Двадцать пятого апреля. Наш первый поцелуй состоялся именно в этот день. Теперь двадцать пятое число стало красным в нашем с Владом календаре. Двадцать пятого мая он устроил мне тот самый праздничный ужин со свечами, а я «отомстил» ему за «изнасилование». Двадцать пятого июня мы уехали в лес на пикник...
Влад меня очень сильно любил. Я это чувствовал каждую минуту, каждое мгновение. И я тоже любил его очень сильно. Сперва мне казалось, что так же сильно как я когда-то любил Анжелику, но спустя какое-то время начал понимать, что Влада все же люблю больше.
Чтобы иметь возможность постоянно быть вместе, мы нашли себе подработку в Киеве, а дома сказали, что не хотим бить баклуши, потому и будем работать на каникулах. Все лето мы провели в блаженном счастье. Вот и четвертый курс начался, а мы с Владом и не думали расставаться. Ведь за это время у нас не было ни единой ссоры, ни одного недоразумения. Мы как будто бы стали единым целым.
Для окружающих ничего не изменилось, потому, что мой друг научил меня быть осторожным, чтобы не обнаружить себя, не раскрыть случайно нашу тайну. Но мы знали правду. Мы таки создали свою семью, жили тихо и счастливо все эти месяцы.
Я почти перестал пользоваться своими способностями, ведь о чувствах Влада я и так знал все, без дополнительного «чтения», а чувства чужих людей меня мало интересовали. Кстати, я так и не признался ему, что владею своим даром. До нашего первого поцелуя мне это было не выгодно, а после я не хотел его расстраивать. Ведь если бы я узнал, что мои мысли читают, то тоже не обрадовался бы.
Приближалась зимняя сессия. Уже два года подряд именно в этот период со мной происходили какие-то чудеса. Наверное, потому где-то на подсознательном уровне я снова ожидал перемен в своей жизни. И они произошли.
Как-то мне пришла в голову мысль, что мы с Владом создали себе серьёзную проблему. Вот скоро мы закончим четвертый курс, нам надо будет решать как жить дальше. Допустим, мы могли еще поступить на пятый курс и еще год быть вместе, но что потом?
Я оглянулся вокруг и с ужасом начал осознавать, что изолировав себя в нашей с Владом комнате, совсем отстал от жизни. Борис давно нашел себе другого помощника, девушки вышли замуж или встречаются с другими парнями. Меня все забыли! С еще большим ужасом я заподозрил, что люди догадываются о моей тайной любви, поэтому начал «читать» их на предмет такой догадки. К счастью, мало кому было дело до моей тайны, но почти все не могли понять моего аскетизма, ведь последнее время бары, вечеринки и свидания с девушками — это не те места, где меня можно было найти.
Своими страхами и беспокойством я сразу же поделился с Владом. Он выслушал меня очень внимательно, а потом спросил что я намерен делать.
— Я намерен? — Я сильно удивился такому вопросу. — Что мы будем делать?
— Мы? А разве сейчас есть мы? — удивлялся он в ответ.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Меня не волнуют мелочи типа, что обо мне подумают другие, и как я буду жить дальше. Я знаю, что хочу быть радом с тобой и сделаю все возможное, чтобы оставаться рядом, несмотря ни на какие преграды. Ну а если ты начал задумываться над тем, что наши отношения угроза твоему будущему, значит, я больше не нужен тебе, значит, ты разлюбил меня.
— Не смей даже думать так, не то говорить, — воскликнул я и закрыл ему рот рукой.
Мне было очень больно. От того, что я оказался на распутье, то того, что терял любовь, от того, что боль Влада от этой потери была в десятки раз сильнее моей боли.
— Не надо, Дэн, — сказал он с таким отчуждением, будто ушат ледяной воды на меня вылил. Мол, зачем притворяться, ты же знаешь, что я прав.
У меня на глаза выступили слезы. Я снова с ужасом осознавал, что это не моя боль, а боль Влада вызывает их, только он, в отличие от меня, держится мужественно, и стойко принимает удар под дых от человека, которого так сильно любит.
Я отвернулся от него. Какое-то время пытался бороться со слезами, но так больше и не смог ничего сказать — комок сжал мое горло. Чтобы успокоиться, я вышел из комнаты. Ну а Влад сделал свои выводы. Он подумал, что я соглашаюсь с ним, то есть сознаюсь, что действительно не люблю его.
Вернулся я минут через десять. Комната была переполнена обидой и болью моего друга. Мне хотелось поговорить с ним, успокоить, объяснить, что он ошибается, что на самом деле я люблю его, но мое будущее также важно для меня. Однако, я очень хорошо знал Влада, потому понимал, что никакие уверения не подействуют на него. Он очень упрямый, и если что-то втемяшит себе в голову — просто так не выбросит. Тут нужен особый клин.
Я начал разговор с того, что признавал, что моя любовь действительно не такая сильная. А потом планировал побеседовать о том, что он думает по поводу нашего будущего.
— Влад, что со мной? Почему я такой неблагодарный? Почему я не могу быть источником счастья для тебя, как ты являешься для меня? — хотя я не хотел этого, но в моем голосе звучало отчаяние.
— Ты о чем? — удивился он. — Ты всегда был и есть источником счастья для меня!
