Каждый вечер, перед отбоем, нам крутили кино и все наши пацаны старались сесть поближе к экрану, а я наоборот, любил сидеть подальше, прям около кинопроектора. Тем более что наш киномеханик – дядя Миша, выбрасывал такие большие окурки. Я смотрел кино, но когда дядя Миша закуривал, я больше следил за ним, куда он бросит свою сигарету, чтоб потом незаметно подобрать и после фильма втихаря выкурить бычок за туалетом.
Я уже почти год как начал курить. Дома было проще, можно купить или стащить у мамы, а здесь и не где и не на что, так что я приноровился сшибать бычки. Дядя Миша бросил сигарету куда – то назад, и она описав в воздухе огненную дугу упала в метрах трех за ним. Я сразу дернул за ней, мало ли, может еще найдутся желающие... Бычок был внушительных размеров и даже не успел потухнуть. Я огляделся – никто не смотрит... Подобрав дымящийся окурок, я не потушил его как обычно, а набравшись наглости затянулся. Приятная слабина потянула по телу вместе с дымом, закручивая странный коктейль с адреналином от боязни быть пойманым с поличным. Круто, я курю прям во время фильма...
Дядя Миша вдруг оглянулся назад и сказал:
– Эй пацан, иди сюда, да не прячься, я уже видил, что ты куришь...
– Да нет, дядя Миша, вам это показалось, – пролепетал я.
– Ты че меня за дурака держишь? Я ж тебе не мамка и не воспиталка... Курил?
– Да...
– Ну вот, это другое дело, сразу видно мужик... Вобщем, мужик, после фильма поможешь мне коробки донести. Ясно.
– Да, ясно... Но у нас же отбой сразу после фильма...
– Я скажу ей, что ты мне поможешь, а потом я тебя отведу в отряд.
После фильма дядя Миша меня отпросил у вожатой и я помог ему отнести пленки в киношную. Комната была огромна, и чего там только не было – старые киноаппараты и еще какие – то неизвесные приборы, модели самолетов и кораблей а по среди комнаты большой верстак с инструментами. В углу кровать и телевизор, у входа холодильник и повсюду пустые бутылки и пепельницы с окурками...
– Ну че, помощник, как тебя зовут?
– Дениска, – дядя Миша протянул мне свою огромную ладонь.
– А я дядя Миша. Давно куришь? – стиснул он мою руку.
– Почти год...
– Да, давно, ладно, отговаривать не буду, ты уже взрослый совсем. Давай закурим что – ли?
– У меня кончились... – схитрил я.
– Кончились, – повторил за мной дядя Миша. Ладно, я угощаю... – и протянул мне пачку.
Закурили. Курили молча, по – мужски. Потом дядя Миша сказал:
– Хочешь завтра на речку?
– А можно?
– Со мной все можно... я на тихий час тебя заберу к себе помогать, а там на речку и сбежим.
– Ой спасибо дядя Миша... А можно я еще сигарету возьму с собой? – осмелел я.
– Бери две... – щедро предложил дядя.
Потом он отвел меня в отряд и переговорив с вожатой пошел к себе...
На следующий день, я ждал тихого часа, наверно как нового года. После обеда, дядя Миша заглянул в отряд и забрал меня "помогать" в киношную. Мы пришли к нему, там дядя Миша включил магнитофон и угостил меня чаем с конфетами. Потом мы закурили.
– Ну что, давай убираться, или пошли на речку?
– Конечно на речку, а правда можно?
– Спрашиваешь...
Мы закрыли домик и пошли через лесок на речку. На реке дядя Миша специально привел меня на место, где не бывает наших вожатых, да и вообще никого не бывает. Солнце нагрело воду и она просто зазывала нас купаться.
– Ой, дядя Миша, у меня ж плавок нет...
– Ну беда прям, ты кого стесняешься? Меня что ли? У меня тоже плавок нет, – сказал дядя и снял трико вместе с трусами.
Я увидел кудри и большую сардельку у него между ног. На конце сардельки была синий наболдажник. Я стыдливо отвернулся и начал торопливо раздеваться. у меня уже начал пробиваться светлый пушок, но все равно у меня все выглядело еще совсем по – детски. Я разделся и мы полезли в воду.
