Мы шли от ресторана до ее дома часа полтора, хотя идти там 25 минут чистого времени. Останавливались на каждом углу, целовались, болтали ни о чем, садились курить на скамейки и продолжали целоваться... уж больно здорово у нее это получалось. К середине пути я осмелел, попробовал пропихнуть руку ей под дубленку — она только закрыла крепче глаза... Ее грудь была маленькой и упругой, как раз такой, какая мне всю жизнь нравилась. В конце концов мы дошли до ее подъезда. Всю дорогу я уговаривал ее поймать машину и поехать ко мне, но она объясняла невозможность этого строгой мамой и спящим сыном. У подъезда я решил, что если уж не получается затащить ее в постель, то надо ухватить хотя бы то, что возможно, и прямо там, на виду у темного двора полез ей под юбку. Она прислонилась к стене, задышала, откинув голову и зажмурив глаза.
Вагина ее истекала. Мои пальцы делали там все, что хотели, ее клитор торчал как оловянный солдатик, а мышцы влагалища сжимали мои пальцы с такой силой, что становилось больно. Но ее энтузиазм подавлял и заставлял продолжать. Кончила она быстро, напряглась, громко застонала, несколько судорог пробежали по ее телу... потом замерла, задержав дыхание... медленно выдохнула сквозь стиснутые зубы и обмякла у меня в руках... И тут я решил предпринять последнюю попытку...
«Может, все-таки поедем?»
Неожиданно она согласилась.
Мы вышли на проезжую часть, в две минуты поймали частника и поехали ко мне. Ехать надо было на другой конец города, где-то около получаса. Мы сидели на заднем сидении, обнявшись, и ее рука тихонько ласкала мой член, осторожно, так, чтобы водитель ничего не замечал... хотя по взглядам, которые он кидал в зеркало заднего вида, было понятно, что все он замечает и все понимает.
Вот так мы начали встречаться...
Это происходило нечасто, потому что помимо обоюдной занятости, просто не хотелось слишком надоедать друг другу. В постели она оказалась настоящей нимфоманкой. Первые несколько совместно проведенных ночей все шло, как обычно идет в таких случаях... поцелуй у порога, бутылка вина, свечи, объятия, минет, трах, снова минет... Часто я лизал ее... иногда она разрешала войти в нее сзади... В общем, такой отличный взаимноприятный секс без ограничений и обязательств. Потом, когда мы попривыкли друг к другу, пришли разговоры.
Оказалось, она, как и я, любит говорить, слушать, открывать свои фантазии кому-то. До меня у нее не было партнеров, с которыми это можно было делать, не оглядываясь на мораль, кому это было бы приятно и нужно, а во мне она нашла самого благодарного слушателя и не менее разнузданного маньяка, такого же, как и она сама. Эти взаимные разговоры возбуждали нас гораздо сильнее, чем тривиальный минет, хотя часто, слушая, как я фантазирую для нее, она сосала мой член.
Я рассказывал ей в подробностях все — свой первый сексуальный опыт в 11летнем возрасте с соседкой по подъезду, свой первый опыт с мужчиной, свои ощущения, самые разные истории из своей богатой сексуальными приключениями жизни. Я описывал вкус спермы, которую мне залил в рот взрослый здоровенный мужик, прихвативший меня на чердаке, когда мне было 9... Я рассказывал о том, как в 13 лет меня трахали со всех сторон три солдата, напоив меня до бесчувствия водкой на берегу озера. Я описывал свои фантазии, в которых часто фигурировали маленькие мальчики и девочки... Она слушала меня, она возбуждалась, она кончала от этих рассказов, и я кончал, рассказывая это, потому что это нравилось мне...
Я чувствовал себя все свободнее и свободнее с ней.
То же самое происходило с ней. Со временем я узнал обо всех ее любовниках, начиная с одноклассника, лишившего ее девственности, о том, как ее желания просыпались и захватывали ее... О ее первом минете, о ее первой мастурбации... о всех девушках с которыми у нее был секс... об ощущениях, когда ее трахают в анус. Но больше всего мне нравилось выспрашивать ее об ее фантазиях, желаниях, которые невозможно было воплотить без риска... Ей, как и мне, нравилось растлевать. Чувствовать себя соблазнительницей. Чем разнузданней было извращение, приходившее в ее голову, тем больше она хотела его. Она рассказала мне, что однажды на курорте ей удалось затащить в постель 12летнюю девочку... когда она рассказывала мне подробности, голос ее дрожал от страсти, а рука почти целиком скрылась в ее влагалище. Эта история, случившаяся с ней пару лет назад, была самой извращенной в ее жизни, но она страстно хотела еще, еще, больше, сильнее, грязнее и извращеннее... и в ней всегда, каждую минуту, жила готовность к самым черным сторонам похоти.