Влад действительно любил меня очень сильно. Вот сейчас был очень обижен, но даже в таких обстоятельствах не мог допустить, чтобы я страдал. Он взял меня за руку и усадил на кровать. Друг улыбался мне, пытаясь успокоить, заверить, что все хорошо, лишь бы я не волновался.
— Но я чувствую, что предал тебя.
— Предал?
— Не в том смысле, что полюбил кого-то другого, а в том смысле...
— Не беспокойся, — понял он, что я имел в виду. — Ты не предал меня. Я давно знал, что наша семья временное явление. Мы живем в обществе, где сознаться, что ты гей значит приговорить себя к осуждению и непониманию. Я мог бы с этим смириться, но ведь ты не гей, у тебя нет причины переживать позор.
— А кто же я? Мы же любим друг друга... — я снова попробовал заверить Влада, что он ошибается, но он продолжал гнуть свою линию.
— Да, я на какое-то время каким-то чудом сумел завладеть твоими чувствами, но это не твоя сущность. Тебе нужна жена, настоящая семья с детьми, нужен статус в обществе.
Я удивился, насколько хорошо Влад меня знает.
— О жене мы поговорим позже. Но разве тебе не хочется занимать какое-то почетное место в обществе, разве тебе не хочется чтобы после тебя остался твой наследник, который продолжит твое дело?
— Нет. Мои амбиции распространяются только на то, чтобы жить тихой незаметной жизнью с моим любимым. Можно даже на безлюдном острове, лишь бы с ним. Но, к сожалению, мой любимый никогда не сможет родить мне наследника.
Мы сидели на кровати. Он держал меня за руку, поэтому я знал, что он сейчас не обижается на меня. Наоборот, жалеет, что не сдержался, высказал свое недовольство. Я также немного успокоился, но меня мучало, что я так и не сумел убедить его, что люблю, хотя и не так сильно как он.
— Влад, мне жаль, что... — я хотел сказать, что жаль, что я не женщина и не могу родить ему наследника, а потом продолжить сознанием в любви, а он не дослушал, сделал свои выводы.
— Дэн, не извиняйся и не жалей ни о чем. Ты не такой как я, и ты в этом не виноват. Так же как я не виноват, что люблю тебя больше жизни, так и ты не виновен, что не любишь меня.
— Но я же люблю! — я сам начал обижаться, что он не верит мне.
— Нет, Дэн, то, что ты чувствуешь ко мне это лишь любовь друга.
— Друзья ведь не занимаются сексом! — возражал я.
— Что такое секс? Это только наслаждение тела. Эротическая симпатия и страсть — это временные чувства. Как ты думаешь, почему у супружеских пар так часто бывают измены, хотя они вроде бы и любят друг друга? Да потому, что встретит муж случайно какую-нибудь привлекательную девушку и разгорается страсть, что затмевает настоящую любовь. А проходит время и раскаивается изменник. Ты меня любишь как друга, между нами возникла страсть, но ты так и не отдался этой любви всем сердцем, как я тебе.
— Ты хочешь сказать, что...
— Я хочу сказать, что ни о чем не жалею. И не буду жалеть. Я всегда знал, что рано или поздно все закончится и давно смирился.
— И ты так спокойно об этом говоришь?
— А что я могу сделать? Я пытался что-то делать с первого дня. Очень хотел влюбить тебя в себя. А смог лишь разбудить страсть. Для меня и это счастье, ведь за год до этого я не мог добиться даже внимания с твоей стороны.
Влад снова поражал меня своей проницательностью и удивительно трезвой оценкой ситуации, несмотря на то, что он очень сильно любил меня. И почему говорят, что влюбленные не умеют думать? Мне действительно нечего было возразить Владу, поэтому я просто спросил:
— Как же мы тетерь будем жить дальше?
— Так же, как жили! — улыбнулся он. Мол, не волнуйся, я ведь не волнуюсь и тебе незачем. — Мы ничего не можем изменить. Пока ты не полюбишь девушку, с которой захочешь идти по жизни, я буду рядом, а потом уйду. Только прошу тебя, не жалей меня и не запрещай себе быть свободным только потому, что ты не хочешь меня огорчать.
Стратегии и тактика.
Влад говорил, что наша жизнь не изменится, но она очень сильно изменилась. Я чувствовал себя виноватым, а он напряженно ожидал того дня, когда я познакомлю его со своей будущей женой. Мы перестали разговаривать друг с другом, как когда-то, даже перестали заниматься сексом. Просто сидели в комнате, уставившись каждый в свою книгу, а на самом деле в свои невеселые мысли.
Однажды я не выдержал. Была то ли суббота, то ли воскресенье. В университет не надо было идти, а вообразив, что мы снова целый день будем сидеть в комнате и просто молчать, я захотел закричать во все горло. Неожиданно у меня возникла идея.
— Влад, на улице замечательная погода, пойдем, погуляем!
— Давай, — мне улыбалась его маска, потому что настоящая улыбка угасла много дней назад, когда я начал разговор о нашем будущем. — Куда пойдем?
— Поехали в лес!
Хотя на дворе было начало февраля, но снега не было, а температура в минус два градуса не могла помешать нашей прогулке.