В воде мы нарезвились всласть и напряжение возникшее на берегу рассеялось. Я еще плохо плавал, и дядя Миша мне помогал поддерживая и показывая как надо. Потом я доплывая до него, уже не доставая дна ногами вис на его шее. Зависнув так в очередной раз я почувствовал, что мне в ногу что то упирается, я машинально схватил рукой и вдруг понял что это.
– Полегче паря, – сказал дядя Миша. – Пойдем уже на берег. Надо возращаться...
Выходя из воды я увидел, что хуй дяди Миши стал еще больше и торчит торчком.
– Что Дениска, никогда хуя стоячего не видел? – спросил дядя Миша.
– Нет, не видел... А что это с ним?
– Да так, понимаешь, ты так ногами дрыгал, что он поднялся.
– Это почему, – не понял я.
– Ну так, понимаешь... Ну как тебе сказать то? Во, смотри, хочешь потрогать?
– А можно?
– Да, давай...
Я с интересом придвинулся и дотронулся до его хуя. Он дернулся, а дядя Миша сказал:
– Смотри как надо, – и взяв мою ладонь своею охватил свой член и провел вниз – вверх подрачивая... – Понял?
– Да понял, – ответил я и продолжил ему дрочить обнажая его залупу и с интересом рассматривая ее.
– Дениска, ты так меня нежно трогал что я щас кончу.
– А как это?
– Ты не видел никогда? Хочешь посмотреть?
– Не знаю... можно...
Дядя Миша взял член в руку и несколько раз дергнув его выстрелил. Молофня вылетев попала мне на плечо.
– Видел, это молофня, так все мужчины кончают. А ты что не дрочил никогда?
– Нет, не дрочил.
– Попробуй, это кайф.
Потом мы собрались и вернулись в лагерь. Вечером после фильма я снова помог дяде Мише. Он был пьян. Мы с ним покурили, потом он предложил мне выпить, я согласился. Мы выпили и дядя Миша пожаловался, что в эту смену нет ни одной нормальной бабы. А так обычно у него девчонки тут берут в рот и отсасывают. Я представил как это такую колбасу какая – нибудь девчонка засовывает в рот... Да классно... в мой фантазии сначала дядя Миша совал девке в рот, а потом и я тыкаю ей в рот свой писюн...
– Может ты мне пососешь, Дениска?
– Как это? – опешил я, от неожиданной смены картинки. Теперь уже не девчонка брала в рот мой член, а у меня перед лицом синий наболдажник дяди Миши...
– Ну так, ты же мне друг?
– Ну друг...
– Вот давай по дружески и пососи, а?
– Нет, я не могу...
– Ну тогда иди на хуй, и больше не приходи, завтра себе другого помощника найду... Раз ты другу не можешь помочь...
– Дядь Миш, – ну давай я лучше полы помою и пыль вытру везде...
– Да нах мне твои полы... Мне хуй успокоить надо... Ну как хочешь... Я тебя как друга попросил, а ты...
– Ну ладно, сломался я... Только я не умею...
– Ничего, – сразу ласково заговорил дядя Миша, – бери его и соси, как конфетку
Дядя Миша спустил трикушник вместе с трусами и его болт предстал перед моим взором. Я встал на колени и одной рукой потрогал его. Он дернулся от моего прикосновения, я вздохнул и прильнул к нему губами. Сосал я неумело, но это все равно явно доставляло дяде Мише неописуемое удовольствие, – он утробно урчал и теребил мои волосы. Вскоре он застонал и кончил. Сперма ударила мне в рот горячей терпкой струей, я от неожиданности проглотил и чуть не подавился.
– Ну вот Дениска, теперь я вижу, что ты настоящий друг, сказал дядя Миша.
Потом он дал мне вытереться и отвел в отряд отдав мне на последок пачку сигарет.
В отряде я долго не мог уснуть. Выйдя ночью в туалет, я закурил. Мне почему – то было плохо.
Мне казалось, что я поступил плохо и что нельзя было сосать у дяди Миши. Я чувствовал себя обманутым, как будто меня обманули и использовали... Вернувшись в постель я с трудом уснул.
На следующий день, после обеда снова появился дядя Миша. Я не мог смотреть ему в глаза, а он подошел ко мне и спросил:
– Ну что, придешь ко мне помогать?
