Лейла улыбнулась, сладостно потянувшись, вернувшись мыслями к своему Мираиду, которого нежно и трепетно любила. Каждый раз, когда он заходил в комнату, она таяла под его теплым взглядом, а ее щеки начинали пылать, когда девушка вспоминала их занятия любовью. Но вот что ее беспокоило, так это его гарем. На днях она поставила ему ультиматум, что если тот не избавится от него, то будет спать только со своими наложницами, а в ее покои двери будут для него впредь закрыты. Конечно, это был дерзкий поступок, однако Мираид любил ее, и решительно уступил своей супруге.
Наконец-то открылась дверь, и на пороге появился ее супруг, который тотчас же улыбнулся ей, хотя она и видела в его взгляде усталость. Девушка плавной походкой направилась к нему, соблазнительно покачивая своими бедрами. Золотые монетки тихо позвякивали в такт ее движений, а черные волосы сверкающей волной были рассыпаны по спине и плечам. Мужчина шумно втянул воздух, уловив нежный аромат духов супруги, ощутив, как его член стал наливаться и твердеть, возбуждаясь от соблазнительного вида Лейлы.
Она ласково улыбнулась ему, потянула за руку, и усадила на ворох подушек, где стоял поднос с ужином. Налила ему бокал вина, а сама, хлопнув в ладоши, вышла на центр комнаты. Из-за ширмы раздалась ритмичная музыка, и девушка стала двигаться в ее такт, крутя все быстрее и быстрее бедрами, животом и грудью, извиваясь, словно дикая пантера под взглядом своего мужа, который медленно пил бокал вина. Она крутанулась на месте, потянула за невидимую его глазу шнуровку, и полупрозрачный топ пал вниз к ее ногам. Мираид чуть не подавился, когда увидел свою жену полуобнаженной в танце. На ее сосках висели золотые подвески со сверкающими изумрудами, подходившими под цвет ее глаз. Они болтались и звенели, когда она трясла грудью, что еще больше его распаляло. За топом в следующую минуту спали и шаровары. Она лукаво улыбнулась, повертев обнаженными бедрами. На ней осталась лишь изумрудная нить, которая обвивала ее бедра, скрывая лоно, но не настолько, чтобы невозможно было рассмотреть ее нежные складки.
Лейла продолжала извиваться в танце, постепенно приближаясь к своему мужу, который зачарованно смотрел на нее. Она облизнула губы, начав ласкать свое тело, плавно тряся бедрами, потом три раза хлопнула в ладоши, и музыка смолкла, и музыканты тихо скрылись из комнаты, оставив молодых в комнате самих.
— Ты прекрасна, моя Лейла... — прошептал Мираид, отставляя бокал в сторону и притягивая девушку к себе. Его руки заскользили по ее коже, а губы нежно потянули за одну из подвесок, отчего его жена тихо застонала, ощутив, как сосок натянулся от его действия. Она выгнулась, когда пальцы мужа смело скользнули между ее бедер, и проникли в ее разгоряченное лоно, истекающее любовными соками.
— Ооо, Мираиииид... Ах, мммм... — девушка застонала, когда ее муж вновь пронзил ее пальцами, а его рот стал ласкать ее грудь. Ей хотелось большего и прямо сейчас, и тогда, не долго думая, Лейла толкнула своего мужа на подушки, срывая с него всю лишнюю одежду, которая сейчас раздражала ее. И вот наконец-то на свободу вырвалось его орудие, готовое к бою. Она сладостно улыбнулась, и накрыла его ртом, вобрав его до самого конца, отчего мужчина застонал, вплетая пальцы в ее волосы. А она все интенсивнее сосала его член, словно смакуя его как конфету, массируя яички. Ее ротик творил чудеса, язык гладил головку, пробегался по всей длине, потом снова язычок играл с солоноватой вершиной.
— Мммм, любимая... Ты как всегда на высоте...
Она улыбнулась ему, приподнявшись над ним, и уже в следующий миг сама опустилась на его бедра, вбирая его восставший член в свои жаркие глубины. Оба одновременно застонали, получая обоюдное удовольствие и полностью отдаваясь друг другу...
************
Убранство выделенной для нее комнаты поражало своей простотой и в тоже время изысканностью. Алена смотрела на красивые росписи стен, богатую вышивку тканей, мягкость ковров и искусное плетение мебели. Ее было мало, но та что преобладала здесь, была изумительной. Девушка еще никогда не видела такого, ведь она привыкла к простым деревянным лавкам, печи да сену, а здесь все было иначе.
