Наверное, все вспоминают свой первый шаг в сексе, у меня он был в девятнадцать — поздновато, но случилось это забавно.
Познакомились мы в электричке. Я училась на первом курсе универа, он — на втором политеха. Общага студентам из нашего города не давалась. Час езды на электричке. Не нравится, снимайте квартиры, общага всех не вмещает. Ездили мы каждый день, вот так и оказались в одной связке.
Подробности нашего знакомства размылись в памяти, помню только, что он представился: «Саня». Немного нервный, может быть, неуверенный в себе. Не впечатлил он меня изначально, но все чаще стала замечать его на первой электричке, вместо второй, и я точно знала, что для меня место занято однозначно. Общение разворачивалось, как перелистываемые страницы книги. Я все чаще смотрела на него иначе. На поверку оказался веселым, заводным, легким.
После сессии он на практику уезжал. Пришел ко мне домой в субботу утром накануне отъезда, адрес, конечно, уже знал, не раз провожал меня с электрички. В тот день я спала еще. Мама потом мне рассказала, на улице шел проливной дождь. Приходил насквозь промокший Саня и притащил букет оранжевых жарков, чудик, прямо из дипломата. Она меня разбудила, когда принесла цветы в вазе. Посмеялись. Мокрый Саня и цветы в дипломате покорили душу моей мамы, заодно и меня за что-то чем-то цепанули.
Короче, стал он для меня запасным вариантом. Поняла я это летом, когда все мои ухажеры разъехались, кто по дачам, кто по курортам, а кто и в армию пошел. Вдруг скучно стало, вот и вспомнила телефон Сани. Кино, прогулки, мороженое, и как-то привыкать я к нему начала. Типа роман у нас закрутился. Полгода еще гуляли вместе, с родителями знакомились.
Он был романтиком, играл мне «Лунную сонату» на пианино, водил в театр. Часто гуляли по набережной Ангары. Однажды во время такой прогулки поднял меня и усадил на высокий бетонный парапет и долго смотрел в глаза:
— Скажи, а кто я для тебя?
Я смутилась, не то чтобы вопрос застал меня врасплох, я и сама думала над ним не раз, просто вот так ни с того ни с сего.
— Не знаю, но мне кажется, что я тебя люблю...
Он поставил меня на асфальт, прижал к себе и нежно поцеловал. Очень нежно. Так, как из всех моих ухажеров, умел целовать только он — запасной вариант, ничего не требуя взамен.
Все случилось в начале апреля. В это время у нас еще снег лежит, но весной уже пахнет. Солнце в Сибири под другим углом светит, а кровь весной бурлит, как везде. Качал он меня однажды на качелях во дворе, а я вдруг поймала мысль: «Господи, я хочу от него детей!». Вот с этой мысли все и началось, я ее вслух высказала. Шли на это сознательно, оба. Планировали. Я открыто боялась, но хотела того, от чего рождаются дети. Он, кажется, тоже.
Главное было — отмазаться от родителей. Мы что-то изобрели вдвоем, чтобы домой на ночь не приехать. В общем, ночевать мы первый раз остались у Саниного однокурсника Артема, который жил себе припеваючи в двухкомнатной квартире тетки без нее. Меня Саня так аккуратно предупредил, что спать придется в одной кровати. Нет, целоваться-то мы целовались, а вот до большего-то не доходило. Саня был вроде спокоен, но как-то сильнее обычного весел.
После ужина, понятно, разговорчики, гитара, вечер милый, обнимашки-целовашки, ночь на дворе. Душа млеет, и я морально уже готова, так уверена в нем была. Постелька застелена, но вот проблема — Саня оказался такой же девственник, как и я!
У него-то стоит, и я-то ноги врозь, и вроде давай уже, я хочу. А хрен вам с маслом или без! Как в анекдоте: «Батьку, не лизет! — Пойди в чулан, там кринка со сметаной стоит. — Батьку, у кринку не лизет!» Короче, мучились мы, мучились, уснули не солоно хлебавши. И тут началось самое интересное.