– Приду... – не поднимая глаз ответил я.
И вот на тихий час я снова у него.
– Че Дениска нос повесил?
– Ничего... – буркнул я.
– Дуешься... Че обидел я тебя что – ли? – так я пьяный был, ничего не помню...
– Правда? – с надеждой спросил я.
– Ну да... – помню как мы с тобой еще выпили и все... дальше ничегошеньки не помню... Ты в отряд сам вернулся? Кстати тебе там не попало?
– Нет, никто не заметил, вы меня сами отвели...
– Вот дела, ничего не помню... – засмеялся дядя Миша.
От его слов мне сразу стало легче и я достав сигарету закурил.
– А я думаю, куда мои сигареты делись?
– Вы мне вчера подарили.
– Ну и ладно, угостишь? – широко улыбнулся он.
Вскоре мы весело беседовали позабыв о происшедшем. Потом я мыл полы, вытирал пол и под конец помогал ему доставать какие – то вещи со шкафа. Он поднял меня туда держа за попу. Когда я достал, все, что было нужно, я заметил, что трико у дяди Мише встало горой...
И мне вдруг даже обидно стало, как это я ему отсосал вчера, а он даже не помнит... Вот гад! Вспомнилось ощущение его плоти во рту и сильные руки в волосах. И если утром я сгорал от стыда и злости на себя дурака, то теперь мне почему – то хотелось снова ощутить его член во рту.
Дядя Миша открыл одну из коробок, там лежала юбка и блузка.
– Представляешь, чего тут только нет, вот даже девчачья одежда... Хочешь мы тебя девчонкой оденем...
– Зачем это?
– Ну просто, весело. На речку не пойдешь – дождь. А так тебя переоденем – посмеемся, потом выпьем и в карты поиграем...
– А правда будет весело?
– Конечно, ты никогда не одевал дивчачье?
– Нет, не одевал.
– Вот видишь, надо попробовать. Я когда был такой как ты, частенько переодевался для смеху...
<
p> – Ну ладно, давай, я попробую.
Я снял шорты и майку, одев блузу и юбку. Семейные трусы выглядывали из под юбки – это было смешно и мы оба рассмеялись.
– Да ты сними трусы то, я тебя все равно без трусов уже видел...
Я снял трусы оставшись в блузе и юбке.
– Классная деваха получилась. Давай ты будешь моя подруга, а я буду твой парень.
Он обнял меня и поцеловал в губы. Мы целовались до одурения, я совсем потерял контроль над собой.
– Давай я тебя буду Наташей звать, – сказал дядя Миша.
– Хорошо, я буду Наташей, – игриво ответил я и обнял его.
Мы снова целовались, потом он спросил:
– Помнишь, я тебе говорил, что девочки у меня сосали?
– Да. Помню.
– А ты, Наташа, не хочешь сделать дяде приятно?
– Не знаю. А как? – продолжил игру я.
– Ну пососать мой хуй...
– Я не умею...
– Ты только попробуй, у тебя получится, – настаивал дядя Миша.
Тут я снова сдался и нагнувшись взял в рот головку его огромного члена.
Дядя Миша был уже на взводе и уже через пару минут я глотал его сперму. А он приговаривал.
– Вот Наташенька умничка, сосочка...
Наши игры продолжались две недели, пару раз мы ходили на речку, остальное время были у него. Я переодевался, мы долго целовались потом я после недолгих отпирательств отсасывал у него и шел обратно в отряд.
Пацаны в отряде рассказывали много смачных анекдотов и историй, из которых я узнал, что таких как я называют вафлами, и что это очень позорно. Поэтому я страшно мучился боясь, что кто – нибудь узнает обо мне и дяде Мише, но потом, когда я приходил к нему, мне самому хотелось одеться как Наташа и отсосать ему.
В день посещений, ко мне никто не приехал, поэтому, дядя Миша взял меня на целый день. Полдня мы провели на реке, потом пошли к нему, там я снова стал Наташей... Но на этот раз дядя Миша сказал, что хочет попробовать трахнуть меня, как девочку...
Я испугался и попросил не делать этого, но он не унимался...
– Я только попробую, если будет больно, я сразу перестану...
– Ну если только попробовать... – снова сдался я.