— В лес? — удивился он и наконец, улыбнулся искренне. — С удовольствием!
Мы бросили в рюкзак несколько бутербродов, термос с кофе и поехали за город. Приблизительно около часа наслаждались тишиной и свежим воздухом. Потом нашли поваленное дерево и сели перекусить.
— Спасибо, Дэн, за прогулку, — от души благодарил Влад.
— На здоровье, — засмеялся я, потому, что был счастлив, что сделал другу приятное.
В течение всей прогулки мы почти не разговаривали. Каждый был занят своими мыслями, впрочем, как всегда последнее время. Теперь пришло время поговорить начистоту. Вокруг ни души, значит, нам никто не помешает.
— Влад, о чем ты думаешь?
Он засмеялся.
— Дэн, ты сейчас задаешь такой вопрос, как девушка-блондинка. И блондинка не потому, что у нее светлые волосы.
— Нет, Влад, я задаю конкретный вопрос: о чем ты все время думаешь. Вот и в этом прекрасном месте молчал, дома молчишь... А молчишь, значит думаешь.
Он перестал улыбаться, отвернулся от меня.
— Влад, я жду.
У меня возникло искушение коснуться его, чтобы «прочитать», но я отказался от этой мысли. Хотелось знать о чем он думает, а не догадываться самому.
— О нас думаю...
— Ты обижен на меня, — не спрашивал, а констатировал я факт.
— Нет, не обижен, — он также не оправдывался, а объяснял свои чувства. — Как я могу обижаться на тебя, ведь я всегда знал, что ты и так даешь мне намного больше, чем должен был дать.
— Разъясни.
— Помнишь, когда мы впервые разговаривали о нас, ты спрашивал чего я хочу, потому что есть мои желания и есть черта, за которую ты не переступишь и мне не дашь переступить. Я думаю, что мы сейчас дошли до этой самой черты.
— А почему ты говоришь, что я дал тебе больше, чем должен был?
— Да потому, что ты проводил эту черту с того момента, когда догадался о моих чувствах к тебе, а я каждый раз подвигал её дальше.
— О чем ты говоришь? Мне всегда казалось, что я бросился в твои объятия как с моста в воду.
— Тебе действительно только казалось.
— А чем докажешь? — я все время думал, что должен был лучше понимать Влада, ведь у меня был дар, а оказалось, что он меня знает и понимает едва ли не лучше, чем я его. Меня это неприятно задело.
— Сознайся, что показывая мне то видео, ты не хотел, чтобы я целовал тебя, ты хотел только разоблачить меня...
— Откуда ты знаешь? — у меня и челюсть отвисла.
— Догадался, ведь ты был так удивлен, — улыбался Влад от того, что еще способен меня удивлять. — Тогда это была первая черта, которую я переступил просто потому, что не заметил её. Следующую черту ты провел в тот же вечер, когда просил ограничиться только поцелуями. Её я не решился переступать, но сделал все для того чтобы ты сам это сделал. Третья черта состояла в том, что ты категорически отказывался создавать семью.
— Но ты так заботился обо мне, о нашем быте, что просто не дал мне повода для отказа, — догадался я.
— Мне было не сложно, ведь я делал это для любимого человека, — снова улыбался Влад.
Он получал удовольствие от того, что я, наконец-то, начинаю понимать его и его поступки.
— Какие еще пределы я устанавливал? — спросил я.
— Не какие, а какой. Последний предел ты установил десять дней назад, когда задумался, что тебя не устраивает наша семья, что тебе нужна настоящая.
Влад снова меня удивлял. Я понял, что был самоуверенным болваном, вообразившим, будто мой дар делает меня сверхпроницательным человеком. На самом деле мой дар также требовал умственных усилий с моей стороны. Только так можно научиться правильно понимать людей. А я даже не удосужился разобраться в себе. Спасибо, Влад рядом, оно поможет.
— Почему ты так уверен в этом? Вот уже десять дней я думаю над тем, что ты мне тогда сказал и не нахожу подтверждений этому. Я только начал страдать от отчужденности, которая появилась после того разговора.
— Ты сам отстранился. Ты обиделся на мои слова?
— Не знаю. Может и так, а может, обиделся на себя, потому что чувствую, что в чем-то ты прав. Меня не устраивает моя сегодняшняя жизнь, но намного сильнее мне хочется вернуть назад наше беззаботное счастье.
— Это привычка. К хорошему быстро привыкаешь и всегда неприятно менять что-то осознанно. Но мы должны.
— Что должны?
— Взрослеть, брать на себя ответственность за будущее, делать свой выбор. В детстве хотелось играть и гулять и совершенно не хотелось учиться. Но родители заставляли, потому что от знаний зависело наше будущее. Сейчас хочется оставаться беззаботным студентом, жить в комнате общежития, отдаваться своим чувствам. Но через три-четыре месяца мы получим диплом бакалавра. Что дальше? Поступать на пятый курс? Идти работать? Если второе, то где жить? Если мы вместе будем снимать квартиру, то сколько еще мы сможем скрывать наши отношения от других? Год, два? Наши родные будут намекать о внуках, друзья косо смотреть на двух холостяков, которые совершенно не интересуются женщинами. Нам надо сделать выбор...
