Мне стало страшно. То сексуальное возбуждение, которое появилось у после удовлетворения любимого, мгновенно улетучилось. Более того, я вся сжалась в комочек в прямом и переносном смысле, готовая провалиться сквозь землю. Моё состояние не осталось незамеченным, Витя приподнялся, обнял меня, нежно поцеловал в щёчку, шейку и сказал:
— «Ну, что ты дурочка так испугалась, все будет хорошо. Не бойся. Расслабься. Не девственности тебя же собираются лишать»
— «Витенька…», - только и смогла произнести дрожащим, со слезами на глазках испуганным голоском.
— «Не бойся, не бойся, всё будет хорошо…», - сказав это, он, одел на голое тело, спортивные штаны, выключил в комнате свет и пошёл открывать дверь.
Меня не то, что била дрожь, я была в полуобморочном состоянии. Два раза, за один день, побывать в таких переделках - это уже слишком. Да и не могла я смириться с тем, что со мной обращаются, как с последней шлюхой. Всё нутро протестовало, кричало, пыталось вырваться наружу. Хотелось закричать, отругать их, как шкодливых котят. Как они так могут вести с взрослой, порядочной женщиной, которая годиться им в матери. Но ситуация сложилась так, что я должна молчать и повиноваться. Другого выхода у меня не было…
И вот дверь отварилась, и я всеми фибрами своей души почувствовала, как они заходят в комнату. Я вся сжалась и ещё сильнее натянула на себя простынку.
— «Давай раздевайся, вещи положи на стул», - как гром среди ясного неба раздался голос Виктора.
— «Витя, я ничего не вижу, давай хоть на минутку включим свет»
— «Нет, раздевайся в темноте, на ощупь, мы как с тобой договаривались»
— «Ну, ладно», - раздался его неодобрительный возглас и он начал снимать с себя одежду..
Витя быстро снял штаны и юркнул ко мне на кровать. Обнял моё дрожащее тело, прижался и тихо шепнул на ушко:
— «Не бойся зайка, всё будет хорошо. Я тебя люблю»
А потом, повернувшись в сторону друга, произнёс раздражительно:
— «Ну, что ты там копаешься, как баба беременная»
— «Сейчас Витя, сейчас, вот только трусы сниму…»
И вот под весом его тела скрипнула кровать, его рука, через простынку, дотронулась до моего бедра. Это прикосновение вызвало неожиданную реакцию, я дернулась, как поражённая электрическим током. Хмель, который ещё до этого присутствовавший в моей голове улетучился моментально.
— «Что это она так дёргается?»
— «У тебя руки, наверное, холодные», - ответил за меня Виктор.
— «Да нет, нормальные»
Я обняла и прижала Витину голову, с тайной надеждой в голосе шепнула ему на ушко:
— «Витенька, я не хочу…»
Но его губы слились с моими губами в поцелуи, не дав закончить фразу. Поцелуй его был так страстен, что у меня перехватило дыхание. Он меня никогда так не целовал.. В этом поцелуе было всё, всё выражение отношения ко мне.. Любви и страсти, страсти и желание любимой женщины… Мне ничего не оставалось, как ответить ему взаимностью, не обращая внимания на чьи-то руки, которые бесстыдно задрали простынку до пояса и начали ласкать мои ножки. Я лежала на левом боку, обняв любимого, немножко притянув к себе коленки, несколько отставив свой нежный задик. Для меня не существовало ничего кроме губ моего любимого, я только чувствовала их, его дыхание, его запах, запах молодого, возбужденного самца, который желает свою самку. Я не слышала, не хотела чувствовать, как другие, чужие руки, блуждали по моим ножкам. Стали ласкать попку, трогали сзади губки влагалища, пальчики пытались медленно приоткрыть их, добраться до входа, ведущего в глубину животика.
И вдруг, как удар ножа, я почувствовала горячий язычок на половых губках. Он был раскаленный от страсти и влажный, острый, как бритва и стремительный, как змея. Ножки и моя попка инстинктивно сжались, пытаясь, уклонится от этого смертельного для меня удара. Но он, словно горная река стремительно несся по ущелью, расширяя его и все препятствия, преодолевая на своём пути. Сверлил, как бур анальное отверстие, пытаясь проникнуть внутрь, вызывая кратковременные задержки дыхания и конвульсивные сокращения мышц животика. Я почувствовала, что это была ласка, от которой нельзя скрыться, спрятаться, убежать. Это бесстыдная, желанная ласка.. Сил сжимать ягодицы, уклониться от неё, прекратить победную поступь язычка, я уже не могла, не могла отказаться от этого, мне стало стыдно.. Эти нескромные, наглые, бесстыдные ласки другого, чужого мне мужчины для меня были так же приятны, если не больше, чем Витины.
Я поняла, что пропала, когда потихоньку, самопроизвольно, подсознательно начала приподнимать ножку и отводить её в сторону, допуская Бориса к самым запретным и интимным местам своего тела, для самых изощрённых ласок. Вдруг вырвался тихий, протяжный стон, когда чужой язычок и губки, нежно лаская влагалище, добрались до бугорка плоти, из которого исходит внутренний венчик, сжали его, потянули не себя, облили испепеляющим пламенем. Нежно зубки сжали тайный бугорок, губки сделали сосательное движение, от которого он под их лаской стал набухать, твердеть всё больше и больше. Потом бросили, потом снова схватили, потянули, начали теребить, как колокольчиком. У меня перехватило дыхание, стало трудно дышать, под этой лаской я задыхалась. Ещё сильнее прижала Витю к своей груди, тяжело дыша, стала шептать ему ласковые, тёплые, нежные слова, покрывая лицо поцелуями.
И вот уже лежу на спинке, прижимаю к своей груди голову любимого, а две чужие мне руки разводят, поднимают мои ножки верх, не вызывая у меня даже малейшего намёка на сопротивление. Ещё секунда и я чувствую, как чья-то бархатная головка нетерпеливо рыщет, тыкается, не может найти и попасть в заветную дырочку влагалища.
— «Ну, что же он такой неумелый, там же всё раскрыто, всё готово для приёма гостя», - проносится у меня в голове, не думая ни о чём, а только видимо об удовлетворении своей страсти.
