На втором курсе, моя поначалу милая сексуальная жизнь пошла не по тому пути, которого мне бы хотелось. Короткие романы, не дошедшие до постели, заканчивались типично «Дело не в тебе, не во мне». Это сейчас я понимаю, что жизнь полосатая. А тогда мне казалось, что все хорошее уже случилось, а впереди все будет только грустнее. От стресса я набрала килограммов пять – реально это было даже хорошо, но в зеркало я на себя смотреть не могла. В этот момент произошло несколько историй, без которых я, наверное, не стала бы самой собой – резкой, свободной, открыто бисексуальной…
***
Однажды мне очень понравился парень, которого я впервые увидела в каком – то коридоре в ожидании лекции. Как потом оказалось, он был на два курса старше и больше увлечен спортом, нежели учебой. Сидя в этом коридоре, я просто не могла оторвать от него глаз – что – то в нем было такое, от чего сразу теплело внизу живота и колотилось сердце с невероятной скоростью. Он был высоким – около двух метров, голубоглаз, с невероятно широкими плечами, светлыми волосами, заплетенными в косу, и короткой бородкой, как изображают скандинавских богов. Его прозвище, вполне в тему, было «Викинг». В общем, не заметить его было невозможно… Видимо, я смотрела на него так долго и неотрывно, что он, отойдя от друзей, подошел поговорить со мной, а вскоре и назначил мне свидание.
На первом мы долго шатались по городу, потом замерзли (дело было очень ранней весной), и Викинг пригласил к себе в общежитие – попить чаю. Что удивительно – мы действительно только пили чай, с его товарищами по общаге, и потом он меня проводил домой, даже поцеловать не попытался. Как я поняла позже – так он насаждал во мне веру, что он совершенно безобиден, – как котенок, например. Потом я узнала, каким спортом он занимается – что он не только участвует в боях без правил, он в них побеждает. Для этого нужен определенный склад психики, требующий скорости, решительности и жестокости. Однако я была совершенно опьянена тем, что такой неимоверно красивый мальчик, к тому же обходительный и умный, пригласил меня с ним снова встретиться.
На второе свидание Викинг пригласил сходить в милое кафе (и там мы тоже только разговаривали), а потом сообщил, что в его комнате сегодня будет вечеринка – у одного из его друзей день рождения. На вечеринку я была согласна – и даже не учитывая тот факт, что была суббота, а ведь народ из общежития чаще всего едет к родителям на выходные. Однако я проигнорировала этот тревожный сигнал, и вот – я в его комнате, и в ней, естественно, больше никого нет. Я обернулась, чтобы спросить у него, где же вечеринка – и обнаружила, что он запирает дверь изнутри, а ключи демонстративно положил на шкаф – куда мне без помощи или табуретки никак не залезть.
– Чаю? – доброжелательно предложил он.
– А дверь ты зачем закрыл? – опасливо спросила я.
– Думал, сегодня ты захочешь поиграть, – улыбнулся Викинг. – И поэтому я дам тебе фору.
– Поиграть во что? – мне становилось все более некомфортно.
– Ну, в то, во что обычно играют взрослые люди. Так вот, насчет форы – у тебя вот есть шарфик, если ты сможешь привязать меня к кровати так крепко, что я не смогу освободиться до тех пор, пока ты не достанешь ключи, то ты свободна. Если нет – то поиграем...
И он протянул мне руки, давая понять, что пора начинать. Шарф у меня был хороший – плотный, звонкий, и я постаралась на славу, потому что настрой его игривый мне совсем не понравился. Завязала много узлов, и руки примотала так, что от них даже кровь отхлынула, однако парень только улыбался. Затем максимально споро стала придвигать к шкафу стол – ибо комната была небольшой, без стульев, только кровати, но не настолько скоро, как надо было – потому что я никогда не видела такой силы, чтобы разорвать плотную ткань за несколько секунд. Один хлопок – и через доли мгновения меня сдернули со стола, когда я почти дотянулась до ключей.
Тогда началась борьба – я кусалась, дралась ногами, на которых все еще были обуты сапожки со шпильками (на свидание же собиралась, дура!), но он, казалось, видел все мои движения до того, как я о них даже подумаю, это не считая, что он был сильнее раз в пять. Что самое противное – я совершенно не понимала, чего ему от меня надо. Если секса – я сама с удовольствием с ним бы им занялась, он мне нравился неимоверно. Если не этого, то чего?
К его чести, он не пытался причинить боль – лишь обездвижить, что спустя несколько минут ему вполне удалось, когда, прижав мои руки к изголовью кровати, я услышала металлический скрежет защелкивающихся наручников. Я конечно отпихивала его ногами, но от этого только зарабатывала ссадины на запястьях, которые болели все больше и больше. Однако я не знала слова «сдаваться», поэтому от бессилия он наконец просто сел на колени сверху, и, держа ноги по одной, снял с них сапоги, после чего я потеряла единственное оставшееся каблучное преимущество.
Тогда я прошипела:
– Слушай, чего ты хочешь? Я бы по доброй воле с тобой переспала, и ты это отлично знаешь.
