— Где ваш господин Оноре? — требовательно спросила она и очаровательно улыбнулась.
— В своем кабинете, госпожа...
— Ноэль. Он прекрасно знает меня, так что, докладывать не нужно, — бросила она, направляясь дальше.
— Постойте, госпожа!
— Провожать не нужно, я уже бывала здесь. Под покровом ночи конечно.
Быстро прошуршав пышными юбками из гостиной, Ноэль устремилась в нужный коридор и уже через секунду все так же решительно открыла дверь кабинета.
— Мой дорогой Оноре! — очаровательно улыбнулась она, приветствуя купца, на что тот удивленно поднялся:
— Не может быть! Госпожа Ноэль, вы ли это?!
— Я, собственной персоной, и я по делу.
— О, интригующе, — искренне улыбнулся он. — И по какому же?
— По рабскому, — в ответ улыбнулась Ноэль и направилась к купцу, сексуально расстегивая пуговки своего плаща и демонстрируя полную грудь в глубоком декольте платья.
Судорожно сглотнув, зачаровавшись открывшимся видом, купец выдавил:
— Не понял.
— У тебя есть раб. Дом, — пояснила она и сладко закусила нижнюю губу, от чего купец предпочел сесть обратно за стол, чтобы быть подальше, но Ноэль это не остановило. Перегнувшись через стол, демонстрируя еще больше оголившуюся грудь, она упрямо посмотрела: — Он мне нужен.
— Гм. Так он ведь и мне самому нужен, — поежился купец. — Больно уж хорош... собой.
— Знаю, ты любишь таких, — согласилась Ноэль, беря его за ворот рубашки и притягивая к себе: — Но мы ведь с тобой оба торговцы и я готова предложить выгодную сделку.
— Постойте, госпожа Ноэль, — попытался было высвободиться купец.
— Хорошо подумай, прежде чем отказать мне, — прошептала она в самые губы, от чего он почувствовал, как член запульсировал желанием. — Как ты знаешь, я делаю свои предложения лишь раз. И тебе, к солидной сумме денег за этого раба, я дам.
— М?! — изумленно выгнул бровь купец.
— Угу, — кивнула Ноэль, соблазнительно обведя влажным языком его пересохшие губы. — Я просто тебе дам. А это, опять же, как ты знаешь, выпадает не каждому мужчине, даже за полцарства. Мои предпочтения ни для кого не секрет, правда ведь?
— Но... но помниться в прошлый раз приведя своих... гм... компаньонов, ты сказала, что мне этого не видать. Ни за что.
— Ну, если ты хочешь отказаться от такого шанса, то, конечно, дело твое, — пожала она плечами и, отпустив рубашку, направилась на выход, так же стремительно, как появилась. — Но вот раб-то, не стал отказываться от своего шанса, — лукаво добавила Ноэль.
— Что?! — так и подскочил купец, развеселив ее. — Но когда?! Как?!
Повернувшись, сияя лукавой улыбкой, Ноэль, дольнее кошки промурлыкала:
— А когда ты вчера бросил его наедине с перевозбужденным членом, помнишь? Хм. Что же ты не дал ему кончить тебе в рот, как ты ему, а? Вот и пришлось мне принять все в себя до последнего сантиметра и капли, а то так жаль бедняжку было... Ах, как же должно быть неловко станет слышать по кулуарам, что госпожа Ноэль хозяину не дала, а под рабом кричала, как последняя сучка, м? — язвительно спросила Ноэль, и к ее радости, сердито ударив кулаком по столу, купец бросился к ней.
Схватив за волосы, он требовательно впился в алые губы, грубо проникая горячим языком между ними, и она ответила ему, страстно облизав его и пососав.
— Ммм. Я так понимаю, что сделка заключена? — отрываясь, уточнила Ноэль.
— Да, — хрипло ответил купец, вновь потянувшись к вожделенным губам.
— Тогда, — ловко вывернулась она, отступая, — распорядись, чтобы этот раб сейчас же сел в мой экипаж, а я посмотрю из окна, как его увозят ко мне домой.
— Ты не доверяешь мне?
— Верно, — честно призналась Ноэль, очаровательно улыбнувшись. — И, кстати, попроси принести мне вино с фруктами, хорошо?
— Да, — коротко ответил купец, усмехнувшись наглости, с которой Ноэль разговаривала, и направился на выход.
Через несколько минут появился дворецкий, неся поднос с открытой бутылкой вина, фужерами и фруктами. Коротко улыбнувшись ему, Ноэль кивнула на дверь и занялась вином. Разлив вино по бокалам, она влила в один из них настойку белладонны, из принесенного флакончика, затем, пройдя к окну и выглянув из-за шторы, проследила, как выкупленный раб садиться в ее экипаж и его увозят в дом к новой хозяйке.
