«Маринка, привет. Рад, что ты мне написала. Давай я тебя чуть позже наберу, и все обсудим, ок? Не люблю долгие телефонные переписки».
Ответ пришел не сразу, минут через тридцать. Когда встреча была в самом разгаре. Я бегло пробежал по тексту глазами, и спрятал телефон. Писать ей что-то, учитывая содержание, было бесполезно. Девушка прислала взбудораженный, пессимистический доклад на тему «Женщина — загадка», с целым батальоном ненужных многоточий:
«Позже не получится, буду на экзамене. Сейчас говорить не готова психологически, рискую потерять сознание... Могу только писать... Не знаю, что на меня сегодня нашло, когда я тебе смс-ку прислала. Помутнение какое-то... Как я вообще такое предложить могла? Кошмар! Позор! Забудь, об этом постыдном порыве, если сможешь...
Просто я всю ночь не спала... То возбуждалась, вспоминая произошедшее. То ужасалась тому, что позволила тебе с собой делать... Стыдно признаться, но я впервые в жизни мастурбировала минувшей ночью. Еще более стыдно то, что моя попка в этом процессе тоже участвовала... Это сумасшествие какое-то... Я вообще с мальчиком в первый раз поцеловалась всего три месяца назад! И теперь сразу такое!
Теперь с ума схожу от всего этого... Запуталась в мыслях и ощущениях... Избегаю общества Оксаны. (Специально для. оrg) Не знаю почему, но мне очень неудобно перед ней... Думала, что станет легче, если предложу вам встретиться. Но как только получила от тебя ответ, поняла, что просто не смогу этого вынести... Мне ужасно стыдно... Но пройдет несколько дней, и все пройдет, как страшный сон. Верю в это, по крайней мере... Забудь меня, умоляю! Нам лучше не общаться... Если будешь звонить, то не злись, что я сбрасываю вызов. Это не оттого, что ты неприятен мне, а совсем наоборот... Извини еще раз, что напомнила о себе».
По окончании рабочего собрания, в ходе которого было принято решение о моей поездке в Киев на встречу с нашим поставщиком, я выплыл на улицу, размышляя над сообщением Марины. Сначала решил забыть о смс-ке, будто и не было её. Заехал домой, принял душ, переоделся. Обедать не стал, рановато было, да и чувствовал, что кусок в горло не полезет.
Решил не медлить, и сразу выезжать. Пообедать на трассе было не проблематично. Уже через полчаса летел с включенным, на всю катушку, «KissFM», в направлении столицы. Музыка, громыхавшая в салоне, была призвана отвлечь мысли от Маришки, но с заданием не справлялась. Чем-то зацепила меня эта девчонка «за живое». Меня переполняло желание успокоить её, высказать слова поддержки, возможно даже извиниться. Как не крути, но я был виноват в её эмоциональном срыве. Не думал, что произошедшее вчера, обернется для девушки такой психологической ямой.
Еще несколько минут размышлений, и я съезжаю на обочину. Глушу радио, и набираю её номер. Она скидывает, что вполне ожидаемо. Строчу ей сообщение:
«Марин, возьми трубку, я просто поговорить звоню. По-дружески, без отсылок к
прошлому. Поверь, тебе станет легче».
Звоню еще раз. Результат тот же. Набираю второй текст:
«Мариш, мне самому очень не по себе от того, что тебе так плохо. Не думал, что ты так переживать будешь. Ответь, пожалуйста, я хочу тебя слышать».
Жду пару минут, вместо ответного сообщения раздается мелодия входящего звонка. Смотрю на экран — номер не её, но чувствую, что это она звонит. (Позже выяснилось, что она, как и большинство студентов, содержит несколько номеров разных операторов, в целях экономии средств).
Принимаю вызов:
— Алло.
В трубке знакомый хрипловатый, но выразительный, девичий голосок. Вопреки ожиданиям, не взволнованный, и не печальный. Хотя и ощущается, что спокойствие несколько наиграно:
— Привет, Саш. Как дела?
— Привет, Мариш, нормально, сама как? Ты чего панику устроила? (смеюсь, чтобы голос не звучал осуждающе).
— Ой, Саш, извини меня, пожалуйста. Я такого себе напридумывала, такого страха нагнала. А потом свои переживания еще и на тебя переложила. Извини, а? У меня все нормально! Честно! Я уже почти успокоилась.
Понимаю, что слова высказаны вынуждено. Воспитание и гордость не позволяют девушке продолжать страдать еще и в телефонном разговоре. Аккуратно съезжаю с темы:
— Ну, раз так, то и я успокоюсь. Точно все в порядке?
— Точно — точно, успокаивайся! Мне так неловко за свое поведение... Хотя и приятно, что ты не отморозился. Спасибо за внимание. А ты где? Чем занят? (Девушка явно желала перейти к нейтральному разговору).
— В Киев еду, по делам партии. А ты дома уже? Как экзамен?
— Какой партии?
— Да это выражение такое, с Советских времен. Не обращай внимания, шучу я. Но в Киев действительно по делам еду.
— Ааа!!! Вот это я туплю! Вот так и на экзамене сегодня (смеется, настроение однозначно улучшилось в связи с тем, что в городе меня нет), завалилась с треском. Препод сказал выспаться, и через три дня на пересдачу приходить.
— Так все правильно! Все так и должно быть! Ты знаешь, что сдавать первый экзамен сессии с первой попытки — признак дурного тона? Студент обязан препода достать, деканат сжечь, оценку выстрадать, и зачетку слезами омыть. А потом еще раз обмыть, но уже в общаге, и чем-нибудь спиртным. Причем, непременно в компании однокашников, под гитару, с песнями, плясками и обязательным мордобоем.