Время шло.
Встречались мы у меня, по причине более свободного режима. У нее дома была мама, которая придерживалась консервативных взглядов на отношения между мужчиной и женщиной, а также имела собственное понятие о том, каким должен быть молодой человек ее дочери. Когда я забегал к ней на чашку кофе, мамины глаза выражали ее мнение обо мне, но все-таки врожденная интеллигентность не позволяла родительнице высказывания резкого характера.
Помимо мамы был сын, очаровательный пацан лет шести, очень красивый и живой. Он любил, когда я приходил в гости, потому что со мной всегда можно было поговорить, прочитать мне стих, который сегодня выучили в детском саду, побеситься на ковре, посмотреть телевизор. Со мной было здорово, весело и интересно, а мне с ним — даже более того. Больше всего мы любили играть в ковбоев... в этой игре роли распределялись достаточно четко — он ковбой, а я — его лошадь. Мне не очень нравилось скакать на коленях по всей комнате, но ощущение прикосновений детского тела к моей спине компенсировало все неудобства. Иногда мы читали книжки вслух или сидели и смотрели мультики... Я сажал мальчишку на колени, чувствуя его острые ягодицы... иногда гладил его по голове. Я приучал его к своим прикосновениям. Никакого плана у меня не было, просто мне нравилось это, меня возбуждало что за маской доброжелательности и интереса к ребенку скрываются совсем другие чувства и желания. Однажды, лежа в постели с ней, мы заговорили о первом сексе. Постепенно разговор перешел на ее отпрыска.
— Знаешь, — вдруг прошептала она мне на ухо — я бы хотела, чтобы первый раз у моего сына был со мной.
Я поцеловал ее в сосок...
— Тебе не странно слышать это? — спросила она.
— Нисколько. Если бы у меня был ребенок, то к сексу его приучал бы я и только я.
— Это если девочка, а если мальчик? Ты же не хотел бы, чтоб твой сын вырос голубым.
— Я бы хотел, чтоб мой сын или дочь выросли людьми, которые свободны от предубеждений морали и общества. Это раз. А два — я просто люблю всевозможные извращения, и секс с собственным ребенком — на мой взгляд, самое лучшее, что может произойти.
Она задумалась.
— А как же психика? Это может все поставить с ног на голову у ребенка в голове.
— Психика не пострадает, если начать ее лепить в возрасте, пока она еще не устоялась. Если ребенок с младенчества будет уверен, что приходить по утрам к отцу в постель и делать ему минет — вполне естественно и поощряемо, то что может быть с его психикой? Если раз в неделю отец ставит его раком и трахает,... и так для него было всегда — то как он поймет, что это нехорошо? Хочешь совет? Если ты действительно хочешь быть первой у своего сына, то он должен быть готов к этому. То есть тебе уже сейчас надо начинать приучать его к тому, что трогать маму можно и нужно... ну и все такое.
— Он приходит ко мне по утрам в постель будить меня... мы же спим в одной комнате.
— Вот и не теряйся. Попробуй каждое утро ласкать его... в общем, сама понимаешь. И еще... Он никогда не видел, как ты мастурбируешь?
— Нет, что ты. Я всегда дожидаюсь, когда он уснет.
— А ты не дожидайся. Ребенок должен быть уверен, что ничего такого во всем этом нет, что все естественно и органично, иначе, если ты его трахнешь в первый раз и он не будет готов — вот тогда его психика может поехать. Мы долго еще говорили об этом, одновременно лаская друг друга самыми различными способами. И с тех пор, часто, когда она кончала, я шептал ей в ухо о том, что хочу увидеть, как она занимается любовью с собственным сыном. Каждый раз, слыша это, она приходила в исступление.
Прошло месяца два. Она рассказывала, что каждое утро она берет мальчика к себе в кровать, гладит его, целует, прикасается к нему грудью... Ее действия становились все смелее. Я расспрашивал ее о его реакции, о ее ощущениях в такие моменты... Она описывала все без утайки, в подробностях, и ее рассказы приводили меня в сумасшедшее возбуждение. И вот как-то раз я решился. Выбрал момент, когда она, оттраханая со всех сторон, лежала передо мной и гладила себя между ног... Спросил, как продвигается воспитание сына. Она рассказала, что пару дней назад первый раз поцеловала ему член. Я вытянулся на ней и прошептал...
— Мне бы так...
Она судорожно вздохнула.
— Ты бы хотел шестилетнего мальчика?
