Настроение было препаршивое. Меня унизили. Или оскорбили. Я ещё не решил. «Ты мне не подходишь по сексуальным параметрам». Это же надо такое услышать из уст девушки!? От девушки, с которой я был знаком всего-то неделю, и в первую же настоящую ночь, она мне заявила: «Он у тебя слишком маленький. Нам не стоит больше встречаться. Ты мне не подходишь по сексуальным параметрам». Но есть же какие-то методы? Ну, там позы поменять или ещё что? И почему другие девушки мне такого никогда не говорили? Хотя, впрочем, они у меня долго не задерживались. Или я у них? А! всё равно! Внезапно я разозлился. «Сука она! Тварь поганая! А у самой дыра как прорубь. Не знаешь, к какой стороне прижиматься!»
Кажется, произнёс это вслух? Я оглянулся, никто не слышал? Нет, никого не было видно. Впереди в отдалении маячила одинокая фигура. Очень далеко — успокоился. Вообще-то редко ругаюсь, но тут — прям, на душе, полегчало.
— Пра-аасти—тутка! — громко сказал я и рассмеялся.
Настроение приподнялось, и я бодро зашагал домой. Уже совершенно не сомневаясь в своей полноценности.
А то что с другими не получалось на продолжительные отношения, так и самому не очень то хотелось. Ведь это ни любовь? А что такое любовь? Я стал копаться в своей памяти.
Ну, в школе вроде, была любовь. Влюблялся в химичку. Ночами не спал. Представлял, как обладаю ей. Тогда-то у меня и случилось первый раз, это. Даже в мыслях стесняюсь себе признаться. А чего стесняться? Ну, было в ванной, в душе представлял её. А что? Замена же должна какая-то быть? Так ведь и сума сойти можно!
Зато в институте была у меня любовь. Или не была? Ну, ночами-то я с ней спал! Так что трудно судить. А когда узнал, что она замужем, сразу бросил. Плакала. А мне противно! Как представлю, что её губы с мужниными прикасались, а потом, вроде как с моими? Брррр!
А если дальше копнуть? Тьфу! Я плюнул и полез за сигаретой.
Свет зажигалки ослепил меня.
— Мужчина. А вы не могли бы помочь?
Я повернул голову на голос, но ничего не видел. В переулке, что-то чернело, судя по голосу — девушка.
Она сделала несколько шагов в мою сторону, явно не твёрдой походкой. Шуба почти не застёгнутая, колыхалась при каждом движении, показывала нежную белизну кожи совершенно голой девушки. От неё сильно несло запахом вина. «Пьяная» промелькнуло у меня. «А что если... ?» Никаких если! Тут же урезонил себя и подумал: «Слышали мы такие истории. А там тебя толпа тебя ждёт!».
— Помочь? В чём, как?
— Понимаете. Я пошла мусор выносить, а дверь захлопнулась...
— А ключ остался дома! — догадался я.
Вероятно, моё лицо выражало столько недоверия (к тому же на перекрёстке стоял исправный фонарь и всё было прекрасно видно), что девушка поняла, что ждать помощи от меня, ей не светит. А, когда ещё пройдёт, кто-нибудь мимо. Она стала плакать.
Не выношу, когда женщины плачут. Ну, да, слаб я насчёт этого.
— Ну, и чем же я Вам помогу? Инструментов-то у меня с собой нет?
— Не знааааю, — уже разрыдалась она!
— Ну, хорошо, хорошо! Не плачьте! Пойдёмте со мной. Я возьму инструменты. Мы вернёмся, и я открою Вашу квартиру.
А про себя подумал: «Если откажется, значит, точно меня там поджидают! А если согласится, то вряд ли».
Она взяла меня под руку, и мы двинулись ко мне домой.
Всю дорогу мы молчали. Вот, наконец, и дом. В прихожей сморозил глупость:
— Раздевайтесь и вешайте вот тут. Пойду, инструменты поищу.
— А как же? Я же не одета?
— Точно! Сейчас! — В шкафу обнаружился халат, — вот — оденьте.
— А... Извините... Можно мне в туалет и в ванную? Я не долго, замёрзла.
— Да. Конечно, Сколько хотите, извините, что не предложил.
Я засуетился, показывая, где шампунь, принёс полотенце.
Ха! Пошёл инструменты смотреть? Да нет у меня дома инструментов — отвёртка и пассатижи. В гараже всё. Покрутил в руках отвёртку, положив её на место пошёл на кухню ставить чайник.
— Вкусно пахнет. Что это?
