Боб Мейсон прищурился, всматриваясь в густые потеки дождя. Перед ними двигался бензовоз, позади снизу подпирал полуприцеп, нагруженный новенькимы «Фордами». Полуприцеп обогнали их слева, пока он искал ориентир – одно из лучших дегустационных заведений виноделов. За следующим пологим холмом виднелось большое серое здание – гигантский старый амбар, на котором сейчас невозможно было найти следы краски. Над чердаком старого серого здания выцветшие буквы рекламировали специальный сироп Джексона, датируемый временами запрета любой рекламы всех медикаментов, ныне уже не существующих. Успех препарата состоял в том, что он имел в себе 50 процентов алкоголя. Он включил сигнальный фонарь, чтобы показать левый поворот и сбросил скорость, ожидая уменьшения встречного движения.
— Боб... - нерешительно сказала Кэти, наклоняясь к нему.
— Да, моя дорогая... - Краем глаза он увидел какое-то отчаяние в ее лице.
— Мы действительно должны остановиться?
— Нам, конечно, эта остановка не нужна, но нет причин не остановиться. Почему бы и нет? Почему не отдохнуть?
— Я не знаю... Дождь... Я не знаю.
На параллельной улице линия машин разорвалась, и он быстро перебрался на гравийную дорогу, проходящую между рядами виноградных лоз. Над ними нависала серая тень сарая. Кроме этого, на холме, он разглядел дом из красного кирпича. Этот дом на ранчо заменил старый деревянный дом, который он помнил с тех времен, когда приходил сюда с отцом еще маленьким мальчиком.
Боб вздохнул, он вспоминал прошлое, несмотря на перегруженную магистраль, которая требовала аккуратного и внимательного вождения в этих почти невыносимых условиях. Вздохнул и взглянул с обнадеживающей улыбкой на свою обеспокоенную молодую жену. Он медленно ощупал взглядом ее тело с головы до ног, обратив внимание на хлопчатобумажное платье, которое больше открывало тело юной женщины, чем прятало, дразнило и приманивало его взгляд. Он случайно опустил правую руку на ее бедро. Она, в свою очередь, нахмурилась, почувствовав легкое прикосновение к ней.
— Смотри за канавой, - сказала она.
— Я смотрю... -. Он взглянул на глубокую дренажную канаву, которая лежала слева от гравийной дороги. Затем сжал бедро Кэти, и посмотрел на ее напряженное, но прекрасное лицо. - Расслабься, детка. В любом случае, ты должна знать истинную причину, по которой я хотел остановиться здесь. Так?.. Что вы думаете по этому поводу?
— Я не знаю...
— Потому что я хотел показать тебя Джулио. Я горжусь тобой, мой котенок.
Она сидела, отвернув голову, отказываясь смотреть на него. Он снова сжал ее бедро. Перед ними на гравийной дороге появился небольшой деревянный мост. Боб притормозил, чтобы пересечь его, заметив, что маленький ручей, который он собирался пересечь, течет глубоко и быстро, неся поток закрученной коричневой воды.
— Что случилось? - спросил он, снова взглянув на жену.
— Ничего. – Она, дуясь, смотрела вперед. Внезапно ее глаза расширились. - Боб!..
Он бросил взгляд на изгиб дороги, резко крутанув руль вправо, чтобы левой передней шиной не влететь в канаву. Он почувствовал, как задние колеса вращаются в гравии и грязи, тяжело заваливаясь влево. Он попытался что-нибудь сделать, чтобы исправить исправить ситуацию.. Рядом с ним кричала Кэти. Ему пришлось снова свернуть вправо. Он ощущал задние колеса автомобиля. И неожиданно автомобиль упал. Падение было быстрым и коротким как во сне, которое останавливается, когда просыпаешся. Они остановились, хотя шины еще вращались, черный дым шел от задних колес, где от вращения горела резина. Сначала он нажал на газ. Ничего не произошло. Он чертыхнулся себе под нос и выключил двигатель, сердито вглядываясь в падающий дождь. Краем глаза он наблюдал за Кэти, которая смотрела на него так, словно он совершил какое-то отвратительное преступление.
— Черт возьми, - сказал он, наконец, поворачиваясь, и смущенно глядя на нее.
— Я предчувствовала это, - сказала она.
Он почувствовал, как в его груди вспыхнул гнев и на нее, и на себя.
— Знаешь что?..
— Я знала, что что-то произойдет, если мы остановимся здесь, я это чувствовала.
— Да, но это не конец света!
Он распахнул дверь и неожиданно вышел под проливной дождь, почти соскользнув в канаву, прежде чем схватил ручку двери, чтобы сохранить равновесие. Он наклонился и посмотрел на заднюю шину, которая полностью съехала с дороги и находилась в канаве, омываемая коричневой стремительной водой. Он стоял и смотрел вниз, не обращая внимания на бурю. Его взгляд медленно скользнул по канаве и, наконец, наткнулся на старый серый кусок доски, лежащей в грязи. Он обошел машину, сознавая, что Кэти все еще сердито смотрит на него, прыгнул в канаву и достал доску, которую попытался приспособить под левой задней шиной автомобиля. Затем он перепрыгнул канаву и промокший снова опустился на сиденье, усаживаясь за рулем.