— Конечно... только не на один раз... я бы хотел начать с такого возраста и постепенно, не торопясь, превратить его в самого потрясающего любовника в мире...
Она молчала.
— Послушай... а что бы ты сказала, если бы я оказался с тобой в постели, когда он придет к тебе утром?
Она смотрела на меня, в ее глазах была написана борьба материнских чувств, ревности и ее блядской сути...
— Не знаю... правда, не знаю... Мне бы не хотелось, чтобы мой сын вырос голубым...
— Он не вырастет голубым, можешь мне поверить. Бисексуалом — да, но в этом нет ничего плохого...
— Я подумаю... Мне кажется, что если уж ему придется спать с мужиками, то пускай он начнет с тебя... я правда подумаю.
Я понял, что битва почти выиграна.
С тех пор наши ночные разговоры неизбежно сводились к одному — мы вместе фантазировали о сексе с ее ребенком. Запредельное, дьявольское извращение, которое насквозь пропитывало эту идею, возбуждало нас сильнее всего, что было раньше. Я не торопился. Любое удовольствие в сто раз слаще, когда его приходится ждать. Наступало лето. Постепенно становилось теплее, народ начинал подумывать о выездах на дачу. Мама моей подруги не являлась исключением и вот однажды в конце мая раздался телефонный звонок и моя подруга сообщила, что ее маман в пятницу уезжает на все выходные, а значит, я смогу приехать и остаться на ночь. Мы договорились о времени и я начал морально готовиться к тому, что должно было произойти.
В моей жизни было много чего... Нет такого сексуального изыска, такого извращения, которое бы мне не хотелось попробовать (за исключением некрофилии, конечно). Фантазии всегда одолевали меня, но далеко не все они могли быть воплощены в жизнь без риска поссориться с уголовным кодексом, посему я никогда не давал им вскружить мне голову. Я воплощал всяческие странные желания, если имел гарантию того, что это не принесет неприятностей. Не все, что я делал, нравилось мне, но попробовать я должен был обязательно, ибо как можно о чем-то судить, нравится ли тебе или не нравится что либо, не попробовав этого хотя бы раз? Однажды мне захотелось узнать, какие ощущения у меня возникнут во время секса с собственным псом — я попробовал и это мне понравилось, как ни странно... Что же тогда говорить об остальном? Мечты о сексе с детьми всегда занимали особое место. Я понимал, что это слишком опасно, и потому никогда всерьез не рассчитывал, что когда-нибудь у меня это произойдет... всегда ограничивался мастурбацией. Правда, никогда не упускал случая прижаться к какой-нибудь школьнице в тесно набитом метро, но вы же понимаете, это все — полумеры. Несколько случаев более серьезных случались у меня с подростками, но опять же... это все было не то. Как-то раз мне удалось случайно заманить к себе на дачу 13-летнюю девочку, сбежавшую с пионерлагеря. Это была потрясающая ночь, но в девчонке все-таки была какая-то взрослость... мне же хотелось именно детского тела, с его неразвитостью, с его непониманием происходящего и доверием к старшим.
В пятницу вечером я приехал к ней. Мальчик уже спал. Мы выпили кофе, включили порно и улеглись вперед телевизором... Торопиться было некуда, к тому же не хотелось особо шуметь, чтобы не разбудить сына. Мы смотрели на экран, где трое здоровенных мужиков откровенно насиловали молоденькую девочку, порно было настоящее, живое, снятое на любительскую камеру... немецкие постановки с тупым трахом давно уже надоели всем.
Моя рука лежит у нее в промежности, я нежно вожу пальцем по ее нижним губам, касаюсь ануса... слегка проникаю в него... Другой рукой глажу свои яйца. Она в истоме, она в кайфе, она погружена в ощущения... Я нашептываю ей на ушко, как я хочу ее, как мне нравится ее тело... я шепчу, что хотел бы испытать с ней все самые дикие извращения... она слушает, извиваясь всем телом... потом она начинает ответно шептать, что готова все сделать для меня, все, чего бы я не захотел... она готова отдать мне все, что есть у нее в жизни, выполнить любое мое желание, потому что я — ее так долго искомый хозяин... «Я твоя рабыня, и — твое имущество... делай со мной что хочешь... избей, изнасилуй, убей, выпей мою кровь... я — неодушевленный станок для твоего удовольствия, ничего больше». Мне нравится это слушать... Она продолжает шептать, она гладит мне член, она назывет меня моими любимыми словами... Я слушаю ее и кайфую... от слов, которые мне так нравится слышать из уст женщины, от того, что мне удалось вымуштровать эту телку так, что она угадывает мои желания еще до того, как я их сам услышу... от своей власти над ней... от того, что вот сейчас, через мгновение, через минуту я прикажу ей — и она отдаст мне своего сына, сама, своими руками принесет мне его в постель, будет смотреть на то, что я буду с ним делать — и будет кайфовать от этого... Я тяну время, мне нравится это ощущение...
