* * *
Я – крупная, но миловидная женщина лет этак под сорок. Хотя в настоящий момент меня трудно, наверно, назвать привлекательной. Для кого как... Одни скажут: "Хорош бабец!", а другие убегут, увидев меня. Пусть убегают, я их догонять не собираюсь. Я сижу в кресле. Волосы коротко подстрижены, на мне кожаный бюстгальтер, сквозь вырезы которого торчат мои набухшие, возбужденные соски, и кожаные трусы, к которым прикреплен страпон. В трусах – донельзя набухшие, истекающие соком, губы. Моя "девочка" течет! Ведь другой конец страпона внутри трусов входит в мое лоно. Я полирую страпон чистящей салфеткой для компьютерных мониторов. Сейчас подышу на него, как на стекла очков, когда их протираешь, и еще потру. Хотя "конец" уже доведен до такого блеска, что можно в него смотреться, как в мини – зеркало. От моих трудов другой конец этого "конца" (тавтология, ха! Ну, тот "крепеж", который внутри меня, во влагалище) движется туда – сюда, вправо – влево, вверх – вниз, и я ловлю кайф.
Но кончать мне пока рано, еще поистекаю соком. Сейчас в мой салон придут два этих ср... ых пид... а, и я буду е... ть их в... опу. Ну, хорошо, простите. Похоже, стоит только пришпандорить себе искусственный... уй, и становишься на язык грубой, как мужик. На самом деле надо быть, как это..., а, вспомнила, модное слово, толерантной. То есть, нужно сказать: "Сейчас в мой салон придут два молодых человека с нетрадиционной сексуальной ориентацией, и я буду доставлять им анальное удовольствие". Да, не удивляйтесь, читатель (ница) ! У меня салон со скромным названием "Очко". На витрине изображены карты: тройка, семерка, туз (3+7+11=21). Хотя в картишки Вы у меня не перекинетесь. Это только для отвода глаз. Сюда не за этим ходят. Сейчас развелось много пи... ров (ах, простите, женоподобных мужчин), которые тащатся от е... ли в очко (ну, то есть, получают оргазм от анального полового акта). Да, если бы я в детстве слушалась мамочку, возможно, мне не пришлось бы сейчас заниматься этим! Е... ть мужиков в... опу. Хотя, кто знает? Я невольно вспоминаю свою жизнь, как если бы долго и нудно перебирала крупу.
В моей жизни было, по – крупному, четыре периода, как в баскете. Я любила баскет с детства. Когда играли в школе смешанными командами (мальчишки + девчонки), пацаны зачастую останавливали мои проходы под кольцо только ценой нарушения правил. Они пытались сдернуть с меня спортивные трусы! Я визжала, выпускала из рук мяч, чтобы удержать трусики. А этим хулиганам того и надо было! Мои формы уже в детстве были по – женски округлыми. Многие мальчишки мечтали ухватиться за мою большую не по возрасту сиську или крупненькую (попросту говоря, довольно толстую для девчонки!) попку. Став взрослой, я не без удовольствия разрешала некоторым самцам снимать с меня разные предметы туалета, в особенности, штанишки. Только играли мы с ними уже не в баскет, а в "динь – динь"! Если смотрели "Синьор Робинзон", то Вы знаете, что такое "динь – динь". Ну, что же, к делу. То есть, начинаю рассказ.
Первый период. Детство. Я уезжаю в пионерский лагерь, и мама, провожая меня, в момент, когда дают команду к отправке автобусов, притягивает за талию к себе и успевает сказать мне на ухо, хотя я порываюсь вскочить в свой автобус, дожевывая любимую домашнюю ватрушку, и занять место рядом с подругой Людкой:
– В общем, помни, Крыся, целоваться – целуй
ся, а трусы не снимай!
