Для этих целей был куплен компьютер. Помощь в этом оказал брат. Выяснилось что он «спец». А вот
дальше-стоп. С его слов: «Дальше сам.»
Заехав к своим, поинтересовался у мамы. Кто бы мог помочь?
— Да не вопрос! Сейчас решим. Машка ведь есть!
Машка это двоюродная сестра. Я толком и не помнил её. На мои возражения мама не обратила никакого внимания и взялась за телефон.
— Маша? Ну как ты там?...
Пока я курил на кухне и болтал с братом, всё и решилось. Назавтра я должен забрать Машу из женской консультации. Видя мои круглые глаза, мама пояснила, что Маша беременна. Что живёт с родителями, а «её Толик», не мычит не телится! Что от ребёнка не отказывается (попробовал бы!), но и действий никаких не предпринимает».
Потом я был накормлен (весьма кстати), и отбыл к себе. Дома попытался самостоятельно овладеть
компом. Быстро понял, что это не автомат Калашникова, и угомонился.
А назавтра проспал. И даже не завтракая помчался за Машей. Куря у машины вспоминал как выглядит сестра.
Тут чьи то прохладные ладошки закрыли мне глаза. Обернувшись я увидел девушку «в положении».
И эта девушка была моей сестричкой. Узнавать даже не пришлось. Маша была той же, что и в детстве.
А большой живот, даже шёл ей! О чём и было сказано.
— Санька! Врешь ведь! Но всё равно приятно. Узнал то сразу? Или притворяешся?
Уже в машине, я как дважды два доказал ей, что всё сказанное правда, и узнавать никого и не пришлось! На вопрос: «Домой сперва?» как «опытно-развратный ловелас» ответил-С тобой, хоть на край света!
Нас встретила «Тётя Катя». Мамина сестра и моя тётка соответственно. Чуть позже мы сидели с ней на кухне и завтракали. Завтракал то я, а тетя подливала чай, и подкладывала бутерброды. Распрашивала. Выяснив что я пока не занят работой многозначительно протянула: «Агаа».
Мимоходом заглянувшая Маша сообщила: «Мам, он на край света звал!»
— Ну так собирайся, да езжай! Вон мужик какой! Будь я помоложе...
— Так я и собираюсь. Постараюсь побыстрей, пока не передумал!
От всех этих шуточек, я краснел бледнел и вообще тушевался. Тётя посмеивалась и подливала чай в кружку.
Выручила Маша. Стоя в дверях сообщила: «Я готова на край света!».
— Ну так и отправляйтесь!
И мы отправились. И в машине и дома я пришёл в себя от женских шуточек. Сидя у компьютера был почти спокоен. Маша стоя сзади подсказывала. Что и как нажать. Когда не получалось или не мог сообразить, своей ладошкой управляла моей рукой. Дело пошло на лад.
А потом вдруг выяснилось, что её прикосновения вызывают далеко не родственные чувства! Она касалась меня грудью. Слегка наваливалась животом. Её волосы щекотали мне щёку. На какой то момент мы замерли.
Я развернулся на своём табурете. Маша отступила назад и нерешительно застыла. Разведя ноги я взял её за руку потянув к себе. И она сделала этот шаг навстречу!
Её груди оказались на уровне моего лица. Расстегнув молнию её полукомбенизона всё ещё неуверенно взялся за лямки. А Маша сама, опустив плечи вниз, помогла мне скинуть их! И положив свои руки мне на плечи, снова застыла, давая мне свободу действий.
Ну что ж. Две пуговки снизу были расстёгнуты. В голову вдруг пришла «идея». Взяв её руки я поднёс их к животу. Она вопросительно взглянула на меня. Я утвердительно прикрыл глаза. Маша чуть заметно кивнула. И неторопливо принялась освобождать остальные.