Я хватаю ее за волосы и нагибаю вниз... она ныряет и привычно сразу же берет в рот член... начинает сосать его, заглатывая как можно глубже... Погружает его в себя на всю длину, замирает, медленно сжимает зубы... Ах, как я люблю эту боль... как я люблю это ощущение полного подчинения... я знаю, что она сожмет их не больше и не меньше, а точно так, как надо, чтобы мне было хорошо... Я лежу совсем расслабленный, не шевелясь... Эта сука копошится внизу, сосет, лижет, целует и покусывает свой фетиш... ее пальцы умело ласкают мою мошонку, бегают вокруг члена, гладят промежность, теребят анус... все так как я люблю... Моя голова забита мыслями... они спешат, они рвутся наружу... всевозможные фантазии опережают одна другую, мне хочется всего и сразу... но часть мозга все так же трезва и расчетлива...
И вдруг я понимаю, что вот оно... что наступил момент, ради которого я полгода приручил эту самку, открывал ее, вытаскивал наружу все темные стороны ее души.
Я отрываю ее от моего члена за волосы, бросаю на спину, сажусь на нее верхом... Ствол в сантиметре от ее губ.. . она тянется к нему, но я не даю ей дотянуться... Я начинаю медленно, с отмашкой, бить ее по щекам... по одной, по второй, справа, слева... она стонет, но покорно поворачивает голову, подставляя мне свое лицо... Мне нравится видеть ее боль и ее покорность... я знаю, что могу избить ее до синяков, разорвать ее пополам — и она будет счастлива. Я прекращаю экзекуцию, слезаю с нее и вытягиваюсь рядом... Все, вот сейчас...
— Принеси его сюда.
— Куда? — не понимает она.
— Сюда, к нам, в постель... принеси сюда своего сына, сука...
— Он проснется.
— Не думаю... а если и проснется — ничего страшного... Ну, долго мне просить? Или мне самому встать и его сюда принести?.
Давай, шевелись.
Она медленно встает, смотрит на меня... потом идет к соседней кровати, берет спящего мальчика на руки... идет ко мне... садится на край и осторожно укладывает ребенка на середину... Я жду. Она ложится рядом, молча смотрит на меня...
— Давай, покажи, что ты с ним хотела бы сделать. Я буду смотреть.
Она колеблется.
Я меняю тактику, понимая, что так можно и палку перегнуть...
Протягиваю руку над мальчиком, захватываю пальцами ее сосок... начинаю крутить его. Другой рукой осторожно передвигаю пацана ниже, чтоб не мешал... приникаю к ее уху губами... Начинаю горячечно шептать ей... «Смотри, вот оно, вот так все просто... твой сын, твоя кровь с тобой в постели... с тобой и с твоим любовником... Ты можешь делать что хочешь, милая, сегодня ночью ты можешь все свои фантазии воплотить в жизнь... Это же чудо... Ты можешь сосать мужской член в сантиметре от лица сына, ты можешь трахаться над его телом, ты можешь облизывать ему хуй, ласкать его, ты можешь заставить его лизать твою пизду... ты можешь ВСЁ!!! Над тобой никакого контроля, ты свободна... Прислушйся к себе... Ты слышишь, как там, внутри, в твоем блядском мозгу, в твоей сучьей ебаной пизде сидит желание увидеть, как твой сын делает перед тобой мне минет, сосет, давится, глотает сперму? Именно он, твой маленький несмышленый мальчик, твое продолжение, именно тот маленький ребенок, которого ты хочешь выебать, научить его всему, обеспечить себе — себе, не ему — долгие годы удовольствий... Когда-нибудь твоя мамаша умрет, ты останешся одна наедине с ним... и если ты правильно воспитаешь его, ты можешь вытворять такое... Давай же, начни прямо сейчас...».
Ее глаза блестят, она извивается под моими пальцами... Она слушает меня, она пьет мои слова... я довожу ее до безумия... Я вижу это и еще я вижу, что лицо мальчика как раз между нами, на уровне моего члена... он все так же крепко спит на спине, повернув голову ко мне и между его ртом и моим орудием сантиметр... два сантиметра... я слышу кожей его дыхание... Его рот приоткрыт... он зовет меня... Я медленно, по миллиметру приближаюсь к нему... вот-вот... кончик члена касается детских губ... раздвигает их... проникает внутрь на чуть-чуть... Меня бьет судорога, я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не ворваться к нему в глотку, не разорвать ему рот... я замираю, я наслаждаюсь... я осознаю тот факт, что моя плоть во рту у маленького мальчика, у ребенка, а его мать рядом и сейчас она будет смотреть на это...
