В последнее время стал замечать, что встаёт у меня, даже на воспоминания о первой части нашего с Викой знакомства. Хмм... Да и в рот ебать! Пусть встает! Главное, что меня больше возбуждает, то, что было во время второй части моего общения с Викторией, а значит я не стану одним из тех женоподобных мужиков, которые тащатся от того, что их унижает женщина (в частности: ебет страпоном). Бред какой-то! Че я вообще парюсь?! Забей, Влад, просто забей! Просто концентрируйся на тех воспоминаниях когда — ТЫ, а не ТЕБЯ!
Как же было классно насиловать ее в ротик, в попку, в пизду. Как же приятно было ощущать ее страх, и абсолютную покорность. Ах! Эта ощущение власти! Ощущение, что ты Господин, Хозяин! Полный контроль ситуации! Осознание того, что ты можешь сделать с ней все, что посчитаешь нужным. Это сладкое чувство свершившейся мести, восстановившейся справедливости — как же приятно кончать под эти ощущения — словами не передать! Как круто было кончить ей прямо в глотку не давая возможности выплюнуть мою сперму. Нет-нет: не глубоко в рот, а прямо в самую глотку — когда твоя залупа, можно сказать, вторглась в пищеварительную систему шлюшки, а сперма течет прямо в желудок.
Все это так возбуждает, что страшно становится: «А вдруг обычный секс, хотя бы даже и страстный или жесткий, не будет приносить мне удовольствия?! Что если теперь, чтобы испытать настоящее удовольствие от секса, мне нужно будет кого-нибудь насиловать?! Да нее! Бред... Насильником то я уж точно не стану! Не хватало еще по зонам чалиться. Наверное, нужно просто найти бабу, которая любит подобный секс и все будет «гуд». Завтра пятница. Вот пойду в клуб и сниму какую-нибудь нимфетку-конфетку, чтобы проверить свою теорию «нужно ли насиловать Владиславу девушку, чтобы получить удовольствие». А может мне повезет и подцеплю какую-нибудь извращенку, которая будет не прочь, чтобы я заставил ее заглотить поглубже мой болт? Поживем — увидим!
Блин, спать ложиться уже надо — завтра на работу! Только быстренько передерну, дабы дать себе возможность уснуть, а то после таких мыслей хрен уснешь пока не дашь себе разрядку.
Как обычно будильник зазвенел в 6:30 утра. Я продрал глаза. Под одеялом был жесткий стояк. Первая мысль: «Бля, опять! Нужно трахнуть уже кого-нибудь, а то меня эти стояки заебут!» Но тут, как будто издали, в голове начали мелькать фрагменты сна — который и был виновником моего железного стояка. Как у истинного любителя самоанализа и саморазвития, как раз для таких случаев, у меня на тумбочке возле кровати всегда лежат ручка и блокнот, чтобы записывать свои сновидения. Это мне нужно для анализа своего подсознания, ведь как известно: мозг во время сна «выключается» и отдыхает, а все образы и проекции возникают из подсознания. Только тут, главное: сразу после пробуждения не отпускать эти самые образы, а описать максимально подробно их на бумаге. Поэтому, я после пробуждения, без резких движений включил лампу и стал записывать все, что мне приснилось. Восстановление всей доступной мне информации заняло у меня около часа. Где-то час я напряженно воспроизводил образы в голове и бережно переносил их на бумагу.
Умылся. Позавтракал. На работу еще рано идти (люблю встать пораньше, чтобы время было отдохнуть перед работой), поэтому я решил привести свои записи к хронологии. Другими словами, я просто решил сделать из того сумбура, что я «поназаписывал», целостный и адекватный текст. И вот что у меня вышло...
