В Храме постоянно жили три жрицы, которым пока не удалось забеременеть. «Близорукая грудь», «Губки О» и «Челка». Целыми днями Генри валялся в постели в объятиях двух девушек, пока третья отдыхала и помогала Вфуку по хозяйству.
Остальные следовали установленному верховной жрицей графику, приходили на утренний минет и, насытившись, возвращались к своим семьям. Заниматься сексом на ранних сроках беременности Вфуку им не позволяла. Когда принимать семечко канланга Генри определял сам, и случалось это один, реже два раза в неделю. Вожди-отцы точно также заглядывали к Джессике на «дать пососать», а заодно поболтать с белым юношей.
**
Возвращение оплодотворенной «Близорукой груди» мужу оказалось обрядом. Генри подозревал, что оручи праздновали его успех и с остальными девушками, но одурманенный канлангом ничего не помнил.
«Грудь» осталась в белоснежной храмовой тунике, но ее богато украсили местной бижутерией — именно так острая на язык Джессика назвала ювелирные поделки оручи. Жрицы собрались в женской молельне, муж с друзьями — ждали в мужской, а родственники — на площади «69». Подтвердившая факт беременности Софи не пришла, от чего Генри почему-то расстроился.
Очень красивая девушка опустилась на колени перед Генри так, что грудь стала видна во всем своем великолепии. Жрица близоруко щурилась в позе покорности, пока остальные девушки что-то напевали вполголоса, а Вфуку громко читала молитву. Заговор от выкидыша — догадался юноша. Интересно, мне можно будет играть с грудью, когда она станет приходить на утренний минет? Словно прочитав его мысли, жрица облизнулась. Генри сделал максимально возможный вдох так, что край его бывшей когда-то белой рубахи приподнялся. Джинсы после приключений в джунглях он носить перестал, и ходил теперь, как девушка — в ночной рубашке и без трусов, всегда готовый дать в ротик любой желающей. Джессика дразнилась, но Генри предпочитал представлять себя шотландским горцем.
Сейчас край рубахи приподнялся, «Близорукая грудь» разглядела заветный кончик и без команды припала к нему губками. Видимо, оральная ласка не противоречила обряду, потому что тональность молитвы Вфуку стало более жизнерадостной.
Кровь отлила от головы синхронно с усилением эрекции, Генри захотел присесть и позволить девушке насытиться. Но «Грудь» вскочила на ноги, схватила его за руку и повела во внутренние помещения. Никто из жриц не последовал за ними. В спальне с двумя ложами Генри понял, что девушка сейчас выведет его в мужскую молельню прямо так — с торчащим членом, и остановился.
Жрица попыталась было встать на колени, но белый юноша рывком развернул ее спиной к себе, подтолкнул к кровати и задрал подол. Девушка пожала плечами и покорно выпятила попку. Генри осмотрелся — на ложе стоял заранее приготовленный кем-то сосуд с маслом. Анальный секс — часть обряда? — очередной раз удивился предусмотрительности Вфуку Генри.
Он ввел член в вагину, но двигаться не стал, а вместо этого капнул маслом на анус жрицы и принялся разминать его пальцами. «Близорукая грудь» лишь постанывала от удовольствия. Подготовка попки к проникновению прилично возбудило Генри, он мысленно помянул Кхёгу. Наконец, ему показалось, что терпеть он больше не в силах. Юноша потянул девушку за плечи, она выпрямилась, пальцами левой руки он максимально раздвинул ее ягодицы, а второй направил член в анус. Жрица застонала, но смазанный член легко проник в смазанную попку.
Генри запустил обе руки под платье, добрался до грудей и начал неспешно трахать девушку в попку, не прекращая ласкать сосочки. «Посланца Луны» возбуждали звуки, которые он слышал: пение жриц с одной стороны, гул мужских разговоров — с другой. Все ждали его.
Генри сосредоточился ни сколько на фрикциях, сколько на своих ладонях — и «Близорукая грудь» оценила такое внимание, послушно кончила как раз перед тем, как юноша излился в нее.
Девушка благодарно улыбнулась ему, взяла за руку и, не обтираясь, повела в мужскую молельню. Генри покраснел, когда передал руку «Близорукую груди» незнакомому воину в полном парадном облачении. В полутьме не было видно, как сперма стекает по обнаженным бедрам жрицы. «Близорукая грудь» в сопровождении мужчин покинула Храм, не обернувшись.