Моя ручка опускается вниз, и два пальчика разводят половые губки в стороны, открывая вход в глубину животика. И тут его член, блуждавший в канавке моих ягодиц, как копьё, одним ударом пронзил меня, проникнув в самую глубину животика, вырвав из моей груди сладострастный стон, крик моего падения. Как я могла застонать под ласками чужого, не любимого мной, более того, совершенно незнакомого мне, молодого самца. Позор, какой позор. Но это только мимолетно пролетело у меня в голове, и я ещё сильнее прижала Витину головку и тихо застонала:
— «Витечка, мой любимый… Мой хороший…»
Потом ещё удар, ещё… Пылающий огонь загорелся внизу живота, пылающий огонь страсти, испепеляющий и все сжигающий на своём пути. Моё влагалище, судорожно сжимаясь в конвульсиях, шло навстречу молодому, крепкому члену..
— «Ой, ой, ой…», - непроизвольно вырывалось у меня из груди и разносилось по всей комнате с каждым ударом этого мощного инструмента.
Вдруг Борис задергался, издал какой-то нечленораздельный звук, и потоки спермы, брызнули мне внутрь животика, не погасив, а наоборот ещё больше усилив, разгоревшийся внутри огонь страсти. Пожар был в полном разгаре, меня всю трясло, я сходила с ума от желания, а член Бориса безвольно выскользнул из моего чрева.
— «Витечка, миленький…», - застонала я, пытаясь затащить на себя моего любимого.
Но он почему-то медлил, не спешил доставить мне удовольствие, погасить пылающий огонь любви, наслаждаясь моим падением, страстью, похотью, податливостью, делая вид, что он не понимает в чём дело.
— «Тебе, что плохо», - удивленно, с некоторым сарказмом спрашивает он меня.
Я не могу, меня всю трусит, готова кусаться и царапаться, готова на всё лишь бы добежать, завершить забег. Тяну его на себя, сладострастно шепчу:
— «Витечка, миленький, я хочу тебя. Ну, пожалуйста, мой дорогой. Возьми меня. А то я сейчас умру»
Но он не желает лечь на меня, а, поворачиваясь на спину, влечет меня за собой. Ой, как я не любила эту позу, когда женщина находится сверху, считала её унизительной. Выхода нет, и вот, я, расставив ножки, сижу верхом на любимом и судорожно, дрожащей от нетерпения и страсти рукой, пытаюсь вставить его член во влагалище. И вот она долгожданная радость, вся внутренность моего животика заполнена любимой плотью. От судорожных движений моего таза огонь страсти разгорается всё сильнее и сильнее. Витя ласкает мне грудь, мнёт сосочки, оттягивает их. Он чуть приподнимается, хочет поцеловать сосочек. Моё тело идет ему навстречу и вот его губки обхватывают нежную плоть, совершают сосущие движения.
Руки обхватывают меня за спинку, и крепко прижимают к себе. Его губки покрывают меня поцелуями, горячими, страстными. И вдруг я чувствую прикосновение чужих губ к моей попке. Они, бесстыдно целуя её, продвигаются к расщелине, ложбинке между половинками. И вот бесстыдный язычок касается анального отверстия, так бесстыдно раскрытого и выставленного на показ из-за моей позы, сверлит его, пытаясь попасть внутрь. Мне стыдно, я не могу, я всецело отдана любимому. Пытаюсь выпрямить тело, разогнуться, уйти от этой ласки, но Витины руки крепко держат меня, не позволяя этого сделать. И вот уже назойливый, бесстыдный пальчик, смазанный чем-то, помассировав розочки запретного входа, нагло проскочил внутрь, и совершает вращательные движения, массируя и расширяя её, видимо для более толстого гостя.
Моё сердечко сжалось от предчувствия глумления, которое они хотят совершить надо мной.
— «Витенька, пусти меня, я так не хочу, мне больно», - умоляюще прошу своего ненаглядного.
— «Ну что ты глупенькая. Потерпи, я хочу, чтобы тебе было приятно. Тебе будет хорошо, вот увидишь»
— «Мне так неприятно, мне будет больно», - шепчу я в ответ, с надеждой на его милосердие.
Но Витя неумолим, не хочет отказаться от задуманного плана. Только ещё крепче и страстнее он прижимает меня к себе, не даёт возможности изменить мне позу, убрать оттопыренную попку, от наглых, унизительных ласк своего друга. И вот уже второй пальчик поместился в этом крошечном отверстии. Они танцуют, резвятся, обследуют стенки анального отверстия, наслаждаясь его упругостью и эластичностью, всё больше и больше расширяя её.
— «Витенька, ну, пожалуйста, прошу тебя», - почти слезно молю, чувствуя, как уже головка члена ласкает подготовленную для него анальную дырочку.
— «Всё будет хорошо, тебе понравиться, потерпи», - с дрожью в голосе шепчет он в ответ.
— «Ви…», - не даёт закончить мне фразу резкий прорыв головки в моё чрево.
Слезки обиды и унижения тихонечко потекли по моим щёчкам. Меня трахают, как последнюю сучку, как последнюю блядь во все дырки. Так мне и надо, я сама допустила до этого, позволила так со мной обращаться.
Два мощных поршня накачивали меня, двигаясь в моём чреве, и мне оставалось, только терпеть это унижение и получить от всего происходящего со мной удовольствие.. Но разве можно говорить об удовольствие, когда моя промежность разрывалась. Мне так не было больно даже во время родов. И я поняла, что если сейчас не расслаблю мышцы промежности, то они меня разорвут на две половинки.
Немного привыкнув к боли, находящемся у меня в попке и влагалище членам, я стала осторожненько двигать тазом, идя навстречу молодой, желанной плоти. Ощущение было необычное. Промежность мою распирало, разрывало, не давало возможности попытаться как-то напрячь мышцы. Помня ещё с детства, когда мне делали клизмы, чтобы облегчить своё положение я стала дышать через рот, глубоко вдыхая воздух. Мне с каждым вздохом становилось всё легче и легче. Резкая, разрывающая промежность боль, постепенно переходила в тянущую, обволакивающую, сладострастную, заставляющую мою попку ещё с большей яростью двигаться навстречу стальной, разрывающей плоти.
— «Тебе хорошо, зайчик?», - тихо шепнул Витя.
