Случилось так, что я попала в зависимость к одному человеку. Для того чтобы попасть в зависимость, много ума не надо — ты живёшь, и думаешь, что если всё будешь делать, как говорят, то потом всё будет нормально.
В общем, у этого дяденьки был сынуля, который любил повеселиться. Вот как-то этот сынуля отпросил меня у папы отдохнуть с друзьями. Честно сказать, дома он со мной уже «отдыхал», а вот так чтобы ему разрешили меня куда-то взять, такое было первый раз. Он пришёл ко мне в комнату и сказал:
— Засиделась? Поедешь со мной, я тебя в люди выведу.
— Мы куда-то поедем?
— Мы с друзьями отдыхаем, ты едешь с нами, развлекать будешь.
Он посмотрел на меня:
— Так, такая одежда не пойдёт, надо надеть что-то другое.
Я была в джинсах и кофте.
— Что же тебе одеть? Ладно, раздевайся, сейчас придумаем.
Я разделась и осталась в одних белых трусах.
— Снимай, такие трусы не пойдут.
Я осталась без ничего. Он посмотрел на меня:
— Вот, может так, и поедем, чего одеваться, потом раздеваться? Подожди, сейчас с ребятами посоветуюсь, что делать будем.
Он вышел. Я стояла и думала: «Интересно, сколько человек, и что будут делать? Собрались куда-то ехать, значит на машине. Как не хочется ехать раздетой — наверняка кто-нибудь увидит, как не прячься. Хотя если не оденут, значит, далеко не поедут, что они, глупые меня возить в таком виде, вдруг кто заинтересуется». Вошёл сынок.
— Так, садись в кресло, ребята на тебя посмотреть хотят. Подал полотенце — Положи между ног, прикройся. Ноги расставь, и грудь руками прикрой.
Я села и всё сделала. Он крикнул: «Заходите!», и в комнату вошли двое молодых парней.
— Ну, как деваха? Будем одевать, или так возьмём?
— А фиг его знает, и куда, до ближайшей речки? Подербаним её, и обратно поедем? Ты же говорил, она всё делает, что скажут. Давай что-нибудь другое придумаем. Она тут постоянно находится?
— Да, уже две недели. Во, а давайте праздник ей устороим — по магазинам с ней походим, купим с ней всё чё нам для неё надо, над народом поприкалываемся. Всего напокупаем, на ней и попробуем.
— Только поехали в... (назвал город, извините, не скажу какой), а то тут мало ли — вдруг знакомые увидят, заодно и покатаемся. Пусть тогда одевается, есть у неё что-нибудь прикольное?
Вся моя одежда, которой снабдил меня дядечка, находилась в небольшой двудверной тумбочке, и, естественно, выбор фасонов отличался определённой направленностью.
Я показала им, где лежит одежда. Сынуля подошёл, и стал копаться в белье. После недолгого обсуждения они выбрали глухой лифчик с огромными лямками, шерстяные панталоны, чулки, юбку и прозрачную футболку.
— Одевайся, сейчас поедем.
Они вышли, я одела всё это на себя. Панталоны нагло торчали из-под юбки, пришлось их подворачивать. Лямки лифчика чуть ли не закрывали полспины и нагло просвечивали сквозь футболку. Даже без зеркала было понятно, что в таком виде показываться людям просто неприлично.
За мной пришли, на ноги велели надеть низкие сапожки с высоким каблуком (на улице 28 тепла!) и мы вышли из дома. Я поняла, что всё несколько хуже, чем предполагала — возле дома находилось две легковых машины и японский микроавтобус, и везде сидели парни. Сынок открыл мне дверь салона автобуса, а сам сел в кабину. Я села на единственное свободное место около перегородки водителя, лицом к салону. На всех остальных местах сидело семь человек парней, ровесников сынули, 23—26 лет.
Сынок обернулся в салон:
— Ну всё, поехали. Как красавица? Я задержался, её одевал, чтоб помоднее выглядела. Ничего дырка, поиграем?
— А хватит одной, может, надо было ещё девок взять?
