Молодые парни и девушки весело щебетали, кокетничали, а самые смелые уединились в недалеком лесу, дабы предаться более увлекательному занятию.
Возле озера сидела пара влюбленных, которая страстно целовалась, крепко обнявшись, словно боялись потерять друг друга. Волосы девушки золотистыми локонами рассыпались по спине, глаза сверкали от страсти, а губы припухли от жарких поцелуев любимого. Ее аметистовые глаза потемнели, а грудь прерывисто вздымалась, когда он тесно прижимал ее к себе.
— Аленушка, любимая! Я уже не дождусь, когда смогу по праву назвать тебя своей женой! Кажется, это время так тянется... — прошептал молодой парень, вновь пылко целуя свою суженную, словно пытаясь выпить всю ее душу.
— Потерпи, осталось два месяца, милый... Мой отец считает, что ноябрь лучший месяц для свадьбы... А там, я буду полностью твоей! — она раскраснелась от своих слов, ведь ее родители были довольно строгими, и сейчас Алена чудом смогла ускользнуть из под их бдительного контроля, чтобы повидаться со своим женихом Григорием.
Гриша был кузнецом в их селе, и завидным женихом, так как обладал высоким ростом, был широкоплеч и мускулист, а еще у него были светлые волосы и ярко-синие глаза. И несмотря на то, что как и большинство селян у него было мало денег, однако он преобладал ясным умом, благодаря чему смог накопить определенные запасы средств для того, чтобы привести в свой дом свою красавицу-жену. Парень безумно влюбился в Аленушку еще будучи подростком, и с тех пор старался добиться ее любви. И его старания увенчались успехом, когда красавица ответила взаимностью.
Однако ее родители не сильно были рады их браку, пророчив ей в мужья купца из соседнего села, который был богат, однако жесток и ленив. Но для стариков были важны деньги, так как им хотелось, чтобы их дочь ни в чем не нуждалась. Долго спорили и ссорились, и вот недавно родители сдались, когда молодые пригрозили, что сбегут, чтобы тайно жениться. Ничего не оставалось, как назначить день свадьбы, и теперь влюбленные были на седьмом небе от счастья, с нетерпением ожидая долгожданного дня.
— Люблю тебя! — прошептал Гриша, вновь накрывая губы девушки своим ртом, а его руки подхватили ее и усадили к себе на колени. Теперь он мог более откровенно ласкать девичий стан, прикоснувшись к грудям Алены, отчего девушка прерывисто задышала, и зарделась, позволив своему жениху такую вольность.
— Гришаааа... — простонала она, когда парень нежно сжал ее сосок, уткнувшись в ее шею.
— Богом клянусь, любимая, ты сведешь меня сума...
И они вновь слились в поцелуе, забыв обо всем на свете, наслаждаясь друг другом, когда их мир вдруг наполнился страшными криками и вспышкой яркого света.
На их село напали. Облаченные в кольчуги всадники сметали все на своем пути, поджигая дома, которые вспыхивали ярким пламенем, рубая мужчин и стариков, а вторая группа отлавливала перепуганных девушек, загоняя их в кольцо на середине села. Всадников было много, казалось, им не было конца и края, куда ни глянь, везде наткнешься на ирода. Веселье сменилось криками боли, предсмертной агонией умирающих и плачем девушек. Земля покрылась кровью, молодые парни гибли сразу, так как никто не мог дать должный отпор напавшим, которые выкрикивали фразы на своем языке.
— Оставайся здесь! — прошептал Григорий, поползя к ближайшим кустам, чтобы рассмотреть обстановку. Алена испуганно прижала руку ко рту, сердце дико стучало теперь уже от страха. Она не могла поверить, что это происходит на самом деле, и самой страшной мыслью для нее была мысль о том, что она может потерять любимого.
— Гришенька... Не ходи туда... давай убежим... мы ничем не можем помочь нашим людям...
— Шшшш, милая...
Девушка дрожала от сковавшего холода, стараясь не выдать своего присутствия, но все надежды рухнули, когда несколько незнакомцев спустились к берегу, чтобы смыть кровь со своих рук.
— Посмотрите, какую пташку мы чуть не упустили! — раздался радостный возглас на странном языке, и остальные засмеялись, начав окружать Алену и Гришу, который вскочил на ноги, и загородил свою невесту. Он был гораздо крупнее чужеземцев, однако безоружен.
Девушка испуганно оглядывалась, с ужасом заметив, что подоспели и другие мужчины, обступив их кругом.