— Я попробую выбраться, - сказал он. - Но так или иначе, это не конец чертовского мира. Джулио сможет вытащить нас своим трактором, если он будет... - Он сделал паузу, нетерпеливо глядя на свою согбенную жену. - Дорогая, что с тобой? Скажи мне.
— Со мной? Ничего... - прошипела она, глядя на него глазами, покрытыми слезами.
Затем, когда он начал протягивать руку, она внезапно распахнула двери, выпрыгнула из машины и подбежала по дороге к сараю. Боб еще раз чертыхнулся себе под нос, на мгновение взглянув на нее, затем сердито запустил двигатель, включил коробку передач и шины вновь тщетно завертелись.
Кэти за спиной слышала звук двигателя. Мгновенно она почувствовала, что пропиталась влагой. Ее сердце колотилось так яростно, что она подумала, что взорвется. Странный, непроизвольный животный звук вырвался из ее горла. То ли она так громко выдохнула, то ли издала из глубин души ужасный безумный вопль. Это были дыхание и плач, слитые в одну сущность, как первобытное сообщение об последней стадии отчаянии. Она бежала, спотыкаясь,, ослепленная ветром и дожем. Ее душа говорила одно, а ум – другое, превращая в вербальную сущность ее вопль: «Что случилось со мной, что со мной не так, что с тобой?»
Она почувствовала, как ее ноги подкосились и предали ее. Лицо падало в коричневую грязь и гравий дороги. Рефлекторно она перевернулась и ощутила телом твердые камешки и мягкую грязь. Она поднялась на ноги и услышала, как двигатель рвется за ней, оглянулась и увидела, что машина не двигается, выбрасывая черный дым из выхлопной трубы.Она бросилась вперед, достигла широких передних дверей сарая, толкнула их и проскользнула в них.
Внутри было темно, почти темно. Она ощущала промокшее тонкое хлопковое платье, липнущее к чувственному телу, подчеркивало округлости ее плоти, и ждала, когда ее глаза привыкнуть к темноте, Она вдохнула и выдохнула пару раз, пытаясь восстановить дыхание. Далекие звуки двигател
я внезапно прекратились. Она услышала, как она всхлипывает и сознательным усилием воли заставила себя остановиться. Вместе с густой тишиной вдруг пришло странное ощущение покоя. Глаза постепенно привыкли к темноте и начала складываться внутренняя мозаика сарая. Она стояла в полукруге массивных темных форм, которые постепенно материализовались в огромные деревянные бочки, винные бочки высотой пятнадцать футов, десять или восемь футов в диаметре, угнетающие и властные. Однако в ней продолжали бродить мысли. Она думала: «Что со мной случилось? Почему я это сделал? Почему я так разговаривала с ним, убежала в дождь, теряю. свой разум»?
Внезапно ее посетили усталость, слабость и холод. Она прищурилась, пытаясь что-нибудь рассмотреть в темноте. На вертикальном деревянном столбе, который поддерживал или помогал поддерживать чердак, она различила выключатель и электрический провод, наконец, она увидела лампочку, которая висела почти прямо над ее головой. Она подошла к выключателю и потянулась к нему.
Внезапно что-то ее отбросило назад, и она упала на пол, устланный соломой. Падение сопровождалось легким треском, который отозвался в голове. Ее рот издал внезапный жалкий вопль, а по руке продолжали порхать, пощипывая, легкие уколы. В сарае все еще было темно, а она, ошеломленная и дрожащая, только тогда поняла, что получила удар электрическим током, вызванный тем фактом, что она коснулась выключателя света маленькой мокрой рукой.
Все еще чувствуя себя ошеломленной, она оторвала тело от пола и сперва села, а потом поднялась на ноги и огляделась, услышав шелест соломы позади себя. И в поле ее зрения оказалась, словно прилетевший откуда-то фантом, серо-коричневая тень в капюшоне, как будто замаскированная как ночной всадник из кошмара беглого раба. Явление этого призрака внезапно вскочила в поле ее видения, с капюшоном и замаскированной, как ночной всадник в кошмаре беглого раба. Пытаясь защитить себя, она отступила к одной из высоких круглых бочок и выставила руку. В ту же секунду ее запястье было крепко перехвачено, а затем и другое, когда она попыталась ударить привидение другой рукой. Она высунула навстречу колено и услыхала смешок, когда вступила в контакт с незнакомцем. Ее тело сильно прижалось к жесткому мужскому телу, ощущая твердый ствол, прижатый к ней. В тусклом свете она увидела ожесточенные глаза. Ее ладони были прижаты к грубой древесине ствола. Понимая свою беспомощность, она позволила своему телу расслабиться. Лицо мужчины приблизилось к ней. Она смотрела широко раскрытыми глазами, когда его губы накрыли ее губы, впиваясь в рот так, что казалось вылетят зубы.Маленький мятный вздох испуга вырвался из ее горла. Она опять напряглась, чтобы освободить запястья. Однако силы были неравны и она снова расслабилась, сопротивление оставило ее, а упругое тело обмякло и почти растворилось в теле незнакомца, который удерживал ее.
