– Ну? – нетерпеливо посмотрела на меня девушка, – Не слышал, что тебе сказали? Быстренько вставай и марш на горшок!
Оксана рывком сдернула с меня одеяло.
– Встав... – начала она и неожиданно осекшись, уставилась мне между ног.
– Опять описался? – насмешливо улыбнулась подошедшая к моей кровати Маша.
– Еще как, – кивнула Оксана.
– Как не стыдно! – обратилась ко мне Вика, – Такой большой мальчик и писаешь в постель. Бери пример с моего трехлетнего Саши. Уже не помню, когда он в последний раз просыпался мокрым.
– У нас в больнице точно ни разу, – сказала Маша.
Вынужденный слушать, как мамы стыдят меня за мокрую постель, я еле сдерживался, чтобы не зареветь.
– Так и знала, что надует в постель, – проворчала Оксана, стаскивая с меня мокрые трусы, – Надо было ночью разбудить и заставить сходить на горшок. Кстати, Машка, сейчас твоя очередь его подмывать.
– Я знаю, – кивнула Маша и потянула меня за руку, – Ну что, Дима, вылезай из кровати и забирайся на свободный пеленальный стол.
Маша отвела меня к пеленальным столам и помогла залезть на самый крайний, у окна.
– Ложись на спинку, – с улыбкой попросила медсестра, – Сейчас я принесу воду и тряпочки.
Я послушно лег на спину.
– Если честно, довольно непривычно видеть семилетнего ребёнка на пеленальном столе, – заметила Марина.
– Что, Маша, собираешься подмывать мальчишку по всем правилам, как малыша? – улыбнулась Катя, – Смех, да и только.
– А что еще остается делать, если он в семь лет писается, как маленький, – усмехнулась Маша.
Обе медсестры ушли в ванную, оставив меня лежать на столе голышом. Стеснительно прикрывшись от глазевших на меня мам, я прислушался к доносившемуся из ванной разговору. Судя по тону медсестер они о чем – то спорили. Я расслышал только одну Оксанину фразу: "Нужно наказывать! Иначе не отучим мочить штанишки".
Через пару минут Маша вернулась ко мне с уже знакомой наполненной водой синей миской, в которой плавали две тряпочки.
– Чего прикрылся? – улыбнулась медсестра, насильно разводя мне руки, – И когда ты уже перестанешь стесняться?
Я украдкой дотронулся до миски – она была просто ледяной. "Так вот о чем они спорили, – с обидой догадался я, – Какой водой меня подмывать: горячей или холодной" Оксана похоже убедила Машу снова наказать меня холодным подмыванием.
Рывком задрав мне ноги, Маша принялась аккуратно вытирать мою попу намыленной тряпочкой. Как и в прошлый раз, подмывание холодной водой было очень неприятным. Но самое ужасное, мне сильно хотелось по – маленькому. Щекотные прикосновения холодной тряпочки сделали и без того мучительный позыв просто нестерпимым. Я едва сдерживался, чтобы не пустить струйку – прямо лежа на пеленальном столе.
К счастью Маша делала все намного быстрее Оксаны. Подмывание заняло у нее от силы минуты три. Увидев, как медсестра отложила в сторону тряпочку, я вздохнул с облегчением. Но радоваться было рано – Маша взяла в руки тюбик с детским кремом.
– Надо помазать тебя кремом от опрелостей, – пояснила мне медсестра, – А то наверно полночи лежал мокрым.
Выдавив на пальцы щедрую порцию крема, Маша начала мазать мне низ живота и лобок. Было щекотно, но я мог терпеть – по крайней мере пока она мазала меня спереди. Когда же медсестра задрала мне ноги и принялась мазать холодным кремом мою мошонку, щекотка стала просто нестерпимой. Хуже всего было то, что эта щекотка мешала мне бороться с сильным позывом по – маленькому.
– Только посмотрите, как дрыгает ногами, – улыбнулась Оля.
– Ага, так отчаянно вырывается, – сказала Вика.
– Миша тоже всегда ерзает и пытается увернуться от моих пальцев, когад я ему мажу детским кремом яички, – сказала Аня.
– И почему все мальчишки так боятся щекотки? – засмеялась Катя.
– Потерпи, – улыбнулась мне Маша, – Нужно как следует помазать тебе мошонку и все складочки между ножек. Особенно вот тут, за яичками.
Медсестра набрала на кончики пальцев новую порцию крема и снова скользнулоа ими мне за мошонку. Мгновенно покрывшись гусиной кожей, я задрожал всем телом от нестерпимой щекотки и, не в силах больше бороться с острым позывом по – маленькому, начал писать.
– Ой! – вырвалось у Маши, – Быстренько дайте мне горшок.
Марина схватила с пола первый попавшийся детский горшок и передала его Маше.
– Спасибо, – кивнула медсестра, – Вот так подставим под струйку.
– Вот это сюрприз! – засмеялась Катя.
– Какой там сюрприз! – усмехнулась Оля, – Как будто никто из вас не видел, что ребенок хочет по – маленькому.