Марина от души рассмеялась:
— Врешь ты все! Нет такой традиции!
— Ну и что, что нет? Зато ты уже улыбаешься, и радуешь меня звонким смехом.
Далее диалог протекал в дружелюбном русле. Я постарался придать ему сатирический тон, с легким налетом безобидного флирта. Пересказывать весь разговор, дословно, смысла нет. Скажу лишь, что на месте я уже не стоял. Нацепил блютуз — гарнитуру, и не торопясь, поехал дальше.
В ходе беседы мы укрепили найденный ранее общий язык, и сблизились. Рассказывала, в основном, она. Я по большей части спрашивал и слушал. Родилась, и выросла девушка в Кировограде в семье этнических немцев. По отцовской линии даже дворянкой из рода Габсбургов оказалась. Эта фамилия мне ровным счетом ничего не сказала, но звучало очень круто. Отец, правда, несмотря на аристократическое происхождение, подлецом оказался. Бросил семью, когда Маринке около года было, и смылся к родичам в Германию. Там вновь женился, родил потомство, и по сей день живет припеваючи. Сама Марина зла на него не держит. Говорит, что насильно мил не будешь. Просто разлюбил её маму, и не стал мучить ни себя, ни её.
Два года назад пересеклась в социальной сети со сводной сестрой Маргаритой. Языковых барьеров при общении не испытала. Мама, преподаватель немецкого языка, с детства трем языкам одновременно учила. Поэтому она и не знает даже, какой язык ей роднее. Русский, немецкий или украинский. Маргарита стала своеобразным мостиком, через который были налажены отношения с папой. Теперь они почти каждый день общаются с ним через «Skypе».
Отец, к его чести, помогает ей деньгами, ежемесячно высылая по пятьсот евро. Но она эти деньги не тратит, откладывает на машину. Сказала, что уже почти насобирала на ту, которую хочет. В самой Германии уже два раза была. Прошлым летом, и зимой на Рождество. Новая семья отца очень хорошо её приняла, даже предлагали перевестись в немецкий ВУЗ. Шнайдер — старший каким-то важным научным деятелем трудится. Пообещал, что без проблем договорится. Но Маринка отказалась. Считает именно этот шаг предательством по отношению к маме.
Вот, вкратце, то, что она мне поведала. Часа два мы с ней болтали. Потом её соседка по комнате позвала куда-то, и мы распрощались. О повторном созвоне не договаривались, но прощались если не друзьями, то добрыми знакомыми. Соответственно, дальнейшая поддержка связи подразумевалась, как нечто не подлежащее сомнению.
Совершенно успокоенный разговором, в Киев я доехал беспрепятственно. Разрешил все дела, осмотрел образцы товара. Отзвонился партнеру, приняли решение в режиме «онлайн». По итогам совещания, я подписал договор с поставщиком, и, не задерживаясь, двинулся в обратный путь. К десяти вечера добрался до дома. Принял душ, поужинал и, утомленный непростым днем, завалился «на боковую». Маринке написал вежливое пожелание:
«Доброй ночи, красавица. Сладких снов».
Ответа не дождался, и стал засыпать. Чуть позже, уже сквозь сон, услышал, как телефон, поставленный на зарядку, отжужжал смс-ку. Если бы не знал от кого сообщение пришло — не стал бы просыпаться. Но причина имелась веская. Потому продрал глаза и прочел смс. Разочарованно отложил мобильник в сторону. Писала Таня, одна из давних подружек. Любительница активной ночной жизни. Приглашала подтягиваться в клуб на знатную «тусу», если не занят и не сплю.
Я был занят отдыхом, поэтому послал всех, мысленно, по известному маршруту, и стал возвращаться в глубокий, здоровый сон. Не вышло. Второе сообщение заставило меня вновь вернуться в сознание. «Вот это уже, наверняка, от Марины», — подумалось мне.
Прочитал. Вздохнул. Отложил телефон в сторону. Теперь уже друг тянул «по девочкам» прошвырнуться. Причем в тот же клуб, и, подозреваю, по просьбе все той же Татьяны, которая имеет на меня определенные виды. Беда (её) в том, что видов на неё не имею я. По причине того, что хотя она и недурна собой, но скажем так, кругозора не особо широкого. Пресновата, скучновата, и нудновата в общении. «Перепихнуться» — вариант то, что надо. Что мы с успехом и проделываем периодически.
Но вот на более длительное общение с этой дамой меня не хватает. Говорить ей об этом прямо мне не хочется. Такой обиды девушка не заслуживает. Поэтому я намекал ей не единожды о том, что дальше дружбы наши отношения зайти не смогут, даже если я с холостяцким образом жизни завязать надумаю. Но она мою мысль, либо не просекает, либо делает вид, что не просекает. Хотя, я больше всего склоняюсь к тому, что она просто не желает руки опускать. Упорство — качество нужное, и похвальное. Но не в этом случае.
Взглянул на часы, почти час ночи. В третий раз за ночь предпринял попытку погружения в сон. И снова та же трель. Номер Марины, наконец-то. Читаю:
«Und gutе nаcht zu dir, gut аussеhеnd. Siеsindschоnеingеschlаfеn?».
«Шутница, мля», — думаю про себя. Чертыхаюсь, и лезу в поисковик, за адресом «онлайн — переводчика». Забиваю текст, получаю результат:
«И тебе спокойной ночи, красавчик. Ты уже спишь?»
Ответил, что не сплю. За немецкий язык пообещал наказать. Добавил смайл»;)«, чтобы превратно не поняла, и опять в тоску не впала. Затем встал с кровати, и на кухню поплелся к холодильнику. Ночь не принесла живительной свежести и прохлады. Воздух настолько раскалился днем, что и после захода солнца столбик термометра не опустился ниже +30 по Цельсию.