— Не, она добрая. Да и вам не надоели девки, от которых в зад не допросишься, и которым подавай кровать и отдельную комнату. А с этой поиграем в любые игры без лишних вопросов. Да, лапочка — обратился он уже ко мне — ты же ведь хочешь, чтоб с тобой немного поиграли, и потрахаться по-взрослому, правда?
Я сидела и смотрела в окно, чтобы не видеть взглядов, направленных на меня.
— Эй, слышишь, что спрашивают? Ответь достойному обществу.
— Да:
— Нет, смотри на людей, они все свои, а тебе скоро ближе чем родные будут, и говори: «Я хочу, чтобы со мной делали всё что нравится и где угодно, и я буду рада всему, что со мной захотят сделать».
Я повернулась к салону и всё это громко сказала.
— Вот, а теперь скажи: «Я хочу, чтобы меня все трахали кому, как и где захочется в течение всего времени».
Я сказала и это.
— Ну вот, а то сидишь как чужая. Покажи ребятам, какие мы с тобой трусы нашли, пусть ребята порадуются.
Я задрала юбку. Панталоны вызвали всеобщую радость.
— Ого, я такие на картинках прошлого века видел!
— Это из армейского арсенала зимней формы?
— А чего они завёрнуты, наверное, ноги жмут?
— Это колготки из-под них торчат? Сверху никак не налезли?
— А у неё под ними ничего не сварится, пока доедем?
— Не, не сварится — подал голос сынуля — сейчас по магазинам проедем, купим всяких игрушек для девочки, а то без них она нас всех изнасилует.
С дальнего сиденья раздался голос:
— Подойди-ка сюда, посмотрю насколько у тебя панталоны тёплые.
Я пошла к парню, который меня позвал.
— Ты, гинеколог, ты её только раньше времени не драконь, а то тебе только дай!
— Да я не буду ничего делать, посмотрю, есть у неё дырка, и всё. Ну, чего встала, задирай юбку — обратился он уже ко мне.
Я встала лицом к нему и задрала юбку. Он оттянул резинку, сунул руку между ног, и стал перебирать там пальцами.
— Так, раздвинь ножки: Немного наклонись:
— Ну как там, зубов нет? Или целку нашёл?
— Да нет, она сухая вся! И неудобно тут, до жопы не достанешь, надо эту фигню с неё снимать и раскладывать где — нибудь.
— Да тебе бы только разложить. Ничего, сейчас до аптеки доедем, гандонов купим, крем какой-нибудь и вазелин.
— Давай, и перчатки, я её и посмотрю сразу.
— Ты как, презервативы в аптеках покупала?
— Нет:
— Презервативами надо пользоваться, это в телевизоре говорят. Ну ничего, мы с тобой сходим, чтоб тебе не страшно было.
— Во, мужики, а давай приколемся, пусть она в аптеке знаете что скажет:
И он сказал мне, что я должна говорить продавщице.
Мы приехали к аптеке. Парни вышли, и рассказали, что они придумали тем, кто ехал в других машинах. В аптеку со мной зашли десять парней, им было интересно, как отреагирует продавщица. В аптеке наша группа сразу привлекла внимание всех, кто там находился — нескольких покупателей и всех продавцов. Я встала в очередь, парни находились неподалёку. Когда подошла моя очередь, я подала в окошечко четыре бумажки по тысяче рублей, и сказала, как мне велели до этого:
— Дайте мне пожалуйста презервативы.
Продавщица посмотрела на меня странным взглядом, и спросила:
— Сколько?
— А я не знаю, посчитайте пожалуйста, пятнадцать по четыре раза, это сколько надо?
Продавщица вошла в ступор. Наш разговор слышала вся аптека, потому что парни, чтобы слышать разговор, перестали галдеть, а вместе с ними невольно прислушались и все остальные. Продавщица попробовала поправить положение и спросила:...
— По пятнадцать рублей?
— Нет, пятнадцать человек по четыре раза, а презервативы дорогие, по пятьдесят, какие-нибудь разные, с пупырышками, рифлёные. И если есть, с запахом, а то если облизывать придётся, чтобы пахло хорошо.
Это её добило окончательно, и она ушла в подсобное помещение. Вскоре оттуда вышла женщина, по поведению, видимо, заведующая.
