Мышцы ног были напряжены, нутро было натянуто на этот сталактитец смешного, нелепого размера. Роре даже удалось несколько раз незаметно плюнуть на своего «скакуна», что категорически воспрещалось Следящими за расширением молодости. Но склизкая, с выемками и сколами поверхность никак не желала уместиться в матке.
У Роры ещё была маленькая надежда, что с задним проходом дела пойдут лучше, но без разработанной вагины — ей светит жизнь вечной маркитантки, солдатской подстилки, что следуют пешком за орочьей конницей. Солдатам дозволено брать маркитанток только сзади, представляя на их месте побеждённых и униженных врагов. Таким образом, по замыслам предков, армия поддерживает боевой дух.
— На сегодня всё, девочки! Хорошего понемножку! — дребезжащий голос Следящей вывел Рору из печальной задумчивости.
С усилием сняв своё стройное, поджарое тело с каменного копья Рора разминала затёкшие ноги. Услышав смех она уже знала кто стоит за спиной. Крепкая рука обхватила её сзади за плечи, вторая уже лезла пальцами в её уставшую вагину. Кисть руки зашла до середины ладони, большой палец упёрся в её анальную дырочку. Рора с возмущением зарычала, но никак не могла вырваться из цепкого захвата.
— Что, солдатская сучка? Рука в тебя так до сих пор и не влазит? — услышала она хриплый голос Каллы. — В меня вот Урра вчера обе ноги запихала. В сапогах, сучка! И ещё местечко свободное было. Скоро мой день придёт, а тебе то и под солдатами полежать не светит.
Калла напоследок грубо вжала большой палец в анус молодой орчихи, оцарапав её внутри длинным ногтем. Следом Калла получила сильный пинок в спину и покатилась по мокрому полу пещеры.
Во главе каждого из пяти племён лесных орков Урувналгла стояли горные тролли. Значительно превышая орков размерами и физической силой — они держали своих подчинённых в ежовых рукавицах.
Угх О'кхан вождь родного племени Роры уже 40 лет пользовался правом первой ночи в этом племени, как до него пользовались его отец и дед. Тролли и орки не могли иметь общего потомства, но Угху это не мешало каждый раз старательно обрабатывать «счастливую новобрачную». И хотя каждая орчиха с момента обретения зрелости обязана была разработать себя, подготовив к этому событию — без крови никогда не обходилось. Жених обычно месяцами после ждал, когда всё зарастёт, чтобы хоть как-то воспользоваться своей «суженной». И месяцы спустя, по словам самих женихов, проще было бы трахнуть ведро, океан или само небо, чем кончить от вагины или анала молодой орчихи.
Оттого орки часто практиковали набеги не людские деревни, где уже они выступали в роли троллей-расширителей.
Рора помнила рассказы своей старшей сестры о Угхе О'кхане. Сестра дюже пришлась ему по душе, отчего он имел её целых два месяца, тогда как более везучих отпускал, бывало, и через неделю.
В день «знакомства с отцом-ебателем» она несколько часов с утра провела на самом большом сталактите, с широкой амплитудой отрабатывая упражнения для вагины и ануса. Рора видела после её огромную вагину, с набухшими красными губами и зияющей чернотой огромный дыры меж ними, анал был не меньшего размера, как будто слегка вывернутый на изнанку по краям неровной дыры сфинктера.
Последняя растяжка закончилась обильным смазыванием отверстий сестры. Следящие за расширением молодости вёдрами вливали в сестру вязкий бараний жир. После всех приготовлений она выглядела, будто её уже имели целым орочьим табаром. Одежда в день «знакомства» не положена — вся деревня должна видеть красу новобрачной и громко завидовать Угху О'кхану.
Сестра взволнованная шла через деревню — широкие, мускулистые плечи были гордо расправлены, болотного цвета кожа окрасилась в коричневые цвета в закатном солнце. Тёмно-зеленые соски её возбуждённо стояли, а из отверстий тонкими желтоватыми ручейками сочился бараний жир.
Рора очень любила свою сестру, поэтому она скрестила пальцы за то, чтобы Угх не захотел взять сестру в рот. Он редко практиковал такие извращения, но те немногие «счастливицы», кто не захлебнулся спермой и не сломал шею принимая его огромный член, обычно возвращались абсолютно беззубые.
Сестра уже дошла до входа в пещеру, глубоко поклонилась и развернувшись в глубоком поклоне попятилась задом на перёд в пещеру «отца-ебателя».
261