Я прекращаю терзать сосок этой твари... протягиваю руку, включаю бра на стене... мягкий свет заливает нас... в комнате полутьма, но все видно... просовываю ладонь ей под голову, беру ее за затылок и медленно направляю ее взгляд туда, вниз, где ее ребенок спит с моим членом в губах... Она видит это... она судорожно вздыхает... она хватает себя рукой за влагалище, начинает ожесточенно мастурбировать и не может, не может оторвать взгляд от этого зрелища... И я понимаю, что она сломалась совсем, что обратной дороги нет и не будет... что мысль сделать из своего сына сексуальную игрушку для себя и меня... для нас... эта мысли окончательно поселилась в ее мозгу, в ее душе, в ее сути... Эта мысль стала ее стержнем, стала ею самой, обыденностью, чем-то, что естественно, хорошо и необходимо... Теперь я знаю, что придет день — и она сама своими руками натянет анус своего мальчика на мой жезл, она сама заставит его, она воспитает его в мире с этим, она сделает так, чтобы мои желания принимались им как непререкаемый приказ и выполнить их ему будет в радость... Она научит его всему, что знает сама... она растлит его, она превратит его в шлюху — и все это только потому, что этого хочу я.
Я лежу на спине, бедром ощущая тепло тела моего маленького любовника... Я знаю, что все так и будет и поэтому я спокоен... Я знаю, ничто из возможного от меня не уйдет. Я знаю, что впереди дооолгие годы извращенных удовольствий, и что они будут идти по нарастающей... Я знаю, что через год этот маленький человечек будет считать вполне естественным прибегать по утрам к нам в постель и сосать хуй мне, и лизать пизду своей матери... я знаю, что через три года я буду трахать его у нее на глазах... что пройдет еще какое то время — и он окрепнет и будет удовлетворять и ее и меня и вообще любого, кого я ему прикажу обслужить. Я знаю, что так и будет. И потому я спокоен и нетороплив. А пока ночь. И мы ждем утра, утра, которое разбудит мою маленькую жертву, разбудит к той новой жизни, которую я ей приготовил.
Утро.
Утро просилось в окно, настойчиво стучало солнечными лучами по стеклу... Этого было вполне достаточно, чтобы вывести меня из состояния дремоты. Всю ночь я провел, разглядывая мать и сына при свете ночника. Я наслаждался видом детского тела, я гладил его, я трогал его попку и маленький член. Я рассказывал вполголоса его матери, что я буду делать с ним, когда придет его время, и получал огромное удовольствие, видя, что мои слова нравятся ей и возбуждают ее. Мы лежали обнявшись, прижимаясь к головке ребенка гениталиями, чувствуя его тепло, и тихо шептали друг другу слова, наполненные самой жестокой похотью, какая только может быть. Я спрашивал свою подругу, что бы она хотела увидеть из того, что я могу проделать с ее ребенком. Она отвечала, что я — хозяин ее и ее сына, что все мои желания — закон для них... Она обещала, что сама заставит его принять меня, научит всем тонкостям, всем моим прихотям, всему, чтобы он мог приносить мне удовольствие. Мы почти до утра ласкались, гладили друг друга, наслаждаясь новыми ощущениями... ибо присутствие в нашей постели маленького ребенка вдруг придало давно привычным действиям новую остроту... Ей нравилось расположиться так, чтобы сосать рядом с закрытыми глазами мальчика... иногда она вынимала член изо рта и, взяв его двумя пальцами, принималась нежно водить головкой по лицу своего ребенка. Под самое утро она сумела довести меня до оргазма, собрала во рту сперму и тихонько выпустила мальчику на живот, а потом медленно размазала ее ладонью по всему его телу. Мне было потрясающе приятно видеть такие картины...
После того как я кончил, приятная усталость навалилась на меня... мне надо было поспать хоть немного. Очень хотелось утром видеть в подробностях, что будет происходить между матерью и сыном. Я лег на спину, переместив свою шлюху на другую сторону кровати, к стене, и таким образом оказался между ними. Закрыл глаза, одну руку положив ей на промежность, а другую — на член ребенка, и задремал... Этой сучке, в свою очередь, не спалось, сквозь дрему я чувствовал, как она то и дело сжимает ляжками мою ладонь... Ее рука блуждала по моему животу и гениталиям... ей хотелось... я знал, что ее внутренности горят, жаждут, просят любви, и пытать ее таким образом тоже было ужасно приятно.