— Борщ, котлеты, салат, — показывал я, не отрывая взгляда от незнакомки. Халат и так короткий, одной из моей бывших пассий, был сантиметров на 40 выше колен и едва прикрывал... И если бы она нагнулась. Я живо представил, как она нагибается, стоя ко мне спиной. Она была высокая. Очень высокая. Кажется выше меня! И это при моём росте 188. Грудь почти не угадывалась под халатом. Крутогрудые и крутобёдрые красотки мне нравились гораздо больше.
Видимо, проследив за моим взглядом, девушка попыталась натянуть халатик чуть пониже, но ей это не удалось.
— Присаживайтесь. В холодильнике есть вино. Может за знакомство?
— Нет, спасибо. Была на дне рождении сестры. Кажется, немного перебрала, — виновато улыбнулась она.
— А я, пожалуй, немного выпью, — доставая коньяк, налил полную рюмку.
Мы, непринуждённо беседуя, поглощали борщ и котлеты. Увидев, что наливаю вторую рюмку, Ирочка, так звали мою незнакомку, поинтересовалась:
— Юра, а ты не буйный? Когда выпьешь, не бываешь буйным?
— С чего ты взяла? — Но пить не стал.
— Наш папа, как напьётся... А... Неважно... проехали.
Она откровенно зевнула, едва успев прикрыться рукой.
— Ириш, пойдём спать?
— А замок? А дверь?
— Понимаешь. Все инструменты в гараже. А до него 3 км топать. Транспорт не ходит. Нет, ну если ты настаиваешь, я могу сходить.
— Ой, да что ты! Ты и так столько сделал для меня! Ты же не выгонишь голую девушку на мороз? — рассмеялась она.
— Конечно, нет...
В моей однокомнатной холостяцкой квартире стояла одна единственная широченная тахта. На которой не то, что двое — трое могли свободно уместиться. А если поперёк и поджав колени...
— Чур, я у стеночки, разом разрешив мои сомнения, — сказала Ира и стала расстилать постель. Тахта довольно низкая и мне, наконец, удалось полюбоваться нагнувшейся девушкой.
Повернув голову и проследив за моим взглядом, Ирина усмехнувшись, сказала:
— Юра! Нууу... Как не стыдно! Не подглядывай. Иди лучше в ванную.
И отнеси, пожалуйста, мою шубу в коридор.
Пришлось выполнять. Зайдя в комнату, и увидев спящей, мою девушку, потихоньку разделся, выключил свет, лёг на самый краешек.
Внезапно, выпростав руку и положив её мне на грудь, она сделала движение, как бы подтягивающее меня к ней. Придвинувшись, я почувствовал жар разгорячённого тела. Уже не скрываясь, она откинула одеяло и прижалась к моему плечу.
— Надеюсь, ты, уже не мальчик? — прошептала она.
— Мальчик, мальчик, — рассмеялся я — побудь моей учительницей!
— Только хочу сразу предупредить. Мне нравится быть сверху. Я не люблю, когда царапают и кусают. Терпеть — ненавижу щекотки. Не проси меня, сделать тебе минет. И я не позволю тебе лизать. Мне нравятся долгие предварительные ласки. И когда я буду готова, ты это узнаешь. И ещё. У меня сегодня благоприятный день и обойдёмся без защиты. Ты ведь ни чем не болен?
— Нет, — кратко ответил я.
— Ничего не хочешь сказать о себе?
— Нет, — повторил я.
Её длинная речь удивила меня. Признаться, настроение сразу пропало.
Она уселась ко мне на колени, мы ласкали друг друга. Грудь у неё оказалась не такая уж и маленькая. Она была, почему-то прохладной в отличие от разгорячённого тела.
— Пожалуйста, не молчи, — взмолилась она.
Я ласкал её и говорил нежные слова. Откуда всё взялось? Этот поток слов... Обычно бываю не очень разговорчив. Сначала боялся, что её объяснения, отобьют у меня охотку. Так поначалу и вышло. Но ласковые руки Ирочки, быстро вернули меня в норму. О, она знала, чего хотела! И не стеснялась этого. И очень тонко чувствовала партнёра. Ей не надо было спрашивать, что нравится или не нравится мужчине. Она узнавала это в любовной игре.
Наконец настал момент, когда игра кончилась. И, взяв в руку, она стала осторожно надвигаться на меня. В нетерпении, я попытался ей помочь.
— Ой, Юрочка... больно, не надо... Он у тебя такой большой... я сама!
