Лето ворвалось в жизни адептов цветастым, кричаще-ярким потоком событий, наконец прорвавшим дамбу суровых экзаменов, которая сдерживала его наступление целый месяц. Грандиозный прорыв не прошёл бесследно: кого-то отчислили, кто-то психанул и сбежал по собственному желанию, но для остальных наступила счастливая, беззаботная пора. На оставшиеся два месяца коридоры академии пустели: адепты проводили время где угодно, лишь бы вне стен любимой аlmа mаtеr, и архимагистры-профессора их в этом единодушно поддерживали, разъезжаясь в научные экспедиции и не столь научные (хотя порой очень познавательные!) отпуска. Бессменный ректор Дель Лорад, не опасаясь встреч с толпами «не сформированных, не обученных даже азам магии яйцеголовых, которых по какому-то недоразумению зовут волшебниками» (записано с его слов), значительно чаще обычного покидал собственный кабинет и любил бродить по пустым залам, переходам и галереям, наслаждаясь эхом собственных шагов в звучной тишине.
Из всего комплекса зданий, принадлежавших Академии, наиболее живыми выглядели мужское и женское общежития: многие адепты обоих полов, не имевшие желания или возможности уехать куда-то, оставались на лето всё в тех же помещениях. Но и в их жизнях наступали перемены. Суровые смотрители общежитий становились приветливей, закрывали глаза на присутствие адептов противоположного пола на подконтрольной им территории и не гнушались пропустить рюмку-другую на очередной вечеринке, которые, казалось, не прекращались. Утренние мероприятия по снятию похмелья плавно перетекали в тихий час в разгар дня, а вечером выспавшиеся адепты вновь были готовы кутить и развлекаться, торжествуя по любому поводу и без повода. По внутренней договорённости всех руководящих лиц академии, на веселье молодых волшебников закрывали глаза, и только, во избежание печальных недоразумений, перед зданиями общежитий дежурили специально присланные наряды городской стражи и врачевателей, а также единственное в своём роде подразделение «магической полиции», следившее за творившейся в зданиях волшбой и пресекавшее случаи использования запретных или опасных для жизни заклинаний, которых летом по необъяснимой причине становилось больше.
И, конечно же, наступающие с последним сданным экзаменом перемены не могли не затронуть жизни Элии, Саманты и Дженни — троих юных волшебниц, вынужденно сосуществовавших до этого дня в одной комнате. Наутро после бурного отмечания окончания сессии Элия, волшебница Старшего Аркана, собрала вещи и, неожиданно тепло попрощавшись с подругами, укатила в земли эльфов гостить у своей семьи, состоящей в дальнем родстве с правящим домом. Отъезд эльфийки, несмотря на расставание, полное драматичных рыданий и клятв не забывать друг друга и присылать телепатограммы, принёс в жизни двоих оставшихся волшебниц мир и покой. Дженни больше не устраивала громких ссор с невыносимой старшей волшебницей, явственно презиравшей её и видящей в ней весь сонм грехов людского рода, а у Саманты не болела из-за них голова.
Кроме того, у девушек были и собственные поводы радоваться наступившему лету. Во-первых, Дженни наконец-то стала чародейкой третьей категории, а Саманта, которую номинально считали старше её, приблизилась к этому же званию ещё на шаг. Во-вторых, поскольку без Элии, курирующей обучение Саманты и руководящей их совместной работой по поискам загадочной лаборатории Дель Кассидиуса, оба важных дела откладывались до её возвращения, у маленькой рыжеволосой волшебницы и её «старшей» подруги появилась масса свободного времени, которое они могли посвятить друг другу. Нежная привязанность девушек друг к другу, укрепляемая наличием члена меж бёдер Саманты, вспыхнула страстью после отъезда Элии и заставила их почти безвылазно провести в постели несколько суток.
После этих приятно утомительных дней, от зари до зари наполненных всевозможными видами и формами секса, волшебницы встали перед проблемой, что скромная стипендия подходит к концу, а бесплатная академическая столовая на лето закрыта. К счастью, в Дримондере, небольшом городке за стенами Академии, нуждающимся адептам всегда можно было найти подработку на летние месяцы. Несколько застенчивая и тихая от природы Саманта смогла устроиться в библиотеку, а более раскованная Дженни нашла себя в роли официантки трактира «Шаловливая русалка». Работая в разных местах, волшебницы получили возможность хотя бы немного отдыхать друг от друга, а кроме того, это открыло массу возможностей для коротких интрижек на стороне, которые допускались свободными отношениями между ними (правда, Дженни значительно опережала Саманту по числу партнёров). В эти летние месяцы связь между волшебницами стала ещё крепче, и с ними обеими случилась парочка пикантных историй, о которых мы непременно вам расскажем... в другой раз. А наше сегодняшнее повествование будет посвящено их подруге Элии.
***
Второй месяц лета, называемый Месяцем Летнего зноя (по причине того, что в это время года в Дримондере и его окрестностях солнце нещадно палило плодородные пашни, сады и виноградники), наконец ослабил свой напор, и ему на смену пришёл прекрасный Месяц Звездопада. Роза ветров наконец повернулась в другую сторону, и с неблизкого моря повеяло приятной прохладой. Местные фермеры вздохнули с облегчением: больше не приходилось беспокоиться за урожай. В садах начинали поспевать яблоки, которые было так приятно красть заметно удлинившимися ночами, и потом поедать налитые солнцем плоды, лёжа на пригорке под сенью векового дуба и наблюдая, как по бархату небосклона одна за другой скатываются к горизонту искорки падающих звёзд.
В первый день Месяца Звездопада Элия наконец добралась до Дримондера. Путешествие было долгим и не самым приятным: телепортироваться напрямую не позволял сравнительно скромный личный запас магической энергии, а на то, чтобы воспользоваться баснословно дорогими услугами Гильдии Нематериального Транспорта, занимавшейся моментальной телепортацией людей и вещей в любой крупный город материка, у эльфийки банально не хватило наличных. Поэтому Элия избрала обычный способ путешествия магов, шуточно называемый «прыг-скок»: телепортация на сравнительно короткие дистанции из одного населённого пункта в другой, в обход лесных разбойников и прочих нежелательных встреч на трактах, с отдыхом и восстановлением магических сил между перебросками. Правильный расчёт подобного маршрута позволял проводить путешествия не только безопасно, но и с невероятным комфортом: полчаса на подготовку телепортации, короткий миг самого переноса — и оставшиеся от суток двадцать три с половиной часа можно нежиться на кровати очередного постоялого двора, названия которых никогда не задерживались в голове странствующего волшебника.
Такой «прыг-скок» смог доставить Элию за пять дней в Хед, небольшое поселение в нескольких часах пути от Дримондера. Проводить ещё сутки томительного ожидания в непосредственной близости от Академии волшебнице не хотелось, поэтому она договорилась с местным купцом, отправлявшимся в Дримондер с грузом свежих овощей, о месте на его подводе за небольшую плату. И уже спустя полчаса тряслась в окружении капусты и репы, заполнявших телегу чуть не с горкой.
Закутанная голос, — я всегда готов помочь своим подчинённым, тем более, что сейчас я совершенно не занят. Скажите, что я могу для вас сделать?