Часа через два рассвело. Я открыл глаза и не сразу сообразил, где я и что происходит. Сонная истома не оставляла меня... но вдруг я все вспомнил, и сон с меня слетел...
Не шевелясь, я скосил глаза налево и увидел спящую самку... Она лежала на спине, засунув обе руки себе между ног... видимо, уснула, не успев довести себя до оргазма... Посмотрев направо, я увидел сладко сопевшего мальчика. Его лицо было потрясающе красивым во сне. Губы, припухшие после наших ночных экспериментов, были приоткрыты... и мне вдруг жутко захотелось их поцеловать. «А почему бы и нет?» — промелькнуло в голове. — «Ведь по большому счету — это моя собственность, можно сказать, моя вещь... я могу делать с ним все, что мне в голову взбредет». Но я сдержался и выбросил из головы эти мысли... всему свой срок и ничего от меня никуда не денется...
А тем временем утро вступало в свои права. Пора было начинать наши игрища.
Я пошевелился, надеясь, что мои движения разбудят мальчишку, но он продолжал сладко сопеть. И тут моя похоть все-таки одолела меня. Я повернулся набок, взял пальцами член за ствол и тихонько начал гладить головкой его лицо, стараясь почаще проводить по губам. Ощущения меня накрывали самые фантастические. Само зрелище прикосновений нежных детских губ к моему много где побывавшему агрегату (кстати, на самых маленьких размеров) способно было довести меня до безумия. Постепенно я осмелел, видя, что мальчишка не реагирует, приставил головку к его рту и слегка надавил... Она зашла на половину. Только сейчас я увидел, до чего же мои размеры не совпадают... если бы мне пришла в голову мысль засунуть весь хуй ему в рот полностью, он бы наверняка уперся в желудок... Сомнительно также было, что головка поместится у него во рту... ну да это мы проверим со временем. Я пообещал себе довести дело до минета в самое ближайшее время.
Моему члену было тепло... он так и рвался дальше, внутрь, вглубь, в этот такой невинный детский ротик... Но тут ребенок зачмокал губами и повернулся на спину. Я понял, что с минуты на минуту он проснется, а значит, пора приводить в чувство эту самку, его мать. Осторожно повернувшись к ней, я вытащил ее руки из промежности, раздвинул ей ляжки и грубо воткнул ей в пизду три пальца на всю возможную длину. Внутри ее было сыро, горячо и скользко, чувствовалось, что ее неудовлетворенное желание осталось в вагине. Она застонала, задвигала тазом навстречу моим пальцам. Я нащупал внутри нее вход в шейку матки и недолго думая, вонзил в него ногти. От резкой боли она вскинулась, открыла глаза, застонала и попыталась вытащить мою ругу, но я немедленно отвесил ей пощечину и прошептал «Доброе утро, дорогая, пора просыпаться». Боль и удовольствие мгновенно превратили ее в то самое животное, которым она была ночью.
Я приподнялся, соскочил с кровати и потянул ее за собой. Она непонимающе взглянула, но я улыбнулся и продолжал тянуть ее за руку. Она встала, стараясь не задеть спящего сына и пошла за мной. Я завел ее в ванную... «Теперь нам пора попробовать кое-что новенькое. Ты сейчас сыграешь роль моего личного писсуара. Согласись, обидно разбазаривать драгоценную влагу просто так. Залезай в ванну, становись на колени лицом ко мне и будь добра, открой пошире свой блядский рот, хуесоска». Мне доставляло огромное удовольствие унижать ее, тем более что все это я говорил очень нежным, ласковым тоном. Я знал, что когда она слышит «блядь» в свой адрес, сказанное так, словно это «любимая», она не может устоять. Она покорно влезла в ванную, встала на дно на колени и повернув лицо ко мне открыла рот и приготовилась к неизбежному. Я прицелился, но не торопился открывать огонь... меня одновременно возбуждала и забавляла эта ситуация. Дело в том, что раньше я неоднократно предлагал ей сделать это, но «золотой дождь» — одна из немногих вещей в сексе, которые она не воспринимала. Врожденная брезгливость, знаете ли. И вот теперь, после того, как я перевел ее через порог человеческой морали, она была готова пойти на это, потому что ей было уже не важно, ЧТО она делает, а важно, что Я этого хотел.