В очередной раз пообещал себе завтра же купить кондиционер, а пока спасался, чем мог. Взял баночку пива, откупорил, отпил. Ответ на сообщение пришел достаточно неожиданный:
«Если также накажешь, как вчера днем, то я только по-немецки и буду с тобой говорить;)»
О как! Недолго музыка играла, как говорится. Пишу ей:
«На дворе луна взошла, я решилась — и пришла?»
Она в ответ:
«Я стишками говорить не умею. Просто скажу, что решилась, и пришла бы. Но только не ночью. Сейчас я не смогу уйти. Девочки потом не отстанут, а Оксана точно поймет, куда меня понесло. Я врать не умею».
Мой сон, как рукой сняло. Марина, по необъяснимой причине, стала притягивать меня к себе так, будто и не было вчера ничего между нами. Познакомившись с ней поближе, я захотел её еще больше, чем накануне, когда она у меня раком посреди гостиной связанная стояла.
Лихорадочно сбиваясь с мысли на мысль, мгновенно навалял несколько строчек:
«Опять ты меня разводишь, а утром скажешь, что в бреду писала».
Она недолго думала:
«Нет — нет, не скажу! Клянусь! Мы сегодня с тобой пообщались. Я прислушалась к внутреннему голосу и поняла, что он больше не говорит, что я — мерзость. Мне было хорошо с тобой, и я хочу, чтобы было еще лучше».
Меня переполняли эмоции. Я наплевал на то, что противоречу себе, ввязываясь в длительную телефонную переписку:
«Если все, что ты пишешь, окажется правдой — я буду счастливейшим мужчиной на свете. Когда мы увидимся?»
Марина помедлила и отписалась:
«А ты завтра как работаешь? Я на ближайшие два дня полностью свободна. Подъеду, когда разрешишь. Только Сергея сразу не приглашай, если можно. Давай для начала вдвоем встретимся? Я готова к экспериментам, но постепенным».
Я был в восторге от вырисовывавшейся перспективы. Сообщил девушке, что ради такого случая освобожу весь день. Предложил заехать за ней с утра. Она вежливо отказалась, и ответила, что сама подъедет. Причину отказа уточнять не стала. А я решил не настаивать. Раз открестилась, значит, есть адекватная причина. На этом она сама предложила попрощаться до завтра. Аргументируя это тем, что соседки по комнате спят чутко, а у неё телефон громко клавишами клацает. Мы пожелали друг другу спокойной ночи, и «разошлись по пещерам».
Следующее утро началось для меня чрезвычайно рано. Около пяти часов в мою дверь настойчиво постучали, игнорируя огромную кнопку звонка, находившуюся на уровне глаз. Пока просыпался, понял, что стучат, не только назойливо, но еще и ногами! Я натянул шорты, и ринулся к двери, с выразительным желанием набить кому-нибудь лицо. По дороге прихватил алюминиевую бейсбольную биту, отобранную в бытность студента в пьяной потасовке формата «стенка на стенку». Заранее замахнувшись, распахнул дверь, но ударить не пришлось.
На пороге стояла пьяная в хлам девушка. Крашеная блондинка с вьющимися волосами. Это была Татьяна. Она упиралась руками в дверной косяк, чтобы не грохнуться, и продолжала по инерции долбить воздух изящной ножкой в, не менее изящной, туфельке на шпильке. Впрочем, шпилька находилась уже не на туфельке, а валялась у порога. Учитывая, что дешевые шмотки Таня не покупала, часов через двенадцать её ожидало горькое разочарование. Дорогущие туфли можно было нести на помойку прямо сейчас, не откладывая дело в долгий ящик.
Как уже было сказано, она не сразу поняла, что дверь отворена, и колотить уже не во что. Блондинка вскинула на меня стеклянные глаза, пьяно улыбнулась, и с трудом выдавила из себя заплетающимся языком:
— О! Кириленко! А я к тебе в гости... (мы с ней всегда друг друга пофамильно называли, даже в моменты интимной близости).
Затем коротко икнула, и, молча, повалилась вперед. Я успел подхватить её на руки, с металлическим звоном отбросив биту в сторону.
— Ай–ай–ай, Лобода, ай–ай–ай!!! Ты нахрена «накидалась» так, а? На кой черт приперлась ко мне в таком состоянии? — отчитывал я девушку, оттаскивая в спальню. Она лопотала в полузабытье бредятину про то, что свой адрес никак вспомнить не могла, только мой припомнила и таксисту назвала. Я уложил её на кровать, снял с ножек туфельки. Стянул через голову ультра — коротенькое, темно — синее платьице, оставив девушку в комплекте изысканного нижнего белья того же цвета, и черных чулочках. Засыпая, Таня похабно раскинула в стороны стройные ножки, мечтательно протянув еще один бредовый моветон, сбиваясь на хмельной дьвольский хохот:
— Кириленко, можешь меня трахать, но не обижайся, если я засну.
— Тьфу, на тебя, Лобода! Придешь в себя — «кодировать» повезу (я укрыл её покрывалом, и вышел в ванную за тазиком).
— Слышь, Лобода! Будет тошнить — таз около кровати. Не заляпай мне тут ничего. Поняла? Поняла, спрашиваю?
Но девушка уже вырубилась, свернувшись калачиком, на левом боку. Я многозначительно выругался по матушке, проклиная неожиданное препятствие на пути к роскошному дню, полному разврата. Затем прикрыл дверь в спальню, поплотнее, и двинул на кухню варить себе кофе.