— «Да, мой милый», - ответила я, с некоторым запозданием, хотя большого удовольствия в этом я не видела. Как я могла сказать нет своему любимому, если ему это нравится, и он этого хочет.
— «Вот видишь, а ты боялась, моя шлюшка», - с улыбкой и нежностью в голосе произнес он.
Темп движения всё нарастал, и вот мощная струя Витиной спермы обожгла мне внутренности живота, его тело задергалось, хватка цепких рук ослабла, позволяя мне изменить позу и отказаться от анального секса. Его расслабленное тело безвольно лежало подо мной, а член друга продолжал своё бесстыдное действие с моей попкой. Он, то полностью выходил из неё, то нежно касаясь входа, резво врывался внутрь, не встречая ни малейшего сопротивления, вызывая у меня при каждом проникновении вырывающиеся из груди вздохи.
Какое-то тянущее, внутреннее желание и сексуальное неудовлетворение разгоралось внутри моего чрева. Как ни странно, но сама ситуация заводила меня, распыляла чувства, но я никак не могла кончить. Их грубые действия несколько сбили, никак не позволяли войти в колею, хотя грудь налилась и висела, как две пудовые гири, соски торчали, как рожки у козочки, а внизу живота все горело, ныло, просило выхода. И мне ничего не оставалось делать, как просунуть ручку между ног, и моим пальчикам занять место Витиного члена, яростно теребя клитор, лаская влагалище, пытаясь довести себя до оргазма. Моя грудь раскачивалась, словно маятник, кончики сосочков каждый раз касались Витиного тела, отзываясь резкими всплесками приливами сексуальной энергии в глубине животика. Но мне этого было мало, я пальчиками второй ручки коснулась сосочка груди, сильно сжала его, начала крутить, тянуть, мять.
И вот мой насильник всё глубже и глубже проникает в меня, прижался бедрами к моей попке, погружая в неё полностью член, издал нечленораздельный возгласы. А пальчики моей ручки в ответ ещё сильнее затеребили клитор, до боли сжали сосочек. Их страстные действия были обречены на успех. И вот, наконец-то, откуда-то из нутрии накатила волна, закружила, подняла до небес, бросила в бездну..
Тело всё задрожало, задёргалось, из горла раздался истошный, сладострастный крик и я без сил рухнула на Витино тело, крепко прижав его к кровати. А член в попке всё продолжал свою пляску, издавая хлюпающие, чавкающие звуки.. Она с готовностью принимала его, не оказывала никакого сопротивления. Была раскрыта, как и влагалище, абсолютно доступна для любого проникновения. Головка полностью выходила, а затем радостно врывалась в готовое для любви отверстие. Мышцы сфинктера так были натружены и устали, что совершенно не сжимались, оставляя открытым вход для проникновения, но все, равно доставляя головки члена несказанное удовольствие от крепких объятий. Вдоволь, наигравшись податливостью моей дырочки, и он вскоре затих, выскользнул из разработанного отверстия, выплюнув напоследок изрядную порцию спермы в прямую кишку. Лежа на Вите, я чувствовала, как она стала вытекать из неё, капая крупными каплями на простынку, стекая по внутренним сторонам бедер.
— «Ты меня так раздавишь. Задушила совсем», - через пелену этих грустных мыслей, услышала голос Вити, который сделал попытку выбраться из-под меня, дождавшись, когда его друг кончит.
И вот я лежу, разбросав руки и ноги в стороны, чуть прикрыв обнаженное тело простынкой. Я не то, что устала, я просто без сил. Мне хорошо, умиротворение переполняет мою душу, нахожусь в прострации, абсолютно не чувствуя реальности происходящего. То нервное и сексуальное напряжение, которое испытала я сегодня, разрядились, успокоив меня. Волна оргазма спадала, и с её спадом приходило чувства позора и унижения.
Как в тумане, кто-то берет мои ножки под коленки, тянет на край кровати, раздвигает их, поднимает вверх. У меня совершенно нет сил ни то, что сопротивляться, но даже вымолвить слово. Мой ручки только натягивают на голову простынку, закрываясь от окружающей действительности, как страус. Мне даже безразлично, кто это, чья головка члена начинает ласкать моё ущелье, ища вход в пещерку. Приятная, тянущая истома появляется внизу животика, но мне кажется, что это происходит не со мной или даже во сне. Цветок любви полностью раскрыт, расслаблен, но всё равно начинает реагировать на ласки, потихонечку тянутся навстречу ласкающей плоти, хотя очень устал и натружен от сегодняшних приключений. Там всё раскрыто, мокро, скользко и неубрано после любовных наслаждений, поэтому стержню любви не составляет, большого труда побывав в одной дырочке, резко перескочить в другую, не встретив на пути ни малейшего сопротивления.
— «Ну, хватит, дай и мне, присосался, что не оторвешь», - слышу сквозь дремоту Витин голос.
— «Подожди, дай кончить»
Судорожные сокращения члена и выстрелянные порции спермы всё больше и больше раздувают огонь любви между ножек. И когда они почувствовали крепкие руки любимого, то страсть и желание вновь возобладала мной. Вот его член проникает в попку, ласкает её, изнывает от наслаждения от сжатия упругими мышцами. Да, этот вход всё равно узок, в отличие от влагалища, и доставляет ему видно огромное удовольствие, так как он игнорирует мою пещерку любви и придается содомскому греху.
Нет, я не смогу так кончить, получить удовольствие, как ты. И как, будто слыша мои мысли, его пальчики начинают ласкать влагалище, теребя нежненько клитор, прорываясь внутрь чрева, то одним, то двумя, то тремя пальчиками.. Старается просунуть их, как можно глубже, дотронуться до чего-то запретного. Вот уже его маленькая ручка пытается проникнуть внутрь, вызывая приятную, ноющую боль. Мои гениталии возбуждены и бедра делают попытки движения ему навстречу. Ой, как я хочу, его… Волна желания накрывает меня с новой силой. Я, начиная интенсивно двигать попкой, идти ему навстречу. Но он резко вытаскивает член и его руки ослабевают хватку моих ножек, позволяя им опуститься на пол. Но я их не опускаю, держу задранными вверх, я хочу его, как он может меня бросить в такую минуту.
— «Хочешь ещё её, она вся дрожит от желания», - раздается его голос, обращённый к Борису.