Пока их вели по многочисленным ходам и помещениям, Алена успела рассмотреть многое здесь, убедившись, что султан видимо, очень богат. Их провели через красивый сад с фонтанами и дорожками, заведя в большое здание с резными стенами. Здесь было много девушек и женщин, которые с неприязненностью смотрели на них, отчего Алене было очень неловко, ведь они ничего плохого им не сделали. Всю дорогу их сопровождал переводчик, изредка отдававший тот или иной приказ. А в последствии к ним еще присоединились несколько огромных мужчин в шароварах и с голым торсом, отчего многие девушки испуганно вскрикнули, сбившись в одну кучку. Но те только молча кивнули, и встав по бокам, стали сопровождать невольниц.
Позже им объяснили, что это евнухи, то есть полу-мужчины. Еще в юношеском возрасте их кастрировали специально, чтобы они могли спокойно служить в гареме. Алена была шокирована такими подробностями, но потом стала стараться не думать ни о чем. Сейчас она должна лишь думать о том, как бы выбраться отсюда. И да, она сбежит, сбежит, чего бы ей это ни стоило!
Она повернулась на легкий стук, и в комнату вошел один из сопровождающих евнухов. Как она успела узнать, звали его Фархад. Он был довольно высок, широкоплеч, с коротко стриженными волосами и смуглой кожей. На нем были лишь шаровары, да пояс, с прикрепленным к нему кнутом, при виде которого, девушка испытывала внутреннюю дрожь.
— Идем! — коротко произнес он, поворачиваясь к двери. Она последовала за ним, стараясь не обращать внимания на злобные взгляды.
Они вновь прошли длинную дорогу, и оказались в большой просторной комнате, выложенной полностью красивой мозаикой. Посредине был бассейн с прозрачной водой, от которой шел пар. Вокруг стояли низкие лежаки, были какие-то приспособления, баночки и тюбики. Их ожидали две девушки, одетые в шелковые платья с разрезами по бокам. О
ни кивнули Алене на одну из кушеток, и стали раздевать ее.
— Что вы делаете?! — воскликнула она, стараясь увернуться от их рук.
— Разденься! — приказал Фархад, но она сорвалась, и уже не могла отдавать себе отчета в том, что творит. Видимо, сдали нервы.
Девушка громко взвизгнула, и оттолкнув одну из купальщиц, помчалась к выходу. Но не успела она сделать и трех шагов, как мощные руки схватили ее за талию, рванули от пола, и словно пушинку, перенесли на кушетку. Алена отбивалась, попыталась даже укусить, но, казалось, евнуха это не сильно и расстроило. Он лишь молча рванул ткань ее легкого наряда, который треснул по швам, и теперь она была абсолютно голой.
Щеки ее пылали, глаза сверкали яростью, не предвещая Фархаду ничего хорошего, но тот бесстрастно кивнул девушкам, и те приступили к своим обязанностям. Все тело Алены покрыли прозрачной маской, а потом стали скрести специальными палочками. Они коротко отдавали приказ мужчине, который молча крутил невольницу, словно куклу, поворачивая ее то одним, то другим боком. Алена вскрикнула, когда одна из девушек направила скребок к ее лону, скрытому кучерявыми темными волосами, предварительно смазав его все той же субстанцией. Фархад сжал ее, и теперь она не могла сопротивляться, глядя на то, как купальщица сбривает жесткие волосы с ее лобка. И вот она теперь стояла перед ними вся побритая и гладкая, дрожащая от унижения и стыда. Ее пригласили в бассейн, и девушки сели по бокам от ней, свесив ноги в воду. Они стали ополаскивать Алену, массировать, растирать какими-то маслами и травами. Потом промыли волосы, тщательно их растерли ароматным мылом, и вновь промыли, распределив каждую прядку так, что теперь ее волосы сверкали как никогда, напоминая золото.
Наконец-то процедура мытья была завершена, и теперь ей протянули новый наряд, который состоял из прозрачного топика и таких же штанов, которые напоминали небесное облако. Волосы оплели драгоценной жемчужной нитью, а лицо закрыли тонкой вуалью, оставив лишь глаза. На ноги обули шелковые тапочки, больше похожие на балетки.
— Идем! — все также коротко приказал Фархад, и повел Алену по скрытому коридору, дверь в который она не сразу заметила. Сердце ее забилось, так как она поняла, что ее ведут к самому султану. Девушка прикусила губу, так как она не могла поверить, что все это и она сама принадлежат какому-то мужчине. Он, наверное стар и страшен, а еще грозен и злобный, и ей сейчас так не хватало Гриши. О, как же она скучала по нему! И все больше начинала ненавидеть султана, которого заочно невзлюбила.