**
Предпоследней забеременела «Челка», но обряд покидания Храма стал свадьбой с сыном Чреки. Родственники «Челки» почему-то подтвердили обещание Генри выдать ее замуж.
Особых отличий в обряде юноша не заметил. Во-первых, выводить невесту следовало из Храма сразу на площадь. Во-вторых, в облачении «Челки» присутствовала обыкновенная европейская белая фата, что необычайно возбудило Генри. Когда жрица опустилась перед ним на колени и покорно взглянула снизу вверх из-под фаты, юноша не выдержал и сам обнажил уже возбужденный член.
Едва они переступили порог Храма, Генри бережно, чтобы не нарушить сложную прическу невесты, обхватил ладонями «Челку» за ушки и уже безо всякого разнообразия эгоистично начал трахать девушку в ротик. Исступление помешало ему оглядеться, но когда первый пыл отступил, «посланец Луны» обнаружил себя стоящим у стеллажа, лицом... к термосу с канлангом. Он отпустил голову «Челки» и позволил невесте спокойно сосать, а сам отыскал среди чистой посуды металлическую кружку — кружек поблизости было несколько, вряд ли Вфуку их хватится. Увлеченная минетом «Челка» держала глаза закрытыми и ничего не заметила. Генри зачерпнул несколько семян вместе с «маринадом» и наполнил кружку. Облизал пальцы и, спрятав кружку за спину, потянул «Челку» в следующую спальню. Кружку он спрятал под подушку, когда уселся на нее, широко раздвинув ноги и приглашая невесту досасывать. «Челка» подчинилась. Девушка делала минет, как в последний раз в жизни. Она регулярно прерывалась, чтобы вожделение партнера отступило, меняла позиции и ласки. Она словно специально заставляла родственников ждать. Наконец, Генри это надоело. Он поднялся и принял ту же позу, с которой они начали оральный праздник, и энергично, насколько позволяла прическа, дотрахал девушку в ротик.
«Челка» вернула фату на место и, облизываясь, вывела Генри к счастливому жениху. Светило зимнее солнце, и все участники свадебной церемонии видели, как фата липла к влажным губам невесты. Но никто ничего не сказал, словно Генри был в своем праве.
Оставалась неоплодотворенной последняя жрица — «Губки О», которая на свадьбе загрустила, на ее мордашке был написан комплекс неполноценности, она считала себя неудачницей. Поэтому Генри решил изменить свое сексуальное поведение.
**
Спустя пару недель, проснувшись в объятиях «Губки О», «Посланец Луны» не стал будить девушку, а тихонько на цыпочках выбрался на улицу через мужскую молельню.
Генри шмыгнул носом: кофе! Прекрасный и забытый им аромат стелился над деревней. Существовало только одно место, где его могли угостить кофе, — амбулатория Софи. Поэтому Генри шел на запах, и с каждым шагом в его настроении прибавлялось уверенности.
Амбулатория пряталась в тени деревьев на околице и представляла собой полу-хижину из тростника с солнечной батареей на крыше, трейлер-фругон без колес и сарай, расположенные по периметру вытоптанной полянки. У хижины отсутствовала одна стена, и юноша легко убедился, что в импровизированной приемной нет посетителей. Это означало, что осматривать каморки в глубине строения нет смысла. Сарай явно служил кладовкой и убежищем для генератора, а вот трейлер ритмично поскрипывал, потому Генри стучаться не стал, а поднялся по лесенке и украдкой заглянул внутрь. Центром композиции был письменный стол с небрежно отодвинутым компьютером. Софи располагалась на столе на животе, а молоденький туземец пользовал девушку-врача сзади стоя. Генри он не заметил, потому что задрал подбородок и невидящие уставился в низкий потолок. На Софи не было ничего, кроме распахнутого белого халата. «Посланец Луны» всмотрелся и с удивлением разглядел белую полоску презерватива на смуглом член
е аборигена. Ну да, она ж рассказывала о помощнике, — вспомнил Генри, понимая, что партнерам до кульминации далеко. Он кашлянул, но любовники сделали вид, что не замечают его. Тогда Генри разглядел зеленый глазок кофемашины в дальнем конце фургона и объявил:
— Вы ребята, кончайте, а я пока нам кофе сделаю.