Ой, как мне стыдно, мой любимый разогрев, возбудив, раскрыв, как раковину отдаёт другому, как вещь, как ненужную ему вещь. Я закрыла лицо руками, прижав к ним ладошки, хотя в этом не было никакой необходимости, вокруг стояла кромешная темнота, да и оно было накрыто простынкой, но ножки не опустила. Они так и остались задранными вверх и разведёнными в стороны, ожидая неизвестно чего, готовые принять любого, кто доставит мне удовольствие, доведет до оргазма.
— «Конечно», - раздался радостный, возбужденный голос.
Чужие, крепкие руки держат лодыжки моих ног, твердый, каменный стержень скользит между ножек. Нет, я не хочу так, как мне стыдно, как я докатилась до такого. Но он не входит внутрь, он бродит по окрестностям, распыляя всё больше и больше мою страсть. Ну почему он не входит в меня, почему игнорирует. Губки влагалища жадно ищут головку, пытаются схватить, затащить в норку, но всё безуспешно. Я даже не заметила, как уже мои руки, а не его, держать ножки под коленки и влагалище пытается поймать ускользающий член, избегающей встречи с пещеркой.
Если бы, он протянул ещё немножко, и головка его члена не коснулась нежных возбужденных, истекающих соком стенок влагалища, я бы, наверное, умерла. Но вот этот стальной стержень медленно, как бы нехотя входит внутрь.. Подхватив мои ножки, и положив их на плечи, он с яростью начинает проникать в норку, стараясь, углубиться, как можно дальше. Ноги поднимаются всё выше и выше, сгибая меня пополам. Мне становится тяжело дышать, я сейчас задохнусь. Никогда в жизни не занималась гимнастикой, а тут … И вдруг тысячи, миллионы молний пробежали по моему телу, заставав прогнутся так, чуть не свалив Бориса с ног, затряслась и издала протяжный крик, рев раненой волчицы, от которого задрожали стекла в окне…
— «Тихо, ты, что с ума сошла…», - прошипел он, закрывая ладошкой мне рот. Но мне было всё равно, я летала где-то в облаках, была на седьмом небе. Да, такие нагрузки в моём возрасте уже, наверное, противопоказаны. У меня не было сил пошевельнуть не ручкой, ни ножкой. Лежала на спине, разбросав ноги и руки в стороны, отключившись от происходящего. Из этого состояния меня вывел голос Виктора:
— «На, возьми полотенце, хоть подотрись, а то течет из тебя, как вода из крана»
И положил мне на животик холодное, мокрое полотенце, но я даже не прореагировала.
— «Да, они уже успели сходить в ванную помыться», - промелькнуло у меня в голове.
Но у меня не было, ни сил, ни желания убирать следы любви с промежности. Поэтому к его словам осталась равнодушной, продолжая лежать без движения.
- «Ну, что давай одевайся и домой, а то твоя мамаша уже, наверное, в розыск подала. Я телефон отключил, что бы она нас своими звонками не отвлекала. Давай, собирайся, а то вдруг припрётся»
— «А я, то думаю, чего это она не звонит?»
— «Куда я сунул трусы свои, вот хохма будет, если без них домой приду. Маманя, у меня, как Штирлиц, всё за мной следит.. Никакой личной жизни. А тут такой классный повод ей дам, так она меня вопросами забодает, на дыбе повесит, но выяснит, где я их потерял»
И они вдвоем в темноте начали шарить по квартире в поисках пропажи. Но по их переговорам, я поняла, что пропажу они не могут найти.
— «Витя, давай свет включим, а то так не найдем…»
Эти слова, как удар плети привел меня в чувства. Я судорожно по постели начала рыскать в поисках простынки, найдя ее, быстро накрылась с головой, оставив оголёнными только ступни ног. Это я успела сделать вовремя, так как в следующую секунду квартиру озарил яркий свет.
— «Ты что, зачем свет включил, мы же договаривались», - громко выругал Бориса Витя.
— «Да она с головой накрыта, всё равно её не видно. Ух, ты, какие у неё ножки маленькие. Меньше, чем у моей мамани, размер где-то 35, не больше»
И он подошёл, сел на кровать и дотронулся до моих ступней. Я судорожно подтянула коленки к животику, стараясь спрятать их от его взгляда под простынку. Но не тут-то было.
— «Куда ты убегаешь, иди сюда, сучка», - сказав это, он крепко взял за левую ножку и потянул к себе, освобождая её, от покрова простыни.
— «И ножки, какие красивые, ни одного волосика нет, не то, что моя маманя, развела растительность на ногах, как у обезьяны. У неё даже жопа вся волосатая. Я как-то видел её, когда она переодевалась. А тут, даже педикюр есть, вот тетка классная, как следит за собой», - приговаривал он, гладя по ножке и поднимаясь всё выше и выше.
— «Что он делает, почему молчит Витя, где он, почему бросил меня», - бешено бегали мысли у меня в голове.
Я его действия становились все наглее и наглее. Вот уже оголена моя оттопыренная попка, его рука, лаская, бродит по моим бедрам. Я пытаюсь уклониться от него, одернуть простынку, на что он нагло заявляет:
— «Так, успокойся, будешь дергаться, сдерну простынку и посмотрю, что тут за цаца лежит. А ну ляг на спинку и ножки расставь, я хоть посмотрю, куда свою драгоценную влагу сливал, а то в темноте я и не понял»
От страха, что с меня сейчас будет сдернута простынка, и я окажусь незащищенной перед взором этого хама сжалось всё внутри. Коленки инстинктивно сделали попытку движения к животику, но он резко дернул за левую ногу и сказал:
— «Ты, что не поняла, сучка. Быстро, как в гинекологическом кабинете легла. Дай дядя врач тебя посмотрит. Вообще так, на раз, два, три я с тебя сдергиваю, простыню. Раз, два…»
И я медленно начала поворачиваться на спину, подтягивая простынку к животику, обнажая себя по пояс, делая себя доступной для обзора своих прелестей.
— «Вот, молодец, а ножки чего не развела, как я увижу твою пиздёнку? Быстренько согни ножки в коленках и разведи в стороны», - произнес он с чувством победителя, покорителя беспомощной, униженной женщины.