Все началось с того, что я оказался в большой и просторной, абсолютно белой комнате. Скорее комната была не то чтобы большая, а — бесконечная. Тогда получается, что это и не комната вовсе — просто пространство. Так, ладно, разобрались: кругом было белое, бесконечное пространство. Позади меня стоял небольшой кожаный диванчик, пару стульев стояло напротив дивана — передо мной. И там еще была... Пальма с бананами! Причем, здесь, блять, пальма, с мать их, бананами. Ну да ладно — это же сон. Я озираюсь по сторонам и испытываю неопределенное чувство: что-то среднее между страхом и предвкушением. Это чувство не было приятным, но и неприятным оно тоже не было — оно просто было и я не знал, как к нему относиться. Почти сразу же я заметил какое-то черное пятно вдали, на белом фоне, его было очень хорошо видно. Пятно становилось все больше и больше, оно двигалось с невероятной скоростью в мою сторону. Меня охватил дикий ужас, затряслись поджилки, руки и ноги онемели. Я помню подумал тогда: «Вот и все... «. Я закрыл глаза. Мне было по-настоящему страшно. Обычно в таких случаях люди просыпаются (когда падают, например), но я почему-то все еще оставался в царстве Морфея.
Замерев, с закрытыми глазами я стоял, казалось, бесконечно долгое время, после чего услышал женский голос... Это был голос... Виктории!
— Открой глаза, сладкий! — сказала мне Вика, тоном не терпящем возражений.
На меня нахлынула новая волна страха — затряслись ноги. Вика засмеялась, смехом «лучших клишейных» женщин-злодеек, типа Снежной Королевы и т. д. Я не торопясь начал открывать глаза, сначала открыл узенькую полоску зрения, прищурившись. Когда я увидел, ЧТО у Виктории было между ног, я обомлел — мои глаза резко округлились до максимально возможного состояния от этого ужасного зрелища. Между ног у нее висел болотно-зеленого цвета, толстый и огромный страпон, в длину достигавший ее колен. Но меня напугала не величина этого страпона — меня напугало то, что он был... Он был живой! Он пульсировал! По текстуре был похож на человеческую кожу, несмотря на то что был зеленым! На нем были видны толстые вены, по которым пульсировала какая-то странная, густая, похожая на кровь, жидкость.
Виктория была одета в мягкие кожаные штаны, которые обтягивали ее упругие, стройные ляжки; на ногах у нее были одеты сексуальные красные туфли на высоком каблуке; огромную грудь обтягивала черная майка; в руках Вика держала черно-красный кнут. «В этот раз грудь у нее как-то побольше выглядит. Я бы даже сказал, как у какой-нибудь добротной порно актрисы» — подумалось мне тогда. Взгляд Виктории горел предвкушением и возбуждением, подтверждали это и ее губки, накрашенные красной помадой, которые она время-от-времени, по очереди покусывала. Когда я посмотрел прямо ей в глаза, Вика закусила нижнюю губу, слегка подалась подбородком вперед и вверх, и закатила на пару секунд глаза.
— Ну, что! Сейчас моя девочка будет наказана — громко сказала Виктория, и уверенным, даже агрессивным, шагом двинулась в моем направлении.
«Неужели это произойдет со мной СНОВА?!» — подумал я и закричал.
— Неет! Я не хочуу! — кричал я и закрывался руками от Виктории. И она остановилась! Она замерла, ее лицо продолжало выдавать злобную ухмылку, но ее глаза выдавали в ней нотки страха. Вика попыталась продолжить движение в мою сторону, но у нее не выходило. Она просто не могла сдвинуться с места! Ее ноги будто сковали невидимые путы.
В моей голове мелькнула одна необычная догадка: «А что если она не может не подчиниться мне? Скорее даже не она, а ее тело?» — и я решил проверить эту самую догадку.
— Подними руки! — приказал я, и ее руки сразу же подчинились. Ухмылка начала сползать с ее красивого лица. Меня охватили чувства радости, возбуждения и власти. Надо же! Я могу ее контролировать! Ура!