— Девушка, у вас всё нормально?
— Да.
— Вы с этими молодыми людьми? Они вас не задерживают?
— Да, я с ними. Меня никто не задерживает. Мне продадут?
— А вы знаете, что столько сразу нельзя? Они вас не принуждают?
— Нет, всё нормально. Я ещё крем хочу купить, вазелин и перчатки пятнадцать пар, чтобы руками в перчатках трогали.
— Они вас точно не принуждают?
— Да нет же, можно мне купить или нет?
Она отвернулась, и сказала продавщице, чтобы та всё собрала и подала.
Та молча всё собрала, рассказала какие рифлёные, а какие пупырчатые, положила всё в пакет и подала мне. За это время я видела, что все оценили и мой внешний вид, и парней, и машины за витриной.
Мы вышли из аптеки. Парни стали рассказывать друг другу как всё было прикольно и у кого какие были глаза. Тот, который меня трогал в машине, сказал:
— Ну чего, всё есть, я пойду, посмотрю её, пока никуда не едем. Кивнул мне: «Пойдём в машину!».
Я прошла в автобус, он следом, с нами пошли ещё два парня. Он кинул на пол покрывало, закрыл дверь, велел мне снимать панталоны и ложиться на пол, на спину, а сам достал тюбик с вазелином и стал надевать перчатки. Я сняла и легла, как сказали. Ребята, которые вошли вместе с нами, сели по бокам от меня. Я обрадовалась, что по большей части сиденья меня скрывали и что-либо увидеть с улицы можно только подойдя к окну. Хотя машина и стояла почти на тротуаре и люди ходили совсем рядом, но там стояли остальные. «Пусть лучше увидят они, чем прохожие, а эти всё равно рано или поздно увидят всё.»
Тот, кого в шутку назвали гинекологом, надел перчатки и по хозяйски задрал юбку.
— Ноги согни и раздвинь.
Он встал между ног на колени и густо намазал влагалище и анус вазелином. Два пальца грубо вошли вовнутрь и начали там круговые движения.
— Слушай, ничего не видно, можешь её как-то развернуть? — спросил один из сидящих.
— Нет, мне и самому неудобно. А вы ноги ей с двух сторон возьмите и разведите.
Я оказалась растянутой и приподнятой над полом. Парень взял ещё вазелина, и положил его сразу куда-то глубоко — я чувствовала, что влагалище полностью открыто. В ход пошли уже две руки — он ввёл пальцы и стал медленно растягивать в стороны. Постепенно мне становилось всё больнее.
— Ого, дырень! — сказал кто-то.
— Хорошая девочка, пустого места много. Сейчас, подождите, ещё не то покажу.
Мне стало совсем больно, и я стала кусать губы.
— Что, больно?
— Да, не тяните так сильно.
— Ничего, потом рожать легче будет. Ладно, пусть немножко большая дырка отдохнёт, а мы посмотрим дальше.
Он вынул пальцы, и стал массировать анус. Я приготовилась к тому, что он собрался сделать. Постепенно палец вошёл вовнутрь, и он стал им там двигать. Через некоторое время он его вынул, смазал анус вазелином и стал водить несколькими пальцами вокруг, надавливая на отверстие.
Каждый раз он надавливал сильнее, и пальцы проникали всё глубже. В какой-то момент он сделал движение, и я почувствовала, как пальцы вошли вовнутрь, и анус неимоверно растягивается. Он сделал несколько движений внутри, и я привыкла к огромному предмету.
— Да, хороша деваха! Ей не больно?
— Нет, главное делать аккуратно, и смазки добавлять, а ей всё равно. Но дырка ничего, помоем, разработаем, и будет ветер свистеть. Сейчас ещё пизду пробьём:
Он вынул пальцы, но тут же вставил их опять во влагалище и снова стал растягивать, только уже быстрее и сильнее. Потом вынул пальцы, сложил руки ладонями и вошёл всеми восемью пальцами, а большими стал давить на клитор. Я уже не чувствовала, как раздвигаются ладони, давление на клитор отдавалось по всему животу. Казалось, что ноги стали расти от пупка, а живот просто разорван пополам. Он вынул одну руку, поджал большой палец, и надавил вовнутрь. Ладонь оказалась внутри.