Что мне оставалось делать, как подчинится его команде. И нехотя, медленно ножки сгибаются в коленках и расходятся в стороны, открывая на всеобщее обозрение самое интимное место у женщины. Я лежу, как на гинекологическом кресле, только вместо врача это любопытное, малолетнее создание, которое ощупывает, лезет внутрь моих прелестей.
Он берет двумя руками за половые губки и разводит их в стороны, тем самым открывая вход во влагалище. Сильно сжимает их пальцами и тянет с разные стороны с такой силой, что мне становиться больно. Но я благоразумно не произношу, ни звука.
— «Да, отличная пиздёнка, а разработали мы её как. Да, и очечко супер», - произнося это он, засовывая пальчик в мою попку. Смазка из спермы и слюны и расслабленность сфинктера способствуют беспрепятственному его проникновению туда, но всё равно из моей груди раздаётся только тихий протяжный стон.
— «Что, сучка, нравится!»
— «Ладно, Боря, хватит издеваться над бабой. Вот твои трусы, давай домой»
С большим неудовольствием он вытащил палец и произнес, вытирая его о внутреннюю поверхность моей ноги:
— «Да, жалко, что мамаша сейчас кинется меня искать, то бы я ещё с удовольствием пару палочек бросил. Ну, что подружка, понравилось? У тебя что писка, что попка класс, а сосешь ты вообще здорово! Надо ещё разок тебя в подвальчик сводить»
— «Молчишь, значит понравилось. Если что, звони. Буду ждать!»
Борис стал быстро одеваться, боясь наказания матери за то, что так поздно придет домой, продолжая комментировать пошлыми словами мои прелести. А я всё так и лежала на всеобщем обозрении с расставленными ногами и выставленными на показ разработанными, натруженными гениталиями.
— «Ну, ладно, пока, я пошел. Давай, красавица»
— «А фотки, прошипела я не своим голосом из-под простыни?»
— «А да, совсем забыл. Возьми Витя, отдашь ей», - и я услышала шелест вытаскиваемой из кармана бумаги.
Конец восьмой главы
Глава девятая
У меня, с души свалился камень, когда услышала, что Витя за ним в коридоре закрывает дверь. Всё, закончился мой кошмар. Больше вообще даже мыслить не буду, чтобы заняться такими греховными действиями, как изменять мужу. Всё, отныне, я порядочная женщина, достойная жена и мать.
Не дождавшись, когда Виктор вернётся в комнату, я встала, ладошкой руки закрыла вход влагалища, из которого сразу по ножкам побежали следы любовных утех этих двух маленьких самцов, перемешенных моими соками. Ноги предательски дрожали, промежность ныла. За такой короткий промежуток времени, который показался вечностью, меня, отделали так, что я с трудом передвигала ноги. Прижав свою рубашку к груди, я медленными шашками направилась к выходу.
Еще не преодолев и половину пути, дверь открылась, и Виктор вошёл в комнату.
— «Тетя Нина, ты куда?» - удивленно спросил он.
— «Где фотки?» - не отвечая на его вопрос, спросила я.
— «Вот, на, возьми», - протянул мне конверт.
Оторвав руку с рубашкой, прикрывающую мне грудь, взяла его и молча пошла на выход из комнаты.
— «Тетя Нина, тебе понравилось, нормально все получилось? Тебе было хорошо?», - спросил он меня в след.
Но я молчала, что я могла ему ответить. Чувство стыда и унижения давило на меня непосильной ношей. Как я могла до такого докатиться.
— «Тетя Нина, ты вернёшься?», - уже в коридоре донесся до меня его голос.
Я, молча, закрыла дверь в ванную комнату. Всё больше я ни шагу не ступлю к нему в комнату. Как хорошо, что его мать последний раз сегодня пошла в ночную смену в этом месяце. А там приедут мои.
При воспоминании о моём муже и детях сердечко сжалось и заныло. Ой, какая я глупая, как я так могла поступить.
Приняв душ и приведя себя в порядок, прикрывшись полотенцем, я вышла из ванной комнаты. На пороге своей комнаты стоял Виктор и с улыбкой смотрел на меня. Я, встретившись с ним взглядом, опустила глаза и пошла к двери своей комнаты.
— «Тетя Нина, так ты ко мне не прейдёшь? Мама же сегодня последнюю ночь работает», - произнес он, когда я взялась за ручку двери.
— «Нет, Витя, больше я к тебе не прейду. Никогда не прейду. Всё давай на этом закончим, поиграл ты со мной и хватит. Будем считать это небольшим недоразумением. Да и вообще ничего между нами не было», - сказав это, я закрыла за собой дверь.
— «Но как хочешь», - донеслось мне в след.
Мне даже не было интересно смотреть на фотографии, которые принёс Борис. Мной охватило какое-то безразличие и опустошённость. Я думала, что у меня любовь к этому маленькому созданию, а оказывается, нет, обыкновенный разврат. И как он мог меня предать, отдать другим, пользоваться мной, пользоваться, как последней уличной девкой, а я делала всё для него...
Я лежала в постели, но сон не приходил. Вспоминая всё происшедшее в течение дня, вспоминая до мельчайших подробностей, до всех тонкостей, всё то, что со мной делали, мне становилось страшно, стыдно за себя. Да и вообще за эту неделю я испытала и опробовала то, о чём даже было страшно подумать в самом кошмарном сне. Из порядочной женщины – стала шлюхой, доступной, публичной женщиной.
Дремота потихоньку подкралась, и мои мысли растворились в царстве Морфея. Как ни странно, но мне снились эротические сны. Более того, я принимала участия в каких-то оргиях, в самых изощрённых сексуальных фантазиях каких-то личностей. Но потом до меня дошло, что это Витя со своими друзьями проделывает надо мной эксперименты. Самое страшное было в том, что меня не подвергали насилию, я сама с большим удовольствием принимала участие в этом деле. Мне доставляло удовольствие чувствовать себя падшей женщиной, быть доступной для всех. Сама ситуация доступности моего тела для большого количества самцов, вызывала у меня огромное сексуальное возбуждение. Сколько я проспала, не знаю, но проснулась, когда уже светало, от какого-то сильного внутреннего беспокойства и сильного сексуального возбуждения.. Внизу живота тянуло, ныло, соски возбужденно торчали. Невольно пальчики коснулись промежности, дотронулись до губок, начали ласкать их. Возбуждение было так сильно, что я не знала, что делать, как погасить пожар, разгоревшийся у меня внутри.