После чашки бодрящего напитка, выбежал на утреннюю пробежку по набережной. Наслаждаясь утренней свежестью, и запахом ранних цветов, выполнил свою норму. Традиционно окунулся в, прохладную воду реки, и вернулся домой босиком, в одних плавках. Тренировочную одежду закинул в стиралку, а себя затащил под холодный душ. Долго и вдумчиво начищал зубы, еще дольше брился и подбривался там, где нужно. Почти через сорок минут вышел из ванной комнаты с полотенцем, обернутым на бедрах, и пошел жарить яичницу. Кухонные часы показывали»7:45«, хотя я знал, что они всегда спешат на десять минут.
После легкого завтрака, одел свежее белье. Натянул шорты и майку. Проведал, не нагадила ли в спальне моя «непрошенная гостья». К счастью, она мирно спала, почти в той же позе, что и три часа назад. Судя по всему, до вечера, о её существовании, можно было смело забыть. Затем растянулся в зале на полу, и задумался о насущном. От рабочих мыслей меня оторвал интеллигентный, короткий, словно удар хлыстом, звоночек в дверь.
Вне всяких сомнений, это была Марина. Она стояла на залитой солнцем лестничной площадке, в пляжных «вьетнамках», белой маечке, и коротеньких, джинсовых шортиках. Была свежа, ухожена и хороша. Встретив мой прямой взгляд, смущенно улыбнулась одними уголочками рта:
— Доброе утро... Я не слишком рано приехала?
Я радушно пропустил её внутрь, ответив:
— О нет, Мариш, это не про тебя. Наоборот, я тебя заждался уже!
— Да ладно заливать! (девушка белоснежно улыбнулась мне) Прям-таки заждался?!
— Я серьезно заждался! Кофе будешь?
Я взялся за ручки непрозрачного пакета, который она с собой притащила, намереваясь помочь. Но девушка мне его не отдала. Стыдливо спрятала за спину и проговорила:
— Нет — нет, там мои дамские штучки всякие, не надо, я сама. Кофе буду, со сливками, если есть. Только сахар не ложи! Можно твоей ванной воспользоваться?
— Конечно можно! Она в твоем полном распоряжении!
Пока я колдовал у плиты, Маринка вышла из ванной. Вне всяких сомнений, она готовила попку к анальному сексу. До меня трижды доносился звук опустошающегося сливного бачка. После этого девушка прошмыгнула в спальню, и ожидаемо обнаружила там спящую барышню. Озадаченно заглянула в кухню, и недоуменно осведомилась кто это. Я пошутил, сказав, что блондинка — моя жена. Марина чуть было челюсть на пол не уронила.
— Как жена? Ты не говорил, что женат. Как неудобно получилось. Я лучше поеду тогда.
Я рассмеялся и остудил её пыл:
— У ну-ка стоять! Ты чего доверчивая такая сделалась? Позавчера воинственная была, и рассудительная. А теперь что с тобой стало? Шучу я, ну какая жена, сама подумай? Это просто знакомая. Не переживай, она до вечера спать будет, и нам не помешает. Прикинь, «нарезалась» ночью в клубе, и ко мне приехала. Сказала, что только мой адрес вспомнила.
Успокоенная разъяснением, девушка грациозно, на цыпочках, приблизилась ко мне сзади. Прижалась всем телом, и нежно приобняла. Положила руку на пах, решительно прихватив за «детородный боекомплект». Игриво промурлыкала на ушко:
— Какая бездарная ложь. Наверняка, вот за этим приехала...
Не оборачиваясь, я ответил вопросом:
— Сама догадалась, или подсказал кто?
— А чего тут догадываться... ? По себе знаю. За тем же самым приехала.
И она принялась покрывать мою шею ласковыми поцелуйчиками. Добравшись губами до правого уха, легонько прикусила меня за мочку, и забралась язычком в ушную раковину. Не скрою, это было безумно приятно и возбуждающе. Реакция моего члена красноречиво подтверждала это. Для начала он набух, и напрягся. Затем, под воздействием деликатных девичьих пальчиков, беспрерывно разминавших его, стал быстро увеличиваться, крепнуть и вырываться на свободу. Брюнетка оторвалась от моего уха и жарко прошептала в него же вопрос, совмещенный с откровенным признанием:
— Ты меня научишь «его» сосать? Я еще никогда этого не делала...
Её смелые слова произвели на меня неизгладимое впечатление. Я отставил в сторону турку, с вовремя закипевшим кофе, и уточнил:
— Ты еще никогда мужчине минет не делала, я тебя правильно понимаю?
— Никогда не делала. У меня с бывшим парнем всего два раза секс был. Причем, первый раз можно не считать. У нас почти ничего не получилось. А во второй раз он постеснялся попросить, а я предложить. Хотя мне очень хотелось попробовать.
Пикантные подробности взбудоражили мое сознание еще больше. Я развернулся, привлек девушку к себе и, жадным поцелуем, впился в её сахарные губки. Слегка прикусил трепещущий язычок, и втянул в рот. Стал ритмично, с причмокиванием, посасывать его. Руки, между тем, будто два отдельных от меня организма, самостоятельно расстегнули несколько пуговиц на её шортиках, нырнули под тесную ткань пониже спины, и легли на упругие ягодички.
— Ух ты! Моя девочка сегодня в стрингах?
— Да... Я подумала, что тебе понравится...
— Умничка моя. Мне, правда, очень нравится. Может, в зал переместимся?
Маринка отстранилась от меня, и заговорщицки предложила:
— А может прямо здесь? Секс и близость еды почему — то очень заводит меня...
Её отважные желания нравились мне все больше и больше. Я не стал возражать, решив предоставить девушке полную свободу действий:
— А почему бы и нет? Прошу, в таком случае, на колени, или на корточки. Решай сама, как удобнее.