— Офигеть! — сказал кто-то из держателей.
Ощущение разорванности сменилось чувством огромного инородного предмета внутри, который невозможно вынуть. Видимо, это было заметно со стороны, потому что он сказал:
— Чего позеленела?
— Боюсь:.
Видимо, выражение моего лица не стыковалось с раздвинутыми ногами, что вызвало откровенные улыбки. Я чувствовала, как вход во влагалище растянут и плотно обжимает кисть руки, в то время как сама рука гораздо больше, двигается внутри, и вынуть это «больше» просто невозможно.
Открылась дверь.
— Нуче вы тут, ебёте, что ли, её?
Тут говоривший видимо увидел, потому что сказал:
— Мужики, посмотрите, что тут с нашей тёлкой сделали!
Я видела лица, которые заглядывали в приоткрытую дверь. Подошёл сынуля:
— Ну чего вы её тут одни развернули, да ещё всю пизду разворотили? Тебе делать нечего, потом будет ведро пролетать...
— Да я посмотрел, насколько она вместительная. Я на практике работал, видел, как обследование делают, сам всё хотел попробовать. Её бы помыть изнутри.
— Да сейчас купим всё что надо, вынимай давай свою лапищу из общей девки!
Он закрыл дверь. Парень взял свободной рукой вазелин, и стал смазывать пальцем влагалище, пытаясь просунуть его как можно глубже. Я была просто в панике, потому что ему это плохо удавалось, губы сомкнулись плотно, и как могла пройти сквозь них ладонь, я просто не понимала. Он велел опустить мои ноги на пол, сжал внутри кулак и стал делать поступательно — вращательные движения. Кулак толкал меня то внутри живота, то ударял по костям таза. Я сжала кулаки и старалась не напрягать мышцы, чтобы он быстрее вышел из меня. В какой-то момент я почувствовала, что раздвигаются сами кости, сразу стало легче, и через несколько движений рука легко вышла.
Двигаться не хотелось. Я не могла пошевелить даже рукой, прикрыться не было сил. Парень снял перчатки, вышел из машины. Я села, поправила юбку. Дверь открылась, вошли ещё двое парней и сынуля.
— Ну-ка, подними юбку! — я подняла. — Блин, разворотил, всё висит теперь. Ладно, иди в аптеку, купишь все клизмы, какие там есть, памперсы купи, и прокладки.
Я пошла в аптеку. Моё появление обратило внимание продавщиц. У них прямо на лицах читалось, что они видели, что машина не уезжала, и около неё было оживление, и что я находилась в машине, и что отсутствие панталон под юбкой тоже не осталось незамеченным. Я сказала, что мне надо, у меня опять спросили, всё ли нормально, всё продали, и я вышла на улицу. Все сели по машинам, правда, возник небольшой спор, кому ехать в автобусе — пассажиры легковых машин были уверены, что у нас гораздо веселее.
— Поехали, быстрее приедем, быстрее начнём. Сейчас в пару магазинов заедем, купим ещё кое-чего, а когда поедем в... (назвал город), остановимся по дороге, испытаем шланги.
Мы заехали ещё в несколько магазинов, они выходили, приносили сумки, воду, продукты. Заехали в хозяйственный — купили несколько метров садового шланга, воронку, парафиновые свечи и верёвку. «Ну, это для меня», подумала я, когда увидела этот набор. Всё это время я сидела на переднем сиденье в кабине, а они в салоне решали, что будут делать. Из обрывков разговора было понятно, что ничего хорошего мне ждать не приходится.
На выезде из города машины остановились у палатки с мороженым, и пока они покупали мороженое, мне велели пересесть в салон. Мороженое купили, машины тронулись. Ребята стали разбирать мороженое.
— А девке-то купили?
— Да, я ей целых два купил, одно специально «лакомка», посмотреть, как чёрный член входит в белую дырку, а она от этого течёт. Ну чего, трахнем?
— Давай! Подруга, вставай так, как хотела бы, чтобы тебя негр дёрнул, а мы посмотрим.
Это не предвещало ничего хорошего. Я обратилась к сынуле:
— Так же нельзя, я заболею.