Часа в четыре ночи просыпаюсь от дикой боли внизу живота. Я понимаю, что если сейчас меня не трахнуть, умру я от этой боли! Разворачиваю к себе спящего Саню и беру в руки его член. Немаленький членик, если чё (наверное, после него я маленькие и не воспринимаю до сих пор, но тогда других не знала). Двух движений рукой вверх-вниз хватило, чтобы он встал колом. Я затаскиваю еще не проснувшееся тело на себя и сама рукой впихиваю его член в свою слишком узкую для него дырочку. Саня ойкает, а член входит. Сразу и слишком глубоко. На фоне той боли, от которой я проснулась, эта идет лишь отголоском, но я ее все же чувствую. Вскрикиваю, но рефлекторно подаюсь навстречу.
И тут включается сознание. Всё! Уже всё. Одно движение его попы вверх-вниз, я чувствую выплеск. Его выплеск. Моя боль проходит. Легкий ступор. И у меня начинается истерика! «Ты... ты», — я захлебываюсь слезами. Он пытается что-то сказать, целует меня нежно, ласково, пытается гладить. Я выворачиваюсь и плачу. Горько, навзрыд, уткнувшись носом в подушку.
Сейчас мне это смешно. Ведь все сделала сама, сама спровоцировала, сама дала, сама направила. А тогда рыдала, как будто меня насиловали. Мне почему-то казалось, что рухнул мир, что завтра не наступит. И я извергала свои страхи нескончаемым потоком слез. И все же Саня сумел... Сумел не только удовлетворить мои скрытые желания, но еще и успокоить после удовлетворения.
В шесть утра мы, обнявшись, стояли у окна, а за окном бушевала гроза. Сверкали молнии, и шел дождь. Утром он превратился в снег. Гроза в конце апреля в Восточной Сибири! За всю мою жизнь это было три раза. Первый раз в ночь, когда я стала женщиной.
В восемь я уехала в универ, а он остался застирывать простыню, на которой остались пятна сукровицы, не крови, но все же пятна. Потом неделю я с ним не общалась. Типа обиделась. Ходил вокруг, ждал в электричке. Уговаривал, успокаивал. И ни разу не сказал: «Сама ведь хотела». А через месяц у меня случилась задержка. Мы пошли в загс, подали заявление, задержка оказалась ложной — просто перестройка организма.
Мозг я тогда выносила реально и себе, и окружающим, но где-то внутри бурлило желание — я хочу от него детей, как самка по запаху выбрала самца для воспроизводства, но при этом хотелось чистой любви и чувства, а кроме живой страсти в сухом остатке ничего не было. Так мнилось мне по ночам в родительском доме. Я видела себя падшей, испачканной, сломанной.
Но у Артема мы с Саней ночевали еще не раз и не два. Во мне закипала страсть, а Саня был нежен и предупредителен. И, кажется, действительно любил. В конце концов, я поверила в светлое будущее.
Заявление, в результате, мы подали второй раз. После очередной моей истерики он сказал — хватит, женимся и точка. Утром в универ привез мне три шикарные белые каллы. Подруги охренели. На мое зачарованное: «Я замуж выхожу», — они только руками разводили.
— Очнись, посмотри на него. Он мизинца твоего не стоит.
— А вам-то откуда известно?
Не сочетались мы внешне, не сочетались, а детей хотела от него и только от него.
Договорились оба вечером поговорить с родителями. Мне это далось нелегко, учитывая крутой нрав моих родичей.
— Мам, я замуж выхожу, — робко начала я.
— Иди, — спокойно ответила мама.
— Мам, я серьезно...
— И я серьезно. Иди, иди! Я устала за тебя переживать.
Все получилось по правилам. Сватовство, свадьба дурацкая...
Забеременела я только через четыре месяца после свадьбы. Кайф от секса вкусила, когда снялись все физические барьеры, и я почуяла психологическую свободу, то есть после свадьбы.
Часть вторая. Десять лет замужества и моя первая измена
Сыну было два месяца, когда муж после института улетел в Москву, в аспирантуру. В течение пяти лет мы были вместе раз в два-три месяца не более недели. Даже летом — максимум месяц. Зато тему диссертации запомнила на всю оставшуюся жизнь: «Компенсация реактивной мощности золотодобывающих драг в условиях Крайнего Севера». Еще и участие в написании принимала.