— Вот и славненько, — облегченно вздохнула Ноэль, закрывая шторы, — теперь можно и повеселиться немного.
Не прошло и минуты, как на пороге кабинета появился купец Оноре, сверля ее упрямым и вожделеющим взглядом, на что она ответила, игриво закусив нижнюю губу и поманив его к себе пальчиком. Стремительно оказавшись рядом, Оноре вновь притянул Ноэль к себе, но она тут же переменилась и, с силой надавив пальцами на точку у его ключицы, заставила, кривясь от боли, опуститься на колени перед ней.
— Обычно я предпочитаю другую роль, — пояснила Ноэль, вырывая пояс из шелкового халата Оноре и умело связывая его руки. — Однако в моем доме поговаривают, что ты любишь быть рабом. Так вот, раб, вчера ты вел себя очень плохо, ты возомнил себя господином.
— П-простите, госпожа Ноэль, — выдавил Оноре. От ее действий и слов его дыхание так и перехватило, а в горле пересохло.
— Умоляй меня, — велела Ноэль, презрительно кривя губы. — Умоляй!
— П-прошу прощения, госпожа Ноэль! — воскликнул он, падая к ее ногам и бросаясь их целовать.
Но Ноэль отступила назад и, покачивая бедрами, направилась к письменному столу за вином:
— Ползи следом за мной, жалкий раб!
— Д-да, госпожа Ноэль.
Ловким движением, расстегнув потайные крючки на пышной юбке, она выступила из нее продолжив идти, в одних черных кружевных чулках и корсете, наслаждаясь как абсолютно обнаженные бедра трутся друг о друга внутренней частью.
— О, госпожа, — простонал Оноре, закусывая губы при виде ее голой попки и пухлых губ, и того как ее порочно уверенная походка стала еще грациознее без лишних одежд. Возбуждение в крови и паху стало нарастать: — О, госпожа Ноэль, умоляю, не гневайтесь на меня. Я послушно сделаю все, что вы скажете, клянусь!
Криво усмехнувшись его словам, Ноэль взяла со стола канцелярский нож и, приблизившись к оторопело задрожавшему Оноре, не моргнув и глазом, разрезала его рубашку и халат на куски, скользнувшие на пол, открывая загорелые мускулистые плечи и грудь, рельефные линии рук и пресса, нижние кубики которого завораживающе тянулись вниз к начавшему набухать члену. Нервно дыша, Оноре опустил глаза на то, как его брюки натянулись в паху, и перевел умоляющий взгляд на Ноэль, облизнувшей губы, засмотревшись на его голый торс и пах. У нее и самой набухло между ног, но она должна была помучить его, как следует.
— Госпожа, — умоляюще произнес Оноре.
— Что, госпожа?! — раздраженно перебила Ноэль. — Ты умоляешь слишком плохо, мой никчемный раб!
— Госпожа! — бросился Оноре к ее ногам, и на этот раз Ноэль допустила его к телу.
Трепетно покрывая их сквозь кружева влажными и жаркими поцелуями, Оноре почувствовал как от нового прилива возбуждения, все продолжавший расти, член уперся в его собственный живот, сочась смазкой. Ноэль же, взяв свой бокал вина, сделала глоток, от которого тело приятно залилось теплом, особенно в лоне, и, поднеся его к ноге, облизываемой Оноре, наклонила вниз. Струйка вина потекла по ней прямо к набухшим губам, и он принялся послушно слизывать ее.
— Нравится?
— Да, госпожа Ноэль.
— Что именно? Вино или лизать ноги своей госпожи?
— Ноги моей госпожи, — не задумываясь, ответил Оноре. — Они прекрасны!
— Правда?! — сердито спросила Ноэль, грубо хватая Оноре за член и сжимая его в руке, от чего Оноре издал возбужденный сон. — А по этому не скажешь! Или он всегда такой маленький?
— Нет! Он станет больше, клянусь!
— Когда?! — требовательно сжала Ноэль еще крепче. — Знаешь ведь, что твоя госпожа не может ждать вечно!
— Прошу, накажите меня за это! — умоляюще воскликнул Оноре.
— Ты просто отвратителен, — скривилась она, толкая его обратно на пол и взяв бокал вина с белладонной, наклонила над ним: — Пей, и чтобы ни капли не упало мимо, ясно? От этого вина ты скорее окрепнешь.
— Да, госпожа Ноэль.
Открыв рот под багровую струю, Оноре стал послушно пить все, как велела Ноэль, она же не могла сдержать довольной улыбки в предвкушении его скорого перевозбуждения.
— Теперь ублажи свою госпожу, как следует, — приказала Ноэль, беря бутылку вина и расшнуровывая свой корсет спереди. — И чтобы ни
капли мимо.