Брюнетка просияла, и попросила подождать минутку. Метнулась в коридор. Вернулась с совершенно неожиданным
предметом. Со стеклянной анальной пробкой. Сконфуженно протянула её мне:
— Поможешь мне правильно вставить это «туда»... ? У меня практики нет, но я уверена ты знаешь, как этим пользоваться.
Я умиленно покрутил в руках конический предмет. Усмехнулся. Вот уж чего не ожидал. Девайс был «нулячий», даже ценник магазинный «152 грн. «, еще не отклеен. Во второй руке Марина зажимала маленький тюбик с силиконовой анальной смазкой. Он также был передан мне со словами:
— Я в этих вещах пока не разбираюсь, но девушка в магазине сказала, что вот такая подойдет.
— Не слабо ты подготовилась, организованно, — хохотнул я, — Ах да! Чего я удивляюсь? Ты же немка! Вы ж все качественно делаете!
Маринка очень мило захихикала, а потом ответила:
— Будешь смеяться, но смазку именно немецкого производства искала, с десяток интернет-магазинов прогуглила.
Мы с ней еще немного позабавились над этим фактом, и продолжили начатое. Девушка вернулась в мои объятия, чтобы вновь предаться страстному поцелую. Затем она оторвалась от моих губ, и спросила, попутно раздеваясь:
— Насколько я помню, мне нужно на колени становиться?
Скинув с себя маечку, и лифчик без бретелек, брюнетка обнажила уже знакомые мне грудки, с острыми сосочками. Не мешкая, перешла к шортикам. Повернулась ко мне задом, кокетливо оглянулась через плечико. Эротично вращая бедрами, стянула их, явив моему взору роскошную задницу, в миниатюрных трусиках, цвета морской волны.
После этого проказница опустилась на четвереньки. Прогнула, по–кошачьи, спинку, и призывно оттопырила попку. Я едва совладал с собой, с трудом удержавшись от инстинктивного порыва моментально овладеть ею. Но, чаровница ожидала другого сценария от режиссера — постановщика. Желая вернуть статус хозяина положения, я присел рядом с ней на корточки. Провел рукой по бархатистой коже ягодиц, а затем, внезапно, несколько раз наотмашь, звонко шлепнул по ним. Моя рука оставила на белоснежной, незагорелой, коже, несколько красноватых разводов. Девушка охнула от неожиданности, но не возмутилась.
Далее, все той же «хозяйской рукой», я стянул с неё трусики. Нескромно ощупал промежность подопечной, удовлетворенно обнаружив, что мясистые половые губки буквально утопают в выделяемой смазке. Удостоверившись в том, что Маришке действительно по кайфу все происходящее, пустился на различные эксперименты, к которым, благодаря бурной фантазии, питаю особую слабость. Вывернул трусики девушки наизнанку, и поднес их к её личику. Она недоуменно посмотрела на меня, не совсем понимая, что от нее требуется.
— Полижи себя, — велел я, подставляя под язычок полосочку ткани, которая минуту назад прикрывала её «киску».
Марина возражать не стала. Высунула язычок, и послушно провела им несколько раз по узенькой ленточке сине-голубого атласа. Пока она этим занималась, я смочил указательный палец в её сочном влагалище, и, на ощупь, протиснул его по самое основание в памятный по позавчерашнему дню, узенький анус. Девушка чуть слышно простонала, но не прекратила вылизывать свои трусики. Я настойчиво подвигал пальцем из стороны в сторону, инициируя ослабление хватки анального сфинктера.
Бестактно спросил у девушки:
— Задницу свою на вкус пробовала когда-нибудь?
Ответ был покорным и исчерпывающим:
— Нет... не приходилось пока. Но сейчас, кажется, попробую.
— Какая ты у меня догадливая. Не ожидал, что ты такой развратной окажешься.
— Я сама не ожидала...
Палец был, тут же, вынут наружу, и поднесен к губам барышни. Я не совал его ей в рот. Хотел, чтобы она заглотнула его по собственной инициативе. Марина чуть помедлила, но не обманула моих ожиданий. Вобрала его в ротик, и принялась усердно посасывать.
Я понимал, что никакого вкуса девушка не ощущает, но все равно спросил:
— Ну как, Мариш? Вкусно?
Брюнетка выпустила палец изо рта, и, воспользовавшись кулинарной терминологией, с похотливой улыбкой ответила:
— Не распробовала... Добавки можно?
Мне буквально башню снесло от такого порочного ответа. Вновь пришлось включать силу воли, и сдерживать себя от варварского нападения на беззащитную девочку. Я собрался с мыслями, и иронично ответил в том же ключе:
— Хорошего понемножку, позже распробуешь. Закуской аппетит только пробуждают. У тебя «основное блюдо» на очереди.
Марина, довольная градусом разговора, продолжила начатую «игру слов»:
— А что у меня сегодня на завтрак? Я точно знаю, что «колбаска», но какого сорта?
Я не смог (да и не захотел) удержаться от изрядной доли похабности:
— У тебя по плану на сегодня сразу два вида «колбасных изделий». На завтрак: «Детская» со сливками». А на обед отведаешь «сервелат», предварительно «прокопченный», как следует, в твоем «коптильном аппарате» (я похлопал её по оттопыренной попке). Что скажешь? Чем тебе еще меню дополнить?
Девушка отреагировала так, как я и не мечтал:
— Какой же ты, Сашка, пошляк... Но это классно! Хам бессовестный... И все равно я безумно тебя хочу... И тебя, и твоих оригинальных «деликатесов»... Думаю, ты еще и десерт какой-нибудь необычный для меня задумал. Или нет?
Я задумался, но ничего не ответил. Поднялся на ноги. Отклеил с анальной пробки ценник. Подошел к кухонной раковине, хорошенько вымыл её с мылом. До меня донеслась восторженная фраза, томящейся ожиданием Марины:
— Не только выдумщик, но еще и чистюля! Офигеть! Тебя где такого идеального сделали?