— Не стоит, господин, — Элия шмыгнула носом. — Я и так благодарна вам за сострадание.
— Вы давно вернулись из эльфийского края?
— Нет, буквально полчаса назад.
— Скажите, Элиссе, у вас есть планы на ближайший вечер?
— Го... господин? — Эльфийка оторопело взглянула в бесстрастные глаза ректора. Голос из ретранслятора поспешил её успокоить:
— Не подумайте ничего неправильного, я хотел попросить вас об одолжении... профессионального, магического характера.
— В чём оно заключается? — заинтересовалась волшебница.
— Наше подразделение магической полиции, следящее за порядком в студенческих общежитиях, трижды за последнюю неделю по ночам улавливали какие-то странные сигналы в левой угловой башне главного корпуса. Их источник располагался на чердаке. Однако все три попытки ловли с поличным ничего не дали: сигнал был одиночным, и после телепортации в башне никого и ничего не находили. Если верить показаниям патрульных, это не похоже на паразитную наводку. Есть основания полагать, что кто-то из адептов балуется нелицензированным волшебством, каким-то образом ухитряясь водить магическую полицию за нос.
— Ясно. И что вы предлагаете?
— Я предлагаю, Элиссе, вам, как профессиональной волшебнице Старшего Аркана, установить источник помех, чтобы мы могли остановить предполагаемого адепта прежде, чем он совершит что-то запрещённое.
— Но... почему я, господин?
— Дело в том, — Дель Лорад склонился к Элии, и его ретранслятор сильно понизил громкость речи, — что я не настолько доверяю магической полиции, чтобы полностью положиться на них в решении данной проблемы. Нарушителя можно выследить, если создать совершенное маскировочное поле, а для этого нужна магия Старшего Аркана. И все владеющие ею специалисты, как назло, в отъезде... — взгляд Дель Лорада пронзил Элию, — кроме вас. Я полностью доверяю вам и уверен, что вы сможете обнаружить нарушителя и прояснить ситуацию. Помогите мне в решении данной проблемы, и я в долгу не останусь.
Волшебница, забывшая о недавних рыданиях, невольно затрепетала. Дель Лорад доверяет ей настолько, что поручает лично разобраться в загадочном деле! И обещает вознаграждение! Это был долгожданный шанс продвинуться выше по карьерной лестнице, и Элия не собиралась его упускать.
— Я не подведу вас, господин.
— Чудно. Только, прошу вас: когда выследите нарушителя... не старайтесь его задержать или нейтрализовать. Предоставьте дело профессионалам. Просто выследите и сообщите мне.
— Будет сделано, господин.
***
Неожиданно свалившееся на Элию поручение заставило её с головой уйти в подготовку сложного, многоуровнего маскировочного заклинания, дав бесценную возможность на время забыть об испытанном дома унижении. Волшебница даже не отправилась искать подруг, а сразу приступила к подготовке заклинания.
Получив ключи от башни, эльфийка прежде всего внимательно обследовала её чердак. В помещении под крышей в больших деревянных ящиках, покрытых слоем пыли, хранились какие-то неиспользуемые учебные артефакты. Все они были инактивированы, ни один из них не демонстрировал проявлений магии, и, осмотрев пломбы, эльфийка убедилась, что никто не прикасался к этим вещам как минимум последние 5 лет. Следов на пыльном полу было немного, и, судя по размерам и форме подошвы, а также зыбким, едва уловимым магическим эманациям характерного рода, принадлежали они патрульным, телепортировавшимся в башню в попытке пытающиеся схватить неизвестного нарушителя спокойствия. Поймав наиболее свежий телепортационный маршрут и переместившись по нему, Элия буквально свалилась на головы наряда магической полиции, дежурившего у общежитий, и после короткого разговора на повышенных тонах убедилась, что все следы в помещении принадлежат им, а вместе с этим — что в магическую полицию берут грубых, невоспитанных и посредственных магов, которые не в состоянии выследить кого-то сложнее адепта-пятикурсника. В общем, никаких зацепок помещение не дало, но Элию это не смутило. Не ставя под сомнения слова Дель Лорада, она горела желанием выследить таинственного ночного гостя и, получив у вахтёра доступ к магической лаборатории, отправилась творить могучее маскировочное волшебство.
Несколько часов работы на специальных конденсаторах и преобразователях магической энергии наконец привели к результату, которым волшебница Старшего Аркана могла по праву гордиться. Маскировочное защитное поле было многослойным (Элия сочла, что пора остановиться, только сотворив слой десятого порядка), совершенно не распространяло никаких эманаций и было магически инертно (что скрывало его от импульсного поиска), чего уж говорить о звукоизоляции и полном отсутствии дефектов преломления и отражения света, которыми часто грешили маскировочные поля неопытных адептов. Такое мощное заклинание волшебница не могла поддерживать самостоятельно, поэтому до отказа зарядила кристалл-контейнер, энергии в котором хватило бы на пол-ночи бесперебойной подпитки, а полная магическая инертность поля скрывала этот мощный источник даже от самых чувствительных способов поиска. Короче говоря, получился практически идеальный (хоть и одноразовый) плащ-невидимка.
Когда эльфийка наконец доплела канву наружного контура и, трижды проверив её на утечку эманаций, удовлетворённо кивнула головой, солнце уже касалось городских крыш. Поужинав в ближайшем трактире, Элия отправилась в засаду. Чтобы не создавать следа телепортации, она поднялась по длинной винтовой лестнице на самый верх, парой заклинаний восстановила нетронутый слой пыли и на всякий случай стерилизовала помещение от магических следов. После чего устроилась у окна, сев на отдельно стоящий ящик, и активировала заклинание.
Потекли долгие минуты ожидания. Элия смотрела, как в сумерках загораются магические светильники в общежитии напротив. Глядя, как в окнах маячат тени и силуэты адептов, волшебница вдруг пожалела, что не проведала днём Дженни или Саманту. Конечно, брать с собой кого-то из подруг было бы глупейшей идеей на свете, но всё равно эльфийке стало ужасно тоскливо от того, что она осталась здесь совсем одна. Уже даже не Элиссе Тинтаари, а просто Элия.
Никто не мог услышать, как она плакала. Звукоизолирующий контур превосходно гасил её всхлипы.
***
Ждать загадочного гостя пришлось около часа, и он появился настолько неожиданно, что Элия едва не раскрыла свою засаду от неожиданности. Не было ни приближающихся шагов по лестнице, ни телепортационной вспышки, ничего подобного — просто в один прекрасный момент волшебница обнаружила, что в помещении кто-то есть.
Этот кто-то появился за коробками и, не скрываясь, переместился из тени в сноп лунных лучей, падающих из окна. И при виде того, кем был этот гость, Элия уже второй раз едва не раскрыла свою засаду: защитный контур не смог бы погасить испуганный вскрик.
Это была обычная на вид девушка, того же роста, что и она, такая же изящная, как и эльфийка, но с более соблазнительными формами тела и одетая несколько вызывающе. Тонкую талию и грудь ночной гостьи охватывал корсет, снизу продолжавшийся в короткую юбку, стройные ноги охватывали высокие полупрозрачные колготки. Тонкое, изящное лицо, выразительные глаза с подводкой, тёмные волосы до плеч с несколькими светлыми прядками. На шее висела цепочка с поблёскивающей в лунных лучах чёрной жемчужиной. Девушку можно было бы принять за экстравагантную адептку, отправившуюся соблазнять юных магов...