У меня снова брови поползли вверх от того, насколько Влад практически мыслит. Он также задумывался над теми же вопросами, что и я, вот почти слово в слово повторил ход моих мыслей. Значит, он говорил правду о том, что отпускает меня. Значит, он действительно знает на что реально может рассчитывать с моей стороны.
— То есть выбор надо делать мне, — уточнил я, — ведь ты свой давно уже сделал.
— Да, выбор надо делать тебе. Слушайся своего сердца, своих желаний и делай выбор душей.
— А как же ты?
— Я же говорил, что не надо меня жалеть. Я был счастлив, надеюсь, что и в будущем когда-нибудь буду. Да, сегодня моя любовь и мое счастье это ты. Но, если верить другим людям, человек за свою жизнь может познать и две любви, и даже больше.
— Ты меня имеешь в виду? — улыбнулся я.
— А кого же еще. Ты очень сильно любил Анжелику. Но сумел полюбить и меня тоже. Надеюсь, нет, я точно знаю, что если случиться нам расстаться, то я обязательно полюблю кого-нибудь другого, — также улыбался он, хотя та улыбка была очень горькой. Я чувствовал, что ему все же больно говорить об этом.
Какое-то время мы молчали. Каждый из нас думал о своем. Влад наверняка сожалел о такой перспективе, ну а я попытался разобраться в своих чувствах и желаниях. Влад прав. Я не хочу навсегда оставаться с ним. Меня начала душить размеренность и будничность наших отношений. Но я слишком сильно любил его, чтобы просто бросить. Меня снова раздирали противоречия. Как тогда, когда только начинались наши отношения. Душой я любил Влада, но никак не мог умом решиться на связь с ним. Теперь же моя душа хотела чего-то нового, а разум не мог решиться на перемены.
В действительности я просто жалел Влада, поэтому не хотел разрывать наши отношения, не хотел причинять ему боль. Когда я осознал это, смог ответить себе на вопрос при каких обстоятельствах смог бы расстаться с Владом — только когда у него появится альтернатива мне. Надо найти ему девушку, а может и другого парня, если он действительно гей, как утверждает, чтобы он мог направить на неё или на него часть своей любви и заботы и хоть немного облегчить страдания от того, что не сможет любить меня и заботиться обо мне.
Я так обрадовался, что нашел выход из сложившейся ситуации, что немедленно захотел рассказать об этом Владу, но лишь посмотрел в его грустные глаза, отказался от этой идеи. Необходимо было постепенно подвести его к мысли, что так будет лучше и для него и для меня.
— Мы опять молчим, — попробовал я заново завязать разговор.
— Извини, я задумался, — Влад даже вздрогнул от неожиданности. Видимо, мысли унесли его очень далеко от нашего разговора.
— Не извиняйся, я ведь тоже думаю.
— И о чем ты думаешь?
— Скажи мне, Влад, почему ты так уверен, что я брошу тебя? Ведь я не хочу тебя бросать, не хочу, чтобы ты меня бросал, — в моем голосе звучали вибрации сожаления. Но я не играл. Мне действительно было очень грустно из-за того, что мы вынуждены говорить на эту тему.
— Да потому, что ты не любишь меня, — в который раз повторил Влад. — Ты привык ко мне, любишь как друга, жалеешь. Но твоя настоящая любовь еще не пришла к тебе. Может она придет к тебе завтра, может через год, может через десять? Я готов все это время быть рядом, а когда...
— А может завтра, через год или через n лет ты сам полюбишь кого-нибудь другого?
Я даже рассердился и обиделся на него за такие слова. «Почему он постоянно твердит, что я не люблю его? Почему не верит, что он дорог мне? Только из-за того, что я задумался о своём будущем, он сделал вывод, что я хочу бросить его? Вот сейчас фантазирует, что скоро я полюблю другую женщину и женюсь на ней. Но мне даже серьезно думать об этом страшно. Я не хочу никакую другую женщину! Я хочу, чтобы он был со мной! И я больше не могу выносить его фатализма!» — пронеслось в моей голове. А потом вдруг как будто сработал переключатель. «О чем это я думаю? Я ведь несколько минут назад принял решение, что хочу сбагрить с рук Влада и начинать строить свою новую жизнь. Я что, действительно не хочу его бросать?».
— Возможно, я также от этого не застрахован, — согласился Влад.
Он даже не заметил моей внутренней борьбы. И это было очень хорошо. Потому что я решил подумать об этом позже. А пока просто вести разговор так, как буду чувствовать. Мои чувства всегда были «умнее» рассуждений моего разума.
— Ну а если это случится когда-то в будущем, почему мы сейчас страдаем оба? Почему не наслаждаемся друг другом, пока не настал тот час, а накликаем на себя беду своими страхами и ожиданием неизбежного?
— Я хочу этого больше всего на свете, но не могу не думать о будущем. Ты ведь также думаешь об этом...
— Не буду возражать, думаю, — согласилс
я я.
— И что нам делать?
— Что делать? — ухмыльнулся я. — Жаль, старик Чехов умер. Может он бы подсказал что-нибудь.
— Да, потянуло нас на литературу, — улыбнулся Влад. — «Что делать?», «Быть или не быть»...