Сынуля задумался.
— Ведь твой отец обещал, что не будут делать ничего, что может повредить здоровью, а мороженое всё внутри заморозит:
— Ребят, а может действительно не стоит?
Общество расстроилось.
— Да перестань, ничего с ней не будет. Мороженое мягкое, и после осмотра, который ей тут устроили, как раз подтянется немного, а то всё действительно обвисло.
— Ну-ка, подними юбку, висит там у тебя?
Мне хотелось плакать. Я чувствовала, что конечно же всё висит, и влагалище просто сияет дырой.
— Ну ты чего, застеснялась? Сейчас посмотрим и всё решим. — я подняла юбку — У, да там ветер гуляет! Давай, охладим немножко.
— Ладно, давайте, только в машине не капайте, всё липкое будет.
Подошёл парень с мороженым.
— Ну что, снимай свои шмотки, садись на салфетки, сейчас тебя трахнет самый холодный негр.
Я сняла юбку, колготы и сапоги и села на уложенные на сиденье салфетки.
— Раздвигай ноги, чтобы все видели.
Мороженое вошло во влагалище. На самом деле холодно было только тогда, когда оно заходило глубоко вовнутрь.
— Фу, блин, всё тает и течёт! Я не могу его пихать, скользкое! Давайте засунем и пусть сидит, пока не растает.
— Суй, только пусть она на пол ляжет, а жопу на сиденье задерёт, и ноги сожмёт, чтоб не вытекало.
В движущейся машине, испачканной мороженым, лечь на пол оказалось сложно.
— Остановитесь вы на пару минут, я ей всуну и хоть руки вымою!
Машина остановилась. Я легла, он вставил мороженое и вышел на улицу мыть руки. Из других машин пришли ребята спросить что у нас. Мимо проходила тётка, я видела, как она сначала остановилась и посмотрела в салон, а потом отвернулась и быстро пошла дальше.
Мы снова поехали. Лежать в такой позе было неудобно, на каждом повороте или кочке казалось, что упаду. Сильно болела спина. Мороженое таяло, я это чувствовала, внутри было холодно. Иногда струйка всё-таки вырывалась и несколько капелек текло по спине. Кто-то заметил это.
— Мужики, она сейчас вся липкая будет! И одежду испачкает, и машину.
Надо её или затыкать чем-нибудь, или останавливаться и мыть.
— Сейчас, дома кончатся, остановимся, помоем. А заткнуть всё равно не получится, протечёт. Вы там клизму приготовьте, чтобы сразу начать. Машина наконец остановилась.
— Так, мужики: кто-нибудь возьмите прокладку, положите ей между ног и держите, когда пойдём на улицу. И пива захватите, попьём пока она мыться будет.
Открыли дверь. Машина стояла на обочине дороги, по которой мы ехали. Парни вышли, захватив с собой пиво, один, который остался, положил мне между ног прокладку и прижал её ладонью, пока я вставала. Так мы и вышли из машины. Я смогла оглядеться: вокруг было поле, только у кювета росли невысокие кустики. Наши машины стояли плотной группой, парни находились рядом. По дороге двигались машины в обоих направлениях. Всё было видно как на ладони, и от любопытных взглядов из проезжающих машин меня спасало только то, что парни стояли более-менее плотно.
Парень, который держал прокладку, убрал руку. Растаявшее мороженое потекло по ногам.
— Ну чё, на травку её наверное? Там и подмоем, а то чё около машины:
— Подожди, пусть совсем раздевается, а то действительно от одежды ничего не останется. Давай, догола, и пошли, а то никуда не доедем.
Я сняла футболку и лифчик.
— Пойдём, отойдём на траву.
— Ребят, ну тут же видно всё, может в другом каком месте?
— В каком другом? Мы тебя такую в машине не повезём, всё испачкаем. Топай давай.
— Ну прикройте хотя бы, как я буду так ходить, из машин же видать всё!
— Ничего, у них своих дел хватает, чтобы чужими интересоваться. Пошли давай!
Я оглянулась, выбрала момент когда было поменьше машин, и побежала бегом в поле. Часть парней уже были там. Я отбежала метров 30 от дороги и легла на живот в траву. Подошли парни, стали распологаться рядом.