— Далеко. Отсюда не видно. Очко сама смажешь?
Вместо ответа девушка дотянулась до тюбика со смазкой, и выдавила немного геля на пару пальцев. Занесла руку за спинку, и на ощупь размазала его по анальной дырочке. Затем несмело стала втирать лубрикант вглубь. Но очень боязно, и неглубоко. Спросила у меня, все ли правильно делает.
Я взял её за запястье, и настойчиво придавил его вниз, велев напрячь руку. Оба пальца немедленно вползли внутрь, а Марина прерывисто, но часто задышала.
— Больно?
— Нет..., приятно.
— Врешь?
— Нет... (томное придыхание), честно очень приятно.
— Верю. Дальше сама давай. И не халтурь, поглубже промазывай. Это в твоих же интересах.
Нужно отдать должное моей юной любовнице, отлынивать она не стала. Встромила в задний проход оба пальца на всю длину, и безудержно вращала ими, попутно еще и мышцу ануса растягивая в разные стороны. Все поглядывала на меня, отыскивая одобрение в моих глазах. И, к своему удовольствию, без труда находила его.
В скором времени я решил, что пора включать «аctiоn», и велел ей прибрать пальцы. Снова присел позади неё на корточки и, не слишком усердствуя, без труда установил анальную пробочку на положенное ей место. Особых изменений в эмоциональном фоне партнерши не обнаружил. Девушка не стеналась, и не страдала. В общем, вполне достойно переносила выпавшие на её долю испытания. Мануальная разведка выявила стабильное возбуждение. Половые губки полыхали огнем, клитор набух, а влагалище беспрерывно вырабатывало смазочный материал.
Я был уверен, что если Маринку начать трахать прямо сейчас, она не продержится и пяти минут без оргазма. Развратница уже находилась на грани «разрядки», и нужен был лишь «резонатор» для получения разрушительного эффекта. Соблазн воспользоваться ситуацией и «уничтожить» свою гостью был велик. Но возможность «обесчестить» её ротик была еще более привлекательна. Потому я, наконец, обошел свою очаровательную немочку. Задержался у её личика, залитого багряным румянцем, свидетельствовавшим о нешуточной степени возбуждения. Обратился к ней наигранно вежливо. Покровительственно, без деспотических распоряжений:
— Ну что, фройляйн? Вы готовы к первому уроку?
— Немного волнуюсь, но жду с нетерпением (Марина облизнула пересохшие губки).
— Не переживайте. По идее, Вам должно понравиться, если даже «с нетерпением» ожидаете. Ручки за спинку уберите, они Вам пока без надобности. И, начнем, пожалуй.
Марина послушно выполнила полученное указание, а я не спеша приспустил до колен шорты, вместе с трусами. На волю вырвался, наконец, восставший «узник», требуя немедленной расправы над виновницей столь долгого заточения. Жилистый мускул был напряжен, как никогда, и будто вытесан из цельного куска гранита. Изогнутый кверху ствол, окутанный сетью вздувшихся вен и капилляров, величественно возвышался у самых глаз моей, покоренной зрелищем, пассии. Крайняя плоть была обнажена лишь наполовину, прикрывая под собой бОльшую часть, истекающей вязким «соком», головки.
Первым делом, я позволил Марине проявить инициативу. Выделил ровно пять минут (о чем деловито сообщил ей) на изучение, осмотр и дегустацию тех частей «представленного биомеханизма», которые её больше всего интересовали. Хотелось оценить степень заинтересованности девушки в покорении новых сексуальных вершин. Марина чуть пригнулась, и с интересом осмотрела крупную, тщательно выбритую, мошонку. Дотянулась до неё губами и очень трогательно чмокнула сначала левое, а потом правое яйцо. Поцелуйчики на этом не закончились. Ими был покрыт весь член, вплоть до влажной головки. Здесь она задержалась. Высунула язычок, и боязливо слизнула капельку предсеменной жидкости, сочившейся из уретры бесперебойным родничком.
По всей видимости, вкусом незнакомой, доселе, жидкости осталась довольна. Поскольку почти сразу прошлась язычком по головке, собирая урожай бесцветного секрета. Осмелев, вновь опустилась к напряженным яйцам, и старательно облизала их. Следующий шаг был, вполне ожидаем. «Абрикосы» оказались у нее во рту, и Марина принялась ритмично посасывать их, похотливо глядя на меня снизу. Я блаженствовал, скрывать не стану. В какой — то момент засомневался, что брюнетка делает это впервые. Уж больно качественно она действовала.
Едва кухонные часы отсчитали пятиминутный рубеж, я отобрал у Марины, приглянувшуюся ей, «игрушку». Расправил рукой мошонку, скомканную губами девушки, и нахально вытер с неё слюну о, её же, щечки. Последний маневр, по неизвестной причине, вызвал у девушки приступ щенячьего восторга. Она стала сама и, с явным удовольствием, тереться личиком о мои гениталии. Меня порадовало её стремление, и я похвалил свою «ученицу» за рвение. В качестве поощрения, еще и членом увесистым по довольному личику пошлепал.
После этого, наконец, приступил к основному процессу. Прихватил её пальцами за подбородок, и потянул его вниз, будто разжимая стиснутые челюсти. Затем велел ей спрятать зубки под сложенные колечком губки, и вложил одеревеневший ствол в её рот. Вторую руку положил Марине на затылок, и притянул голову к себе. Ощутив головкой препятствие, прекратил движение, визуально оценивая глубину, на которую смог погрузиться внутрь. Вошло чуть меньше половины.