Я тоже засмеялся. Настроение немножко поднялось.
— Нет, классики литературы нам не помогут. Давай обратимся к другой личности, нашему современнику.
— Кого ты имеешь в виду?
— Горбачёва. Михаила Сергеевича. — Я сделал серьёзное выражение лица, а потом начал пародировать первого президента СССР, как делал это Максим Галкин. — Давай будем искать консенсуса в наших отношениях...
Это было смешно. Мы оба рассмеялись. И если бы не обсуждали такой болезненный для себя вопрос, как будущее наших отношений, то еще долго, наверное, продолжали бы шутить в том же духе. Но волнение и страх перед будущим не позволили потерять нить разговора.
— И что ты предлагаешь? — заинтересовался Влад.
— Вообще-то, — перестал я смеяться и заговорил серьёзно, — ты предложил выход еще тогда, когда мы заговорили впервые на эту тему. Я только предлагаю воспользоваться им. Давай расширим пределы наших отношений.
— Как это?
— Тогда ты сказал, что не хочешь запрещать быть мне свободным. Я знаю, что если действительно воспользуюсь твоим «разрешением», пойду хоть раз на свидание, то посею в твоем сердце сомнение. Но ведь ты и так сомневаешься в моей любви. У тебя есть страх, что я в любой момент брошу тебя. И в то же время я думаю, что кроме тебя мне никто не нужен. Я обижаюсь и злюсь на тебя, что ты не веришь мне. Поэтому я предлагаю выйти из нашей спальни на люди, вернуть себе друзей и приятелей, начать встречаться с девушками...
— Но мне не нужны девушки! — возмутился Влад.
— Я не имею в виду свидания и секс, я говорю о вечеринках с друзьями, о походах в кино..., о том, что у нас было раньше. Давай узнаем себя и друг друга глубже, испытаем и оценим себя в разных жизненных ситуациях.
Влад молчал. Я понимал, что он боится решиться на такие кардинальные перемены в жизни, потому продолжал аргументировать свое предложение.
— Вот ты так уверенно рассказывал почему любящий супруг изменяет своей жене. Но я думаю, что неожиданная страсть только одна из причин. В тепличных условиях, когда пара всегда вместе, когда нет искушений, и есть взаимопонимание, легко быть верным. А при малейшем дискомфорте в отношениях между людьми возрастает угроза измены, ведь не мне тебе рассказывать сколько женатых мужчин заводят себе любовниц.
— Кстати, замужних женщин это тоже касается, — поддержал мое мнение Влад.
— Согласен, — обрадовался я, что он думает так же. — Мы оба сейчас чувствуем дискомфорт. Давай искать компромисс между собой, а также между нами и обществом. Что ты теряешь? Меня? Но ты же уверен, что никогда не имел меня по-настоящему. А что, если ты ошибаешься, и я люблю тебя настолько, что не захочу никогда с тобой расстаться.
Вот уж действительно сердце умнее разума. Во всяком случае у меня. Я пытался строить какие-то планы, принимать решения о своем будущем. Даже уверял себя, что не хочу бросать Влада, потому что жалею. А на самом деле ведь действительно не хочу, потому что он мне самому нужен. А появились все эти мысли и желания перемен от того, что наша жизнь стала неполноценной. Если снова вернуться к кругу жизни, который я чертил на первом курсе, и попробовать начертить сейчас, то он тоже будет искажен. Правда тогда его искажало отсутствие любви, а сейчас отсутствие друзей и общения.
Влад не сразу ответил. Его практический ум долго соревновался с его чувствами, но я был уверен, что ум победит.
— Знаешь, Дэн, сейчас мне кажется, что я собственными руками разрушаю свое счастье, тем не менее, я не могу не согласиться, что ты прав. Действительно, что я теряю? Разве что один день, неделю или месяц той сказки, в которой живу с того момента, когда впервые поцеловал тебя. Но что такое один день или даже год в сравнении со всей жизнью, что ожидает нас впереди?
Я очень обрадовался, что Влад согласился.
— Значит, мы достигли стратегического соглашения. Остается обсудить тактические моменты...
— Поехали домой, мой стратег, — засмеялся он. — Перед тактическими дислокациями я хочу... — хотя мы и были в лесу, где ни одной живой души в радиусе нескольких километров теоретически просто не могло быть, тем не менее, он наклонился ближе ко мне и продолжил шепотом, —. .. заняться с тобой любовью.
— О, ты заставил чаще биться мое сердце! — сказал я, не скрывая радости и удовольствия от такой перспективы.
Мы едва сдерживали себя в автобусе и в коридорах общежития, чтобы не взяться за руки, чтобы не начать целовать друг друга просто на людях. Мое возбуждение накатывалось на меня жестокими волнами, мешая трезво мыслить, а к этому додавались и чувства Влада. Ну вот, я уже открывал дверь в комнату и радовался, что через несколько секунд окажусь в объятиях любимого. Вдруг я услышал, что Влада кто-то окликнул. Это была наша сокурсница Вика.
— Привет, Влад. Хорошо, что я тебя встретила, — она подошла ближе. — Привет, Дэн.