Она покорно ждала струи и струя к ней пришла... Я начал поливать ее грудь, такую непропорционально маленькую и по девчачьи упругую... брызги разлетались во все стороны, а она, закрыв глаза, выпячивала свои сиськи навстречу... Я направил струю выше, на шею... на подбородок... и наконец прямо в широко открытый рот... Моя моча наполнила ее, полилась через край... Не прекращая мочиться, я тут же влепил ей сильнейшую пощечину... «Глотай, сука, тварь, глотай, знай свое дело». Она начала глотать мою мочу, давясь и подавляя рвотные позывы. Я продолжал заливать ей глотку, пока запасы не истощились. Еще минуту разглядывал ее, покорно стоящую передо мной на коленях, облитую мочой и готовую выполнить любое мое желание. — Ты провинилась, мразь. И за это будешь наказана. Первое — в течение сегодняшнего дня я заставлю тебя сожрать весь кал, все дерьмо, которое из меня выпадет. Будь готова к этому и начинай обходиться без своей идиотской брезгливости. Второе — я не знаю, как ты это сделаешь, но к вечеру ты научишь, заставишь, уговоришь сделать своего ублюдка мне минет... полноценный, до самого конца. Поняла? Привыкай к мысли, что вы оба — мое имущество... Ты поняла или нет? Не слышу... Она прошептала «Поняла», с восторгом глядя на меня. Было очевидно, что все происходящее ей нравится, что немного успокоило меня... честно говоря, я начал так круто только для того, чтобы сразу задать уровень отношений, но сомнения все-таки одолевали меня... Мне не верилось, что нормальная женщина, мать, интеллигентная, красивая и образованная, может пойти на такое... Если бы я увидел хоть каплю протеста, возмущения, недовольства — я бы тут же спустил планку. Но нет... она ловила кайф от каждого удара, каждого оскорбления, каждого унижения в ее адрес... Тут мне пришла в голову еще одна мысль...
— Послушай, сука... понравится ли тебе, если я высеку твоего сына? У тебя на глазах, естественно...
У нее в глазах мелькнул страх, тут же сменившийся возбуждением.
— Только не так сразу... Пожалуйста... Давай такие развлечения отложим на потом, когда он станет постарше...
— Ну что ж... Хорошо... Только одно условие — ты продолжаешь быть моей рабыней... каждую минуту, каждую секунду, 24 часа в сутки... даже если я не здесь. Если мне что-то не понравится — отвечать за это будет он... а как отвечать — это я уже буду придумывать по ходу пьесы. А фантазия у меня богатая, ты знаешь... Согласна?
— Да — она ответила вполголоса, но было слышно, что она решила идти до конца.
Значит, все. Все точки над и поставлены. А теперь идем... Этим утром я хочу видеть, как ты развратничаешь со своим сыном...
Я помог ей выбраться из ванны, она наскоро прополоскала рот и мы пошли в комнату.
Наш малыш лежал, открыв глаза, но было ясно, что он еще наполовину там, в своих ребячьих снах... Как видно, они были приятные, потому что улыбка скользила по его губам. Я залюбовался... Это было так красиво в лучах солнца, падающих из окна, что моментально пробудило мое желание и подняло его на недосягаемую высоту. Мой член моментально вздыбился, а так как одежды на мне не было никакой, то картина стоящего во весь рост мужика с эрегированным концом — было первое, что увидел малыш этим утром.
Его глаза широко открылись и остановились на моем хуе. Я почувствовал его взгляд кожей... я увидел неподдельное изумление в его глазах, изумление, испуг, интерес... и еще что-то... что-то, напоминающее желание... хотя может, мне это только показалось. Но, во всяком случае, этот взгляд буквально пригвоздил меня к месту. Время остановилось... мне хотелось стоять так вечно, красуясь своим хозяйством под взглядом ребенка, которого в самом ближайшем времени я превращу в своего первого малолетнего любовника.
А моя сучка тем временем забралась на диван и улеглась поверх одеяла... естественно, в полном неглиже...
— Доброе утро, малыш — ее голос просто истекал возбуждением.
Она протянула руки и обняла мальчишку, прижав его к себе.
Он с неохотой оторвал взгляд от моего члена и повернулся к ней.
— Доброе утро, мамочка
Она прижалась губами к его щеке и провела рукой по спинке до самых ягодиц.
Я наконец сдвинулся с места и прилег рядом на диван.
— Доброе утро, Серега, как спалось?
Сергей посмотрел на меня и ответил... Хорошо, спасибо, только сначала страшное снилось, я даже проснуться хотел, а не получалось. А потом стало что-то хорошее сниться... только совсем не помню, что. А ты у нас теперь жить будешь?
— Нет, но я буду приходить часто... Я в другом месте живу. Хочешь ко мне в гости?
— Хочу. Ты мне нравишься, с тобой весело.
Я улыбнулся.
— То есть ты хочешь сказать, что ты меня любишь?
— Ага. С тобой интересно играть и совсем не страшно.