— За нее получим хорошую плату... Взять ее, а этого убить! — проскрежетал один из них, видимо главный, и взмахнул рукой.
Алена взвизгнула, когда к ним бросились первые мужчины, однако Гриша смог им некоторое время противостоять, уклоняясь от их искривленных мечей, которые все же несколько раз прошлись по его коже, отчего рубаха и штаны окрасились кровью. Внезапно один из мечей рубанул его по плечу, а второй по ноге, и молодой человек со стоном упал на землю, а грудь его пронзил острый кинжал. Алена дико закричала, но сильные руки обхватили ее за талию, и потащили к общей группе перепуганных девушек. Она отбивалась, царапалась и кусалась, но друг ощутила сильный удар по голове, и кромешная тьма поглотила ее...
***********
... Саид с довольной улыбкой откинулся на подушку, тяжело дыша от бурного соития. Его новая наложница превзошла все его ожидания. Смуглая, словно шоколад кожа блестела от пота, и была гладкой как он и любил, пышная грудь с темными сосками его манила к себе, и он, перекатившись, вновь стал сосать затвердевшие вершины, отчего Джамба замурлыкала, расставляя свои стройные ножки для его умелых рук. Девушка была вновь готова его принять в себя, отчего Саид моментально затвердел, несмотря на то, что до этого уже два раза овладевал ею. Он с рычанием накрыл ее податливое тело, и стремительно вонзился, сорвав с ее губ стон удовольствия. Их тела напоминали молоко и шоколад, многочисленные подушки были сброшены, покрывало скомкано, но никого это не волновало. Вся комната была наполнена запахом пота и секса, смешанного с ароматом экзотических цветов, который доносился из внутреннего сада.
И лишь под утро Саид отпустил Джамбу, которую тут же увели его самые приближенные евнухи, работающие в главном гареме при его дворце. Саид был султаном вот уже более пяти лет, его отец скончался, а перед смертью передал свой престол старшему сыну. Теперь он владел не только страной, но и всем г
аремом, которым обладал его отец. А Саид был любителем девушек. В первый год своего правления он часто забавлялся с наложницами отца, которые теперь принадлежали ему, а потом посылал своих людей на рынки, чтобы те привозили ему новых красавиц. Конечно, содержал он гарем в более идеальном состоянии, чем его отец, старался заботиться о потребностях своих наложниц и был страстным и неугомонным любовником.
Так прошли пять лет, недавно он выдал замуж свою младшую сестру Лейлу за своего советника Мираида, и был доволен этим, однако сам жениться в ближайшее время не собирался.
— Мираид, брат мой, какими судьбами? — спросил он, накинув просторный халат, и отослав своих служанок, которые склонившись до пола, пятились до самых дверей, где развернулись и вышли, тихо прикрыв за собой двери.
— Мой султан, дорогой Саид! Советники вновь спрашивали о вашем выборе...
— Аллах им в помощь! Да я ведь уже говорил, что среди моих наложниц нет той, которая была бы достойна чести стать султаншей! А что до наследника, то у меня уже есть три дочери, а вот сына я еще никак не смог добиться, однако у нас время еще есть, Мираид!
— Да, мой повелитель, конечно... Однако, вы сами должны понимать, что ваше положение сейчас менее устойчиво и ваш дядя пытается претендовать на престол...
— Да знаю я, что этот шакал только и думает о троне! О, Аллах, я каждый день молюсь, чтобы встретить ту, которая по праву станет моей Валиде и подарит мне сына!
— Мы все за это молимся, мой султан... — проговорил Мираид, низко кланяясь Саиду.
— Как поживает моя сестра? — спросил Саид, подходя к столу, на котором ждал его завтрак. Он жестом пригласил советника за стол, и тот, низко поклонившись, присел на противоположный стул.
— Все прекрасно, с рвением выполняет свои обязанности жены, а еще требует, чтобы я распродал всех своих наложниц...
— Ха, женщины! Но это ее право, так что, милый друг, могу забрать у тебя самых лучших, а остальных можешь отправить на рынок!
Друзья еще немного поговорили, а потом перешли к более важным вопросам, так как наступило время вспомнить о том, что от их решений многое зависело в этой стране...