И вот они вышли в светлую комнату, где уже находились остальные девушки, одетые также в полупрозрачные одежды. Позади каждой стоял евнух, словно страж. Возле стены находилось несколько женщин старшего возраста, которые тихо переговаривались. И вот двери открылись, и в комнату шагнул высокий и красивый мужчина с коротко подстриженной бородкой и темно-карими глазами. Он остановился перед шеренгой девушек, и стал внимательно рассматривать каждую. Вот он подошел к Оксане, приподнял ее лицо за подбородок, пробежался взглядом по телу, и кивнув евнуху, отошел дальше. Так он рассматривал каждую, словно они были лошадьми. В Алене все явнее закипал гнев, и вот уже когда он дошел до нее, терпение подвело ее, и она, сорвав с себя вуаль, девушка с ненавистью взглянула ему в лицо. Саид с удивлением глянул на нее, отметив про себя ее внутреннюю силу и пылкость, а также красоту ее нежного лица и глубину аметистовых глаз. Но не успев среагировать, он был ошеломлен, когда его новая наложница вдруг со всей силы ударила его по лицу. Тут же к ней подскочил Фархад, схватив обезумевшую девушку, и выволок вон из комнаты. Она что было духу сопротивлялась, однако силы были неравными, и теперь лишь жгучие слезы текли ручьем по ее лицу.
Мужчина проволок ее в нижнюю комнату, и сняв со стены меч, уже был готов нанести ей удар, когда его остановил грозный окрик. Алена тряслась, стоя на коленях, молясь всевышнему, и надеясь о скорой встрече со своим любимым, когда сильные руки подняли ее с пола. Она встретилась с его взглядом. Отчего-то ее сердце гулко забилось в груди, а ноги задрожали. Она осознала, что натворила. Она ударила самого султана, за что должна была немедленно быть казнена, однако он сам остановил ее казнь, и девушка была шокирована этим.
— Ты упряма и горда, словно орлица... Я даю тебе имя Ануд, что означает «упрямство и упорство». И обещаю, что в скором времени смогу победить тебя, моя Ануд! Это тебе дает слово сам султан Саид аль Хаджибба! Но для начала ты понесешь наказание за свой поступок...
Он что-то приказал Фархаду, тот кивнул, и вновь вывел ее в коридор. Теперь они шли по узкому проходу, и вот уже вышли на улицу. Солнце стояло в самом разгаре. Они вышли на задний двор, где было пустынно, и как-то пейзаж отличался от жизнерадостного убранства внутреннего двора. Здесь стоял столб, на котором позвякивали цепи. Его вид привел Алену в смятение, и когда евнух повел ее к нему, девушка отчаянно забилась в его огромных руках. Вот он приковал ее к столбу, подняв руки высоко над головой так, что ей приходилось становиться на носочки, чтобы кандалы не так терли руки.
— Ты понесешь наказание за то, что посмела оскорбить меня, моя Ануд. Пять ударов кнутом, думаю, научат тебя быть более благоразумной... А после, ты будешь моей, пока мне не надоест твое присутствие в моей постели... Так тому и быть, так сказал я, султан Саид аль Хаджибба!
Алена стала извиваться, проклиная его и все на свете, впервые используя такие богохульственные слова. Но теперь ее ненависти не было предела, она изливала душу и всю свою боль. И вдруг раздался громкий свист, и спину ее словно обожгло раскаленное железо. Девушка вскрикнула, прикусив свою руку, и слезы брызнули из ее глаз. Раздался новый звук, и вот уже второй удар кнута рассек нежную кожу на спине, заставив несчастную вновь закричать от боли. Потом третий, четвертый, и наконец-то пятый. Она дрожала, глаза пекли, а губы были искусаны до крови. Спина была словно в огне, да еще и солнце добавляло свои страдания. Тело ломило, горло распухло от криков, но дух ее не покорился ненавистному султану.
Саид видел это по ее взгляду, и был рад, что наконец-то встретил достойного соперника. Он был по натуре хищником, готовым гнаться за своей добычей до последнего. Фархад аккуратно снял ее со столба, и теперь придерживал ее, чтобы она не упала. Султан медленно подошел к ней:
— — Это нужно было сделать, чтобы преподать урок всем остальным девушкам... Ануд, скажи спасибо, что тебя не казнили!
— Меня... зовут... Алена... — прошептала она, теряя силы.
— Нет! Отныне тебя зовут Ануд! Алены больше нет и никогда не будет! — с этими словами он приподнял ее голову и впился в ее искусанные губы коротким, но властным поцелуем, дав ей понять, что теперь она не принадлежит сама себе, а является его собственностью и игрушкой...
197