Бочком он пробрался мимо парочки на столе в кухонный уголок, скосил глаза на узкую койку, где, видимо, ночевала Софи, поставил на столик у кофемашины металлическую кружку с герметично завязанным верхом, отыскал чашечку для эспрессо, нажал кнопку. Ритм возни за спиной изменился, но юноша обернулся только после того, как сделал первый глоток.
По любопытному взгляду Софи, направленному Генри под рубаху, юноша понял, что врач не против групповушки, но субтильный туземец явно оказался «не в своей тарелке». Его смуглое лицо потемнело — видимо аборигены так краснеют, и он практически не двигался. Генри понял, что смутил партнера Софи. Оттопырив мизинец, он бережно поставил на столик недопитую чашку, вздохнул... и полез под стол.
Его взору открылся клитор девушки, растянутые членом половые губы — помощник врача прекратил фрикции, а просто засаживал член поглубже в надежде вернуть ускользающую эрекцию. Генри поелозил подбородком между бедер Софи и дотронулся кончиком языка до заветной точечки у основания клитора, как раз там, где встречаются малые губки. Софи подалась вперед навстречу ласки и застонала. Ее голос вернул местному юноше уверенность, и тот снова задвигался. Подобравшиеся яички то и дело касались подбородка Генри, но белый юноша решил потерпеть. Такого экзотического оргазма не могло быть даже у развращенной Софи. «Посланец Богини Плодородия» не прекратил куни даже тогда, когда врач кончила, продолжил лизать клитор даже, когда кончил и отпрянул туземец. Из-под стола Генри выбрался только, когда «помощник врача» ушел. Одним глотком допил остывший кофе, снова сунул чашку в кофемашину, обернулся и постучал пальцем по металлической кружке:
— Я выполнил нашу часть уговора. Здесь — семена канланга, приготовленные как положено.
Софи его сообщение не тронуло. Еще не пришедшая в себя после двойного оргазма девушка по-прежнему лежала на животе на столе и все также жадно заглядывала ему под рубаху. порно рассказы Генри послушно задрал подол, его член оказался строго напротив ротика врача. Он позволил ей пососать, а сам маленькими глоточками насладился эспрессо.
Генри порядком подустал наблюдать за прекрасными женскими губками на своем члене, потому осматривал обиталище Софи. Удовлетворившись эрекцией, он обратил внимание на обыкновенный офисный стул на колесиках, задвинутый в угол.
— Иди сюда!
Так как Софи все еще ничего не соображала, Генри подхватил ее на руки и усадил на стул, отогнув спинку максимально назад, насколько позволяла конструкция. Попка девушки свесилась с края сидения, а ноги она не хотела сдвигать принципиально. Поэтому Генри опустился перед стулом на колени, отрегулировал под себя высоту и только потом проник.
— Насладись мгновением! — Он шевельнул членом так, чтобы Софи ощутила себя на вертеле. Девушка невнятно мяукнула в ответ.
— Столько недель мы шли навстречу друг другу?! Сосались-лизались, пробовали начинать... Я переспал с половиной женщин оручи, оплодотворил всех желающих... И вот только сейчас мы можем спокойно без помех заняться сексом так, как... я хочу!
— Да! — выдохнула Софи с такой страстью, что Генри понял: его замечательная тирада пропала всуе. Девушка слов не слышала, ее переполняли член, вожделение и предвкушение нового оргазма.
Генри принялся легонько трахать Софи, но вместо бедер он держался за стул и превратил его в секс-снаряд. Так как стул был на колесиках, Генри импровизировал, то правее, то левее, то вперед, то ближе к себе. Это было бесконечное чередование углов и положений, юноше хотелось, чтобы ни одна фрикция не повторялась... И Софи дисциплинированно кончила... О необходимости отыскать презерватив врач не думала, но внутри у нее было так горячо и так мокро, что Генри вспомнил Чреку и «Челку». Перед собственным оргазмом он извлек влажный член и решительно направил его ниже киски Софи. Девушка ойкнула, расслабила сфинктер, Генри ввел в анус головку и кончил. Окончание в попку становится правилом, — подумал он с грустью.
**
— Не всех.
— Чего? — Не понял Генри.
— Не всех оплодотворил.