Самое счастливое время за все n лет брака — это три года после его возвращения. Мы ждали квартиру, жили в студенческом общежитии коридорного типа, в одной комнате втроем, но мы были счастливы. Планировали второго ребенка, как только получим квартиру. Но беременность случилась несколько раньше. Радовались оба. Оберегал, поддерживал. И даже когда перед самыми родами улетал в Москву за дипломом, говорил: «Не рожай без меня, дождись».
Дождалась. В роддом увозил сам. Вот только после того, как узнал, что родился второй сын, три дня до нас добраться не мог. Записку, которую мне написал, даже передать забыл. Я потом ее в кармане рубашки нашла, когда в стиральную машинку закидывала. В общем, порадовался папа.
Я не обиделась. Имя выбирали вместе, первые месяц-два даже помогал. Но все чаще и чаще стал пропадать из дома на два-три дня. Однажды забыл забрать старшего из детского сада, не до него было. Друзья дороже, а водка и прокиснуть может. Терпела, разговаривала, уговаривала. Скандалов не закатывала. Обедами кормила исправно, стирала-гладила. Да и друзей-собутыльников за стол усаживала, когда являлись. Считала, лучше дома, на глазах, чем не пойми где.
Квартиру мы получили весьма удачно — в августе. Школа во дворе, садик через дорогу. Младшему было восемь месяцев, старший в сентябре шел в первый класс. Казалось, что еще в жизни надо?
Лето 1996 года. Младшему почти три, старший перешел в 4 класс. А вот сидение дома за три года мне воистину поперек горла встало, остохуело, остопиздело (миль пардон за нецензурщину). Хотя муж мои порывы выйти на работу называл не иначе как «проблемой пиздочёса». Это выражение он подцепил от своего коллеги по кафедре и собутыльника, который весьма часто это озвучивал и в нашем доме тоже. Меня это коробило и цепляло. Тем более что мужниной зарплаты доцента в политехе на четверых реально не хватало.
В августе начала водить младшего в сад на полдня. И решительно заявила, что устраиваюсь в школу. До сих пор помню, как первый раз вошла в кабинет директора.
Накануне я познакомилась с секретарем. Женщиной за сорок, очень спокойной и деловой. Мы были вдвоем с малым после детсада. Директора так и не дождались. А вот секретаршу к себе расположили. Она поведала, что директор только в это лето заступил на пост, учился в этой же школе, математик, его поддерживают завучи, а он набирает новых учителей. Что он старше меня всего на год, зовут Сергей Анатольевич.
На следующий день меня явно ждали. Оставив малого на попечение секретарши, я вошла в кабинет директора. За столом увидела немного растерянного, но симпатичного, высокого, статного, широкоплечего мужчину, перебирающего бумаги на столе. Поднял глаза на меня. Сказать, что он мне понравился, не могу. А то, что я ему понравилась, было заметно. Он занервничал.
— Университет?
— Да.
— Старшие классы?
— Конечно.
— Завтра сможете принести документы?
— Непременно.
Я поднялась со стула, загадочно улыбаясь, и в этот момент он вспомнил, что не записал мои данные.
На следующий день принесла диплом, трудовую, автобиографию. Сергей Анатольевич в эту встречу казался деловым, сосредоточенным, говорил только по существу, не поднимая на меня глаза. Мне предложили параллель из пяти восьмых классов, классное руководство в одном из них, сборном, которого пока нет. Работа в одну смену, что меня весьма устраивало. И мы расстались до первого педсовета.
На первом педсовете меня представили среди других новых учителей, даже подарили букетик простеньких цветов, как и остальным. После педсовета собрали мне мой восьмой «Д». Двадцать два пацана и пять девочек. Чему я была, в принципе, рада, потому что с мальчишками всегда находила общий язык проще, чем с девочками. Так началась моя работа в школе №15 совместная с ее директором Сергеем Анатольевичем.
Наше первое очень близкое знакомство состоялось в День учителя, в первый и мой, и его в этой школе. Официальную часть можно описать кратко. День самоуправления. Ученики с открытками и цветами. Рабочий день короткий, банкет своими силам
и. Торжественная речь директора, достаточное количество спиртного и закуски, импровизированная дискотека для учителей. Мужчин в коллективе было всего пятеро — физрук, трудовик, географ, ОБЖешник (руководитель театральной студии по совместительству) и директор.