Провел еще одну проверку, все еще не веря в случившееся, отдавая различные приказы Викиному телу, типа: «Лежать», «Сидеть», «Стоять», «На колени». Все команды выполнялись быстро и беспрекословно. Я решил придумать что-то более интересное и приказал Виктории отжиматься. Да, «интересность» конечно сомнительная, но больше ничего в голову на тот момент не пришло. Виктория, стала отжиматься. Пять... Десять... Тридцать... Восемьдесят... Далее я уже не считал. Лицо Вики перекосила гримаса боли, но она продолжала отжиматься. Ее мышцы были напряжены настолько, что казалось вот-вот лопнет кожа. Такая преданность мне понравилась — выполнение приказов ценой собственно жизни. Тогда я впервые понял, что она принадлежит мне. Она моя вещь. Моя собственность. Моя кукла. Я остановил ее отжимания, чтобы не испортить свою игрушку и услышал вздох облегчения, и мне показалось, что я даже уловил нотки благодарности в Викиных глазах.
Я удобно уселся на кожаном диване. Я был голый. Не помню: изначально я был голый или стал голым в процессе. Да это и не важно, на самом деле.
— Ублажай меня! — дал я команду. Вика подошла ко мне, села рядом со мной на диван и начала подрачивать мой пенис. Я посмотрел на нее унылым взглядом и подумал: «Ну в принципе все правильно — команда выполнена. Да вот только не так как я рассчитывал».
— Эй шлюха, не трогай руками мой член, пока я не разрешу! И не смей садиться рядом со мной, если я не прикажу! Твое место внизу! Поняла меня?!
— Да, — сухо произнесла она, даже как-то обиженно.
— Чтоо-оо-о?! — возмутился я — просто «Да»?! Без «Господин» или «Хозяин»?! Без нежности и покорности в голосе?! Окей, хорошо, придется тебя наказать! Вставай на колени передо мной и щипай себя за соски со всей силы, от души чтоб прям!
Вика тут же подчинилась: встала на колени передо мной и начала щипать себя за соски со всей силы. Уже через 5 секунд из ее глаз потекли ручейки слез, она не могла перестать себя щипать, она не могла убавить силу своих щипков, единственное что она могла — надеяться на пощаду. Я дал ей где-то полминуты на самонаказания и остановил.
— Что еще хочешь? — спросил я спокойным и ровным голосом, — А то могу устроить тебе получасовую терапию!
Ее глаза округлились от ужаса, она быстро замотала головой из стороны в сторону.
— Я все поняла Хозяин! Вы отлично мне все разъяснили. Спасибо Вам! — с этими словами Вика наклонилась и поцеловала мою ступню.
Я улыбнулся. На этот раз ее голос был нежным и покорным. От одного уже этого голоса, наполненного покорностью, мой член был готов вырваться наружу.
— Так то лучше, вещь! Так то лучше!
— Давай пососи, маленькая шлюшка. Только без рук! — приказал я, сгорая он нетерпения. Виктория тут же опустила свою красивую голову на мой хуй, стоя на коленях, и начала его сосать. Вика делала мне минет, весьма и весьма неплохо. Она сосала нежно, аккуратно, причмокивая и с трепетом смотря на мой болт — это было очень приятно, несмотря на то, что сосала она не глубоко. Я чувствовал, как моя головка скользит по ее губам, потом по язычку движется к горлу, чуть касается горла и скользит по языку обратно к губкам. Через некоторое время Викин минет мне надоел — я разглядел в этом сосании алгоритм (четкую последовательность действий), и минет стал мне казаться скучным, предсказуемым, монотонным.
— Эй! — прикрикнул я на свою игрушку — Соси как-нибудь, более чувственно, что-ли? А то скучновато как-то стало. Я не знаю, используй «охи» и «ахи», хотя бы. И вообще: я хочу видеть, что тебе это нравиться; что ты обожаешь мой член; что ты готова молиться на него; я хочу увидеть, что главная цель твоей жизни — удовлетворять меня и подчиняться мне.