Это и была отметка первого «фронта работы» брюнетки. Помышлять о выполнении ею «глубокой глотки» с первого же раза было чересчур наивно. Девушку и без того, чуть не стошнило, едва я уперся своим «наконечником» в преддверие её горлышка. Она несколько сконфузилась в этой связи, принявшись очень трогательно извиняться. Но я успокоил её, пояснив, что это нормальная реакция организма, которому в рот суют инородный предмет. Научиться подавлять рвотный рефлекс можно. Главное желание и терпение иметь. Марина с жаром заверила меня, что и того, и другого у нее в избытке.
Тогда я, в свою очередь, пообещал ей, что буду «наставником и тренажером» в одном флаконе, до тех пор, пока она не освоит все тонкости и премудрости оральных ласк. Марина с искренней благодарностью поцеловала меня в самый кончик багряной головки, и пообещала быть прилежной ученицей. Я похвалил её за стремление, сулившее мне немало восхитительных минут наслаждения, и приступил к теоретической части наметившегося занятия. Подробно объяснил, указывая пальцем, какие зоны особенно чувствительны к ласкам. Где нужно действовать губами, где языком, а где тем и другим одновременно.
Как правильно, и, главное, безболезненно для партнера, сосать член, девушка постигала уже по ходу практической составляющей моего импровизированного мастер-класса. Первые движения ее мягких губ были немыслимо осторожны и опасливы. Марина занималась, в основном, моей «шляпой». Заходить дальше ее «кромки» брюнетка все никак не решалась. Пришлось даже просить её быть более решительной. Как и в позавчерашней «банановой истории», моя просьба возымела безоговорочный отклик.
Член стал втягиваться в уютный ротик все глубже. Сосательные маневры приобрели более выразительные черты. Порхание неутомимого язычка стало осмысленнее, а амплитуда движения головой даже агрессивный характер приняла. Но самым важным был тот факт, что моей студентке все это безумно нравилось. Девушка отсасывала непрофессионально, но упоительно, и очень старательно. С огоньком, так сказать. Её дебютная фелляция с каждой минутой становилась все более смелой, темпераментной и вдохновенной.
Мне потребовались считанные мгновения на то, чтобы оценить потенциал Марины, и сделать заключение о том, что из нее выйдет первоклассная соска. Техника минета была, разумеется, далека от идеала, но её оттачивание было вопросом времени. Удивляло и радовало другое. В действиях Марины не наблюдалось академичности. Она не привязывалась к простейшим алгоритмам. Девушка импровизировала, экспериментировала и применяла различные методики, о которых, вероятно, читала или слышала от подруг. Мой «боец», то поглубже в рот брался, то за щечку закладывался, то один его «шлем» облизывался и посасывался. И все это комплексно, по кругу, и в разнобой.
Наконец, я решил премировать её полной свободой действий. Свои руки убрал за спину, а ей, напротив, разрешил ручками пользоваться на свое усмотрение. Она, будто, только этого и ждала. Моментально вцепилась в свой «тренировочный снаряд» пальчиками, и стала разминать упругие яйца, надрачивая ствол у основания. Теперь развратница не только томно сопела и вздыхала, причмокивая время от времени, но и откровенно постанывала от удовольствия. Было заметно, что девушка всю душу в процесс вкладывает.
Вскоре я ощутил легкую зыбь зарождающейся волны оргазма, и стал подумывать об очередной интимной каверзе, задуманной и распланированной чуть ранее. Однако, мои намерения были сорваны полупьяной Татьяной, возникшей в дверном проеме кухонного помещения. Девушка была облачена в мою домашнюю футболку с надписью «Хули вылупился?», достаточно длинную для того, чтобы прикрыть бедра. Вопрос, пропечатанный на футболке, как нельзя лучше иллюстрировал нынешнее состояние моей давней знакомой. Таня имела весьма нетоварный вид. Личико помятое, словно фольга из-под плитки шоколада. Волосы взъерошенные, в стиле «взрыва на макаронной фабрике». С щедрыми мешками под болезненно красными глазками. Красотка редкостная, в общем.
Она наигранно безразлично отвернулась в сторону от, представшей перед ней, картины. Для пущей убедительности еще и рукой от нас с Мариной загородилась, мол, не-не, я не смотрю. На нетвердых ногах двинулась, в обход скульптурной композиции «Девушка с членом во рту», к холодильнику. Попутно бормотала дежурное извинение, хотя вины, в силу довольно безнравственного характера, за собой явно не ощущала:
— Ребят, вы, короче, на меня внимания не обращайте. Просто мне так « — cеnsоrеd-» (плохо), что я сейчас сдохну.
Блондинка открыла холодильник и уставилась внутрь. Схватила бутылочку ледяной минералки, откупорила и жадно присосалась губами к горлышку. Затем повернулась, и также пошатываясь, как и вошла, удалилась обратно в спальню, увлекая с собой и бесценную бутылку живительной влаги. Все это время мы с Маринкой бездействовали, сопровождая Лободу сочувственным взглядом. Но едва она покинула пределы кухни, как мы вернулись к прерванному занятию.
Мой зарождающийся финал был саботирован. Поэтому я решил слегка подкорректировать ход событий. Своей немочке велел становиться на ноги, и упереться в кухонный стол руками. Когда она удовлетворила мое требование, я извлек из нее анальную пробочку. Хотел было тут же поместить стеклянное изделие в девичий ротик, готовый в эти минуты на любые мои прихоти. Но в последний момент передумал. Мне на глаза попалась баночка с сахарной пудрой, оставшаяся в моей холостяцкой берлоге со времен последней, более или менее, постоянной девушки. Её звали Кристиной, и она, в то время, трудилась кондитером. Соответственно, стаскивала домой всевозможную, кухонно-специфическую утварь.