– Ну, – улыбнулся он, – меня уже давным – давно не интересует, когда все по доброй воле, это очень скучно. А ты – девочка с характером, я сразу уви
дел. Вот только убедился… И не боишься ничего, перегрызешь мне горло даже сейчас. Вот была бы ты мужчиной – боец бы вышел знатный. Но ты не мужчина, так что я пожалуй готов поиграть…
И он стал раздеваться. Тело у него было изумительное – гладкая кожа, твердый рельефный живот, перевитые мышцами руки. В голове моей созрела очевидная мысль – не нужно давать ему то, что он хочет, а именно свой страх. Тем более, что до конца он так и не пошел – вначале за азартом борьбы, а теперь, послушав его, я уверилась в том, что с ним можно поиграть по его же правилам и выиграть. Так что я взбодрилась и принялась комментировать:
– Ты такой красивый… Я бы поласкала язычком твой живот, а потом спустилась бы ниже… Снимай белье помедленнее, иначе слишком быстро заведусь, а ты ведь этого не хочешь?
От этого он немного завис, перестал улыбаться:
– Эй, хватит! Если бы я хотел, чтобы ты имела право голоса, то поверь, вел бы себя по – другому. Если тебе страшно – можешь покричать, тут все равно никого сегодня нет.
– Да мне вроде как не страшно, я наоборот, хочу тебя, – прошептала я так томно, что у самой зубы свело.
Он уже снял штаны, но от этих слов эрекция несколько увяла. Это разозлило Викинга:
– Ты хочешь, чтобы я тебя обидел? Я не хотел тебе делать больно, но если это необходимо…
Эх, мне бы остановиться – но я твердо выбрала путь твердости духа, ему не добиться от меня воплей и просьб «не надо, пожалуйста». Поэтому я улыбнулась и раздвинула ноги, чтобы ему было удобнее снять с меня джинсы:
– Не стоит, я и так уже вся мокрая. Раздень меня – хочу ощутить тебя в себе…
И тут он впервые меня ударил. Щека отозвалась болью, хотя по его меркам это, наверное, был просто шлепок. Во рту стало слегка солоновато, однако я лишь улыбнулась еще шире, не отводя от него глаз.
– Ты наверное думаешь, что это просто шутка? – спросил он. – Теперь что скажешь?
– Что ты слабый человек, который думает, что секс хорош, лишь когда его получают силой. Кто не пробовал заниматься этим с искренним желанием, тот делает как ты… К тому же, если ты продолжишь в этом же духе, тебя либо исключат из университета, и даже посадят, если ты причинишь мне значимый вред, или тебе придется меня… – я сделала паузу. – Но к этому ты вряд ли готов, так что…
– И что ты предлагаешь? – немного остыл он.
– Как я уже говорила – я тебя хочу. Так что можешь меня освободить, и посмотреть, что будет. Или продолжать, пока мой товарный вид станет очень сомнительным, и тогда ты сам вряд ли захочешь воспользоваться мной по назначению… – заговаривала я ему зубы, думая, насколько еще у меня хватит сил не бояться.
– Освободить – чтобы ты ушла домой? – уточнил он. – А я остался ни с чем?
– Поверь, я не уйду домой, – прошептала я. – То, что я говорила насчет своих влажных трусиков – правда, можешь проверить. Кроме того, я всегда держу свое слово…
Он проверил, в джинсах моих и правда было тепло и мокро. Возможно, мне и вправду стоило родиться парнем, ибо со страхом у меня было всегда туговато.
В общем, мне повезло. Он достал из – под кровати ключ, и расстегнул наручники. Руки саднили и болели, однако видимых повреждений не наблюдалось. Что я ему там обещала? Ах да, что не уйду домой… После этого благодеяния он спросил:
– И что теперь?
Я присела, подтянув под себя ноги, и не торопясь стала раздеваться. Сначала кофточку, потом лифчик. Затем взобралась к нему на колени, стала целовать – довольно жестко, пару раз даже зубы друг о друга стукнулись. Руку его положила к себе на грудь, которую он сильно ласкал – синяки останутся, но мой план не должен был сорваться из – за таких пустяков. Так что я его не останавливала – пусть подумает, что я такая же яростная хищница, как и он сам. Это работало – взяв меня властно за подбородок, он посмотрел мне в глаза:
– А ты ведь сама завелась! Вот это я нашел экземпляр…
Нашел – нашел. Так что, получив одобрение, я продолжила, параллельно прижимаясь к его все еще обнаженному пенису, который снова воспрял, и активно о него потираясь джинсами. Не выдержав, он резко опрокинул меня на спину, и, спустив джинсы, резко вошел, я издавала довольные звуки. Затем, когда он вошел в раж, мне удалось перевернуть его на спину, и, поскольку наручники все еще были пристегнуты к изголовью кровати, защелкнуть браслет на одной руке и резко податься назад.
Он подергал недоуменно рукой:
– Эй, и что дальше? Так меня и оставишь?
– Ну, я обещала, что так сразу не уйду – так я сдержала обещание…
Помня о его необычайной силе, я очень быстро, натягивая штаны, через стол стащила ключи от двери со шкафа и, сгребя в охапку одежду, рванула из комнаты – босиком по холоднющей каменной лестнице вниз, с девятого этажа, по дороге одеваясь, так что к консьержке я прибежала уже в почти нормальном виде. Стандартная «охранная» бабулька очень странно на меня посмотрела, пока я натягивала сапоги, однако самым потрясающим было то, что через секунду после моего появления на лифте приехал и он – правую руку прикрывала обмотанная рубашка. В фойе было много народу, а машина стояла прямо под окнами. Увидев такой расклад, он вернулся к лифту. Что больше всего меня поразило – выражение его лица. Никакой злости или других эмоций – как у тигра, что упустил свою добычу, однако завтра будет готов к новой охоте.
191