Виктория тут же вняла моим словам, открыла свои покорные и влажные глаза, и робко перевела свой взгляд на мое лицо, но она не смотрела прямо мне в глаза, она смотрела мне на лоб, на щеки, на рот, на подбородок,
но только не в глаза. Мне понравилось данное проявление покорности и я похвалил ее, слегка похлопав по голове: «Молодец — покорная девочка!». Вика тем временем опустила одну руку на свою киску и начала ее массировать, громко постанывая прямо в мой член, который все это время находится у нее во рту. На этот раз Виктория намного виртуозней работала своим ротиком и своим язычком. Когда моя залупа приближалась к ее губкам по ее язычку наружу, Вика начинала неистово работать язычком полируя им мою залупу, иногда засовывая кончик своего язычка в дырочку моего члена. Когда залупа начинала входить в ее ротик она крутила язычком вокруг нее, стараясь всю облизать. Когда же мой ствол входил глубже в Викин ротик — Вика просто вытягивала свой язык вдоль моего ствола, который служил колеей моему члену, для вхождения ей в горлышко. При всем при этом, Виктория не сбивалась с ритма, ее движения были размеренными и плавными, как по метроному. Было понятно, что она старается, полностью отдается тому, что делает. Все это было очень возбуждающе. Страсти и возбуждения добавляли Викины стоны, мычания, вздохи и причмокивания члена.
Не знаю сколько времени прошло, но я уже не мог держать всю свою сперму в себе. Мое напряжение достигло своего апогея. Я испытывал странное ощущение, что если я сейчас не кончу, я просто упаду в обморок. Я вскочил с дивана, взял Викину голову двумя руками и начал трахать ее горло, нагло и грубо. Все мои чувства будто заволокло пеленой. Я чувствовал только свой член и горло, в которое он входил. Я слышал так, будто в ушах у меня были наушники. Я слышал: приглушенные всхлипы, хлюпанье, скулеж, мычание, возможно рыдание — все это звучало, как будто не здесь, а где-то далеко. Вот настает момент, когда я чувствую, что сейчас настанет апогей, развязка и пелена тут же сходит. Я вынимаю свой хуй из горла моей куклы, собираясь кончить ей на лицо, но как только я выпустил ее голову из своих рук — она тут же согнулась пополам, наклонив голову к полу и начала откашливаться. Ну что, делать нечего — пришлось кончить просто на нее сверху. Спермы было, как-то нереально много — хватило чтобы залить Виктории всю спину густой, белой, горячей жидкостью.
После того как я кончил, я весь вспотевший и измотанный плюхнулся на диван. Виктория все еще откашливалась. Я был очень зол на нее, потому что она не дала мне возможности кончить на ее лицо, но когда она откашлялась и подняла свое лицо, моя злость прошла, и я даже расхотел ее наказывать. Все ее лицо было влажное от слез и слюней, тушь растеклась ручейками по щекам, глаза ее были красными, влажными и полными испуга. Они были неестественно широко округлены. Вика замерла в испуге, боясь пошевелиться и даже всхлипнуть. Мне даже показалось, что она задержала дыхание. Было ясно, что она осознавала свою вину и боялась даже представить себе — какое наказание ее может ждать, за то, что она не позволила своему Владельцу кончить туда, куда он хочет: а именно — на лицо. У меня эта ситуация, напротив, вызвала смех и ухмылку от того, что она так испугалась. Ведь он, Влад, не такой уж и злодей. Я все-таки решил, не наказывать Вику за то что она не дала мне кончить на ее личико. Вместо этого я слегка улыбнулся глядя на Викино, дрожащее от страха тело, и она чуть заметно выдохнула, почувствовав облегчение.
— К ноге! — приказал я, и Виктория сразу же бросилась к дивану на котором я сидел и пристроилась на полу возле меня, сев попой на свои лодыжки. Я протянул левую руку к ее голове и стал слегка поглаживать ее волосы.
— Вот, блять! — выругался я, когда в волосах Виктории нащупал свою сперму, и долго не раздумывая сунул, испачканную в сперме руку, Вике под нос. Она беспрекословно все начисто слизала и поцеловала мою руку в знак того, что работа окончена.