Мои руки в это время поглаживали большой живот. Осторожно, но с интересом. Там ведь кто то был! Сняв рубашку Маша откинула её в сторону. И вновь вопросительно посмотрела на меня. Глазами я показал вниз. И снова без малейших колебаний она потянула трусики вниз.
Передо мной стояла обнажённая БЕРЕМЕННАЯ женщина! Я гладил её живот. Приподнимал начавшие наливаться груди с огромными ареолами вокруг набухших сосков. Попробовал их «на вкус». От неё пахло чем то приятным, неуловимо знакомым. Ох блин и осёл!
Ей же тяжело стоять! Чуть ли не вскочил и утвердительно шепнул: «Идём?»
Раздеваясь и глядя на лежащую сестру, чувствовал как растёт вожделение! Это ведь «Машка-промокашка»! Так мы поддразнивали её в детстве. Кто бы мог подумать... Сомненья ПРОЧЬ!
Устроившись рядом, я впервые поцеловал её. А самому уже не терпелось!
Стоя на коленях между ног Маши, я приступил к ГЛАВНОМУ! Вид действительно был возбуждащим! Разведённые ноги не скрывали ничего. Мясистые половые губы были лишены всякой растительности. Кожа вокруг них покраснела. Она же подбрилась дома! Пока я чаёвничал. А это значит... ? Она ГОТОВИЛАСЬ?
Поток мыслей пронёсся в голове не отвлекая. Я прикоснулся членом к её ЖДУЩЕМУ лону. Провёл снизу вверх не углубляясь. Наслаждаясь моментом... А Маша не хотела ждать! Она пальчиками развела губки в стороны открывая влажные тёмно розовые глубины.
И хрипло прошептала: «Ну! Давай...»
С первого раза ничего не получилось. Никак не удавалось попасть. Тогда подсунув подушку ей под спину, я снова ткнулся в приоткрытые глубины. Сперва осторожно и не полностью. А она подавшись вперёд попыталась насадиться сама. И я, уже не осторожничая, засадил по полной! И ещё и ещё!
Маша обхватила свои ноги пытаясь развести их шире. Что бы принять мой хуй как можно глубже!
Я шевелил тазом меняя угол и глубину вхождения. Замирал и сделав несколько движений, снова замирал. Нависнув над ней на руках входил, стараясь не сильно наваливаться на живот. И оттягивал момент...
Но! Член став большим выплеснул своё содержимое. Стоя на коленях, я смотрел как сперма вытекает из Маши. Толчками, с каждым сокращение её пизды. Она сжав её пальцами, пыталась продлить мгновения наслаждения. И сперма стекала между ними...
Потом я помыл Машку. Она сидела на принесённой табуретке и блаженно щурила глаза. За всё это время она практически ничего не говорила. Мы снова улеглись. И тут-то она и начала болтать.
Слова лились из неё нескончаемым ручьём.
Маша рассказывала о том, что я ВСЕГДА ей нравился! Особенно с тех пор, когда мы играли «в доктора»! И она никогда не видела во мне БРАТА!
— А ты то, помнишь ЭТО?
Я помнил. Помнил (уже повзраслев), что стеснялся рассматривать то, что она мне демонстрировала «как доктору»! И жалел что стеснялся...
Она рассказала, что «Толик боится заниматься любовью». Мол вдруг там что то оторвётся. А ей хочется! А когда я вернулся, хотелось ИМЕННО СО МНОЙ!!! И никак не могла найти повода. А когда повод предоставился, ничуть не сомневалась, что ЭТО будет!
Я то наивный думал... ! И терзался совращением...
Сидя в машине и готовясь выйти, Маша вдруг спросила: «А можно я «им» буду пользоваться? Когда не вмоготу будет? Ты же не откажешь сестричке?»
Быстро чмокнув меня в щеку, она вылезла из машины. Не позволив проводить её. У самых дверей обернулась и показала мне язык. Ну точно: Машка-промокашка!
Дня через три позвонила мама. Тоном не терпящим возражений, пригласила посетить семью! Вечером ждали без вариантов!