В течение этого бесхитростного разговора моя похотливая подруга не теряла времени даром. Ее руки бродили по телу мальчика, гладили его живот, бока, попку, ножки, забирались в укромные уголки, иногда, будто невзначай, прикасались к маленькому члену сквозь синие трикотажные трусики... и было заметно, что ребенок воспринимает ее прикосновения естественно, как нечто само собой разумеющееся... «Однако она и вправду всерьез принялась за дело» — подумал я. Ее рука вдруг незаметно скользнула к клитору, и она начала тихонько онанировть, не прекращая гладить и целовать сына. Я наслаждался зрелищем. Рука моя сама собой потянулась к стволу... я продолжал болтать с ребенком, но в то же время гладил себя по члену, не скрывая этого от его глаз.
Это заинтересовало его, он уставился на мою руку и вдруг спросил...
— А что ты делаешь с писькой? И почему она такая большая? У меня тоже есть, но маленькая... Он повернул голову к матери — мам, а почему у меня маленькая, а у дяди Паши такая огромная?
— Потому что дядя Паша уже большой, а ты, когда вырастешь, тоже будешь с такой большой по утрам играть.
— А он с ней играет сейчас?
— Конечно. Только тебе еще рано в такие игры... наверное. Но ты попроси дядю Пашу, может он разрешит тебе с его писькой поиграть.
Я пришел в полное восхищение от такой постановки вопроса. Все таки эта сучка в некоторых вопросах умна как никто.
Мальчик немедленно спросил... Дядя Паша, а можно мне поиграть?
Я улыбнулся, устроился поудобнее и протянул к нему руки...
— Иди ко мне... конечно можно...
Она передала мне ребенка, а сама устроилась так, чтобы видеть происходящее.
Я посадил мальчишку рядом и сказал...
— Ну вот, играй, раз хотел.
— А как?
— Возьми эту штуку в кулак, сожми его и води рукой вверх-вниз.
Его ручка робко прикоснулась к моему члену — и будто электрический ток пробежал по всему моему телу. Да, ради этого стоило стараться. Таких ощущений в моей жизни еще не было.
Я прикрыл глаза от удовольствия, но тут же их открыл, боясь упустить даже секунду из этого потрясающего зрелища. Его ладонь была совсем маленькой. Ее абсолютно не хватило, чтобы обхватить ствол целиком, но все-таки... но все-таки это было волшебство. Его кожа была такая нежная, а движения плавны и неторопливы... Видно было, что новая игра целиком захватила его. Он не отрывал глаз от моего члена, даже наклонился и почти приник к нему лицом, чтоб лучше видеть. Ему нравилось держать его в руках, ему было интересно, ему хотелось продолжать... впрочем, как и мне. Я молился про себя высшим силам, чтобы это не кончалось никогда...
Это зрелище как гипноз подействовало на Юлю. Она тяжело дышала, ее лицо было искажено... правая пука не прекращала царапать, раздирать, рвать влагалище, левая металась между задницей ее ребенка и моими ногами. Я подумал, слава Аллаху, что мальчик полностью поглощен своей игрой и не видит мать в эту минуту, а то, пожалуй, испугается до полусмерти. Да, зрелище сумасшедшей нимфоманки в момент перед оргазмом не для маленьких детей... да и не для всякого взрослого. А мальчишка тем временем вошел во вкус. Его рука носилась по всей моей 25 сантиметровой палке, таская за собой кожу, свободно ходившую вдоль ствола. Иными словами, маленький шестилетний мальчик дрочил мой хуй, а его мать мастурбировала, глядя на это. Я не мог поверить, что это не сон, но ощущения, волной нараставшие в моем теле, убеждали меня, что все происходящее — на самом деле.
Я обеспокоился. Если все будет происходить такими темпами, я кончу в течение минуты, а это было немного не так, как бы мне хотелось. Я мягко остановил руку Сережи...
— Постой. У нас же еще и мама тут, дай ей поиграть чуть-чуть... а ты можешь посмотреть как она играет и поучиться.
Юлька поняла меня с полувзгляда. Немного подвинулась, чтобы было удобнее, обхватила одной рукой мой член и принялась мастерски доводить дело до логического завершения. Я тонул в ощущениях, меня уносило в совершенно фантастические края. В голове моей проносились картины, которые услужливо рождало воображение... вот они вместе, сын и мать, сосут мне член, облизывают мошонку, вычищают языками мне анус, вот они ласкают друг друга, вот я стою на коленях, а на моем красном, натертом, горячем хую надета вот эта детская задница... сотни таких картинок проносились через меня, и я знал, что каждая из них рано или поздно станет явью...
Я был готов взорваться и она почувствовала этот момент, нагн
227