Он поставил меня раком и задрал юбку. Потом смазал мне попку каким – то кремом. Вскоре я ощутил его толстую головку у себя на анусе. Он тер ею вверх – вниз увеличивая нажим. Мое тело все дрожало, я ни как не мог расслабиться. Дядя Миша нажал сильней и я завыл от боли...
– Ойойой – дяденька больно...
– Ну потерпи, Наташенька... я уже почти вошел...
– Ой не могу больно очень, – заплакал я.
– Ну ладно, давай по другому попробуем. – Он положил меня на спину и положив мои ноги себе на плечи попробовал войти. В этот раз головка его члена после нажима протиснулась в мою попку, стало осень больно и я не выдержал...
– ААААА – заорал и заплакал я...
– Ну ладно, не буду больше, – сказал дядя Миша, – успокойся, все уже хорошо...
Я с трудом успокоился и дядя Миша меня вернул в отряд. На следующий день, приехала моя мамочка. Я снова был ребенком и радовался как ребенок. Мы сразу же пошли на речку и я купался нагишом. Потом мама сказала, что тоже хотела бы искупаться, но купальника у ней нет.
Поэтому отправила меня стеречь тропинку, а сама разделась и полезла в воду. Я сидел за косогором на тропе и через кусты подглядывал за ней. Я в первый раз видел голую женщину. Сиськи и волосики между ног, было очень приятно на нее смотреть. Мама искупалась и растянулась на травке загарать раскинув ноги и руки. Я наслаждался зрелищем, как вдруг чья – то рука легла на мое плечо. Это был дядя Миша.
– Подсматриваешь? – озорно спросил он.
– Нет сторожу... Это моя мама...
– Мама это хорошо, сказал дядя Миша и пошел к ней.
– Мама, мама, – это дядя Миша, наш киномеханик. – Бежал вдогонку я.
Мама услыхав поднялась и начала одеваться, оставив трусы и лифчик, она пыталась надеть сарафан, но толи от ее неловкости, толи ее хитрости, он не как не хотел одеваться, и мама стояла перед нами абсолютно голая выставив на показ свои прелести. Наконец она его надела и зашумела на нас.
– Ну как не стыдно, я тут одеваюсь, а они таращатся.
– Да мы и не видели ничего плохого, все очень даже... – оскалился дядя Миша.
– Мама, – это дядя Миша, наш киномеханик, – влез в разговор я.
– Очень приятно, – Людмила Александровна. – улыбнулась мама.
– Зовите меня просто – Михаил, – попросил дядя Миша.
– Хорошо, тогда вы меня тоже просто Людмилой.
Мы пошли гулять втроем – осмотрели лагерь и все местные достопримечательности, притом дядя Миша все время что – то рассказывал маме, а та бесприрывно смеялась. После обеда мама засобиралсь и сказала, что ей уже пора и отвела меня в отряд на тихий час. Мы попрощались.
Минут через пятнадцать, я сказал, что меня снова ждет киномеханик, и побежал к его домику.
Дверь была закрыта, но изнутри доносились хлюпанье, стоны и еще какие – то звуки. Я прильнул к замочной скважине, но мне было видно только дядю Мишу со спины. На его плечах были женские ноги и он смачно и размашисто ебал женщину. Я решил попробовать заглянуть в окно. От туда было действительно лучше видно, но что...
Дядя Миша ебал мою маму, а та закатив глаза от блаженства стонала и повизгивала. Дядя Миша трахал ее своим огромным хуем... Толчок, еще, еще, он затих, кончил – понял я. Он вытащил свой хуй, головка была огромна и вся влажная в смазке и сперме – гандоны дядя Миша не признавал. Вдруг он заметил меня, и я соскочив с окна пустился наутек.
Спрятавшись в кустах за столовой я заплакал. Как он мог, еще друг, почему он так? Не находя ответа я задавал все новые бессмысленные вопросы. Потом успокоился и закурил, мимо по тропинке в сторону автобусной остановки медленно проплыла моя мама. Мне показалось, что она была очень довольна и думала о чем то приятном, широко улыбаясь и покачивая бедрами.
Я побрел в отряд и наткнулся на дядю Мишу.
– Ну че орел, не весел? Пойдем, телек посмотрим, поболтаем... – как ни в чем не бывало сказал он.
