Затуманилась картина,
Словно бычий кто пузырь
Растянул по раме вширь.
И на нём, строкой бегущей,
Появились буквы кучей,
И рассыпавшись едва,
Стали строиться в слова:
«…Разве Господин тебе я?
Я и подойти не смею…
Для тебя я верный раб,
Мне бы рядом быть хотя б…
…Хоть средь дня, а хоть средь ночи,
Всё исполню, что захочешь,
Что на ум тебе придёт,
Сделаю всё мигом… Вот!..
…Ни о чём не беспокойся,
Ничего вокруг не бойся,
Хочешь – ешь, а хочешь – пей,
Госпожою стань моей!.. »
«Вот как? Что же, мне приятно…
Только как – то непонятно,
Вслух чего же не сказать?
На стене зачем писать?
Сам бы молвил мне – так лучше,
Азбукой не стал бы мучить,
Я – то в буквах не сильна,
Не училась ни рожна!
А вообще – то что за штука?
Волшебство, иль вновь наука?
Вроде как кусок слюды,
А слова туды – сюды…»
И опять полезли строчки:
«…Я бы рад сказать, да очень
Грубый голос у меня,
Напугаю тебя я!..
…А по поводу прибора –
Он зовётся монитором,
Можно проще, так сказать,
И экраном называть…»
«Моня – тор… Икран… Всё ясно!
А что забоюсь, напрасно!
Ой, не знаешь ты меня,
Я лишь с виду размазня!»
«…Нет, прости моя принцесса,
Но пока я СМСы,
На экране попишу,
Ну а ты тут пей да жуй!.. »
Так и начали общаться,
Как глухой с немым на пальцах,
Настя голосом, а тот
Строчки на стене плетёт!
Настя всё пересказала,
Как о цветике мечтала,
Как решила ехать враз,
Как на остров добралась.
«…А ты остров мой видала? –
Снова в раме написал он –
Птицы, бабочки, цветы…
Всё потом увидишь ты!.. »
«Да, под утро я нежданно
Забрела тут на поляну…
У тебя цветы, скажу,
Наглецы, ну просто жуть!
Я и ахнуть не успела,
Как они всё моё тело
Обкрутили вкривь и вкось,
И такое началось!..
Сжали хваткою железной,
И под сарафан полезли,
Охамели все вообще,
Влезли во влагалище…
А потом ещё и сзади
Изнасиловали, гады!
Это что у вас всегда
Так гостей встречают? Да?
Я, как видно, растерялась,
Аромата надышалась,
Не смогла, туды их мать,
Честь девичью отстоять!
От такого наказанья,
Потеряла я сознанье,
А они, как им не лень?
«Жарили» меня весь день!
Так старались, что загнулись!
Я как к вечеру очнулась,
Вижу, восемь штук подряд
Словно дохлые лежат!
Как же тут не возмутиться?
Я – то ведь была девица!
А теперь меня цветы
Обесчестили, прости!»
«…Ах мерзавцы, ах подонки!
Сволочи на ножках тонких!
Ну да я их накажу,
Напрочь всех косой скошу!.. »
«Ладно уж, чего вдруг ради,
Пусть растут себе, не надо,
Чудо всё же, как – никак,
А девичество – пустяк!»
«…Ты не поняла, подруга!
Все цветы – то ж мои слуги!
Все давно когда то мы
Были добрыми людьми!..
…А теперь от рук отбились,
На святое покусились!
Знали ж в головах своих,
Что девица не про них!.. »
«Что же ты на них напал – то?
Тут сама я виновата,
Всё мечтала про цветок –
Вот отсюда и итог!»
«…Значит, – тут же написал он –
Восьмерых ты ушатала,
Да, тебя, едрена вошь,
Скромницей не назовешь!..
…Может быть прилечь охота
После этакой «работы»?
Коли «Бал цветов» достал, –
Спальня прямо через зал!.. »
«А там как насчёт… икрана?
А то спать как будто рано,
Я б минуток двадцать пять
Согласилась «поболтать»!
«…Всё как надо, моя прелесть,
И постель уже согрелась,
И на столике вино,
И экрана есть окно…»
Настя, правда, так устала,
Еле на ногах стояла,
Так что, встав из – за стола,
Тут же в спальню и пошла.
Что там скромничать, не спальня
То была – опочивальня!
Обустроена на пять,
А кровать – то, а кровать!
Балдахином вся накрыта,
Стены бархатом обиты,
Много всякой мишуры,
И персидские ковры…
И картина во всю стену:
«Пан с Венерой в страстной сцене»,
Правда, та уже как раз
Серой дымкой повелась.
Ярким светом заиграла,
И тотчас экраном стала!
И среди цветных полос
Проявился в ней вопрос:
«…Госпожа, ты спальне рада?
Всё устроено как надо?
Если что – то вдруг не так,
Переделаем, пустяк…»
«Всё отлично, мой голуба,
Здесь, как дома, мне всё любо,
Уж не знаю, как и быть,
Как тебя благодарить…»
«…Мне особенной награды
От тебя, мой свет, не надо…
Я всё думаю как ты
Ушатала те цветы…
…Умница, ну что тут скажешь,
Ну а мне себя покажешь?
А то вот уж сколько лет
Баб кр
асивых рядом нет!..