— Привет, — буркнул я, недовольный тем, что она так не вовремя явилась. Мне, наконец-то, удалось справиться с замком, и я зашел в комнату, но дверь оставил открытой, поэтому слышал и видел все, что происходило между Владом и Викой.
— И чем я заслужил такую радость от того, что ты встретила меня, — Влад самым бессовестным образом флиртовал с ней.
— Я хотела попросить тебя об услуге, — улыбалась она не менее соблазнительно. — У меня не сходится проверка по нагрузкам. Посмотри, пожалуйста, мои расчеты.
— А что мне за это будет? — ну настоящий ловелас улыбается. У меня даже ревность где-то в глубине души зашевелилась.
— Все, что скажешь! Мне завтра идти к моему куратору, а не с чем, — принимала Вика его игру.
— Приходи сегодня вечером, я посмотрю твои расчеты, — наконец согласился Влад.
— А сейчас ты не можешь взглянуть? Они у меня с собой, — вконец обнаглела девушка.
— Нет, сейчас я очень занят, освобожусь часа через два, может даже через три. Если хочешь, оставь свои записи, я посмотрю их позже, а вечером зайдешь заберешь, а можешь зайти позже и вместе их посмотрим.
— Давай так: когда освободишься — зайдешь ко мне. Я приготовлю что-нибудь вкусное на ужин...
— С удовольствием, — согласился Влад, растягивая на лице улыбку.
— Ну, все, я надеюсь на тебя!
Влад закрыл дверь с внутренней стороны, потом тихонько покрутил замок, чтобы не было слышно в коридоре, что дверь замкнута, а лишь тогда повернулся ко мне.
— Вот пристала! — он был очень зол.
— Влад, — засмеялся я. — Ты прекрасный актер! Я уж думал, не приревновать ли мне тебя к Вике! Или у меня все же есть причина ревновать? — додал шутя.
— Не зли, хотя бы ты меня, — улыбнулся он. — Я сейчас не в том настроении, чтобы соревноваться с тобой в остроте шуток.
За закрытой дверью нашей комнаты нам нечего было бояться. Мы сбросили с себя маски и демонстрировали свои истинные чувства.
— Иди ко мне... — протянул я ему руки.
— Я люблю тебя, — прошептал он мне на ушко, а потом нежно и одновременно крепко поцеловал.
— Я люблю тебя, — шептал я Владу, когда все закончилось.
Новая жизнь.
Мы привели в порядок комнату и себя, открыли дверь и снова нацепили на себя маски беззаботных веселых студентов.
— Влад, через полчаса тебе надо быть у Вики, — напомнил я ему.
— Вот пристала! — зло повторил он. — Откуда она взялась на мою голову?
— Не горячись, — посоветовал я. — Хотя она так же сильно раздражала меня тем, что явилась очень не вовремя, но теперь я думаю, что это даже хорошо, что она пришла.
— То есть, хорошо?
— Настала пора обсудить тактику, — напомнил я Владу наш разговор в лесу и он сразу все понял.
— Я тебя слушаю, — вздохнул он обреченно.
— Не знаю, то ли Вика так заигрывала к тебе, чтобы ты помог ей, или ошибка в расчетах только повод. Постарайся «воспользоваться» её приглашением.
— Ты хочешь, чтобы меня стошнило? — исказилось его лицо от отвращения.
— Не притворяйся! — возмутился я. — Вика симпатичная девушка, а что такое секс с девушкой тебе знакомо не из рассказов других. К тому же — я не заставляю тебя прыгать к ней в койку. Эта идея мне самому не нравится! Просто веди себя с ней так, как делал это возле нашей двери, пригласи в кино...
— Зачем? Я не хочу тратить время на неё, я хочу быть рядом с тобой, — упрямился Влад.
«Почему меня так раздражает его упрямство?» — пронеслось у меня в голове. Но я постарался скрыть свои чувства. Просто улыбнулся и заговорил веселым голосом, правда, упрек в моих словах все же слышался.
— Даже мама не проводит столько времени со своим малышом, как мы с тобой. Научись оставлять меня одного или на других людей. Верни и себе часть своей жизни.
— Зачем она мне без тебя? — Я снова «читал» его безнадежность, что брала верх над доводами разума.
— Не говори так! Не заставляй меня чувствовать себя виноватым, что я недостаточно сильно люблю тебя, — изобразил я отчаяние. Мой трюк сработал.
— Ты не виноват! — начал заверять Влад. — Не надо так переживать! Конечно, ты прав. Мне надо начинать учиться жить на расстоянии от тебя.
— Ну а если ты согласен со мной, то давай, дуй к Вике и напусти ей такого туману, чтобы она сразу упала в твои объятья. — Тут я подумал, что это все-таки недостаточная мотивация для того, чтобы Влад действительно постарался сблизиться с Викой, потому и добавил. — К тому же, этим ты убиваешь двух зайцев. Если у тебя сложатся хорошие взаимоотношения с Викой, никому и в голову не придет заподозрить о существовании нашей тайны.
— Ради того, чтобы сберечь нашу тайну, я готов даже поцеловать Вику, хотя потом долго придется мыть губы с мылом, — пошутил он.
— Не притворяйся! — снова возмутился я, но уже с улыбкой. — Не такая она и плохая. Скорее наоборот.