Я встала, накинула на себя халатик, вышла кухню, выпила водички, но страсть не покидала, а только желание становилось все сильнее и сильнее. Полностью захватывало мой разум, делало меня безумной. Я хотела мужика, мне всё равно какого, лишь бы мужика у которого есть член. Достав бутылочку водки, я выпила несколько рюмок, с надежной на то, что это наваждение оставит меня, отступит безумие. Но не тут, то было. Оно разгорелось ещё с большей силой. Сексуальная энергия безудержно рвалась наружу.
Походив по коридору, я тихонечко подошла к Витиной двери и приоткрыла её. Он спал, разбросав руки и ноги в стороны на спине, абсолютно голый. При виде его обнаженного тела мой рассудок отключился, словно каким-то невидимым магнитом меня потянуло к этому молодому самцу. Не контролируя себя, открыла дверь и вошла в комнату. Тихонечко подошла к кровати, наклонилась над спящим любовником, рука самопроизвольно дотронулась до члена. Он был маленький, мягонький на ощупь. И вдруг не ожидая сама от себя, я потихоньку забралась на кровать, наклонилась над ним и коснулась его губками, затем язычком. Приподняв рукой, мои губки охватили нежную плоть. Я начала нежно ласкать её. Восхитительный запах источало молодое тело, половой орган.
Под моими ласками плоть во рту начала увеличиваться. Красавиц принимал своё боевое положение. Расстегнув пуговки халатика и сбросив его на пол, взяв член в руку, стала ласкать бархатистой головкой свой торчащий сосочек. Волна блаженства и сладострастия при каждом их прикосновении разливалась по телу. Я даже не обращала никакого внимания на дыхание любимого, не знала, спит он или нет, мне было все равно. Только одно, удовлетворить свою страсть и больше ничего. И вот опять член обхвачен моими губками, голова совершает движения имитирующее половой акт, пальчики бродят по клитору, теребят, гладят его.
Но этого мне мало. Волны возбуждения накрывают меня, влагалище налито соками и маняще раскрыло губки, как раковина свои створки. Не в силах больше терпеть, я приподнимаюсь над его телом и, расставив ножки, сажусь на член, направляя его рукой в пещерку. И вот он внутри моего животика. Ой, какое-то это блаженство чувствовать внутри эту изумительную железную плоть.
Мои руки сжимают грудь, сосочки, бедра всё быстрее и быстрее начинают двигаться. Мне хорошо, ой, как мне хорошо. Горячая, огромная волна накатывает на меня, обрушивается с невероятной силой. Тысячи молний разлетаются по всему телу. Но вот волна немножко отходит, отпускает меня, но вдруг опять с невероятной силой набрасывается, крутит, швыряет, бросает в омут сладострастия.
Сколько это продолжалось, мне трудно сказать, но я пришла в себя сидя верхом на Викторе и упершись руками в постель. Мои волосы касались его лица, две мокрые от пота большие груши грудей безвольно колыхались в такт моему тяжёлому дыханию. Витины глаза были открыты и с любопытством смотрели на меня.
— «Ты же сказала, что больше не прейдёшь ко мне?», - сквозь пелену донеслось до меня.
Я ничего не ответила. Мне было нечего ему сказать. Положение было не двусмысленным. Взрослая женщина попала под чары юного создания, и теперь она в его полном распоряжении. Как маленькая собачка бегает за своим хозяином. Хода назад уже не было. Меня пугало только то, что он мог отказаться от меня, потерять ко мне интерес.
Чем больше занималась с ним половой жизнью, тем сильнее привязывалась к нему, тем сильнее росло чувство, желание, чтобы он мной обладал. С каждым потоком его семени в моё чрево, любовь разгоралась всё сильнее и сильнее.
— «Ты кончила, а я теперь как?»
— «Витенька, как мне сделать, что бы тебе было приятно?»
Не отвечая на мой вопрос, он встал с кровати, взял за руку и молча, увлек меня за собой в коридор. Подойдя к входной двери, повернув ключ в замочной скважине, он открыл её. Моё сердечко сжалось от ужаса, трепетно забилось. Я знала, что его мать иногда выгоняла его голым на лестничную клетку за малейшую провинность. Закрывала за ним дверь, и он потом слёзно молил прощение, а она стояла с самоудовлетворённой улыбкой, наслаждаясь своей властью над ним, его унижением. Неужели и он это хочет сделать со мной? Мои ножки подкосились. Я жалостно посмотрела на него.
— «Я хочу тобой попользоваться на лестничной клетке», - сказал он, отвечая на мой немой вопрос.
— «Витенька, нас же могут увидеть соседи»
— «Не бойся, не увидят, ещё очень рано, да и дверных глазков на нашей лестничной клетке нет», - ответил он, не терпя ни малейшего возражения.
— «Пошли, пошли», - повлек он меня за собой.
И вот я голая, босыми ножками, ведомая за ручку выхожу на лестничную площадку. Хорошо, что мы жили на последнем этаже, шанс попасться был минимальный, но всё равно ужас сковал меня.
— «Стань раком», - громко скомандовал он.
Я безропотно наклонилась, только тихо прошипев:
— «Витинька, тиши, а то нас могут услышать»
Но он не вразумил моей просьбе, а только ещё громче сказал:
— «Попку разведи, а то туда не долезешь»
И я покорно, взявшись ручками за ягодицы, развела их в стороны, раскрыв ему для доступа обе дырочки. Он плюнул на пальцы, смочил анальное отверстие слюной. Бесцеремонно надавил на сфинктер и проскочил внутрь, преодолевая упорное сопротивление моей уже далеко не девственной попки, вызвав легкий стон.
— «Расслабься, что сжалась, как целочка»
— «Витенька, мне там больно, не надо туда», - только и смогла тихо простонать я.
Он, конечно, не услышал мои мольбы и просьбы. Его палец стал всё грубее и грубее орудовать, растягивая упругие мышцы. Но напряжение их не спадало, они продолжали с силой сжимать ему палец, не позволяли ввести что-то большее.