Директор танцевал со мной. Не без моей подачи, конечно, но по собственной воле. Хоть и старался уделять внимание всему коллективу в целом. Когда банкет дошел до стадии курения в рекреациях в открытое окно, Сергей Анатольевич был уже вполне расслаблен и прост в общении.
Не знаю, что меня толкнуло. До сих пор пытаюсь понять, зачем он мне был нужен? Что включилось? Самолюбие, охотничий инстинкт, дремавший n лет замужества, не знаю. Я должна была его покорить, должна была завладеть. Тем более что он был не против. Я помнила его первую реакцию на меня, когда вошла в кабинет.
Добиться инициативы с его стороны не составило труда, он сам был готов. Предложение сбежать я приняла, как победу. Мы сбежали в директорский кабинет. Поворот ключа в дверях, его безумные глаза и моя хищная улыбка. «Да, могу, да, возбуждаю. Ты хочешь меня, я знаю. И я хочу. Хочу вкуса победы над рутиной. Бери!» — мысли, не высказанные вслух, мысли внутри меня. Мысли всегда становятся реальностью.
Он был похож на зверя, которому все равно кого загрызть. Пригнул меня к столу и поднял юбку на поясницу. Я чувствовала его дрожь, его желание, но ничего не делала в ответ. Я ждала. Стянул вниз колготки, потом трусики. Одной рукой ласкал между ног. Ласкал? Как бы ни так! Тер, как-то даже лихорадочно. Второй рвал ремень на брюках и расстегивал ширинку.
Отпустил на минуту, вытаскивая член двумя руками. И вошел. Нет, вставил. Просто, без прикрас, без прелюдий. Он брал добычу, не осознавая, что перед ним охотник. Так началось наше близкое знакомство. Или наше противостояние.
В дверь стучали. «Сергей Анатольевич, Вы там? Ответьте!» Мы замерли. Я носом в стол, член Сергея застыл во мне. Я давила внутри себя смех. Сергею было не до смеха. Он стоял, сдерживая дыхание. Стук затих. Мы выдохнули. А из кабинета как-то надо было выбираться.
— Так, сейчас курим, двадцать минут, уйдут все. Куда потом, мысли есть? — Сергей был настроен решительно.
— Можно ко мне. Квартира пустая, дети у бабушки, муж в колхозе со студентами. А как выбраться из школы?
Достает ключи из стола.
— А через бассейн!
Из кабинета выскальзывали как шпионы. В полной темноте, на ощупь, по стеночке. Меня такие приключения забавляли. Наверное, сказались три года взаперти на домашнем хозяйстве. Нет, домохозяйка из меня никогда не случится. Я искренне радовалась такой ситуации. До бассейна добрались через спортзал, минуя вестибюль с вахтершей. Из бассейна в школьный парк вела металлическая дверь. Мой дом стоял прямо за школьным парком. Когда оказались на воздухе, оба прислонились к ближайшей сосне и расхохотались.
— Ты уверен, что тебе это не повредит в работе? Ты ж все-таки директор.
— А кто знает, что я был в кабинете, когда стучали? Только ты!
Он притянул меня к себе и поцеловал, глубоко, жестко и в то же время как-то особенно нежно. Муж давно не целовал меня вот так. Внутри что-то кольнуло, но мне так не хотелось разбивать и без того хрупкую ситуацию, что я отбросила иглу в сторону.
Ко мне в квартиру мы ввалились, хохоча в полный голос.
— Помнишь, кто стучал в дверь?
— Да, Андрей Владимирович и Татьяна Петровна!
— Да ладно, Евгения Александровна там тоже была, похоже.
— Короче, весь свет! Ладно, завучей не было.
— Прорвемся. Я хочу тебя!
Ночь была сказочной. Почему так давно я не чувствовала такой ласки и напора одновременно? Почему с Сашкой у меня это ушло? Почему? Кто из нас виноват? Я хочу, он не может. Он, дыша перегаром в лицо, пытается, не могу я. Что случилось между нами? Вопросы появлялись и испарялись в голове, когда тело пело под чужими сильными руками, когда выгибалась навстречу проникновению, наслаждению и необузданной страсти, забытой давно. Когда отдавалась страсти с душой, а не по принуждению.