Вот только ни у одной из адепток Дримондера не было широких кожистых крыльев за спиной, плавные движения которых не давали их обладательнице опуститься на пол и оставить след в пыли. И уж точно ни одна из разумных рас не обладала двумя парами сильно выдающихся клыков, придававших улыбке хищный вид.
Вампиресса!
На какую-то секунду Элия решила, что ей это почудилось. Сказками про вампиров, порождения тьмы, кровопийцев, спящих в гробах и боящихся солнечного света, осиновых кольев и чеснока, матери пугали детей. А глупые и наивные юные особы, начитавшись романтических книжонок, мечтали о встрече под луной с элегантным клыкастым любовником, под холодной плотью которого билось горячее сердце. Но в Академии все до последнего адепта-неуча, до последней уборщицы в коридоре знали: вампиров не существует.
И всё же вот он... она, предстала её глазам наяву, во плоти.
Вампиресса неспешно переместилась к окну, Элия заворожённо следила за плавными движениями крыльев. Ночная гостья опёрлась ладонями на подоконник, выставив вперёд между руками стиснутую корсетом грудь. Окинув взглядом город, вампиресса удовлетворённо улыбнулась и, стиснув ладонью камушек, издала негромкий, переливчатый свист. И волшебница вздрогнула, почувствовав сильный магический импульс — должно быть, тот самый, на который реагировал магический патруль. Комната как будто вздрогнула, не издав ни звука, и всё успокоилось.
Крылья замерли. Вампиресса плавно опустилась на пол башни, а затем неожиданно повернула голову к Элии, сидящей всего в метре от неё, и улыбнулась, обнажив клыки:
— Приветствую в моей скромной обители.
***
Хотя тот факт, что её совершенная маскировка была раскрыта, и, судя по всему, это не создало особых трудностей для вампирессы, даже на этот случай у Элии был запасён козырь в рукаве: сплетённое заклинание телепортации к подножью башни, наводимое на оставленный там маяк и готовое к активации за долю секунды в любой нужный момент. Элия щёлкнула пальцами... и по-настоящему испугалась, обнаружив, что заклятье, вопреки всем ожиданиям, лёгкой вспышкой магической энергии рассеялось в пространство, а сама она всё так же сидит на ящике в метре от вампирессы, склонившей набок голову и с интересом наблюдающей за ней.
— А-а-а! — волшебница завизжала на такой высокой ноте, что звукоизолирующее поле не смогло его заглушить, и ночная гостья отпрянула, болезненно скривившись и зажимая ладонями уши:
— Эй, зачем так громко-то?
Времени обдумывать ответы на вопросы крылатой нежити не было. За какую-то секунду Элия вновь сплела заклинание телепортации, которое должно было вынести её за пределы башни. Эта попытка оказалась удачнее: волшебница почувствовала, как её привычно утягивает в неизвестность... а потом её как будто упруго ударили о стену: в ушах загудело, разом заныли все мышцы, а перед закрытыми глазами поплыли разноцветные круги. Со стоном Элия упала на что-то твёрдое, а, придя в себя, обнаружила, что находится всё в той же комнате на вершине башни. Заклинание вернуло её обратно. А вампиресса, видя нежелание волшебницы идти на контакт, подняла руки в обезоруживающем жесте:
— Спокойно, спокойно! Не надо этих фокусов, лучше просто поговорим!
Разумная речь незнакомой гостьи и видимое отсутствие прямой угрозы с её стороны несколько успокоили Элию. Она сняла шумозащитный экран.
— Ты меня видишь? — спросила она, всё ещё шумно дыша от испуга.
— Нет, — обезоруживающе честно призналась вампиресса. — Я тебя только чувствую. Тепло и запах... долгой дороги, слёз и испуга.
Элии внезапно стало стыдно сразу по двум причинам: во-первых, что она не снабдила защитный экран теплоизоляторами и блокаторами частиц запаха (с расходами ещё и на них энергии кристалла хватило бы всего на полчаса работы), а во-вторых, что, оказывается, от неё пахнет, хотя сама она никаких запахов не чувствовала. Похоже, главный просчёт волшебницы состоял в том, что она рассчитывала обнаружить человека, эльфа, дриаду, гнома, кого угодно — но только не мифическое существо, обладающее повышенной чувствительностью к теплу и запахам.
— Ты... перебила мою телепортацию? — ошарашенно произнесла волшебница.
— Не совсем так, — улыбнулась в ответ вампиресса. — Если тебе очень интересно, я, конечно, всё расскажу, но вначале хотелось бы знать, с кем имею честь говорить.
Поняв, что даже при необходимости бегства толка от её заклинания-невидимки будет немного, Элия отключила кристалл, и её совершенное заклинание улетучилось навсегда.
— Ммм, недурно, — протянула вампиресса, оглядывая эльфийку с ног до головы. Та почувствовала себя неуютно, побледнела и забилась подальше в угол. Вампиресса усмехнулась, разгадывая её мысли:
— Да не буду я тебя есть, не беспокойся. Как тебя зовут?
— Элия, — выдавила из себя эльфийка.
— Очень приятно. А меня — Катарина. Ещё раз, добро пожаловать в мой дом.
— В твой... дом? — недоумевающе протянула эльфийка. — Это же башня Академии!
Вампиресса улыбнулась.
— Не совсем так... Знаешь, что? Давай лучше я буду доброй хозяйкой. У вас ведь принято угощать гостей? Сейчас, зажжём свет, я достану вина, и мы обо всём побеседуем...
Все известные Элии стереотипы о вампирах как о безжалостных кровопийцах рушились один за другим. Катарина открыла один из ящиков, который — Элия была готова поклясться — до этого стоял надёжно запечатанным, и достала оттуда вовсе не инактивированные магические артефакты, а две большие подушки, два хрустальных бокала и бутылку красного вина. Когда вампиресса вынула пробку и налила алую жидкость в бокал Элии, та специально понюхала её, ожидая обнаружить в бокале кровь, но это и вправду было вино. Последними из ящика появились несколько свечей; вампиресса, расставив их по углам комнаты и ящикам, попросила Элию зажечь их при помощи магии.
— Ты разве не умеешь? — удивлённо спросила Элия. Катарина усмехнулась в ответ:
— Какое там! Я не волшебница. Ну, не как ты.
— То есть?
— Мы всё обсудим, только зажги свечи.
На концах фитилей заиграли язычки пламени, и пустая комната действительно стала выглядеть приветливее и дружелюбнее. Элия с удивлением обнаружила, что пыль, годами копившаяся на полу и ящиках, куда-то исчезла, точно её и не было. Катарина грациозно присела на одну из подушек и, взяв в руку бокал, жестом предложила эльфийке сесть напротив. В свете свечей Элия обратила внимание, что кожа вампирессы обладала красновато-лиловым оттенком, а зрачки и вовсе были алыми. От Катарины веяло совершенно невероятным дружелюбием: спустя считанные минуты знакомства волшебнице уже казалось, что она мило проводит время с подружкой-однокурсницей... о которой, однако, почти ничего не знает.