«Помыться бы где-нибудь» — не успел подумать я, как в двух метрах от дивана появилась ванна наполненная водой. Огромная ванна. Я отправил Викторию мыться. Все кругом было и воспринималось, как само-собой разумеющееся — как будто так и должно быть, и я на тот момент не задумывался над происходящим. «Блин, сигаретку бы», — подумал я и машинально потянулся к уху, а там, за ухом, оказалась сигарета, как раз за тем ухом, куда я обычно закладываю сигаретку. Ого! Я стиснул сигарету губами, а прикурить то и нечем. Тут в руке возникла зажигалка — сама по себе. У меня начали появляться мысли о том, что все вокруг как-то странно, нереально, неправильно. Но вот, что конкретно неправильно — я не мог понять. Казалось, что другой жизни я и не знал; что я есть здесь и сейчас; что нет ни прошлого, ни будущего, а существует только настоящий момент, в котором сливаются воедино: прошлое, будущее, настоящее. Я начал оглядываться вокруг, начиная припоминать кто я есть, и свою жизнь. И теперь все вокруг вызывало ощущение нереальности и сказочности. Я подумал: «А не сплю-ли я?», и сразу же вокруг все потемнело и я начал проваливаться спиной, куда-то вниз. Я вздрогнул и проснулся в своей кровати.
Я сразу осознал, что произошло. Я понял, что это был сон. Охеренный сон! И зря я начал задумываться о нереальности происходящего; о том что это был сон. Пытаясь не обращать внимание на досаду о моем несвоевременном пробуждении, чтобы окончательно не проснуться, я закрыл глаза поднимая в памяти последний момент такого чудесного сна, который мне приснился.
Неожиданно для себя, я оказался на знакомом мне кожаном диване, перед моим взором была Виктория, лежавшая в ванне; она, по-моему, и не заметила, что я куда-то исчезал, если я вообще куда-то исчезал. Вероятно, что сны живут собственной жизнью, представляя собой параллельные Вселенные, и мы оказываемся в этих самых параллельных Вселенных, в то время когда спим; когда наше подсознание владеет нашим восприятием.
Я потягивал сигарету, смотрел на Вику, которая отмокала в ванной, и размышлял о снах и Вселенной. Сейчас я осознавал, что я нахожусь во сне, но старался не заострять на этом внимание, дабы опять не «вылететь» отсюда. Сие действие мне давалось непросто, поэтому я принял решение переключить свое внимание на более занятные вещи.
— Все, хватит! — резко бросил я и представил, что ванна исчезла. Через мгновение ванна исчезла и Виктория шлепнулась на пол: она распласталась на полу абсолютно голая, мокрая и со смытым макияжем. Используя свои новообретенные способности, я высушил ее, сделал красивую прическу, «накидал» чуть-чуть макияжа, красной помады, чулки, подтяжки для чулков, и сделал грудь более упругой; материализовал черные замшевые туфли на высоком каблуке и создал крепкую двуспальную кровать. Готово! Передо мной была секси-девочка, которую уже при одном взгляде хотелось поиметь.
— Ложись на кровать! — приказал я ей. Вика зацокала каблучками в сторону кровати и легла на спину. Я залез на нее сверху и придвинулся к ее лицу так, что стоя на коленках над ней, мои яйца висели у нее над лицом. Не успел я сказать и слова, как мои яйца оказались у нее во рту. Это было классное ощущение, неописуемое словами. Виктория обсасывала мои яйки; играла с ними язычком, когда они находились у нее во рту; сосала их по одному, засасывая их все глубже и глубже в свой нежный ротик.
Ничего удивительного, что у меня тут же встал. После таких-то действий! Я продвинулся чуточку назад, к ее сиськам, чтобы немного их потрахать. Я приказал Виктории сжать свои сиськи руками, дабы получать наслаждение, и принялся размеренно двигать своим членом взад и вперед, получая наивысшее наслаждение. Я трахал их все быстрее, наращивая темп.
— Чего лежишь и смотришь?! Ротиком помогай! — прикрикнул я на Вику. Она тут же исполнила приказ: прижала подбородок к своей груди, и теперь, каждый раз, когда головка моего члена проскальзывала промеж Викиных сисек, она попадала ей в рот и Виктория, в эти моменты, пыталась высосать из моей залупы ВСЕ, будто от этого зависела ее жизнь.