Я таяла как воск в эту первую ночь своего падения. Я была с другим мужчиной впервые за n лет. И я улетала в облака от наслаждения, от физического иногда грубого, иногда нежного проникновения. Его член будто пробивал себе дорогу или шел проторенным путем. Я плохо контролировала тогда свои эмоции. Но я понимала, что это нечто другое, чем было до этого момента. Мы уснули под утро.
Незадолго до этих событий, 8 августа 1996 года, в десятилетний юбилей нашей свадьбы, я попросила маму забрать детей на дачу. Приготовила праздничный ужин, сервировала стол со свечами, приготовила подарок. Саня появился через два дня в состоянии глубокого похмелья. Я, молча, сидела у телевизора с опухшими от слез глазами, свечи нетронутые так и остались на столе. Он встал на колени, протянул мне пузырек с какими-то духами и сказал одну фразу: «Ты же знаешь, что я тебя все равно люблю».
Это было началом пяти лет хождения по семи кругам ада. Люди такие, какие есть. Хочешь кого-то изменить, начни с себя. Мы измениться не смогли.
Прожили n лет. За сыновей я ему благодарна. А все остальное — мелочи, прошло давно. Но когда обижают моих детей, я глотку перегрызу любому, даже их родному отцу. Вот это и случилось в итоге.
Часть третья. Пятнадцать лет после развода. Письмо другу
Предисловие
Странно, как иногда переплетаются люди и события, и в этой толпе людей и водовороте событий всегда найдется приличный человек, которому можно тихонечко всплакнуться, как в любимую жАлетку...
Домой добралась уже в двенадцать ночи. Настроение ниже плинтуса. Открываю ноут и проверяю почту, скорее по инерции, чем по необходимости. Вижу письмо от директора. Года три последних мы с ним не общались впрямую, разошлись дороги за столько лет. Но по телефону часто общаемся.
Читаю: «Привет, подруга, дела как? Свадьба с Егерем скоро?»
И тут меня прорвало. Открыла почтовую страницу и начала строчить. Странный способ общения в наше скоротечное время — развернутые письма. Но так захотелось душу излить, просто знала, что он поймет.
Письмо другу
Привет, дела как в сказке — чем дальше, тем страшней. Свадьба с Егерем? Хрен ему, а не свадьба. Два раза сказала — нет, скажу третий.
Этот хрюндель нашел себе курицу малолетнюю, чуток за двадцать, тела ему свежего захотелось, типа, на потрахаться. А она зубами в него вцепилась. Ко мне прибежал — спасай, сделай что-нибудь, чтоб отстала. В общем, злая я на него. Спасла, конечно. Куда денусь. Но зуб затаила.
Недавеча в отместку Егерю, потомку грузинских князей, познакомилась на сайте с грузином, только чистокровным в отличие от этого рохли. Знаешь, разговоры, туда-сюда, он меня сразу в «Одноклассники» переслал. Фото посмотрела — офигела. Похоже, он весь мир объездил. Вопросы задает очень интимные. Отвечаю. Мне без проблем, сам знаешь. Спрашиваю, как в Иркутске оказался? Отвечает: работает в транспортной компании с другом. Фото в «Одноклассниках» это подтверждают. И работает уж точно не работягой по укладке асфальта, судя по тому, что я увидела своими глазами.
Но вот сегодняшний день странный у меня получился. Вечером с мамой сходили в дельфинарий. Я сильно хотела. Тот, который передвижной, московский. Думаю, в курсе. У которых дельфинёнек родился. Вот и застряли у нас на год. Сколько я слышала — это издевательство над благородными животными! Да другой-то жизни они не знают. А раз плодятся, значит, не так уж им тут и плохо. Егерь, тот вообще на меня шипит — даже слова этого (дельфинарий) мне не произноси!
А по виду самих дельфинов вовсе не скажешь, что они страдают. Красивые, холеные, улыбаются. Меня малыш сильно интересовал. Правда, за этот год он размером почти с маму стал. Но ребенок и есть ребенок. Учится, старается. Как он на родителей смотрит и сам пытается то же самое делать! Даже сальто над водой попытался вместе с родителями исполнить. Зато в конце ему раздолье. В воду накидано куча мячиков лотерейных, чтобы с дельфинами сфотаться за 100 руб. Пока родителей фотают на помосте, малыш Флиппер мячики из воды вылавливает и на помост выкидывает! А один трюк — это его коронный. Родители «на поклон» выходят головой высоко над водой, а малыша научили хвостом над водой махать! Так он этот трюк, по-моему, для своего удовольствия делает, потому что он его собственный.