Генри понял, что до Софи, наконец-то, дошла его реплика, произнесенная чашку кофе тому назад. Врач млела в кровати, а юноша продолжал колдовать у кофеварки, которая потребовала долива воды.
— Да, осталась одна девушка. Она самая юная, и хотя она изображает страсть, я разглядел в ней некую механистичность что-ли. И решил изменить подход.
Генри рассказывал о «Губках О» и, чтобы продолжить хвастаться, ему требовалось поощрение собеседницы.
— Какой же? — Софи подыграла.
— Месячные у нее кончились дней десять назад, и хотя мы живем, как муж и жена, все время вместе, мы больше не трахаемся. Я решил разбудить ее сексуальность!
Генри сделал глоток воды, потому что от кофе уже горчило во рту, и продолжил.
— Целыми днями я изучаю ее тело, каждую клеточку превращаю в эрогенную зону, — юноша взглянул на свои пальцы, — Она словно пианино, а я как будто музыкант. И с каждым днем моя музыкальная пьеса становится все короче — все меньше времени «Губкам О» требуется для оргазма.
— Как ты ее назвал? — хмыкнула Софи, но Генри смешинку проигнорировал.
— Понятно, что без члена она изнемогает, петтинга и куни ей мало. А чтобы не взбесилась окончательно, я разрешаю ей по вечерам пососать. Утром приходят другие жрицы. По очереди.
— Не болтай об этом, — предупредила врач, — Это — инициатива Вфуку, по правилам возвращенные в семьи жрицы в Храм приходят на молитву, а не на сеанс минета. Твоя роль окончилась оплодотворением.
— А зачем ей такие риски?
— Очевидно, Вфуку считает, что мало канланга не бывает. Так что помалкивай. Но все равно ты — садист! Так доводить ласками девушку и не давать ей самого главного?
— Она уже дважды кончила во время минета!
— Без помощи рук?!
Генри не был уверен в правдивости своего ответа, но все-таки кивнул утвердительно. Его вознесенная в облака самооценка не могла сейчас снизойти до мастурбации.
— Думаю, дня через три мы начнем ловить овуляцию и трахнемся по-настоящему.
— И как ты ее определишь?
— По сосочкам, — Генри взглянул на грудь Софи, та рефлекторно прикрылась рукой, — Они будут торчать, во-первых, и сохранять высокую чувствительность без стимуляции, во-вторых.
— Не уверена, что это справедливо для всех женщин, — врач снова продемонстрировала соски, — Мои торчат при одной мысли о тебе.
Они помолчали.
— Генри! — простонала Софи и села на кровати, — Я тоже так хочу! Хочу быть твоим пианино. Мои эрогенные зоны тоже нуждаются в тщательном изучении! Лишь бы чувствовать твои пальцы и твой язык. Я тоже согласна какое-то время не трахаться, лишь бы каждый день сосать тебя!
Генри заметил, что девушка жадно рассматривает член.
— Я тоже хочу... как муж и жена... каждое утро просыпаться в твоих объятиях и в твоей сперме между ног. Чтобы обе мои дырочки приятно ныли так же, как ноют сосочки... Генри, пожалуйста!
Софи упала на колени...
— Я вообще-то пришел поговорить о канланге... — начал было Генри, но девушка-врач снова сосала.
— «Губки О» забеременеет, я сразу перееду к тебе! Как Джессика переехала к Охоре.
— Правда? — Софи на секунду выпустила член изо рта.
— Ну да. Жена Охоры жалеет ее. Выделила сестренке комнату. И остальные «отцы» навещают.
— И знаешь, — Генри сидел на кровати Софи и терпеливо ждал, пока язык девушки даст эффект.
— Что? — Врач прижалась к члену щекой так, что головка оказалась у виска.
— Мне бы смыться до того, как родятся дети канланга, и оручи начнут выяснять их наследственные права. Кто должна родить первой?
— Вфуку. Мальчика в ее возрасте можно чуток переносить, а вот девочка ждать не будет. Потом или Джессика, или Лбуту.
— Не самая лучшая для Вфуку последовательность.
— Угу. — Софи снова взяла в рот член, но теперь она сосала задумчиво. Перебирала варианты. Кончиком языка.
— Наверняка она сама это понимает... Значит, мне придется сбежать вместе с Вфуку и возвратиться с родившимся ребенком.
КОНЕЦ
188