И мы любили, любили... несколько раз почувствовав, что я сейчас закончу, она с силой сжимала бёдрами. И это продолжалось долго и долго. Наконец она отдалась на волю чувств, мы купались в блаженстве. Такого у меня ещё никогда не было! И будет ли в будущем — не знаю. Эти слова я повторял, и повторял своей возлюбленной, гладя и целуя её. Наконец, уставшие и счастливые мы уснули.
А утром. Утром не обнаружил её. Зато на зеркале в ванной был прикрепленный листок: «Пожалуйста, прости, но мне, правда, очень надо! И за другое тоже прости».
В коридоре, в шкафу шубы не было. Не зная, что и думать, заглянул в портмоне. Деньги — пара тысяч с мелочью, лежали нетронутыми. Вспомнив про двенадцать тысяч долларов, лежавших в мамином любимом кофейнике, подошёл к серванту. Лелея себя надеждой: «Откуда бы она догадалась», — достал кофейник. Пусто. Я не верил своим глазам. Несколько раз, закрывал и открывал его. Осторожно поставив кофейник на место, начал кое-что понимать.
Как могла уплетать за обе щёки борщ и котлеты, девушка, бывшая на дне рождения? И куда подевался запах вина? И как быстро из скромницы она превратилась в профессионалку? Ну, последнее-то никаким образом сюда не клеилось. «Хорошенькая ночка за 12 тысяч долларов!?», — невесело думал я. Принеся из ванной листок и перечитывая его много раз, я не мог понять вторую фразу: «... И за другое тоже прости...»
Через два дня понял, когда мне пришлось обратиться, к другу — врачу венерологу.
— Да ерунда! — успокаивал он меня, — два три укольчика и, как рукой снимет! Бабёнка-то хоть красивая, была?
— Красивая...
— Адрес то знаешь?
— Нет, не знаю...
— Ну, в этом-то я не сомневался! — усмехнулся друг, помигивая мне.
— Нет, я правда не знаю!
— Так и я говорю: «Не знаешь!»
Кажется, он мне не поверил.
Прошёл месяц или больше. Я уже давно распрощался с деньгами. В милицию конечно не пошёл. Да и не рассказывал никому. Но нет-нет, да и вспоминал мою знакомую. Пара тройка скоротечных романов, не имели продолжения. Я хотел такую. Хотел, что бы она сказала мне, что ей нравится, а что нет. Хотел такой же бурной ночи. А иногда переставал жалеть о потерянных деньгах.
Однажды в воскресенье раздался звонок в дверь. На пороге стояла девушка чуть пониже моей Ирочки, но чем-то неуловимо напоминавшая её.
— Я сестра Ирины. Можно войти? Она просила передать вот это, — голос девушки очень напоминал голос моей возлюбленной.
Она открыла сумочку и достала свёрток.
— Она просила передать, — повторила она.
Я развернул свёрток. Там были деньги и записка.
— А почему она сама не пришла?
— Она в тюрьме, — тяжело вздохнула девушка. Но ваши деньги ей очень помогли. Ей скостили больше половины.
— А где... Как её найти?
— Там всё написано, — показывая взглядом на записку проговорила сестра.
— Короче, она просила передать и извинялась... До свидания, — закрыв за собой дверь, девушка быстро побежала вниз.
Сказать, что я был ошарашен — это ни сказать ничего. Минут пять тупо пялился на дверь. Наконец пройдя в комнату и, бросив деньги на стол, я развернул записку и принялся читать.
«Здравствуй, мой доверчивый мальчик, Юра! Тебе сильно повезло, что я оказалась честной по отношению к тебе. Твои деньги мне очень помогли. Вместо корячевшегося мне восьмерика, я получила всего лишь трояк. А это здорово! Начать и кончить. Сильно не расстраивайся, я отдаю с процентами. Вместо 12—14»
Я отложил письмо и пересчитал деньги. Их было ровно четырнадцать тысяч.
« Меня не ищи. Не найдёшь. Когда откинусь, в наш город не поеду. И ещё, извини, что заразила. Сама только утром догадалась. Прощай! И впредь не будь таким доверчивым. Ирина».
Я читал и перечитывал эти строки. В тот миг мне не нужны были эти чёртовы деньги. Мне нужна была она! Только она одна! И слёзы сами полились из моих глаз. Я долго не мог остановиться. Последний раз я плакал двадцать лет назад. В школе в первом классе.
Иногда пытался найти её сестру и узнать, где Ирочка отбывает наказание. Но тщетно. И вдруг случайно, через четыре года на автобусной остановке, встретил Нину, так звали сестру.
— Ирина освободилась, живёт в другом городе. Вышла замуж. Пока всё нормально. А у Вас?
— Женился. Мальчику два года.
295