Могла ли она тогда представить, что её «наследие» в один прекрасный день сослужит экс-бойфренду несколько необычную службу? Я открыл баночку и присыпал анальный девайсик сахарным порошком. Затем поднес пробочку к губам Марины, кокетливо поглядывавшей на меня через плечико. Девушка бросила на меня порочный взгляд, и вобрала «стекляшку» в ротик. Прикрыв блаженно глазки, стала ритмично скользить по ней губками, то и дело, облизывая гладкую прозрачную поверхность. Едва вся пудра была поглощена, я повторно ввел анальную игрушку в податливый дамский задочек, и подвигал ею (игрушкой) внутри. Затем извлек пробку наружу, вновь осыпал сладкой присыпкой, и она (игрушка) вторично отправилась по, проложенному ранее, маршруту в рот брюнетки.
«Ректально-оральный» круговорот повторился несколько раз, насыщая организм моей распутной «практикантки» глюкозой. Спустя некоторое время я дотянулся рукой до кармана шорт, нащупывая квадратик запечатанного презерватива. Марина без труда распознала мой маневр и предложила:
— Саш, а можно в этот раз без «резинки»? Тебе я полностью доверяю, а чтобы тебе было спокойнее, то... вот, смотри...
Я не успел и слова вымолвить, как она сунула мне под нос сложенный пополам листочек бумаги. Когда брюнетка умудрилась его в кухню пронести, и где прятала до сих пор, для меня остается загадкой, и по сей день. Это была справка об отсутствии ВИЧ-инфекций, заверенная соответствующей печатью, а выписана была вчерашним днем. Я в очередной раз подивился подготовленности Марины к нашей встрече. Она вновь напомнила мне, что она немка. А я пошутил, спросив, как они же они (немцы) могли Вторую Мировую слить, с подобным отношением к делу. Она пожала плечиками, и ответила, рассмеявшись:
— У наших — дисциплина железная, зато у ваших — яйца стальные.
Я разделил её мнение, но смехом не поддержал. Она еще про яйца договаривала, а я уже багряную головку ей в зад заталкивал. Этой процедурой оборвал её смешок, заставив нетерпеливо заерзать на вставленном в нее стержне. Девушка с невнятными причитаниями и поскуливанием, отчаянно боролась с новыми, вероятно, пока не особо приятными, ощущениями. Несмотря на то, что в её анусе уже побывали и пальцы (как мои, так и её собственные), и банан, и стеклянный фаллоимитатор, «живой» член проникал в нее впервые. К тому же, давешний тропический фрукт уступал моему «бойцу», как в длине, так и в толщине. А в анальном сексе даже миллиметры, порой, имеют решающее значение.
Благодаря заблаговременной подготовке заднего прохода партнерши, мой «штурмовик» проникал вглубь легко и непринужденно. Если бы я пожелал, то вообще мог бы единым блицкригом овладеть новыми просторами. Но я не торопился. Вторгался медленно, раскачивая ствол из стороны в сторону, стараясь ощутить каждый сантиметр осаждаемой территории. Наблюдая за «анальной интервенцией» со своего наблюдательного пункта, отметил, что вхождение крепкого члена в девичью попку — зрелище не только волнительное, но и красивое. Где-то даже величественное. Благодаря нехитрому умозаключению, вновь подобрался к границе предоргазменного состояния, однако воздержался от её пересечения.
Введя, окаменевший от запредельной эрекции, член внутрь по самое основание, я замер, наслаждаясь моментом полной капитуляции войск «противника». Марина спросила, не оборачиваясь:
— «Он» во мне?
— Да.
— Весь?
— Весь. Разве, что еще яйца внутрь запихнуть можно попробовать.
Брюнетка аккуратно, словно боясь вспугнуть трусливого зверька, протянула на ощупь руку к своей промежности, и наткнулась кончиками пальцев на увесистую мошонку, уткнувшуюся в заднюю часть её половых губок. В этот самый момент, совершенно неожиданно, девушка затряслась всем телом. Вцепившись в крышку стола побелевшими пальчиками, часто задышала. Постанывая, стала мощно кончать, нашептывая по-немецки: «Оh, mеin Gоtt... Оh, mеin Gоtt... Оh, mеin Gоtt... « (О, мой Бог... О, мой Бог... О, мой Бог...).
Подозреваю, что эротичные придыхания были намеренно переведены на немецкий язык, дабы впечатлить меня своей оригинальностью. Это и в самом деле звучало весьма необычно, и возбуждающе. Для еще большего разрушительного эффекта, я принялся методично долбить свою темноволосую красавицу в задницу, несмотря на то, что она едва на ногах стояла, и изо всех сил сдерживала себя от вопля наслаждения.
Уже после её оргазма, я сделал не менее двух десятков фрикций в, развороченном мною, анусе. И лишь только тогда вынул натруженный мускул наружу, а девушка обессилено рухнула на колени. Я был готов кончать, но задержал себя еще на пару секунд. Именно столько времени мне понадобилось для того, чтобы дотянуться до кофейного сервиза, и подставить под первую струю обжигающей спермы чашечку из его комплекта.
Кончил я шумно, вволю наоравшись и напричитавшись. Густой семенной жидкости тоже порядочно из себя «нацедил». Отдышавшись, обернулся к плите, на которой стояла турка с остывающим кофе. Долил ароматного напитка в чашку до краев, наблюдая, как свернувшаяся сперма тугим комочком взметнулась на поверхность. Марина, по-прежнему, сидела на полу, уронив голову на грудь. Потому не видела моих приготовлений. Очнулась лишь тогда, когда услышала мой голос:
— Держи, красавица. Кофе чуть остыл, но зато, как ты и просила, со «сливками»...
124