…Веришь, стал уж забывать я,
Что у вас, у баб, под платьем,
Вот дворец соорудил,
А то вовсе бы забыл!.. »
«Как же ты увидишь письку,
Коли нет тебя и близко?
А в замок дверной ты шишь,
Хоть чего – то разглядишь!
Или есть глазок тут малый
В эту спальню из подвала?
Я так поняла, подвал
Для тебя жилищем стал?»
«…Тут ведь как, моя подруга,
Всё, что деется в округе,
Вижу я сквозь монитор,
Как с больших высоких гор…
…Хоть вдали, а хоть поближе,
И тебя вот в спальне вижу,
Что надето на тебе,
И что прыщик на губе…
…Ты не бойся и расслабься,
И представить постарайся,
Словно в мире ты одна,
Ты, и больше ни хрена!.. »
«Ой, не знаю, странно это…
Сразу так, далёко где – то,
Здрассьте не успев сказать,
Напоказ всё выставлять…
Но коль хочешь, в самом деле…
И сама б я поглядела,
Как там писька после «сна»,
«Пробудилась» ли она?»
Бедный «Зверь – морское чудо»
СМС писал покуда,
В предвкушеньи сцен, подвал
Чуть совсем не «обкончал»!
Не давал покоя члену,
Пока плавно, постепенно,
Не жалея средств и сил,
Настю к сексу подводил.
Ах, как тяжко ему было!
Даже в пот его пробило,
Девица одна с ним, но
Не присунешь всё равно!
«Всё должно идти по плану,
Трахать Настю слишком рано,
Поспешишь, и всё опять
Надо снова начинать!»
Раза три уже девицам
Довелось здесь очутиться,
Ну и что, каков итог?
Снять «заклятье» он не смог!
Потому что слишком близко,
Сразу их хватал за письки,
Позабыв, что он не тот,
Не красавец, а урод!
А у каждой прошлой бабы
Психика была – то слабой,
Как увидят его тут –
Брык на землю, и капут!
Немка, шведка, итальянка,
Были те ещё засранки!
Только бы подарки чтоб,
А чуть что, так сразу в гроб!»
А ведь надо, чтоб девица
Захотела бы влюбиться,
И ему полсотни раз
Добровольно отдалась!
Да ещё не просто дала б,
А с восторгом отсосала б
Его «аленький цветок»
Вот тогда и выйдет срок!
Вот тогда все заклинанья,
Посланные в наказанье,
Вмиг исчезли б и опять
Смог бы он нормальным стать!
С немки прок – то был хотя бы,
Заявила раз, что бабу
Для себя отыщет пусть
Он в стране с названьем Русь!
«Бабы там крепки с рожденья,
Не сомлеют в приключеньях,
Всех спасают от огня,
Ловят на скаку коня!
Не боятся ни мороза,
Ни беды, и ни угрозы,
А уж нечисть вся для них –
Не страшнее домовых!»
Так что он разволновался,
Как купец с Торжка попался,
А узнал, что дочки есть,
Прямо извертелся весь!
И теперь перед экраном,
Видя Настю на диване,
Ожидал, сдурев вообще,
Как она покажет «щель»!
Настя ж в спальне огляделась,
От смущения зарделась,
И, уставившись в экран,
Потянула сарафан…
Забралась в постель мурашкой,
И, задрав на грудь рубашку,
Словно в озеро вошла,
Плавно ножки развела.
Письку чуть прикрыв ладошкой,
«Подраконила» немножко,
И пошире, напоказ,
«Губки» разлепила враз!
Писька, словно на витрине,
Намокая «щёлкой» длинной,
«Задышала», изнутри
Выдувая пузыри…
«…Боже, как она желанна!.. –
Появилось на экране, –
Зря пугают всех всегда
Фразой «русская пизда»!..
…А реально, в мире вашем
Ничего нет слаще, краше,
Чем сей «сладостный цветок»,
Что раскрылся между ног!.. »
А и правда, у Настёны
Не пизда была – сластёна!
Словно в маслице халва,
Словно с мёдом пахлава!
Клитор сладенькой малинкой
Примостился в серединке,
А под ним «пещерка» вглубь
Уходила между «губ»…
Содрогаясь каждым «боком»,
Исходила сладким «соком» –
Белой пенкою «бальзам»
Разливая по «губам»!
Всё показывая, Настя,
Закатив глаза от счастья,
Ощущая жар и страсть,
Попою приподнялась.
И терпеть уже не в силах,
Ручкой «шёлку» задрочила,
Клитор, «вход», и под лобком,
Напоказ, а не тайком!
Было ей немножко стыдно,
Но и сладко, что всё видно,
Как её влагалище
«Соком» заливает «щель»!
Пять минут своей рукою,
Изгалялась над пиздою,
Вдруг, дугою выгнув стан,
Брызнула струёй в экран!
И, «взрываясь», «закончала»…
Тут как раз и из подвала
До неё донёсся вой…
«…Тоже «кончил», мой «герой»…»
И в бессильи отключилась,
На постели развалилась,
Не поднять ни рук, ни ног,
И затихла как сурок…
А хозяин – «Чудо юдо»
Долго завывал оттуда,
Из убежищей своих,
Наконец и он затих…
продолжение следует...
199