Да – да, меня назвали при рождении Кристиной, следуя какой – то #евой традиции, ведь в нашем роду были поляки и польки. Поэтому, по – польски, кратко, Вашу покорную слугу (служанку?) в детстве величали Крысей (еще бы МЫшей звали, блин!). Я вся стала пунцовой, хотя никто и не слышал маминого напутствия. Она знала, что говорила. Видимо, на собственной практике в свое время это прошла. Во вторую же ночь в лагере я сделала ЭТО. Но не подумайте, что ЭТО – значит, это... Типа, трах – тарарах! Трах – тибидох! Всего лишь трусы сняла. Мы улизнули с Вадькой в лес, хотя это было непросто. Вадька – мой друг с ясельного возраста. Людка (та, которая в автобусе, ну, которая выше по тексту), кстати, тоже наша ясельная подружка. Она уже в ясельном возрасте была ужасно губастая (ей в рот хотелось что – нибудь засунуть, игрушку, например) и с блудливыми глазами. Мы (Людка, Вадька и я) никогда не стеснялись друг друга. Бывало, в наших бесконечных шатаниях по улице Вадька мог в каком – нибудь глухом месте сказать нам, что хочет ссать. Ну, подумаешь, ссать! Мы с Людкой признавалась, что тоже давно этого хотим. Тогда, как и полагается, он писал стоя, а мы приседали чуть поодаль от него. Мы нисколько не таились и таращились друг на друга, не отворачиваясь в сторону. Мощные струи из здоровых (не по размеру, а с медицинской точки зрения) детских пиписек вспенивались в травах, в пыли, в цветах луговых или в чем – нибудь еще.
Но в лагере, вдали от родителей, мы чувствовали себя взрослыми, и Вадька предложил показать друг другу ЭТИ ШТУКИ, подержаться за них и погладить. Он видел в каком – то фильме. Он хотел сделать это именно со мной, а Людке пока не говорить ничего. Так я впервые сняла трусы наедине с мужчиной (был ли Вадька им в те далекие времена?) для получения удовольствия, а не для отправления естественных потребностей или для мытья жопы на ночь. Хотя, должна признаться, в тот, самый первый раз, удовольствия я не получила ни на грош. Я играла Вадькиным писюном, который окреп в моих руках, но не слишком (теперь – то я давно знаю, что это называется плохой эрекцией). А Вадька гладил, а потом теребил мою писку, а потом попытался вставить в нее свой писюн (типа, как в кино). Ничего у него не получилось. Теперь я понимаю, что мы были еще слишком малы, да и боялись, что кто – нибудь нас застукает. Потом Вадька предложил мне взять его писюн в рот. За это я хотела ему въе#ать в табло как следует (вот еще, не хватало, чтобы мне... уй в рот засовывали!). Потом я успокоилась и попробовала. Невкусно! Мороженое с клубникой гораздо лучше. Затем этот юный извращенец взялся вылизывать мою пи#ду. Это тоже было неинтересно. Всю манду мне исслюнявил, а толку – то, никакого удовольствия! Мне было только страшно, что вожатые "застукают". Вадька божился, что ему кайфно было лизать мне пи#ду, но я не поверила. Он мне между ног столько слюней напустил, что когда я надела трусы, они тут же увлажнились. Мне было противно! Теперь – то я знаю, что если мужик мастак в куннилингусе, то оргазм можно получить только так! А делать минет я позже научилась, и сама тащилась от этого. Но об этом позже.
Людку мы с Вадькой в то лето тоже заманили в кусты. Вадька командовал, мы с ним, как уже познавшие толк в разврате, ласкали по очереди Людку между ног руками и теребили ее намечающиеся сиськи. Ей нечего было и думать мериться со мной сиськами, мои были круче! Вадик целовал и лизал Людкину пи... ду! Он и мне предлагал то же самое сделать. Людка была не против, чтобы я ей полизала, но я с ними рассорилась. Еще бы, пи... ду лизать! Пусть она моя лучшая подруга, но это же не значит, что я ее вылизывать везде должна! Я им обоим хотела въе#ать в "пятаки" за такие гадкие предложения! Тогда Вадька для нашего примирения по очереди полизал нас ТАМ. Но опять я не получила никакого удовольствия. И Людка тоже, сама мне потом призналась. Один Вадька темнил, что ему понравилось, но по его морде этого не было заметно.
180