— «Давай, давай, расслабься. А то будем тут стоять до вечера»
Я постаралась, как могла расслабить мышцы промежности, но у меня это не сильно получилось. И вот уже второй пальчик пытается проникнуть внутрь моей плоти. Слёзки наворачиваются у меня на глазках, резкая боль пронизывает промежность. Вспоминая роды, начинаю глубоко дышать ртом, стараюсь расслабить промежность. И вот они уже пляшут внутри, не встречая сильного сопротивления. Стенки анального отверстия растянуты, готовы к приёму гостя.
Головка коснулась нежной плоти влагалища, пройдя пару, раз вверх вниз по расщелине между ягодиц, уперлась в анальное отверстие и уже пытается проникнуть внутрь, вызывая резкую боль, такую, что хочется плакать.
— «Витенька, мне больно, не надо туда», - тихо шепчу, боясь вызвать у него неудовольствие моими возражениями.
Но он, ничего не отвечая, берет когда-то неприступную крепость, резко проникая на всю длину члена. А мне остаётся только упереться руками в перила, и ждать окончание глумления. Взрослая, голая тётка, стоит босыми ножками на кафеле лестничной клетки, согнувшись раком, а юнец трахает её в задний проход. Такого даже в кошмарном сне трудно представить. Мои белоснежные сиски, увенчанные темно-коричневым ореолом с торчащими сосочками, болтались, как две огромные груши в такт его движению. Самое интересное, что сама эта ситуация риска стала заводить меня, вызывать какое-то острое, похотливое чувство, несмотря на болезненные ощущения в прямой кишке.
Но вдруг, где-то на нижнем этаже начала открываться дверь. Я встрепенулась, попыталась выпрямиться, скрыться в квартире, но он сильно надавил на мою поясницу руками, давая понять, чтобы я не дергалась и не меняла позы. От ужаса быть замеченной, мышцы заднего прохода, сжались с огромной силой. То ли это, то ли сама ситуация присутствия людей в подъезде ещё сильнее возбудила моего любовника, но через мгновение он резко прижался к ягодицам, и разрядился в прямую кишку, вызвав у меня вздох облегчения.
— «О, как хорошо», - тихо простонал он.
— «Ну, что понравилось?», - чуть громче произнес, медленно вытаскивая орудие любви из не так ещё давно девственного отверстия.
— «Постой, не выпрямляйся, дай посмотреть на эту красоту.. Разведи ручками половинки», - сказал он, освободив попку.
И я стою ракам с разведенными руками ягодицами, чувствую, как сперма вытекает из дырочки и капает на пол, а он рассматривает меня, осыпая пошлыми комплиментами. Мной овладевают какое-то тупое безразличие. Могла ли я ещё неделю назад допустить такого хамского отношения ко мне с чьей-нибудь стороны? А что я ещё хотела, сама так веду себя, допуская такое обращение со мной.
— «Да, красиво. Ну, хватит, закрывай свою дырочку удовольствий, пошли домой, а то вижу, так тебе нравится, стоят. А у тебя много было любовников? Ты мне про них раскажешь?»
— «Витенька, ты у меня один. Не было у меня никого кроме тебя», - ответила ему я уже в коридоре.
— «Да ладно тебе целочку строить, я тебя, что ругать буду или ревновать. Чем их у тебя больше было или будет, тем больше ты мне будешь нравиться», - парировал он мой ответ.
— «Ты вон лучше подумай, где мы будем встречаться, когда твои приедут, да и матушка будет дома. И с Борькой что-то решать надо. Он от нас не отвяжется. У тебя же есть, наверное, подружки, надо ему тоже найти»
У меня был уже ответ на это. Моя подружка на работе – это был самый подходящий вариант.. Он решал сразу эти две проблемы. Но я ему ничего на это не ответила, только сказала:
— «Витенька, я подумаю»
Приведя себя в порядок после любовных утех, я стала собираться на работу. Вдруг тихонько приоткрылась дверь в комнате, и зашел Витя.
— «Ты что-нибудь хочешь?»
— «Нет, я просто хочу посмотреть, как ты одеваешься», - сказав это, он сел на диван.
— «Витя, это не совсем удобно, у каждой женщины должны быть свои тайны»
— «А я хочу, чтобы у тебя от меня не было никаких тайн»
— «Так мне что ещё и в туалет при тебе ходить», - съязвила я..
— «Если будет надо, то и в туалет будешь ходить при мне»
На его слова я благоразумно промолчала. Не стала с ним спорить по этому вопросу.
— «Тетя Нина, а что ты не ходишь на работу без лифчика, у тебя такие сиски классные», - сказал он, когда я приспустила немножко халатик, отвернулась от него и стала одевать бюстгальтер.
— «Витя, это очень будет некрасиво. У меня большая грудь и она будет висеть, не будет иметь формы», - сказала я, застегнув застёжку и повернувшись к нему лицом.
— «Вот видишь, как она преобразилась»
— «Да, классные, у тебя сиски. Просто супер»
Мне было очень приятно слышать похвалу этого милого создания.
— «А тебе понравилось трахатся на лестнице?»
После некоторого замешательства я ответила:
— «Витенька, а если нас кто-нибудь увидел. Ты представляешь, что бы тогда было. Давай больше так не будем делать»
— « А мне понравилось, просто класс. Особенно когда кто-то внизу дверь открыл, вот было здорово»
— «А я чуть не умерла от страха. Ты представляешь, если бы нас заметили?»
— «Ну не заметили же. Да я видел, у тебя так попка сжалась, стала, как мышиный глазик. А вообще, ты любишь в попку»
— «Витенька, мне очень больно, но иногда бывает правда и приятно. А сегодня ты мне её немножко травмировал. Кровь появилась после твоих действий. Давай пока не будем туда, пусть она заживет», - сказала я, продевая ножки в трусики и натягивая их чуть приподнимая подол халата.
— «Так может это не я, а Борька.. У него член больше. А мне нравится, у тебя там всё так узко, да и залететь нельзя. Вд
руг ты забеременеешь от меня. Что мы тогда делать будем. Конечно было бы классно», - задумчиво хохотнул он, но это в отличие от него не вызывало у меня никакой радости.
Такая перспектива меня совершенно не устраивала. Конечно, я предохранялось, а первый раз нет. Я тогда не ожидала, что так бурно у нас с ним будут развиваться отношения, и сейчас с некоторой опасностью ждала месячных. Перспектива быть от него беременной, да и вообще беременной, меня совершенно не устраивала.. А он в меня тогда столько влил молодой, агрессивной спермы, что опасаться было чего.. Это сейчас есть тесты, пописала и всё сразу ясно, а тогда, тогда с этим было сложно. Ну, буду, наедятся, что всё будет хорошо.