— Ну что же, приступим к более подробному знакомству? — предложила Катарина.
— Ты — вампир... — начала Элия.
— Это вопрос или утверждение? — улыбнулась вампиресса.
— Немного того, немного другого.
Катарина покачала бокал в пальцах и поглядела, как лижет его стенки красное вино.
— Мы зовём себя Tе Nеbri. Но в вашем мире, да и не только в нём, нас часто называют вампирами. Наверное, надо с этим смириться.
— Означает ли это, что ты питаешься кровью? И что я... — Элия сглотнула и едва решилась выговорить, — твоя жертва?
Катарина рассмеялась в ответ.
— Конечно же, нет. Разве можно насытить это тело парой литров жидкости? Не пугайся, я могу и умею пить кровь, но обычно питаюсь той же едой, что и жители вашего мира.
— Ты говоришь про наш мир, как будто...
— Всё верно, — кивнула Катарина. — Моя родина не здесь.
— Но... откуда ты? И как попала сюда?
Вампиресса сделала глоток из бокала и вздохнула, собираясь с мыслями.
— В то, что я сейчас скажу, будет сложно поверить, но это правда. Мой дом находится не в твоём мире, и ты сейчас тоже уже не в нём.
— Звучит действительно как что-то невероятное, — бросила Элия. — Как так? Как я могла покинуть свой мир, не сделав ни шагу?
— Сама ты бы и не смогла его покинуть, — кивнула Катарина. — В данный момент эта комната на вершине башни — пространство в другой реальности. Я создала его, перенеся с собой тебя из твоего мира.
— Шутишь, — усмехнулась эльфийка, пригубив краешек бокала. — Как такое вообще возможно?
— Мы, Tе Nеbri, умеем... как бы это сказать, чтобы было понятно... перемещаться в параллельную реальность на отдельной территории. Сейчас, например, в твоём мире эти странные люди, чующие магию, обшаривают комнату башни в поисках нас обоих, но их поиски бесполезны, потому что нас там нет. Мы — в той комнате, которая существует в параллельном пространстве, и за её пределами здесь ничего не существует.
— Звучит как глупости, — авторитетно заявила Элия. Катарина усмехнулась:
— Понимаю. Поэтому выгляни в окно, и ты поймёшь, что я не вру.
Эльфийка с уверенным видом встала, подошла к оконному проёму... и на неё навалилось осознание того, что их комната находится внутри сферы, на стенках которой отражается привычная ей картина: здания Академии, крыши Дримондера, предместья, далёкие горы и луна, заливающая светом несуществующий пейзаж. Элия как будто оказалась внутри гигантского мыльного пузыря.
— Это отражение вашего мира на поверхности моего, — пояснила за её спиной Катарина. Поэтому твоя магия перемещения здесь не работает. Ты просто отскакиваешь от стенок сферы и снова оказываешься внутри.
— Невероятно... — прошептала Элия, чувствуя, как её представление о мире переворачивается с ног на голову.
— Привыкнешь, — небрежно бросила Катарина. Элия с округлившимися глазами повернулась к ней, и вампиресса поспешила исправиться: — Нет-нет, не подумай ничего неправильного, раз я смогла затащить тебя сюда, в моих же силах вернуть тебя обратно.
— К чему тогда... все эти трюки?
Катарина кокетливо улыбнулась:
— Ну, я же гостеприимная хозяйка. Раз уж ты попала в мой дом, нельзя не пригласить тебя на приятную беседу за бокалом вина.
— Спасибо, — щёки Элии зарумянились в знак благодарности. — Это очень мило с твоей стороны.
— Ещё как, — усмехнулась вампиресса.
***
Разговор тёк легко и непринуждённо. Стремительно растерявшей все страхи перед вампирами Элии было жутко интересно узнать подробности жизни существ, все мифы и предания о которых, как оказалось, нагло врали. Tе Nеbri никогда не спали в гробах, не превращались в летучих мышей, были вполне теплокровными (хотя и с более низкой температурой тела, чем у людей и эльфов), не боялись ни чеснока, ни серебра, ни солнечного света (точнее, как поправилась Катарина, в их мире солнце совсем другое, его лучи не такие горячие и режущие глаза, как здесь, а большую часть суток над землёй светят две огромные Луны). И, конечно, не плодят себе подобных, кусая жертв в шею.
— Что-о? Да как это вообще возможно?! — захохотала Катарина. — Один маленький укус — и всё, выросли клыки и крылья? Откуда? Это же против всех законов природы!
— Вот и я всегда думала, — улыбнулась Элия, — что это неправда. На подобную трансформацию и преобразование материи потребуется огромная энергии, не говоря уже о том, что титанически сложно при этом создать жизнеспособные органы. Если бы это было возможно, наши магия давно позволяла бы нам превращаться в кого угодно и как угодно.
— У вас хотя бы есть магия, — Катарина посмотрела в окно, на отражение параллельного мира на стенках их сферы. — Мы не волшебники, у нас просто есть... некоторые способности.
— Судя по твоей «параллельной вселенной», они ничуть не хуже. Наша магия не умеет ничего подобного. Может, расскажешь, как ты это сделала?
— Пусть это будет моим маленьким секретом, — вампиресса словно невзначай положила руку на грудь, покатав между пальцами лежавшую в ложбинке чёрную жемчужину.
***
Трепетало пламя свечей, смешиваясь свой свет с лунными лучами из другого мира, игриво плескалось в бокалах вино, и разговор тёк спокойно и неторопливо, словно воды великой реки. Как оказалось, Катарина обитала в их мире уже почти пять лет, перебираясь с места на место подальше от людских глаз, а облюбовала Академию всего месяц назад.
— Эта башня напоминает мне о доме, — мечтательно протянула она. — Там любили строить такие же башни, высокие и остроконечные... — Вампиресса вздохнула. — Жаль, что
я их больше не увижу.
— Почему? — заинтересовалась Элия, которой уже приятно похорошело от выпитого вина. Грустные глаза вампирессы уставились куда-то мимо неё.
— Долгая и скучная история... Если вкратце, меня изгнали.
Эльфийка замерла. Катарина глухо продолжала, глядя в пустоту:
— Другие Tе Nеbri прокляли меня и выбросили за край мира, дав на прощание лишь эту сферу, в которой мы находимся. Чтобы я могла выжить и дальше нести бремя мучительных воспоминаний. О доме, куда не смогу вернуться по законам мироздания. О соплеменниках, которых едва когда-нибудь увижу... Элия, что с тобой? Ты плачешь?
Волшебница подняла на неё раскрасневшиеся глаза, которые она вновь осушила при помощи магии.
— Нет, — и всхлипнула, выдав, что лжёт. — Просто, мой род... он...
—... Тебя тоже изгнали, — потрясённо произнесла Катарина. Элия, зажмурившись, кивнула и снова зарыдала. Вампиресса некоторое время молча смотрела на неё, а затем, отодвинув в сторону почти опустевший бокал, подалась к эльфийке, прижала к себе сотрясаемое всхлипами тело. Широкие кожистые крылья подались вперёд и, наложившись друг на друга, окутали обеих девушек тёмным шатром.
— Ну, ну что ты, милая гостья, — шептала на ушко эльфийке вампиресса. — Не плачь. Ты же могучая волшебница. У тебя есть волшебство. У тебя есть любящие друзья. Ты справишься. Я тебя прекрасно понимаю...