***********
Вот уже вторую неделю они плыли на корабле в темном и сыром трюме, скованные цепью. Раз в день им приносили похлебку и тухлую воду, а ведра с нечистотами выливали раз в два дня, отчего запах был невыносимым. Несколько девушек заболели, подхватив лихорадку, и были очень слабы. Остальные напоминали привидений, были грязными и нечесаными. Внезапно люк открылся и вниз спустились двое, разговаривавших на своем языке. От них разило алкоголем, и они стали грубо лапать девушек, которые вскрикивали, когда те откровенно ощупывали их. Вот они остановили выбор на юной Наталье, которая вжалась в стену, со страхом наблюдая за ними. А те что-то произнеся, отстегнули ее, и поволокли к выходу, не обращая внимания на ее слабое сопротивление и ужас в глазах. Остальные девушки с жадностью глотали свежий воздух, который поступал все то время, пока люк был открыт. С палубы доносились радостные крики и топот ног. Через короткое время раздался громкий женский крик, и смех, а потом стук ног о пол и хлопки до тех пор, пока юная девушка неистово кричала, подвергаясь насилию проголодавшихся мужчин. А потом все стихло. Наступила мертвая тишина, затем резкие выкрики и команды капитана, который за что-то отчитывал свою команду.
Пленницы сидели тихо и неподвижно, кто-то плакал, кто-то смотрел в одну точку. У каждой были свои мысли и надежды, которым не было суждено сбыться. Их везли на невольничий рынок, их родные и любимые были убиты жестоко, а дома сожжены дотла. Теперь у них было призрачное будущее, если им еще суждено пережить это адское путешествие. Наташу так и не вернули назад, поэтому, обстановка в трюме стала еще более напряженной.
Всю дорогу Алена мучилась от головной боли, ведь тогда в селе ее хорошо стукнули по голове, что сутки она не приходила в себя. А очнулась уже здесь в трюме, прикованная к стене с другими девушками из своего и соседнего села. Первая мысль ее была о своем любимом, которого на ее глазах убили эти ироды. Она помнила боль и страх в его глазах, которые потускнели, когда кинжал вонзился в его грудь. Девушка несколько дней рыдала безутешно, отказываясь есть и пить, пока один из стражников не пригрозил ей, впихнув в рот гадостную похлебку от которой свело желудок. Но девушка постаралась взять себя в руки. И чтобы не приготовила ей судьба, она была готова принять все ее удары, дабы показать, что не сломлена. Она будет жить, чтобы мстить за свою любовь, за свою погибшую семью, за свой народ! Она будет мстить за себя!..
... Их привели в просторное помещение, где стояла кушетка и небольшая лохань с водой. Здесь же на полу лежали одежды, вернее вещицы, которые должны были не скрывать, а подчеркивать наготу юных тел. В комнату вошло несколько мужчин, одетых в просторные халаты и чалмой на голове. Один из них, как оказалось, был переводчиком, чтобы девушки могли понять, что от них хотят.
— Сейчас каждый из вас, разденется догола. Подмыться водой, и подойти к врачу, который посмотрит вас. Те, кто будет выбран, должен встать возле меня, остальные отойти к стене.
Девушки зашептались, посматривая на стоявших с бесстрастными лицами мужчин.
— Быстрее! Поторапливайтесь! — произнес переводчик, хлопнув в ладоши, переведя слова стоявшего рядом с ним человека. Одна за другой стали скидывать они свои грязные и вонючие одежды, ожидая дальнейшего разворота событий.
Потом два мужчины взяли под руки первую невольницу, подвели к кушетке, и уложив ее на спину, широко подняли ее ноги, разведя их в стороны, отчего девушка закричала, пытаясь вырваться. К ней подошел мужчина, и заглянул в ее широко раскрытое лоно, что-то кивнул второму и произнес тому:
— Иди к стене! Следующую...
Алена как во сне наблюдала за тем, как ее подруг по несчастью подвергали позорному осмотру, разделяя на две группы. И вот настала ее очередь. Она гордо вскинула голову, и сама направилась к кушетке. Ей не хотелось, чтобы эти лапали ее, и она подняла ноги и расставила их, стараясь унять смущение и стыд. Ее быстро осмотрели и направили к переводчику.
— Отныне вы являетесь собственностью султана Саида аль Хаджибба, светлого и одаренного Аллахом! Остальные отправятся на рынок, и будут там распроданы в дома, где будут прислуживать и выполнять всю полученную работу...
Алена закусила губу, она не могла поверить в то, что теперь какой-то султан будет распоряжаться ее жизнью и судьбой. Она вновь с грустью вспомнила своего жениха, и сердце сжалось от тоски и боли...
191