По прибытию на меня обрушился град новостей. От которых я даже расстерялся. Но мама на это совсем не обращала внимания. Итак.
1. Отец уезжает (улетает, уплывает) в командировку! Да не куда то, а в Италию! Его предприятие закупило оборудование. Посылается народ для обучения. И отец назначен, чуть ли не главным!
2. На время командировки мама перебирается ко мне. Дабы наконец поклеить обои! А так же дать брату устроить личную жизнь. Ему некуда привести невесту, что бы хоть поговорить то НОРМАЛЬНО.
Не говоря об остальном...
3. Завтра состоится закупка всего необходимого. И отец как глава семейства ОБЯЗАН присутствовать. В противном случае, он может оставаться «ТАМ», навсегда! И искать себе"какую нибудь итальянку»! Которую может не слушать, а делать как ЕМУ хочется!
Отец протестующе пыхтел. Но благоразумно молчал. Брат что то бубнил про никакую личную жизнь.
Я поглощал еду. Которую мама подавала мне в несметных количествах.
Мужик мол ДОЛЖЕН быть ВСЕГДА в форме. ВО ВСЁМ! А бичпакетов я наемся потом. Когда её (мамы) не станет... Ну или жена кормить будет... Когда женюсь...
Ещё раз получив инструкции, я наконец вырвался. И не спеша отправился домой.
Через пару дней, глядя на обилие всяких пакетов, пакетиков, банок и баночек я предавался не весёлым размышлениям о женском коварстве. Я то думал... !!! А тут-какие то обои!
И что бы занять себя, отправился топить баню. Заскочив домой за сигаретой увидел маму. Она уже переоделась «в рабочее»! И мероприятие по сути началось. Мне сразу стало понятно, что ничего хорошего не выйдет. Но мам
а считала иначе и была полна оптимизма. Сначала.
Потом выяснилось что я не умею абсолютно НИЧЕГО! Ни отрезать кусок от рулона. Ни намазать его и ПРАВИЛЬНО подать. И своей бестолковостью и беготнёй в баню, всё усугубляю!
А я вяло отбрыкивался и откровенно пялился на мамины прелести. Когда она стоя на табуретке приклеивала обои сверху. И стоя на коленках подравнивала их снизу.
Какие то обтягивающие штанишки до колен, открывали виды на всё что ниже пояса. На мамину попу и трусики. На щёлочку видную спереди. Под одеждой которая и не скрывала ничего. На мамины груди. Вид на которые открывался в вырезе кофты. Вспоминал сказанное: «Лифчика нет-приходи и бери?"Когда брать то?!?
Мама ловя мои взгляды, только хмыкала. И ещё больше напускалась на меня. А я убегал подкинуть дровишек и покурить.
Всё когда то заканчивается. Пришёл конец и нашим мытарствам. Обои вопреки прогнозам, лежали (висели?) ровно. Баня исходила ожиданием парильщиков...
Не большое отступление от темы. Но без этого (с моей точки зрения) никуда!
Баня (правильно и толково истопленная), это ЧТО ТО! И когда в «кинах» показывают как там пьют водку (ну или пиво), значит показывают НЕ БАНЮ! А помещение, где в тепле можно выпить алкоголь и потрогать (и не только наверное) дамочек «везде».
То же самое относится и к рассказам о такой бане. Мы мол там пили пели, веселились. Между делом ХЛЕЩА себя вениками. Делая по 100500 заходов на полок. Ну ну...
А у МЕНЯ в бане воздух струился. Сухостью и жаром вызывая мысли о пустыне. Всем своим видом показывая-БАНЯ Готова!
Мама зашла завёрнутая в полотенце. И хотела уже лезть на полок. Не тут то было. Здесь Я командир!
И делать надо всё-КАК ПОЛОЖЕНО!
— Мам! Ты мёд в предбаннике видела?
— Да. И что?