Струйка вина упала на белоснежную кожу и стремительно побежала по ключице к полной груди, заливая твердый сосок, от него вниз по животу и вновь по ноге. Бросившись жадно слизывать вино, Оноре, страстными поцелуями, стал подниматься вверх, обдавая кожу горячим дыханием и заставляя Ноэль чувствовать подступающее возбуждение и возрастающее напряжение между ног. Когда же губы, наконец, сомкнулись на ее соске, заключая в сладкий плен, то она невольно сжала мышцы и прижалась к его твердому паху. Расценив это как одобрение, Оноре прижался к Ноэль еще сильнее, вдавливая в стол, и, облизав сосок, слегка куснул и потянул на себя.
— Аааа, — простонала Ноэль от удовольствия, ее лоно возбужденно напряглось еще сильнее, и, оставив бутылку, она, взяв Оноре за волосы, выгнулась вперед, не давая оставить эту ласку.
Медленно обведя сосок обжигающим языком, он лизнул самый его кончик, заставляя Ноэль снова застонать, и, облизнув свои пересохшие губы, пустил на него слюну. От этого она застонала еще громче, и Оноре еще раз обвел ее сосок языком, затем, покусывая. Накрыв его губами и поиграв языком, он пустил больше слюней, облизывая и снова играя, в то время как Ноэль, тяжело дыша от возбуждения, томительно потерялась о его пах своей щелочкой, разделявшей еще больше набухшие от желания губы. Однако едва почувствовав, как из лона засочилась влага, Ноэль приподняла бедра и, сев на стол, отстранилась от него. Выгнув спину, она облизала два своих пальца, смазывая слюной, и стала теребить сосок второй груди, чувствуя как течет все сильнее, и при мысли об этом, сжав грудь, склонилась к ней, жадно облизывая. При виде этой ласки самой себя, Оноре вжался в стенку стола скованным брюками членом, запульсировавшим еще сильнее, и издал возбужденный стон:
— Аааа.
— Потрись им, — вдруг приказала Ноэль, сжимая сосок до боли и сама вжимаясь раскрывшимися губами в столешницу. — Тебе нравится? — спросила она, когда Оноре послушно сделал поступательное движение, трахая стол.
— Да, но...
— Теперь потрись яичками.
— Да... Аааа, — простонал Оноре, вжимаясь ими в твердую стенку, а затем чувствуя как чресла накатывает новая волна возбуждения. — И все же, госпожа...
— Трись о стол снова, — жестко приказала Ноэль. — И продолжай ублажать меня... и не вздумай кончить так быстро.
Послушно кивнув, Оноре склонился к груди, что она до этого ласкала сама и, пустив слюни, медленно облизал, представляя, что это ее мокрый клитор. Ноэль же, грубо теребя вторую грудь и томно трясь текущей щелочкой о стол, расплылась в довольной улыбке, когда Оноре застонал, сам трясь членом и яичками о стенку стола.
— Тебе нравится?
— Да... Аааа.
— Что именно? Ублажать свою госпожу? Или трахать стол? Или быть сучкой, без права кончить, когда захочется?
— Мммм... Мне нравится все, моя госпожа... Аааа.
— Не кончай там! — строго напомнила Ноэль.
— Да.
— Теперь, иди сюда, — взяв Оноре за еще больше набухший и затвердевший член, Ноэль обошла так стол и, снова толкнув его на пол, сама села в большое кресло, в котором, придя, застала Оноре. — Ублажай, — коротко приказала она, ставя одну ногу ему на плечо и открывая мокрые набухшие губы с затвердевшим, дрожащим от возбуждения, клитором и лоном, сочащимся смазкой, уже текшей по внутренней стороне бедер и дырочке попки.
— Госпожа, — взволнованно выдохнул Оноре.
При виде этого его член бешено запульсировал, зарвавшись из брюк, и ему отчаянно захотелось отыметь ее или хотя бы подрочить.
Читая его мысли, Ноэль довольно улыбнулась и ступней второй ноги потерла его член сквозь ткань брюк. Поддавшись вперед, Онорэ принялся тереться о ее стопу, стоня от удовольствия.
— Прошу, госпожа, — прошептала он, упираясь все еще заключенной в ткань головкой члена в ступню Ноэль, — возьми его хотя бы двумя ногами.
Но, насмешливо улыбнувшись, Ноэль вместо этого, отняв ногу, схватила Оноре за волосы и притянула к себе, приказывая:
— Нет уж, раб, лижи, трахай языком и отсоси у меня, как последняя сучка, понял? И возможно тогда, я позволю тебе тереться членом о ступни своей госпожи.
— Д-да, госпожа Ноэль.