Тут меня не устроило то, что из-за больших сисек, член входит не достаточно глубоко в этот нежный и похотливый ротик. «Хм... А если... « — подумал я, и член начал расти, до такого размера, что проходя через сиськи проникал в Викино горло вызывая рвотные позывы. Замечательно! Теперь ее слюна, вызванная рвотными рефлексами, смазывала мой член, двигающийся между ее грудей. Теперь мой болт ходил плавно, легко и скользко между ее сисек. Викины глаза снова покрылись влагой, тушь слегка потекла; по щекам текли черные подтеки от слез.
Зная, что тело Виктории не может ослушаться моего приказа, я заставил ее сосать мне на полную длину, а сам сложил свои руки у себя на затылке, наслаждаясь моментом. Вика заглатывала мой член. Давилась, но заглатывала. Она не могла противиться моему приказу. Слезы текли из ее глаз. Воздуха не хватало, но она продолжала насаживаться своим лицом на мой болт. И вот: уже вся тушь вымылась с ее век, на губах уже давно не осталось помады, а ее лицо было все красное от нехватки воздуха, когда я решил сжалиться над ней.
— На четвереньки! Сейчас я тебя выебу, как сучку!
— Да, Хозяин, — Виктория встала раком, как было приказано, и приготовилась принимать мой член. Я посмотрел на свой член: он был уже где-то полметра в длину, и для такой длины, его толщина казалась не естественной, уродской, поэтому я накинул несколько сантиметров в диаметре и начал входить в киску моей личной шлюшки. Я не вошел и наполовину, как Вика начала скулить, от боли.
— Успокойся! Ты же любишь члены, сучка?!
— Да, Господин! Я люблю члены! В особенности Ваш! Только Ваш член, Хозяин, владеет мной, — произнесла она хрипловатым голосом и замычала от удовольствия.
Все-таки, так и не вставив до конца свою елду (а теперь это была именно елда, или даже дубина), я начал ебать Вику, все набирая темп. Виктория кричала толи от боли, толи от удовольствия — мне это было не важно. Скорее всего она кричала и от того, и от другого. После получасового траха, мой ствол уже входил полностью ей во влагалище. Я решил сменить позу: встал, приказал Вике обхватить мою шею руками, подхватил ее за бедра и стоя насадил ее на свое копье. Виктория застонала, ее кожу обволокли капельки пота, будто она была под дождем; она выглядела изнеможденной. Я продолжал ебать ее в стоячей позиции.
— Помогай мне, блять! Я, что один должен со всем справляться?!
Вика крепко сжала мою шею и начала подмахивать мне. Мне в голову пришла немного безумная мысль: я увеличил пропорционально свое тело, процентов на сорок, не увеличивая член, так как он и так был огромен. Взглянул на Вику, а она, похоже, все уже поняла и зажмурилась, боясь пошевелиться. Я насадил ее до упора на свой член (при этом Вика всхлипнула) и начал выращивать свою дубину внутри нее. Я чувствовал, как мой член продвигается все дальше и дальше, испытывая все большее сопротивление. Когда мой член уже больше не мог расти ни в длину, ни в ширину, из-за недостатка пространства внутри Виктории — я остановился. Я плавно отпустил Вику, и она просто повисла на моем члене как на колу. Виктория молчала, стиснув зубы, временами всхлипывая. Я попытался поднять ее вверх, по стволу своей елды, но похоже мой член застрял в ней намертво (Вика при этом вскрикнула). Ну делать нечего — пришлось уменьшить немного свой член, чтобы он более свободно чувствовал себя внутри моей рабыни.
Теперь же стало свободнее и я схватил Вику за талию и начал насаживать ее. Через минут пять, я ебал ее уже во всю скорость и в полную амплитуду. Со стороны это наверное выглядело, как если бы огр (или орк) ебал человеческую девушку. Ебал я ее около часа и уже собирался кончить, когда заметил, что я начал двигаться в такт какой-то музыки, звучащей где-то вдали. Блять, ебучий будильник! Это был ебучий будильник! Я начал ускоряться, понимая, что вот-вот проснусь. Я уже почти кончил... Ииии... Просыпаюсь с жестким стояком. Одеяло вздыбилось, словно Эверест. Конечно жаль, что я не кончил во сне, но я рад тому, что такой чудесный сон вообще у меня был.
136