А то. Я вышел в предбанник и поманил маму за собой. Она пожав плечами вышла следом. Протянул ей банку.""Мазаться?». И видя утвердительный кивок недоверчиво зачерпнула мёд. Секунду постояв откинула полотенце и провела пальцами с мёдом по руке. Растёрла и посмотрела на руку. Я зайдя сзади, начал намазывать ей спину. Сама она «покрывалась» спереди.
— А там?
— И там тоже. Мам не отвлекайся...
Я в это время намазывал ей ягодицы и бёдра. Наши руки иногда соприкосались. Но это не вызывало ТОЙ реакции! Нет, я не был совсем уж равнодушен. НО! Первым делом-самолёты!
Вернувшись в парную я жестом пригласил маму присесть на нижнюю ступеньку. А потом пересадил её выше. От прогретого водуха пот стекал по коже струйками. Водой из ковшика мы споласкивали лица. Иначе совсем уж невмоготу было бы.
Венички из трав (которые я нашёл под крышей бани, и развесил по стенам) источали благоухание летнего луга. Я водрузил на мамину копну волос войлочную шапку. Окатив полок холодной водой скомандовал: «Ложись!»
А сам занялся веником. Прежний хозяин знал в них толк! В него была добавлена крапива. Ошпарив его кипятком несколько раз, на пару мгновений приложил веник к каменке. Не должен веник лежать в тазике с горячущей водой! Он какие то сопли там пускает.
НЕ МНОГО плеснул на прогретые камни. Посёк раскалённый воздух над маминым телом. И приложился к пояснице. Чуть подержав, перенёс на плечи. Внутренняя часть колен. Лодыжки, потом локти. Бёдра... Ещё немного на каменку.
Её ноги чуть раздвинулись. И открылся вид на её «ладушку»! Она блестела от жары и пара. Мама попыталась взглянуть почему там заминка! Но веник приложился к плечу и она отвернула голову.
Поддав побольше, я слегка прошёлся между лопатками. Поясница и дальше... Потом чуть сильнее. Ещё парку. Веничком чуть сильнее. Если хлестануть «как в кино», то и шкура слезет клочьями!
И вдруг окатил её ХОЛОДНОЙ водой! Без предупреждений!
От неожиданности она взвизгнула! А я поддав пару прошёлся веником по всему телу. И ещё раз.
— На спину!
Парение повторилось... В сокращённом варианте. И опять вид пиздёнки. С дргой стороны, она выглядела по другому! Видя предел маминых возможностей, я отправил её на выход. А сам занялся собой.
Мама сидела вытянув ноги и обессиленно закрыв глаза. Кожа покрытая капельками воды выглядела как бархатная. Это всё мёд! Сняв с её головы колпак начал вытирать этот бархат. Она что то благодарственно промычала. Но глаз не открыла. Моя рука с полотенцем между её ног, не вызвала ВООБЩЕ никакой реакции. А Вы говорите-Пиво, водка, девочки...
Я повторив заход, попарился уже от души! Пар веник холодная вода-веник... Распахнув дверь помылся. Мама уже лежала на полу. В той же прострации. На рассыпаной траве... Натянув трусы и накинув халат, я перешагнув через безвольное туловище пошёл домой.
Где то через полчаса открылась дверь, и мама в одних трусиках предстала передо мной. Полотенце волочилось следом, зажатое в одной руке. Трусики были надеты задом наперёд.
Я невозмутимо протянул ей кружку с чаем. Очумело взглянув на него, она отрицательно покачала головой. Пожав плечами, я продолжил чаепитие. Вообще то, чай надо пить в бане. Из самовара. Когда он посвистывает, а кипяток из краника выливается с клокотанием... Но это в будущем.
Лёжа на животе и раскинув руки мама спала. Кое как протиснувшись к стене, я то же уснул.
А вот проснулся уже от пристального взгляда. Открыв глаза увидел как она опёршись головой на руку, неотрывно смотрит на меня.