Облизнув губы, Оноре послушно прильнул к текущей Ноэль, медленно проводя влажным языком по ее губам, пробуя на вкус. Затем проникнув между губ, он поцеловал их, посасывая, и причмокивая посасосал снова, заставляя Ноэль потечь еще сильнее. Напрягши бедра, она поддалась вперед и вжала его голову в свои губы, и язык Оноре скользнул в дырочку ее лона, вырывая из нее стон наслаждения. Задвигав языком внутри, при этом посасывая губы, он, и сам застонав, вжался яичками в пол. От возбуждения член так и пульсировал, заставляя его двигать бедрами, словно трахая кого-то. Но на самом деле трахали его, двигая бедрами на встречу языку и, сжимая внутренние мышцы, выпуская влагу.
— Отсосие его! — услышал Оноре приказ и тут же жадно вцепился в клитор Ноэль, не маленькую горошинку желания, но большую горошину, набухшую и затвердевшую, как его член.
Поиграв с возбужденным клитором языком, Оноре взял его в рот, накрывая губами и плоть у его основания, и начал сосать, двигая головой вверх в низ, как накануне раб отсасывал ему самому. Ноэль же изогнув спину и двигая бедрами, сильнее прижала голову Оноре к себе, издавая сладкие стоны и возбуждаясь еще больше, чувствуя, как истекает смазкой. Машинально вставив два пальчика во влажную дырочку попки, она едва не кончила от удовольствия и задвигала ими, трахая себя, и заставляя, перевозбудившегося при виде этого, Оноре со стоном прижаться к ее ноге. Задвигав бедрами, он терся членом и яичками, получая хоть какую-то сатисфакцию, и продолжая сосать ее клитор, однако возбуждение стало так сильно, что он умоляюще оторвался:
— Умоляю, госпожа Ноэлья! Это такая мука! Кажется, я скоро кончу, не могли бы вы...
— Заткнись! — приказала раздраженная этим Ноэль. — Здесь трахают тебя, а не меня! И разаве я тебе не говорила не сметь кончать?!
Оттолкнув Оноре, она оторвала один из лоскутов, в которые превратились его рубашка и халат, и, расстегнув его брюки, выпустила на свободу пульсирующий желанием большой член с подрагивающей сочной головкой, истекающей смазкой. Почувствов свободу Оноре издал новый умоляющий стон:
— Прошу, госпожа!
Жестко усмехнувшись Ноэль наклонилась и дразняще лизнула головку члена, при этом погладив языком его дырочку, и Оноре инстинктивно поддался вперед, однако за это она ударила его ладошкой по члену, заставляя сжаться от боли и, с презрением посмотрев, завязала лоскут у его основания. Затем толкнув на пол, Ноэль встала на колени над его головой и придвинула текущую щелочку с возбужденно торчавшим клитером к его губам. Когда же Оноре впился в нее, снова принимаясь лизать и сосать, то она задвигала бедрами, трахая его язык еще сильнее, чем до этого, и приятно чувствуя, как из лона вытекает все больше влаги, знаменуя приближение ее конца. Отстранившись, она с силой затеребила клитер над беспомощным Оноре и вдруг содрогнулась всем телом, извергая на него обильную влагу и, продолжив теребить клитор, разбрызгивая ее, исторглась еще раз.
— Теперь, лижи и соси еще! — жестко приказал Ноэль, снова накрывая его губы своими и, ощутив его ласки, жестко двигая бедрами, пока не исторглась в третий раз. Отодвинувшись же, она с презрением посмотрела на мокрого Оноре и, тяжело дыша от испытанного, подползла к его члену, даже не смотря на путы, из головки которого замочилась сперма.
— Умоляю, госпожа, — простонал Оноре, чувствуя, как уже теряет сознание от этой муки.
Посмотрев на него, Ноэль жестко усмехнулась, и дрожащими руками развязала лоскут ткани. Член содрогнулся вместе с Оноре, кончая и заливаясь спермой. Склонившись, Ноэль снова лизнула дырочку сочной головки и тут же отстранилась, поддавшись вперед, Оноре кончил еще раз, и еще раз, когда она жестко задвигала рукой по члену.
— Аааа!!! — финально простонал он и, обессилев, закрыл глаза, проваливаясь в темноту.
Ноэль же так и закатилась тихим ядовитым смехом, обтирая руку о штаны Оноре.
— Похоже, что доза белладонны была просто идеальной, — улыбаясь, прошептала она, поползя обратно к своим юбкам и начиная приводить себя в порядок. — Госпожа Ноэль, чтоб ты, знал не продается ни за какие коврижки и дает отыметь себя только тем, кто ей нравится. Всех остальных она имеет сама. Но я, все же, дала тебе, правда ведь? — усмехнулась она, оборачиваясь к уснувшему Оноре.
Набросив плащ на плечи и запахнувшись, Ноэль вышла вон из кабинета купца так же стремительно, как появилась, и, сбежав вниз по ступенькам его дом, села в свой вернушися экипаж, уезжая все еще улыбаясь.
121