А вот с чистокровным грузином вышло все как-то не так. И вечер стал безнадежно испорченным. Начиналось днем все классно. Сценарий ночи даже обговорили. Он реально на сексе помешан! Впрочем, как и я, сам знаешь. У меня был шанс, попробовать то, о чем давно мечтала. И ночь теплая, и все могло сложиться. Мы обговорили днем, что будет фотосет в круглосуточном супермаркете в платье на голое тело, куни на скамейке в сквере и минет в темном уголке в арке доме.
Примчалась в Иркутск даже раньше, чем планировали. Встретил меня на машине. Высокий, статный, не скажу что красавец, но породистый, это заметно. Ознакомительный секс. Классика жанра — он один раз кончил, я три. В квартиру зашли, единственное, что мне позволили — сигарету выкурить. Достал член из штанов, не раздеваясь. Ну, попробовать на вкус — моя фишка! Беру в рот. Пока маленький, мягкий, все классно, как люблю. Языком по головке, ты знаешь, как я это умею. Заглот до основания. Давлюсь. Член напрягается. Дышать сложнее. Выпускаю. Снова заглатываю ласково.
А нет... Уже не я это делаю, а он. Железной хваткой за волосы и на себя. У меня слезы из глаз, я захлебываюсь, а меня держат. Последней каплей стал ремень на шее. Он сначала просто его накинул и притянул. А потом продел через пряжку. И затянул. Я начала задыхаться. Отпустил. Контролировал ситуацию.
Позволил раздеться и разделся сам. Уложил на кровать. Стал ласковым, даже нежным. Попросил поласкать соски и сеть на его колено. И рассказать пару историй. Мужчины... Я расслабилась. Кончила на колене. Перевернул на живот, натянул презерватив и влез в попку. Кончил красиво, мне понравилось. Я успела два раза.
Я забыла про ремень на шее, про историю с членом во рту. С кем не совпадаешь, такого не бывает. В душ иду после него. Пока хлюпаюсь, слышу голос, телевизор вроде не работает. Выхожу из душа, а он стремительно одевается.
«Мне позвонили, на работе проблемы, мне надо ехать». А времени 10 вечера. Автобусы ходят ли? Диалог был, но зачем подробности, когда мне кажется, что меня пытаются вышвырнуть? Я спросила — ты от меня хочешь просто избавиться? Конечно, любой ответит, нет.
Летели через весь город на вокзал с максимальной скоростью. Выдал мне пятихатку на дорогу. Сказал, позвоню, когда все уляжется. Я ответила, что обиделась. И что я должна думать после этого? Если бы не понравилась, разыграл бы спектакль гораздо раньше, когда только приехала. Зачем столько сложных ходов? Я в отместку сунула белье в сумку и натянула платье на голое тело. Кажется, он это заметил. Так домой и доехала на рейсовом автобусе в двенадцать часов ночи.
PS. Властный, пунктуальный, холеный, не терпит возражений, квартира, которую снимает в Иркутске, стоит не три копейки. Цены сам знаешь. А вот зачем он мне был нужен? Да, ХЗ я! А на душе так гадостно. Зачем я тебе все это рассказываю? Оно тебе надо? Или просто мне больше некому сказать? Егерю? Чтоб оправдал собственное непотребство? А ты спрашиваешь, когда свадьба?
Послесловие
Миром правит любовь, дамы и господа. Но любовь многогранна и неоднозначна. Любовь как данность — это одно, любовь как торнадо — это другое. Мы засыпаем во тьме, а просыпаемся со светом. Мы дышим, живем, чувствуем. Мы впитываем кожей, каждой клеточкой души счастье, что разлито вокруг, или боль, которую хотим ощутить. Боль от потерь, счастье от находок.
А еще мне нравится засыпать и просыпаться на своем диване, в своей комнате, но иногда убегать из дома. Потому что миром правит любовь, и зовет она часто в другую сторону.
190