***
Элия не заметила, как шёпот Катарины на ушко перешёл в поцелуи и ласки языком, а утешительные объятия — в страстные и требовательные. Вначале поддавшись им и теснее прижавшись к подруге, спустя полминуты эльфийка пришла в себя и отстранилась от вампирессы. Сложив крылья за спиной, Катарина не сопротивлялась, но её взгляд горел нескрываемым желанием.
— Прости, — потупилась Элия, — я перебрала с вином и творю всякие глупости.
— Я тоже, — вампиресса обворожительно улыбнулась в ответ. — Давай ещё поговорим.
Элия кивнула и с минуту молчала, собираясь с мыслями.
— Скажи, Катарина, — начала она наконец, опасаясь глядеть на подругу, — если вампиры размножаются не при помощи укусов, как они это делают?
Смешок вампирессы в ответ был низкий, короткий и невероятно чувственный.
— Так же, как и у вас, — ответила она. — Есть вампиры-мужчины, есть вампиры-женщины. Хотя, конечно, есть и отличия в области...
— Тогда объясни, — Элия наконец осмелилась посмотреть на неё, — зачем вам эти большие клыки?
Катарина вновь засмеялась и посмотрела в окно:
— Как говорится в вашей детской сказке, «это чтобы лучше скушать тебя, дорогая».
— А если серьёзно? — не отставала Элия. Вампиресса направила взгляд, полный страсти и желания, на свою подругу:
— Ты и правда хочешь это узнать?
— Ну... да, — наконец созналась эльфийка. Катарина приоткрыла губы, остреньким краем языка облизала их и потрогала клыки:
— Тогда подставляй шею...
***
Элия потом приходила в ужас от одной мысли, как только она могла на это согласиться. Должно быть, сочетание мягкого полумрака, игристого вина, дружелюбной новой подруги и схожих переживаний размягчили её настолько, что укус в шею стал казаться чем-то эротичным и возбуждающим. Но согласилась она без колебаний.
Довольно облизываясь, Катарина на четвереньках подползла к эльфийке, обняла её и прошептала на ушко:
— Будет немного больно, но это быстро пройдёт... Наклони голову вбок...
— Вот так? — выдохнула эльфийка.
— Именно. — Катарина ещё несколько секунд полюбовалась нежной кожей на шее эльфийки и наконец одним движением вонзила оба клыка в ясно видимую артерию.
— Ай! — Элия вскрикнула и зашипела от боли. Вампиресса, не отрываясь, нежно пригладила её волосы, и эльфийка почувствовала, как зубы Катарины впрыснули в её кровь какое-то вещество.
— Вот и всё...
Вампиресса отодвинулась от шеи, на которой остались две алые точки, уже затянувшиеся тромбом. Элия выпрямилась и осторожно провела рукой по месту укуса. Кровь не шла, и боли уже не было: очевидно, работа коагулянтов и обезболивающих. Эльфийка чувствовала, как нечто загадочное, чуточку прохладное и чуточку щекотное, распространяется по всему телу от места укуса. Вампиресса, закрыв глаза, облизала языком клыки и выдохнула:
— Как приятно...
— И чего мне теперь ждать? — спросила Элия. — У меня тоже прорежутся клыки и крылья?
Вампирша открыла глаза. Её взгляд был полон желания.
— Нет, любовь моя, — выдохнула она, поднимаясь с пола и медленно стягивая с себя короткую юбку. — Но тебе это тоже понравится.
***
Эльфийка отпрянула:
— Катарина, я думала, мы не собираемся...
— Теперь собираемся, — улыбнулась вампиресса, демонстрируя скрывавшиеся под юбкой кружевные чёрные трусики, под которыми неожиданно набухал какой-то бугорок.
— Ч-что это? — вздрогнула Элия. — Это не...
— Нет, не член, — подмигнула Катарина. — Кое-что получше. Гляди.
Вампиресса, поддев большими пальцами край трусиков, плавно опустила их, и наружу выскочили короткие щупальца, окружавшие её влагалище. Это были узкие, тонкие, остроконечные отростки длиной около 20 см, шевелящиеся в воздухе точно змеи. В памяти перепуганной волшебницы всплыло опасное, едва не стоившее ей жизни приключение с щупальцами обитателя междумирья Nur iddоr, и она взвизгнула. Катарина поморщилась:
— Удивлена? Да, у нас есть щупальца. Я знаю, что у ваших женщин ничего такого нет. Хочешь их потрогать?
— Н-нет, — честно выдавила Элия, загипнотизированная плавными движениями отростков. Катарина коварно улыбнулась и произнесла с нажимом:
— Ошибаешься. Ты хочешь их потрогать.
Эльфийка вновь хотела возразить и воскликнула:
— Да, хочу! — и прикрыла рот ладошкой, испуганно посмотрев на вампирессу. Её мысли путались: она ведь собиралась сказать «нет!», почему тогда согласилась?
— Ну давай же, милая, — чарующе простонала Катарина, — не заставляй мамочку ждать...
И Элия, удивляясь самой себе, подалась к вампирессе и, протянув дрожащую руку, коснулась щупалец. Они были прохладными и влажными. Парочка щупалец сама потянулась к ладони и нежно погладила пальцы. Катарина улыбнулась:
— Понравилось?
— Нет! — воскликнула Элия
— Понравилось.
— Да...
И снова то же чувство, что это сказал кто-то другой. Вампиресса хихикнула:
— Теперь понятно, как это работает?
— Что ты со мной сделала? — дрожащим голосом произнесла Элия.
— Решила с тобой позабавиться. Сегодняшней ночью ты будешь выполнять всё, что я попрошу.
Эльфийка оторопело посмотрела на Катарину. В ласковой речи вампирессы прорезались властные, повелительные ноты. Она говорила спокойно и серьёзно, без ложных ласк и заигрываний:
— При помощи клыков мы вводим в наши жертвы вещество, которое позволяет управлять ими, как марионетками. Теперь ты — такая марионетка. Ты сохранила свой разум и всё прекрасно осознаёшь. Ты можешь не соглашаться со мной, можешь испытывать страх или отвращение, но всё равно сделаешь всё, о чём я тебя попрошу. И, поверь мне, — тут Катарина приблизилась к Элии, глядя ей прямо в глаза, и коснулась ладонью её щеки, — тебе лучше не разочаровывать меня. Потому что в моих силах, — вампиресса впилась в губы эльфийки и, подарив ей долгий страстный поцелуй, продолжила, — сделать твою сегодняшнюю ночь раем, полным наслаждения и удовлетворения желаний, нежным и таким томительным, что каждый раз, когда ты будешь заниматься любовью, это будет лишь бледной тенью сегодняшней ночи. Или же, — тут взгляд стал непривычно жёстким, а пальцы с силой ущипнули Элию за щеку, отчего та скривилась, — я сделаю твою сегодняшнюю ночь настоящим адом, и воспоминания о ней будут мучить тебя в кошмарах, пока ты не сойдёшь с ума. Ты всё поняла?
Дрожа от страха, обиды и унижения, эльфийка кивнула.
— Тогда покажи мне своё тело, любовь моя.
