А я стою в грязных сапогах, в замызганном комбинезоне, весь чёрный от угольной пыли. И так мне стало обидно. — Эхо хо, — даже сплюнул я. — Ты чего, штурман? — послышался за спиной голос капитана. — Чего, чего. Вот. Живут же люди! А тут..., — безнадёжно махнул я рукой. Он подошёл, внимательно посмотрел на гуляющего с дамой шустрика и презрительно оттопырил нижнюю губу. — Фи! На роллс-ройсе, да в смокинге любой дурак может. А ты вот в грязном ватнике подсуетись. Для этого нужно быть мужчиной! — многозначительно поднял он палец. Если сказать, что меня потрясла глубина этой мысли, значит, ничего не сказать. Всю свою дальнейшую жизнь я стремился следовать этому принципу. Но что из этого порой получалось? Вот о двух таких случаях я и хочу рассказать. Спустя пару лет довелось мне ходить уже вторым штурманом на теплоходе река-море. Работа на этих судах очень своеобразная. После огромных, шумных иностранных портов приходится забираться в такие щели на наших речках, что от контраста голова гудит. Грузились в тот раз мы солью в одном из таких маленьких волжских городков, расположенном даже не на самой Волге, а на одном из её притоков.
Я, как лицо, отвечающее за груз, пошёл оформлять документы. Отыскав убогую, одноэтажную хибару с гордой вывеской «Управление порта», захожу туда. За столом сидит молоденькая, прехорошенькая девушка и что-то пишет. От удивления, что в этой дыре можно увидеть такое чудо, даже оробел. Но только на секунду. Прямо на пороге, сделав собачью стойку, беру себя в руки и смело бросаюсь вперёд. Раскладывая на столе документы, начинаю заливать, что в море волны бывают выше местного сельсовета, у моряков такая трудная и опасная жизнь, а порой так хочется тепла и ласки. — Зашли бы в гости кофейку бразильского попить с наполеончиком, — заканчиваю свою речь приглашением. — А вы кто? — она не сводит с меня восхищённых глаз. — В каком смысле? — уточняю я. — Ну, кто по должности? Я с полным чувством собственного достоинства встаю в третью позицию: — Второй помощник капитана! — Вот, если бы капитан, — мечтательно закатывает она глаза... На улицу я вышел униженным и оскорблённым. Вернувшись на судно, сразу же двинул отчитываться пред начальством. В капитанской каюте за столом сидел старпом, и что-то читал, нацепив на нос свои дурацкие очки.
Капитан, одетый по-домашнему, стоял у иллюминатора и курил. Спросив разрешения войти, я сразу же приступил к докладу. Покончив со служебными делами, укладывая документы в дипломат, я как-то само собой начал рассказывать о том, что произошло со мной в управлении порта. Когда повествование подошло к тому месту, где она поинтересовалась должностью, в каюте вдруг повисла какая-то вопросительная пустота. Я поднял глаза. Капитан был уже в новых брюках, белой рубашке с галстуком и надевал парадный китель. На мой удивлённый взгляд он попросту наорал на меня: — Штурман! Когда ты научишься начинать с самого главного? Отчитав меня, как последнего поскрёбыша, он выскочил из каюты. Через минуту его
белая фуражка замелькала по причалу. — Жизнь — суровая штука! — задумчиво развёл руками старпом и снял очки. Вечером из капитанской каюты слышалась музыка и женский смех. Очевидно, там пили бразильский кофе с наполеончиком. Я решил, как можно скорее, всё это забыть. Но, надо же! На этом же судне. Буквально в следующем же рейсе случилось такое, что до сих пор вспоминать неудобно. Пришли мы на Сицилию под генеральный груз. Стоянка в порту обещала быть очень короткой. Итальянцы грозились начинать работать на все трюма одновременно. Что в город мне на этот раз сходить не удастся, понял я сразу.