– Никуда я с вами не пойду! Зачем вы мою маму? Еще друг называется...
– Ну ты что дуралей, она же сама хотела... Понимаешь, я пошел к себе, а она вдруг с остановки вернулась... Да ты что? Это же нормально, понимаешь?
Он обнял меня за плечи и повел к себе, я всю дорогу всхлипывал...
– Ну вот, ничего твоей маме я не сделал, поебал просто и все. – Ты же хуй сосал и ничего тебе плохого не стало, так?
– Ну так... – Во мне явно появилось чувство ревности, которое сменило чувство досады. Мой друг понял это и сказал, хочешь я и тебя выебу?
– Ой нет, это больно ведь... Лучше в рот...
– Ну в рот так в рот. – Сказал дядя Миша и достал своего жеребца.
Он его даже не вымыл после ебли и он был все таким же влажным в остатках малофни и смазке и пах как то подругому. Тут я понял он пахнет пиздой... пиздой моей мамы... Я открыл рот и начал сосать. В этот раз я сосал очень долго, вероятно мама вкусила по полной и дядя Миша не успел восстановиться. Вдруг я услышал шорох под окном и увидел, что кто – то подсматривает.
– Дядя Миша, закричал я, – там за окном, кто – то смотрит... – за окном послышался удаляющееся шлепанье сланцев.
– Ну что ты так кричишь, тебе показалось... может давай все таки попробуем еще разок, как твою маму?
Я опешил, досада за маму, страх что кто – то увидел – все отступило на второй план. Я еще помнил боль, но помнил и то как головка хуя в меня вошла, хотелось ее еще раз ощутить в себе:
– А что если и правда кто – то из ребят видел?
– Ну и видел, пусть только вякнут... Глаз на жопу натяну, так и скажи... Ну что? Давай – ка, ложись на стол...
Я лег на стол, дядя Миша снова смазал мою дырочку и просунул туда пальчик.
– Ну что, ведь не больно...
– Нет, не больно, – ответил я и тут же ощутил в себе уже два пальца...
– Ну вот и хорошо, что не больно. – сказал Михаил и приложил свой хуй...
В этот раз головка словно проскользнула... нет, больно было, но не так, чтобы нельзя было терпеть...
Дядя Миша потихоньку продвигался глубже. В какой – то момент, я почувствовал боль, или даже не боль, а какое – то новое чувство. Наверно я дернулся и мой ебарь остановился. Потом он потихоньку повел обратно, и снова вперед – снова тело получило новый толчок. Если в первый раз, я мог вырваться и не пустить в себя член, то в этот раз тело мне уже не принадлежало, оно будто хотело только одного – еще раз получить такой толчок, я хотел хорошего траха...
Продолжалось это минуты три – четыре. Мое сознание куда – то провалилось, я только качался в такт ебли и постанывал и вдруг меня скрутило и молофня потекла из моего писюна, в тот же миг я ощутил выброс теплоты в своей попе, это был полный улет...
– Ну видишь, – а ты не хотел. – сказал дядя Миша. Да ты еще и кончил как баба... Ты же вроде еще не кончал никогда? Вот это да и сразу так... Тебе тоже в кайф было... Ладно помойся, оденься и беги в отряд, а то долго ты уже у меня. Завтра приходи – если захочешь я тебя снова выебу...
– Ладно, приду, – мы перекурили, я привел себя в порядок и побежал в отряд...
В отряде пацаны на меня смотрели косо и все шушукались, но напрямую ничего не сказали, наверно и впрямь боялись дядю Мишу, ну и я теперь боялся к нему идти. Через пару дней мне захотелось снова почувствовать в себе его тепло и я пришел в киношную, но там был другой человек – звали его дядя Алик. Он сказал мне, что дядя Миша уже отработал и уехал, теперь он будет у нас киномеохаником.
У меня все упало – что будет, когда пацаны узнают, что дядя Миша уехал?
Но мне повезло, никто меня все равно не трогал, только к имени прилепилась дразнилка: "Дениска – сосиска", "Дениска, – где сосиска?", "Денис – отсосис" и тому подобное. Я с трудом дотянул до конца смены и был рад оказаться наконец дома... Дядю Мишу я больше никогда не видел, но еще долго вспоминал наши любовные утехи...
219