***
Избавившись от остатков одежды, вампиресса с интересом оглядела обнажённую Элию. Зажмурившись, та стыдливо прикрывала руками маленькие холмики грудей и ложбинку между ног.
— Так дело не пойдёт, — протянула Катарина и, подойдя к эльфийке, со спокойным нажимом произнесла: — Не бойся меня. Доверься мне.
По лицу Элии прошла волна успокоения, руки плавно опустились вдоль тела, а глаза расслабленно приоткрылись. Катарина положила руку на грудь девушки и принялась разглядывать её, нежно поглаживая и массируя. Элия чуть слышно простонала.
— Бедненькая ты моя, — ласково протянула Катарина, — такая красивая, а с грудью не повезло... Ну ничего, сейчас мамочка тебя утешит...
И она приподняла одной рукой свою левую грудь, а другой нежно прижала к себе Элию. Прильнувшая к телу «мамочки» эльфийка принялась облизывать, теребить язычком и нежно посасывать затвердевший бугорок соска. На ощупь тело вампирессы было прохладным, но ровно настолько, чтобы эта разница в температуре была приятной. Катарина тяжело дышала, прижимая к себе девушку, гладила её голову, шею, плечи, лопатки...
Элия чувствовала, что ей это нравится, и с тревогой поняла, что уже не уверена в том, что это психологическая установка вампирессы, а не её собственные мысли. Она всегда предпочитала мужчин, но Катарина...
Вампиресса повернулась, и Элия принялась ласкать правую грудь. Эльфийка настолько осмелела, что пустила в ход зубы, которыми нежно сжимала и чуть оттягивала сосок. В тяжёлом дыхании Катарины появились короткие высокие стоны. Рукой она нежно погладила Элию по щеке, пальцы коснулись губ, и волшебница, ненадолго оторвавшись от груди, облизала их и, взяв в рот, потеребила языком. Вопросительно посмотрела на «мамочку», и та улыбнулась:
— Ты всё делаешь правильно, любовь моя. У тебя чудный ротик и искусный язычок. Пора проявить свои таланты чуть ниже...
Вампиресса села на подушку и оперевшись на локти, широко раздвинув ноги. Приветственно заколыхались короткие щупальца. Элия с суеверным страхом смотрела на движения этих «змеек».
— Ну чего ты стесняешься? — проворковала Катарина. — Я не кусаюсь там, внизу.
— Пожалуйста, не надо, — всхлипнула эльфийка, отвернувшись. Она знала, что это глупо, и вампирессе ничего не стоит заставить её, но чувство отвращения было слишком сильным.
Катарина задумчиво поглядела на ослушавшуюся «марионетку», теребя между пальцами светлую прядку волос, затем поднялась со своего ложа и, подойдя к Элии, нежно обняла её за плечи.
— Скажи это ещё раз, — возбуждённо прошептала вампиресса на ушко, словно невзначай коснувшись его кончиком языка.
— Пожалуйста... прошу... не надо... — слёзы Элии, казавшиеся горячими вампирессе, приятно грели кожу, впитываясь в неё.
— Милая, — зашептала Катарина, всё крепче прижимая эльфийку к себе, — ты же понимаешь, что я могу тебя заставить сделать это всего одним словом...
Элия громко всхлипнула.
— И печальнее всего то, что ты даже не знаешь, как много наслаждения ты этим теряешь... Ведь нет ничего прекраснее удовольствия, которому отдаёшься сам, по собственной воле. А мои юркие щупальца, мои пальчики, они так ждут тебя, так соскучились по ласке... Неужели тебе не хочется приласкать их, утешить, как я утешаю тебя?
Рыдания всё сильнее сотрясали тело Элии. Видя, как страдает и боится эльфийка, вампиресса усмехнулась, чуть остранилась от неё и, взяв её лицо в ладони, впилась в губы жадным поцелуем, требовательным языком обследовала горячий ротик подруги, сплелась с её языком. Чуть успокоившись, Элия ответила на поцелуй. Вдоволь натешившись оральными ласками, вампиресса прервала поцелуй и хихикнула:
— Ну так и быть, я не буду тебе приказывать вылизывать мою киску и играть с щупальцами.
Элия счастливо улыбнулась в ответ. И, вдоволь налюбовавшись этой улыбкой облегчения, Катарина неожиданным, резким ударом провела подсечку. Эльфийка больно ударилась коленями о деревянный пол и вскрикнула, а вампиресса резким, властным движением уткнула её лицом туда, где между колышащихся щупалец скрывалась её пещера страсти.
— Мне даже не нужно использовать голос, чтобы заставить тебя сделать это, — произнесла она, слушая истеричные крики эльфийки.
***
На несколько секунд Элия обезумела от страха. Руки Катарины вдавили её нижней частью лица в вагину, а упругие мускулистые щупальца, обильно смазанные соками вампирессы, оказавшись прямо у неё перед глазами, принялись исследовать каждую ямочку, каждый изгиб лица: ползали по щекам, щекотали шею и подбородок, забирались в уши и нос. Крики эльфийки тонули во влагалище, а руки не ослабляли хватки. Вампиресса упивалась испугом своей игрушки и не давала ей прямого приказа вылизать её.
Наконец Элия сдалась, заплакав от обиды, и коснулась кончиком языка половых губ. Почувствовав это прикосновение, Катарина довольно улыбнулась и, ослабив давление на голову эльфийки, приняла прежнее положение полулёжа на подушке, широко раскинув крылья и расставив ноги. Щупальца расползлись по щекам волшебницы, сплелись за острыми ушами, охватив лицо, точно маска, прижимая его ко влагалищу. Голубые глаза Элии умоляюще взглянули исподлобья.
— Ты знаешь, что делать, — обезоруживающе улыбнулась вампиресса.
Волшебница принялась вылизывать сочащуюся влагой пещерку, раздвигая язычком её нежные губы.
— Да-а... — удовлетворённо застонала Катарина. Щупальца принялись мягко поглаживать эльфийку за ушами и под подбородком, стимулируя её продолжать. Капли соков проникли в рот Элии, и она удивилась тому, насколько приятным оказался их отчётливо сладковатый вкус.
— М-м, нравится, какая я вкусная? — промурлыкала вампиресса. Элия удовлетворённо простонала в знак согласия, и тогда Катарина наконец освободила её от бремени самостоятельных действий:
— Ну так пробуй меня на вкус дальше...
Язык сам принялся орудовать в пещерке, погружаясь вглубь и исследуя окрестности. Как вскоре убедилась Элия, клитором вампирессы не обладали, но само влагалище было достаточно чувствительным, чтобы его обладательница всё сильнее стонала от возбуждения:
— Не останавливайся, делай мамочке приятно...
Катарина текла, словно плохо закрытый кран. Капли её соков смачивали нос и щёки Элии, щекотали подбородок, сползали вниз по горлу и уже образовали порядочную лужицу на подушке и полу.
— Да-а... — блаженствовала вампиресса. Её дыхание становилось всё чаще, стоны — всё отрывистее и выше.
— А-а-а...
— А-а-а...