– Я тоже заметила, – согласилась Марина, – Так беспокойно себя вел. Мне одного взгляда достаточно, чтобы пон
ять, что малыш хочет писать.
– Чего он тогда не попросился на горшок? – присоединилась к дискуссии Аня.
– Ага, жди, что семилетний мальчишка будет при всех проситься, – усмехнулась Вика, – Тем более такой стеснительный, как этот.
– Серьезно пустил фонтан? – крикнула из ванной Оксана.
– Еще какой! – засмеялась Маша.
– Мой тоже любит пускать фонтаны на пеленальном столе, – улыбнулась Марина.
– Все мальчики любят этим заниматься, – усмехнулась Маша.
– Ага, мальчишки такие вредные, – засмеялась Аня.
– Думаешь и Дима это из вредности сделал? – ехидно спросила Вика, – Обычная детская реакция на холодную воду.
Продолжая вовсю писать у всех на виду, я мысленно отметил, что никогда в жизни еще не испытывал подобного стыда. "Вот так пустить фонтан на пеленальном столе – что может быть ужаснее этого позора?" – с обидой подумал я – за секунду до того, как в палату зашла молодая врач в сопровождении группы практиканток.
– Что тут у вас происходит? – с улыбкой спросила врач, подойдя поближе.
– Мальчишка пустил фонтан во время подмывания, – сообщила врачу Маша.
Услышав сдержанное хихиканье юных практиканток, мне захотелось провалиться под землю от стыда.
– Это его вчера к вам перевели? – поинтересовалась врач, – Семилетнего ребёнка, который мочит постель?
– Его, – подтвердила Маша.
– Надеюсь, сегодня утром проснулся сухим? – улыбнулась врач.
– Ага, как же! – засмеялась подошедшая к столу Оксана, – Чего Вы думаете, Маша его с утра подмывает?
– Снова во сне описался? – нахмурилась врач, – Ай – яй – яй, как не стыдно!
Хихикающие практикантки уставились на меня с насмешливыми улыбками.
– Давай вытрем писульку, – ласково сказала мне Маша.
Аккуратно ытерев мне письку мокрой тряпочкой, медсестра отодвинула в сторону горшок и опустила мои ноги вниз.
– Не знаю, как такой большой умудрился у них пустить фонтан, – обернулась врач к стоящим за ней практиканткам, – В – основном подобное обычно случается с грудными малышами.
– Ага, я слышала, что груднички часто писают во время подмывания и других гигиенических процедур, – сказала одна из практиканток.
– Особенно мальчики, – добавила Оксана.
– В – основном мальчишки, – согласилась Маша, – Причем как будто специально стараются пустить струйку в самый неподходящий момент.
– И не говори, – улыбнулась Вика, – Мой, кстати, чуть ли не до двух лет этим занимался.
– Мой Павлик тоже только к двум перестал пускать фонтаны во время детских процедур, – сказала Катя.
– Не радуйтесь раньше времени, – со смехом обратилась Оксана к Вике с Катей, – Этот, как видите, в семь лет устроил фонтан.
Все дружно засмеялись.
– Диме в этой палате самое место, – продолжила Оксана, взглянув на врача, – Хуже ясельного. Видели бы вы, Ирина Владимировна, как он вчера вечером обкакался.
– Ага, наложил полные штаны, – улыбнулась Маша.
Медсестры принялись подробно рассказывать врачу с практикантками, как я вчера обкакался. Снова заметив на лицах практиканток насмешливые улыбки, я еще больше покраснел от стыда.
– Ничего себе! – вздохнула врач, – Я думала, у него только энурез на нервной почве. А он у вас еще и пачкает штанишки. Надо будет поговорить с родителями. Ребенок наверно не только у нас, но и дома ходит под себя.
Врач подошла вплотную к моему столу и жестом поманила практиканток к себе.
– С него и начнем, раз уже лежит на столе, – решила она, кивнув в мою сторону, – А вы, пока я осматриваю ребенка, раздевайте следующего.
Обступившие стол практикантки с интересом на меня уставились.
– Сними ему маечку, – попросила врач Машу.
– Оставить совсем голышом? – улыбнулась та, снимая с меня через голову майку.
– Угу, – кивнула врач, – Буду осматривать его голеньким, как остальных малышей в вашей палате.
– Такой хорошенький, – с умилительной улыбкой сказала одна из практиканток.
– Очень симпатичный мальчонка, – улыбнулась вторая.
– Ага, такой смешной, – сказала третья, – Особенно сейчас, когда лежит голышом. Не отличить от двухлетнего карапуза на соседнем столе.
– И вправду похож на ясельного, – засмеялась четвертая девушка и вслед за ней все остальные.
Я густо покраснел и сделал попытку прикрыться между ног, но врач мягко развела мне руки.
– Не надо нас стесняться, – с ласковой улыбкой сказала она, одевая фонедоскоп.
– Вставай, Дима, – потянула меня за руку Маша.
– Пусть лежит на спинке, – сказала врач, – Послушаю его, как грудного.
Врач принялась прикладывать к моей груди холодный фонедоскоп.
– С сердцем все в порядке, – сообщила она через минуту, – И никаких хрипов в лёгких.
129