— Сашка! Что вчера было? Баня? Баня ТАКОЙ не бывает! Я умирала и рождалась! И снова умирала!!!
— И всё время я куда то летела!!! И во сне тоже!
— А кожа? Ты её поменял что ли? Пока я спала в трусах задом наперёд!
Её слова вызывали во мне внутреннее самодовольство. Не зря, не зря умные люди меня учили париться!
В теле чувствовалась легкость и даже какая то невесомость. А ещё-Желание! Мужское!
Хватит уже «обои клеить»...
— Ты тоже чувствуешь ЭТО?
Мама откинула простыню прикрывавшую нас до пояса. Под утро, уже остыв я натянул её. Придвинувшись
ко мне, она провела рукой по моей щеке. Коснулась губ. Положила голову на грудь. Погладила яички и обхватив ствол ладошкой оголила головку.
— Я же и не видела ЕГО так близко... С отцом как то под одеялом всё... Он против всегда...
— А мне хочется во рту его почувствовать. Попробовать... Всю жизнь прожила и не знаю...
— «Как я тебя целовать буду потом?» — интонацией передразнила отца.
— Я даже тренировалась. Потом, ну когда мы с тобой... Купила огурцов и выбрала похожий... А что бы огурцом не пах, ТУДА его пару раз сунула! Я дура?
Ошарашенный я молчал. А что сказать то? Мама приоткрыла ещё одну частичку себя.
Спустившись пониже, она просунула руку мне под спину. Её голова на моём животе замерла. Потом я почувствовал её губы на члене. Мама лизнула его и ещё раз. Рукой снова оголила головку. Влажным языком смочила её. А потом хуй погрузился в тёплые глубины рта. Она сосала самозабвенно! Сбавляла темп и осторожно насаживалась на максимальную глубину. Тогда я чувствовал корень языка и тесное горло!
Выпустив член изо рта, языком облизывала его. И опять сосала и посасывала. Сменив положение, целовала яички.
Жар возникший где то снизу, начал перетекать выше и выше.
Я попытался вынуть его изо рта. Не тут то было! Сжав губами головку, рукой мама помогала мне!
Выдохнув через нос, я схватил её волосы в кулак. И насадил рот ДО КОНЦА! Хуй вошёл в её её горло!
Подавшись назад, давил на затылок и снова ЗАСАЖИВАЛ.
Как она не задохнулась? И успевала глотать то что выплёскивалось из меня? А я не мог остановиться и совал и вытаскивал. И снова совал!
Отдыхая мы молча лежали. Мамина голова опять лежала на моей груди. Засунув руку в волосы, я перебирал их. Поглаживал за ухом. Проводил пальцами по её губам. Протянув руку катал сосок.
Своими трусиками она вытерла остатки семяизвержения и «игралась» с вялым членом.
— А ты знаешь, мне ПОНРАВИЛОСЬ! Я разок порнушку смотрела по молодости... По настоящему-ПО ДРУГОМУ! Особенно когда ты выгибаться стал...
— С тобой я чувствую себя Женщиной. Для которой нет ничего запретного... Жизнь ведь прошла почти,
а вот не было радости. Что тобой обладают (да да) и тебя хотят...
— Ты же вчера готов был меня изнасиловать? Прямо на обоях? Готов готов... Я же видела твои глазища... И боялась что увидишь пятно между ног... А ноги аж сводило! Ты же по другому сделал.
— А в бане, как то не до этого стало. Потом проснулась и ТАК тебя захотела!
Мама придвинулась ко мне. Обняла, обвила руками и ногами. Засопела куда то в ухо. Чуть слышно.
— Ты не считаешь меня сумашедшей?
— Ну как ты можешь...
Не дав договорить, она шепнула: «Молчи... Я ВСЁ знаю!"И повернувшись, прижалась ко мне спиной. Взяв мою руку, положила себе на грудь. Прошептала: «Всё... Спим...»
273