— Да это я так — цену себе набиваю, — согласился он.
Влад ушел, а через пятнадцать минут вернулся назад.
— Что случилось? — удивился я. — Неужели ты сбежал?
— Нет, — засмеялся он в ответ. — Я пришел взять кое-что из посуды, а так же за тобой.
— Ты с ума сошел? — я не понял, зачем понадобился ему.
— Там собралась уже неплохая компания. Девчонки наварили вареников, пригласили своих парней. Я намекнул Вике, что ты сам скучаешь, вот она и сказала чтобы я захватил и тебя с вилками и стаканами, которых им недостает.
— Ладно, пойдем, — согласился я. — Только давай, наверное, прихватим с собой ещё что-нибудь из наших продовольственных запасов. Неудобно как-то идти с пустыми руками.
— Согласен, — поддержал меня Влад.
Мы взяли колбасу и сыр, а также недостающую посуду и пошли в гости к девчонкам.
У Вики и правда была ошибка, причем по невнимательности, в самом начале расчетов. И хотя ход решения задачи был правильный, результат не совпадал. Влад указал на ошибку, и она через десять минут все исправила. Ну и, конечно же, в знак благодарности пригласила Влада на вечеринку, которую устраивали её соседки по комнате. В отличие от нас с Владом, Вика жила в четырехместной комнате, вот и собралась компания из семи человек: четыре девушки, Влад, Сергей, парень Иры, Алексей, парень Тани, лишь Соня оставалась без пары. Тогда Влад и намекнул Вике, мол, не плохо бы и Дэна пригласить, а то и девушка скучает, и он сам в четырех стенах сидит.
Вечеринка удалась на славу. Сначала поужинали, потом устроили дискотеку. Алеша и Серега хотели уединиться со своими подружками, начали намекать нам с Владом, что поскольку мы оба здесь, то не разрешим ли мы им воспользоваться нашей комнатой. У меня даже фантазии не хватило, чтобы вообразить, что Влад может впустить кого-то в наше «гнездышко», но он снова удивил меня своей практичностью и изобретательностью.
Влад действительно не мог позволить хозяйничать чужим людям в нашей комнате, поэтому пригласил всю компанию к нам, тем самым давая возможность нашим новым друзьям уединиться в комнате девушек.
— Девушки, — говорил он весело, — спасибо вам за ужин. Все было очень вкусно, особенно хлеб.
— Да как ты смеешь! — «возмущались» они. — Вот смотри у нас, больше не пригласим к себе.
— Вы ведь не обижаетесь, правда? Понятно же, что я шучу. Все было действительно очень вкусно. Теперь я предлагаю десерт. У нас с Дэном есть мороженое и клубничное варенье. Пойдемте к нам и закончим этот вечер красиво!
— Влад, ты чудо! — улыбались девочки, и, конечно же, с радостью пошли к нам.
Только Алёша и Таня не пошли. Оказалось, что он вообще сладкого не любит, а у Тани аллергия на клубнику. Ясно, какая аллергия! Правда, по пути и Серега с Ирой куда-то делись. В целости и сохранности добрались до нашей комнаты только мы с Владом, да Вика с Соней.
Влад был хорошим хозяином, поддерживал порядок в комнате, держал холодильник полным, одним словом заботился обо мне. Потому и приход неожиданных гостей не мог застать его врасплох. За считанные минуты среди комнаты стоял стол, на нем четыре тарелки и обещанное мороженое с вареньем.
— Ребята, вы такие аккуратные, — удивлялась Соня.
— Да привыкли уже обходиться без мамки, — шутил Влад.
— А я никак не привыкну, — вздыхала она.
Соня была первокурсницей, и хотя уже прожила в общежитии не один месяц, все же созналась, что никак не научится готовить и поддерживать порядок. Из-за этого вечно достается от девчонок.
С самого начала вечеринки Влад был кавалером Вики, а я Сони, но когда мы оказались в нашей комнате, Соня пыталась держаться возле Вики, поэтому как-то неудобно было продолжать делать вид, что нас две пары. Мы просто были одной компанией, которая находит тему для разговора и наслаждается мороженым. рассказы эротические А что делать дальше, когда доедим мороженое, я понятия не имел. Влад так же поглядывал на меня, и я чувствовал его растерянность. Да-а! Месяцы нашей уединенности не прошли даром — мы просто не знали как вести себя с девушками. Чтобы хоть как-то выйти из затруднительного положения, я начал «читать» девушек. Сначала Вику, потом Соню. Вика явно высказывала признаки симпатии к Владу, а вот Соня панически боялась и меня и его. Если бы её воля, она бы сбежала к себе, да помнила, что там Таня со своим парнем.
Я решил, что не помешало бы успокоить девочку. Потому просто начал расспрашивать Соню, откуда она, как ей живется в общежитии и вообще в Киеве. Так слово за слово, в разговор втянулись и Вика с Владом. Шутки, прибаутки, веселые истории... Мы нашли общий язык с девушками. Не заметили, как время пролетело. У Вики с Таней был уговор, что когда можно будет возвращаться, Таня перезвонит ей. Но даже после звонка девушки у нас еще на часок задержались.
— Ну, и как тебе выход в свет? — спросил я Влада, когда за Соней и Викой закрылась дверь.