Да тут ещё перед рейсом прислали нам нового старпома. Молодого, но раннего. Не успел появиться на судне, как сразу стал затягивать гайки. А кому это может понравиться? Естественно, отношения у нас с ним не сложились. Утром вызывает меня к себе в каюту капитан, а этот уже сидит там, и говорит: — Сергей Александрович, погрузка будет сложная. Виталий Георгиевич тебе поможет. А я схожу в город. — Да я и сам справлюсь, — обиделся я. — Ты не кипятись. Сначала дело, а потом амбиции, — отрезал он и оставил нас со старпомом наедине. Тот взял со стола копию грузового плана: — Бери на себя носовые трюма, а я полезу в корму. Началась погрузка. Всё завертелось в привычной суете. Улучшив минутку, я побежал посмотреть, как обстоят дела у моего коллеги. Старпом стоял возле рядов ровно уложенных ящиков и выговаривал что-то бригадиру докеров. Видно, дело своё он знал. К вечеру с погрузкой было покончено. Вернувшийся из города капитан внимательно просмотрел документы: — Ребята, вы — молодцы. В море мы сегодня выходить не будем. Мне тут сообщили, что забастовка в порту. Так что завтра оба можете сходить на берег. Утром, почистив пёрышки и приодевшись, мы со старпомом перешли на «ты» и вышли в люди. — По магазинам шляться не хочу. В этом порту мне уже доводилось бывать. Тут недалеко подвальчик есть... Там чинзано дешёвое, — вопросительно посмотрел он на меня. — О чём базар, — моментально понял я намёк. Вино в подвальчике оказалось не только дешёвым, но и хорошим.
Через час мы в приподнятом настроении обошли практически весь городок и уже не знали, куда себя деть. И тут по тротуару мимо нас прошла женщина. Высокая, стройная, симпатичная. Ну, в общем, всё при ней. Мы, конечно, догнали ее, и пошли следом. Есть у русских моряков за границей такая глупая игра. Заходишь, например, в магазин и начинаешь болтать всякую чепуху, благо нашего языка там не понимают, а сам при этом вежливо улыбаешься. порно рассказы Продавец, конечно, суетится, чтобы тебе услужить, а твои друзья в это время падают со смеху. Вот этим мы и занялись. Идём за итальянкой и обсуждаем её в полный голос:
— А какие ножки! А какая попка! И всякие прочие такие пошлости. Перебрали мы её всю от маникюра до педикюра. А потом старпом, как вцепится мне в рукав, да как закричит: — Серёга! Но ведь спит же с ней кто-нибудь? А она поворачивается и на чистейшем русском языке говорит: — Такой же дурак, как и ты. Я оглянулся, а старпома и след простыл. Как ветром сдуло. Стою один. Получается, это она мне говорит. Когда мы шли на судно, я пытался хохочущему до икоты старпому объяснить, что поступил он не по-товарищески. Но он только махал руками и вытирал слёзы. Не успели мы вернуться, как нас вызвал капитан. — Вечером консул приедет с женой. Поварёнок готовит праздничный ужин. Наденьте парадные мундиры. Встречать будешь ты. И смотри, чтобы всё было на уровне, — ткнул он в меня пальцем. — Подумаешь, консул со своей бабой едет. Надо будет, мы и английскую королеву встретим, — отвернулся я и пошёл переодеваться. Через какое-то время на причале остановилась машина.
По трапу стал подниматься прилично одетый мужчина средних лет, ведя под руку женщину. Я, печатая шаг, подошёл к ним, взял руку под козырёк и открыл рот, чтобы, как положено, отдать рапорт. Рот-то открыл, да сказать ничего не смог. Рядом с консулом стояла и обворожительно улыбалась, глядя на меня, та самая женщина, которую мы со старпомом обсуждали на улице утром. Что было дальше, даже вспоминать не хочется... Но вечер получился хороший! Уже потом, когда я её пригласил на танец, она шепнула мне на ухо: — А всё-таки в моряках есть что-то такое!
215