— Ого, разлеглась тут! Вставай, мыться будем!
— Не надо, легла и пусть лежит. Как ты ей пиздень стоя мыть будешь?
Где вода?
Кто-то принёс воду в 5-ти литровых пластиковых бутылях.
— Ну чего расселись, помогайте чистоту наводить!
Подошли несколько парней.
— Давай, что делать?
— Сначала так сполоснём, потом за ноги поднимите, а я воды в дыру налью.
Мне обмыли ноги, повернули на спину и подняли ноги. Тот, что взялся мыть, стал лить воду тонкой струйкой между ног, помогая воде пальцами.
— Нет, так неудобно. Принесите кто-нибудь клизму, которая наподобии грелки, сейчас шланг ей туда засунем, и промоем.
Принесли кружку Эрзмаха, купленную в аптеке и влагалищную спринцовку.
Надели длинный наконечник, поставили меня раком и стали вливать воду.
Вода закончилась, мне велели лечь на спину. Пока они наполняли кружку водой, я переползла на другое место и легла.
— Чего ползаешь, встать не можешь?
— Не хочу чтобы с дороги видели:.
— Ну ладно. Мужики, поднимите ей ноги, прополаскаем ещё раз!
Мне задрали ноги и развели в стороны. Парень стал вводить наконечник во влагалище, но после последней промывки он не хотел влезать.
— Принесите кто-нибудь смазку из машины.
Один пошёл к машинам, через некоторое время вернулся.
— Не знаю, какая смазка, у меня только литол есть.
— Мы же купили специально, в машине в сумке!
— А я откуда знаю, сказать надо было. Пусть идёт кто знает.
— Да ладно, давай свой литол. Он у тебя не грязный?
— Не, я им почти не пользовался, тюбик всегда закрытый.
Парень взял тюбик, намазал влагалище, ввёл его внутрь и ещё раз надавил.
— Ну вот, нормально, теперь надолго хватит. А может жопу ей тоже почистим? — обратился он уже к сынуле.
— Конечно, какая проблема! Ты у нас главный мойщик, сделай девушке приятное.
Тюбик вновь вернулся к промежности.
— Ягодицы руками раздвинь!
Я подчинилась. Горлышко тюбика вошло в анус, и смазка под давлением поступила внутрь.
Наконечник кружки вошёл во влагалище и сделал несколько круговых движений, размазывая смазку. Включили воду. Влагалище наполнилось и вода потекла по спине на землю.
— Господа, торжественный момент! Советую подойти поближе, чтобы не пропустить подробности.
Наконечник вышел из влагалища и вошёл в задницу. Я приготовилась к экзекуции, а в это время меня обсуждали собравшиеся рядом парни:
— Ого, без задержек!
— Да чего ей, она привычная:
— И сколько в неё воды входит?
— Смотри, не стой рядом, а то она тебя фонтаном накроет!
Тот, что делал клизмы, включил воду.
— Не вздумай не удержать, накачаю так, что изо рта потечёт!
Вода стала наполнять кишечник. От давления снова потекла вода из влагалища.
— Так, хорош её держать, ложите на землю, только аккуратней. И воды долейте, а то кончается.
Ноги опустили на землю. Я наконец-то смогла расслабиться, и вода проникла глубоко внутрь. Я лежала с закрытыми глазами и глубоко дышала. По увеличению давления поняла, что долили воды.
— Много не лей, литра два хватит, а то у неё живот заболит — раздался голос сынули.
— Ну ладно, хорош; — и, обращаясь ко мне: — хватит балдеть, сходи отлей и ещё побалдеешь! И отойди в сторонку, а то мы тут пиво пьём.
Мне было уже наплевать на проезжающие машины и взгляды парней, я думала только о том, как бы встать и суметь от них отойти. В метрах десяти я присела к ним лицом и наконец-то смогла выпустить воду. Подошёл один из парней, сказал чтобы я продолжала, и стал трогать соски.
Честно говоря, надоело писать, не зная, интересно ли это кому-то. В обшем, пишите на форум, можно будет обсудить.
119