— Могло быть и хуже, — сознался он.
— Ты знаешь, что нравишься Вике?
— А ты откуда знаешь? — удивился Влад.
— Я просто предположил, — пришла моя очередь удивляться. — Да вижу, ты уверен в этом. Я чего-то не знаю?
— Мы когда-то уже пробовали встречаться...
— Когда? — еще больше удивился я. Ведь кроме того случая, когда она вместе с Зоей ходила с нами в кино, я вообще не мог вспомнить чтобы он хотя бы раз произносил её имя.
— Сразу после Зои. Мы всего несколько раз ходили на свидания, но потом я окончательно признался себе, что люблю только тебя, вот и забыл о Вике. А она сегодня намекнула, что не будет возражать, если мы возобновим наши встречи.
— Ну а ты что?
Я вдруг понял, что ревную. Впервые за время наших с Владом отношений я почувствовал ревность. Но с другой стороны я понимал, что именно Вика может стать тем лакмусом, который проявит все наши чувства. Потому решил, что стоит продолжить начатый путь.
— А что я? Промолчал, — он подошел ко мне ближе, взял за руки. — Я не хочу никого видеть и ни с кем встречаться. Я хочу остаться с тобой здесь, в этой комнате. Но я помню о чем ты меня просил. Потому, если ты настаиваешь на том, что нам надо вернуться к «нормальной» жизни, я буду встречаться с Викой.
Снова его обреченность и безнадежность! Снова его фатализм! Меня опять начали раздражать его жалобы. Правда, я не мог на него сердиться, ведь понимал, что Влад не виноват, что так сильно любит меня.
— Друг мой, я ни на чем не настаиваю. Я просто предлагаю. Если тебе неприятна даже сама мысль об отношениях с Викой, какое я имею право просить тебя об этом. А с другой стороны... — я решил, что не лишним будет немного вознаградить его за самоотверженность. — Не очень то и хочется мне отдавать тебе какой-то Вике. Знаешь как я приревновал...
Я опустил голову, будто бы мне действительно стыдно было сознаваться в своей ревности. А Влад принял все за чистую монету. Расцвел улыбкой, как роза под летним солнышком.
— Тебе нет причины ревновать, ведь ты же знаешь как я люблю тебя, — погладил он меня по щеке, а потом поцеловал.
Начало новой жизни было положено. Правда, какой именно она будет, я пока мало представлял себе. Зачем я предложил искать какой-то консенсус? Да и что его искать, если мы оба хотели быть вместе и оба страдали от одной мысли, что можем расстаться. Можно ведь было просто выбросить тот разговор из головы. Со временем Влад бы успокоился и поверил, что я таки люблю его. А жена мне и вовсе не нужна.
Но я чувствовал, что что-то все же произошло более глобальное, чем просто неосторожно высказанная мысль. После такого жить по-старому уже нельзя. Как когда-то всего лишь один поцелуй изменил все, так теперь всего лишь одно сомнение и страх перед будущим все менял.
Влад правильно говорил, что мне надо делать выбор. И делать его сердцем. Понять, почему мне понадобилось задуматься о том, о чем я не хотел думать. А также понять почему Влад сомневается в моей любви. Может мной сейчас руководит не любовь, а привычка, как он говорит? Но продолжать отношения только потому, что привык к ним — это глупо.
Да и что касается моих собственных чувств, то все было не так однозначно. Я был уверен, что все-таки люблю Влада. Может не так сильно, как он меня, но все же достаточно чтобы, невзирая на все доводы разума, хотеть оставить все по-старому. Ведь мне было легко, радостно, комфортно, спокойно, когда он находился рядом. Я наслаждался его преданностью, его страстью, его любовью и его поддержкой. И лишь на миг представлял себе, что в трудную для меня минуту его не будет рядом, приходил в отчаяние. Ну а когда подумал хорошенько, понял, что не любовь руководит мной в такие моменты, а самый обыкновенный эгоизм.
Если я сейчас не прислушаюсь к себе, не использую шанс чтобы изучить себя и свои чувства глубже — упущу возможность стать действительно счастливым человеком.
Я не мог ответить на все эти вопросы. Ответы могло дать только время. Потому я и принял окончательное решение, что мне стоит отдалиться от Влада. Попробовать пожить «нормальной» жизнью. Встречаться с друзьями, общаться с девушками. Если мы любим друг друга по-настоящему, то очень скоро поймём это. Ну а если это заблуждение, привычка, то вскоре наша жизнь изменится кардинально.
Я знал, что Влад, хотя и сознавался, что не хочет ни с кем встречаться, будет пробовать наладить отношения с Викой. Он это сделает ради меня, но мне хотелось верить, что, в конце концов, это будет полезно так же и ему. Ведь что ожидало его со мной? Вечная неуверенность, вечный страх, что если не сегодня, то завтра я брошу его. А если он прав и я действительно не люблю его? Что тогда будет? Ни собственного дома, ни собственной жизни. Так недалеко и до алкоголизма или какой-нибудь другой деградации личности дойти. Вот поэтому я был намерен приложить максимум усилий, чтобы показать другу, что есть другая жизнь и не стоит цепляться только за меня.
179