Очередное движение язычка наконец довело Катарину до оргазма. Завизжав от восторга, она закрыла глаза и мелко задрожала всем телом. Зашуршали по полу крылья. Элия почувствовала, как ей в рот хлынул поток соков, и, плотнее прижавшись ко влагалищу губами, принялась жадно глотать сладкий нектар, не пропуская ни капли. Ей хотелось пить и пить эту прекрасную жидкость, чувствовать её прохладу и вкус. Она словно сама стала вампиром, сходящим с ума по вкусу любовных соков вампирессы.
Катарина открыла глаза.
— Ты умничка, Элия, — чуть дрожащим голосом произнесла она. — Порадовала мамочку...
Щупальца, сплетающиеся за ушами, наконец ослабили захват и отпустили эльфийку. Та, встав на колени, благодарно прикрыла глаза и принялась собирать пальцами остатки соков с лица и жадно облизывать их.
— М-м-м... так сладко...
Улыбаясь, Катарина взяла бутылку вина и в несколько глотков осушила всё, что в ней осталось. Она никогда не пьянела от алкоголя. Вино было предложено ей, во-первых, чтобы «подогреть», размягчить эльфийку, а во-вторых, чтобы насытить её собственное тело влагой. И сейчас, чувствуя лёгкое обезвоживание после обильного выделения соков, она жадно выпила всё до последней капли, даже просунула свой острый язычок внутрь бутылки и облизала стенки у горлышка.
— Поменяемся местами...
Катарина на нетвёрдых ногах поднялась с подушки, и её место немедленно заняла Элия. Закусив губу, волшебница жадными глазами посмотрела на вампирессу. Та соблазнительно повела всем телом:
— Я тебе нравлюсь?
— Да... — возбуждённо прошептала эльфийка.
— Это твой собственный ответ, — улыбнулась Катарина.
— Конечно...
— Мамочка хочет отблагодарить тебя... — томно протянула вампиресса, опускаясь на колени и нависая над эльфийкой. — Попросишь её об этом?
Элия улыбнулась, хитро прищурившись.
— О да, мамочка... — с придыханием произнесла она. — Прошу... награди меня...
— Сейчас, — улыбнулась вампиресса. — Сейчас, любовь моя...
Эльфийка внезапно почувствовала, как что-то продолговатое и прохладное коснулось внутренней стороны её бёдер. Взглянув вниз, она обомлела. Несколько щупалец переплелись вместе, образовав некое подобие фаллоса. Кончики отростков на вершине бугристого столбика раскрылись, словно лепестки цветка, внутренняя часть которого блестела скопившейся влагой.
— Это... это же... — задыхаясь от смешанных чувств, произнесла Элия. Катарина приложила палец к её губам:
— Это твоя награда, любовь моя.
***
Ноги эльфийки оплели попку и бёдра Катарины, руки обвились вокруг её шеи. Импровизированный фаллос погрузился в узенькую пещерку волшебницы, мягко охватившую его тёплыми мокрыми стенками.
— Ты такая тугая и горячая, — прошептала вампиресса. — Мне это нравится...
Элия млела от удовольствия, чувствуя, как прохладные щупальца нежно погружаются в её киску.
— А тебе нравится, когда твоя мамочка трахает тебя? — прошептала Катарина на ухо.
— Д-да... — прошептали пересохшие губы.
— Скажи это. Проси. Умоляй. — Глаза вампирессы властно сверкнули.
— О-ох! Да, мамочка, прошу, трахни меня!... Я так хочу этого!... Мне нравится, как... твой член скользит внутри меня... Он такой большой... и приятный...
— Да-а-а... — простонала Катарина, закрыв глаза от удовольствия. — Мамочка любит трахать послушных девочек...
— А-а-а...
— Ты такая послушная девочка...
— Да-а... Мамочка... Быстрее...
— Развратная послушная девочка...
Катарина деловито, методично вгоняла свой член в податливое тело Элии. Фаллос из плотно переплетённых щупалец с хлюпанием нырял вглубь влагалища, купаясь в обильной смазке, которую выделяли как сами отростки, так и охватывавшая их киска. Каждый толчок заставлял тело эльфийки вздрагивать и исторгал крики из её груди. Вампиресса улыбнулась, видя, как широко распахнутые глаза эльфийки сверкали страстью, более не контролируемого желания, погасить которого можно было только бурным оргазмом. Внутри «послушной девочки» пробудился бесёнок, жаждущий плотской любви во всех возможных проявлениях. Катарина могла далее ничего не приказывать эльфийке — она и сама счастлива будет выполнить всё, что прикажет её повелительница. Вампиресса расчётливо замедлила темп и с усмешкой посмотрела на её похотливую девочку.
— О-о!... А-а!... Да!... Ещё!! Ещё!!
— Умоляй! Проси! — приказала вампиресса.
— А-а! Да! Умоляю! Мамочка, я... очень хочу... прошу тебя... трахай меня... трахай свою девочку... — На глазах Элии выступили слёзы, ничтожно умоляющий взгляд просил прекратить мучения и отодрать её так жёстко, как только возможно. Улыбка Катарины торжествовала:
— Будет тебе ещё!
С этими словами одно из свободных щупалец, надавив на сфинктер, скользнуло в задний проход Элии, а остальные нащупали её клитор.
— А-а-а!!!
И вампиресса с неожиданной яростью, жёстко и сурово принялась вколачивать в кричащую эльфийку свои щупальца. Отросток в заднем проходе всё набухал и расширялся, «фаллос» отвердел и вздулся рёбрами. А массаж «кнопки удовольствия» окончательно добил волшебницу.
— А-А-А-А-А!!!
Это был торжествующий крик плоти, добившейся наконец удовлетворения, сокрушённой волной бурного оргазма. Удовольствие раскатилось по всему её телу, от пылающего лона до мелко дрожащих кончиков пальцев, приятно расслабило каждую мышцу тела и ушло в неизвестность с жарким дыханием, постепенно приходящим в норму. Из-под прикрытых век волшебницы текли слёзы. Вампиресса, склонившись над жертвой своей любви, с нескрываемым удовольствием слизнула солёные капли с лица.
— Катарина... — с необычайной нежностью проговорила Элия.
— Знаю, я великолепна, — усмехнулась вампиресса.
— Это было невероятно... Я такого ещё ни с кем и никогда не...
— Знаю, милая.
Элия закусила губу.
— Ты можешь... ну, сделать это ещё раз? Я... готова на всё, лишь бы...
В алых глазах вампирессы сверкнул огонёк. Усевшись рядом с ней, она дотронулась кончиками пальцев до острого подбородка эльфийки и проговорила:
— Ты знаешь, что сейчас говоришь от чистого сердца? Такие сильные эмоции, как оргазм, нейтрализуют наши укусы, химически инактивируют всё, что остаётся в твоей крови.
— Тогда укуси меня снова, — чуть не плача, попросила эльфийка. — Дважды! Трижды! Десять раз!
Вампиресса с грустью посмотрела на неё.
— Ты и сама не знаешь, чего просишь, любовь моя. После десятка таких любовных укусов подряд ты станешь одержимым куском плоти, который не сможет вернуть в чувство ни один оргазм на свете. Ты навсегда потеряешь индивидуальность и станешь моей рабыней, моим безвольным продолжением, существующим только ради служения, и не способном мыслить, любить, творить то, что вы называете магией...
В глазах Элии мелькнул ужас. Вампиресса улыбнулась.
