужчина. Остальные двое казались что то вроде стражниками или просто помогали, но как такового права слова они не имели.
— Да что Вы, нет, я не ведьма, я ходила к знахарю, чтобы добыть лекарство для умирающего отца. — ответила она.
— Ха-хах-хахаа-ха, слышал я это уже 100 раз! Придумай что нибудь более убедительнее, а лучше признайся, что ведьма, и сразу отправишься на костер.
— Нет, не надо! — с ужасом сказала Ференика.
— Так, свяжите её, будем искать дьявольскую отметку. — скомандывал главный. Девушку связали, подвесили на крюк и начали сбривать все волосы на теле. На ладышке у нее оказалось пегментное пятно.
— Ага! Отметка!
— да нет, это родимое пятнышко! — взмолилась Ференика
— Знаем мы ваши пятнышки! Может сдашь нам свои подруг ведьм? Где вы собираетесь на шабаш, говори!
— Какой шабаш, о чем Вы?
Стражники начали избивать Ференику, главный еще что-то говорил, задавал вопросы, но она уже его не слышала. Мучители ушли.
Скрежет двери опять разбудил девушку.
Вошла женщина, лет 26, уродливая и хромая.
— Что, дьявльское отродье, сидишь? — усмехнулась она.
Она ходила, что то делала, потом задрала подол, встала задом к Ференике, рукой взяла за затылок и подтолкнула ее лицо к анальному отверстию.
— Ну ка, вылижи мне все! — приказала наглая девица.
Девушка опешила и впала в ступор. Тогда женщина прижала лицо к своему анусу с такой силой, что у Ференики был перекрыт доступ к воздуху.
Она начала барахтаться и мычать. Но злодейку это только заводило.
— Я сказала же тебе вылижи мне там все!
Ничего не оставалось делать как начать лизать упругое колечко мышц. Женщина начала стонать. Сначало Ференике было неприятно, но потом почуяв запах женских выделений незаметно для себя возбудилась сама. Язык проворно играл с дырочкой, потом он скользнул во внутрь.
— О да... продолжай! — томно сказала та.
Наша героиня принялась яростнее и страстнее вылизывать все. Потом Ференика легла, а женщина взгромоздилась на ее лицо. Кучеряшки ее волос приятно щекотали. Проворный язычек нашел заветный бугорок и принялся играться с ним. Другая же разорвала платье и с силой стала вгонять ручку от кусачек во влагалище Ференики, другой ладонью она массировала клитор вместе со всем лобком. Злодейка бурно кончила. Потом она встала и засунула в рот девушке пальцы ног, та приняла их, потом языком скользила по ступням, лодышкам...
Женщина опять подвесила ее на крюк. Взяла наподобие копья, с острым наконечником и принялась покалоть тело юной девы. Заостряла свое внимание на сосках, отчего они твердели, водила просто по телу, отчего мурашки рассеявались по телу. Отсанавливалась она в районе клитора и ануса, тем самым доставляя неописуемое удовольствие. «Добила» она Фенерику просто вводя пальцы во влагалице. При чем казалось, что внутри что то наливается, эмоции переполняли, ощущения тела были неописуемыми. Злодейка увеличила темп, и тут все собралось в одной единой точке, наслаждение достигло своего пика, и тут неожидано из влагалища Фенерики брызнул фонтан жидкости, она орала и билась в конвульсиях, не испытывала она такого никогда. Тело нежилость в неге...
— Мой тебе совет, девочка, признайся, что ты ведьма, наче пытки будут, не выдержишь ты этой боли, а так все равно отправишься на тот свет... — уходя по доброму сказала ей женщина.
Ференрика только кивнула ей в ответ.
На следущий день ее сожгли на главной площади по обвинению в колдовстве и сгорове с дьяволом.
Е-mаil автора: еhmmа[email protected]аndеx.ru
181