Внезапно ее отпустили. Человек с капюшоном сделал шаг назад. Мгновением позже двери сарая открылись, и пришел Боб, прорываясь сквозь дождь и остановился только внутр. помещения, освещенный внезапной вспышкой света, которая зажглась в дверном проеме позади него.
Задыхаясь и дрожа, Кэти уставилась на незнакомого человека. Когда он снял капюшон плаща с головы, она увидела, что волосы были седыми. Его лицо было каменным и не красивым; Он был одинакового роста с Бобом, имел массивные плечи, которые казались еще большими из-за тяжелого плаща. В темноте она не могла видеть цвет его глаз, но она чувствовала, как они горели, впиваясь в нее, почти поглощая ее, как будто Боб, словно не существовало ничего - ни шторма, ни сарая, ни остального мира. Затем он резко отвернулся.
— Кто ты? – спросил Боб у него. - Кто ты? Почему ты кричала? - Боб обратился к Кэти.
— Он.. . Выключатель света... Я попыталась включить его, а меня ударило током...
— Дважды? - Поинтересовался Боб, наклоняясь вперед.
— Он.. . Испугал меня, - сказала она. - Он вышел из темноты.
Мужчина повернулся и снова посмотрел на нее, затем повернулся к Бобу. Она все еще дрожала, частично от холода, отчасти от испуга, который она претерпела, отчасти из-за волнения, которое она чувствовала в чреслах.
— Мой отец был другом Джулио, - сказал Боб. - Мы остановились, чтобы поздороваться с ним и забрать вино. Кто ты?
— Вы имеете в виду старого Мартинелли? - Уточнил незнакомец. - Он на Гавайях.
— На Гавайях? - Боб сделал еще один шаг вперед. – Тогда, что ты здесь делаешь?
— Это мой участок. Я купил его у старика пару лет назад.
Наступила тишина. Кэти посмотрела на Боба. На мужчину. И снова на Боба. Затем с глубоким вздохом Боб сказал:
— Ой...
И снова наступила тишина. Она все еще чувствовала тело мужчины, прижатое к ней, его руки, которые держали ее запястья, его губы, что сокрушали ее рот. В нем было что-то животное. Об этом свидетельствовало то, как он схватил ее, держал ее. И она почти заплакала от стыда за незаконные острые ощущения, которые она испытала, которые подсказывали, конечно, через ее чресла.
— Меня зовут Бейли, - сказал мужчина. - Я вижу, что ваш автомобиль застрял.
Он взглянул на Кэти, чье промокшее платье почти прозрачно прилипло к ее коже.
— Вы прилично промокли, - Сказал он. – Проходите в дом, мы согреемся с вами бокалом hootch и выясним, что делать с остальными вашими проблемами.
— Мы согласны, - Сказал Боб. – Надеюсь, все будет хорошо. Спасибо.
Бейли начал снимать плащ. Кэти наблюдала, как он опустил его с плеч, а затем поняла, что дождевик предназначен для нее.
— Нет! - Внезапно сказала она.
Он заколебался, глядя на нее.
— Нет. - Она покачала головой и отвернулась к двери. - Мне он не нужен, я уже высохла.
Она вышла перед ними на ветер и дождь. Она бросила взгляд на машину, которая была все еще там, где была, когда она выбежала из нее, с задней шиной, застрявшей в канаве. Затем мужчины подхватили ее и подняли, обогнув размытый участок дороги, и они поспешно пошли по наклонной дороге на ранчо к новому кирпичному дому в викторианском стиле. И когда они шли, она думала о том, что произошло до того, как Боб вошел в сарай, и не столько о том, что произошло, а как, потому что неизвестный мужчина достиг своего достаточно легко. Бейли напугал ее, она сражалась с ним, он поцеловал ее и покорил. И она перестала сражаться с ним. Но она пыталась понять, что это значит для нее и задавала вопрос, что это могло бы означать для него. И она знала, что так или иначе он тоже должен думать об этом, потому что люди всегда думали о таких вещах.
Только Боб не мог думать об этом, потому что он даже не знал о том, что случилось.И хотя в этом не было его вины, поскольку он не мог узнать об этом, если только не умел читать чужие мысли, но она не могла не думать об этом как о невежестве с его стороны, которое отличало его от нее и незнакомца.
509