— Ты прекрасное дитя вашего мира, Элиссе. Ты заслуживаешь куда лучшей судьбы, чем такая. В этой сфере я могу сотворить с тобой всё, что угодно, но твоя история и твои таланты мне слишком понравились, чтобы я позволила себе сорвать в вашем мире такой прекрасный цветок жизни.
— Катарина... — благодарно прикрыв глаза, прошептала Элия.
— Мне достаточно будет время от времени вдыхать твой аромат, прекрасный цветок. Ты ведь позволишь мне насладиться тобой снова?
— Да...
— Скажи мне, — спокойно произнесла вампиресса, глядя на сияющий за окном лик Луны, — ты ведь не сама решила караулить меня в башне? Кто-то послал тебя.
Элия замерла, не уверенная, что стоит выдавать её ректора, но вампиресса и сама всё поняла по её лицу.
— Я так и думала. Ваш главный маг, или как вы его зовёте. Я чувствую его присутствие, но боюсь раскрывать себя, не зная его истинных помыслов. А мне так нравится эта башня... Скажи мне, — Катарина обратила свой выразительный взгляд на эльфийку, — ты хочешь, чтобы я и дальше обитала здесь?
— Да, конечно! — воскликнула Элия.
— Тогда тебе придётся помочь мне. Ты передашь ему моё послание... и кое-что ещё.
— Я всё сделаю! — воскликнула волшебница и тут же потупилась: — Но... я не знаю, как отреагирует ректор... Не лучше ли пока не рассказывать ему?
— Бессмысленно, — произнесла вампиресса. — Он ждёт от тебя ответа. Если ты скажешь, что ничего не нашла, тебе вряд ли поверят — ваши маги в курсе, что сегодня ночью здесь что-то случилось. Да и я не смогла бы скрываться здесь вечно... Лучше договориться напрямую.
— А если он... — Элия не смогла произнести окончание фразы, горло словно зажало в тисках. Вампиресса облизнулась:
— Предоставь это мне.
***
Элия вручила ректору послание от Катарины на следующее утро. Разомкнув сферу и вернув волшебницу в прохладный мрак августовской ночи её мира, вампиресса вручила ей плотно завёрнутый и запечатанный сургучом конверт, в котором, помимо письма, лежало что-то твёрдое и округлое размером с монету.
— Мой подарок, — пояснила Катарина. — Только не вздумай открывать и читать! Не то укушу!
— Я буду только рада, — хитро улыбнулась эльфийка. Вампиресса нежно коснулась её плеча на прощание:
— Всему своё время, милая...
И вот это письмо легло на стол Дель Лораду.
— Что это? — спросил ректор через ретранслятор, удивлённо взглянув на посетительницу
— Здесь всё написано, — пояснила Элия. — Разгадка ночных происшествий и многое другое. Прошу вас, отнеситесь к написанному серьёзно...
Дель Лорад, дежурно просканировав письмо на предмет магических ловушек, вскрыл печать. На стол из бумажки выкатился какой-то плоский камешек, покрытый непонятными символами. Элии ни один из них не был знаком. Что бы это могло быть?
Ректор вновь проверил камешек, но на магические импульсы тот не реагировал. Отложив подарок вампирессы в сторону, Дель Лорад углубился в чтение. Несколько раз он отрывался от письма, бросая на Элию удивлённые, изучающие взгляды. Кротко сидевшая волшебница зарумянилась. «Надеюсь, Катарина не стала расписывать во всех подробностях минувшую ночь...»
Закончив чтение, Дель Лорад посмотрел на Элию.
— Звучит невероятно. Но... достаточно невероятно, чтобы я поверил. Я принимаю предложение вашей загадочной госпожи. Что вы о ней скажете?
— Она... — Элия покраснела, — она не помешает нам в нашей работе, а у нас появится шанс познакомиться с представителем неизвестной расы.
— Tе Nеbri, значит... — проскрипел ретранслятор, растягивая слога. — Ну что ж... Осталась последняя проверка. Элиссе?
— Да, господин ректор?
— Что произошло вчера ночью?
Любой достаточно внимательный человек ясно прочёл бы ответ на этот вопрос на лице эльфийки. Ей стоило большого труда проговорить:
— Мы... разговаривали...
— Ну и чудно, — сказал Дель Лорад, убрал письмо в ящик стола, взял в руку камешек из послания вампирессы и... с хрустом раздавил его в ладони. Что-то вспыхнуло, на короткое время затопив окружающий мир светом. Когда пелена спала, ректор увидел, что волшебница напротив него растерянно озирается по сторонам. Увидев перед собой ректора, она вскочила со стула:
— Го... господин ректор?
— Элиссе, что вы здесь делаете? — спросил ректор. Эльфийка побледнела:
— Я... прошу простить меня, господин! Я не знаю, как я у вас оказалась!
— Вы телепортировались на двор академии, и после транслокации вам стало дурно. Что с вами случилось?
Эльфийка помотала головой:
— Я... покинула родовое гнездо и помчалась сюда. «Прыг-скоком». Лаговья, Тири-Тараин, Скалистый Трон, Дар-эс-Дурга, Вето... Дальше я планировала перенестись в Хед и оттуда добраться до Академии.
— Ну тогда всё понятно. Полагаю, вашу телепортацию сбили опыты архимагистра Чонг-Йира. Он проводит опыт по созданию устройств-перехватчиков телепортации и выводит пойманные следы в Дримондер. К сожалению, вы угодили в его перехватчик вместо тестового сигнала. В любом случае, хорошо, что всё сработало как надо и с вами всё в порядке.
Эльфийка побледнела ещё сильнее. Дель Лорад продолжал:
— Вам стоит отправиться в общежитие и восстановить силы. У вас была тяжёлая неделя, Элиссе... Я знаю о вашей ссоре с родственниками из клана Тинтаари.
—... Откуда? — едва промолвили губы волшебницы. Дель Лорад открыл ящик стола и достал письмо:
— На ваше имя пришла телепатограмма. Согласно ей, Сход Великих Матерей обжаловал проклятие некоей Танталассы и вернул вам родовое имя Тинтаари с извинениями за причинённые переживания. Читайте сами.
Элия вырвала протянутый листок из руки Дель Лорада, точно это был огонь, собирающийся уничтожить документ. Вчиталась. Ректор смотрел, как в лицо волшебницы возвращались краски, а глаза начинали подозрительно поблёскивать.
— Можно... я пойду, господин? — дрожащим голосом спросила волшебница, украдкой смахнув слезу.
— Конечно. Всего доброго, Элиссе Тинтаари.
Едва ли не впервые Элия с восторгом услышала от него собственное родовое имя.
***
Когда за ликующей эльфийкой закрылась дверь, Дель Лорад достал из ящика письмо от, как уверяли строки, представительницы народа Tе Nеbri. Что ж... загадочный амулет лишения памяти сработал в точности так, как описывалось в письме. Подвергнувшись действию странной, доселе неизвестной формы магии, последние сутки были запечатаны в её памяти, стали недоступны её сознанию или же начисто стёрлись из неё. Что ж, раз всё прошло как надо, значит, слова вампирессы о деловом предложении и партнёрстве не лишены смысла.
Это может быть началом плодотворного сотрудничества...
142