Вняв халатик, я предстала во всей своей красе перед любовником в одном только нижнем белье.
— «Да, тебе хорошо в черном белье, ты такая сексуальная», - восхитился он.
Я улыбнулась и продела ручки в платье, которое через секунду скрыла моё полуобнажённое тело. Чуть-чуть макияжа и я готова на выход.
— «Всё, Витенька, мне пора, а то опоздаю на работу»
Ничего, не ответив, он встал с дивана, подошёл, обнял за талию, и произнес голосом, не терпящим возражения:
— «Я хочу тебя!»
— «Витя, я опоздаю на работу. Прекрати баловаться»
Но его сильные руки властно уже разворачивали меня, задирали подол платья и лезли к промежности.
— «Витя, не балуйся. Я опоздаю.. Ты что маленький, не понимаешь меня»
— «А мы быстренько»
— «Витенька, ну не надо, я опоздаю на работу»
Но он был, не умолим. Страсть переполняла его, и мне оставалось, покориться его воли.. Я приподняла подол и хотела снять трусики, но он остановил меня:
— «Не надо, не снимай их. Я хочу, что бы ты их оставила, мы попробуем так»
И вот я опять стою раком, с задранным подолом платья, развожу половинки ягодиц, боясь испортить причёску, а он отводит в сторону узенькую полоску черной ткани трусиков, прикрывающую влагалище и пытается ввести туда свой член, вызвав у меня некоторое неприятное болезненное ощущение.
— «Витя, не спеши», - говорю я, раздвигая губки и направляя внутрь его член рукой.
И вот опять его плоть в моём животике, совершает плавные сладострастные движения. Или он сильно возбудился, гладя на меня, как я одеваюсь или я умелая, искусная любовница, но вскоре он задергался, издал протяжный рык и поток семени обжег моё чрево, оставив меня в возбужденном состоянии.
— «Всё, давай на работу, а то опоздаешь», - произнёс он, извлекая член из влагалища и прикрывая его тканью трусиков..
— «Раззадорил ты меня и бросил, теперь сиди, мучайся на работе. Вот теперь надо подмываться», - с улыбкой в голосе сказала я.
— «Нет, иди так, я хочу, что бы ты пошла так»
— «Витя, так неудобно. С меня же будет течь»
— «Нет, я хочу, чтобы ты пошла так. Вытрись трусиками и иди.. Хочу, что бы моё семя было в тебе»
— «Витя, прекрати говорить глупости. Мне надо помыться»
— «Нет, иди так»
Я сняла трусики, которые все были в сперме, вытерла ими влагалище, и направилось к шкафу, взять другие. Но он меня не пустил:
— «Нет, или иди в них, или иди вообще без трусиков»
— «Витя, прекрати говорить глупости»
— «Нет, иди так»
Я поняла, что помыться, и надет другие, он мне не даст. Спорить с ним не было ни возможности, ни времени, я уже и так опаздывала на работу.
— «Ты мне хоть руки дай помыть»
— «Нет, отдавай мне трусики, если их не будешь одевать, и иди на работу»
Вытерев на руках трусиками следы спермы, вручила ему их:
— «На, наслаждайся своими трудами»
Посмотрев на себя в зеркало, поправив платье, я пошла на работу. Спускаясь по лестнице, почувствовала, как предательские струйки вязкой, липкой жидкости потекли по внутренним сторонам бедер. Я открыла сумочки, достала носовой платочек, просунув руку под подол платья и согнув ноги в коленках, развела их, тщательно вытерев промежность и бедра. Но, уже поворачивая за угол дома следы любовной утехи, дали о себе знать снова. По дороге, мне ещё несколько раз пришлось заходить в подъезды и уничтожать следы любви носовым платочком, предательски стекающие по ножкам. Я шла по улице и какое-то необычное, до сих пор неизвестное мне чувство овладевало мной.
Конец девятой главы
Глава десятая
День пролетел быстро. Домой летела на крыльях любви, желая встретиться с любимым. Но, придя, домой меня, ждало разочарование.
Около подъезда я встретила Витю с его матерью.
— "Здравствуйте, Нина Федоровна!", - радостно произнесла она.
— "Вот собрались с Витей в деревню к Тамаре Петровне. Практика трудовая в школе закончилась, что он будет в городе душном сидеть. Пусть с месяц у неё погостит,
поможет ей по хозяйству. А то женщина целый год одна да одна, ни кого у неё нет. Да и с девчонками там познакомиться, а то он у меня такой не тихий, боится их наверно"
Услышав это, мои ножки подкосились, на глазках чуть не навернулись слезы. Дрожащим голоском произнесла:
— "Правильно, пусть немножко отдохнет мальчик перед учебой"
Витя смущенно улыбнулся, и произнес:
— "Конечно, отдохнуть надо перед школой, да и девчонки там более приветливые, может и правда, с кем-нибудь познакомлюсь. Вот привезу мамки невесту"
От этих слов чувство ревности чуть не разорвало моё сердце, кровь прилила к лицу.
— "Ты мне смотри там "жених", осторожней, а то какую-нибудь заразу подцепишь или ребёночка заведешь!", - резко оборвала она сына, и любя стукнула его по затылку.
— «Ну, до свидания, мы пошли»
Сердце моё рыдало.
Дни разлуки тянулись годами.. Только в его отсутствии я поняла, что он для меня значит..
При воспоминании, о времени проведенном с ним, я не могла себя сдержать, хотелось побежать, увидеть его, хотя бы просто увидеть, не говоря о большем. Сексуальная энергия переполняла настолько, что я сходила с ума.
Лежа в кровати, ласкала тело, но чувство разрядки не приходило. Я стала причинять себе боль. Цеплять тугие прищепки на сосочки, малые половые губки. Издевалась над собой, как могла.
Но выхода сексуальной энергии не было. И тут я поняла, только унижение, экстремальные ситуации могли мне дать полный её выход. Моя психика трансформировалась, а может, я и была всегда такой, а Витя помог раскрыться, найти себя, почувствовать женщиной. Обыкновенной текущей самкой.
Срок месячных уже прошел, но их не было. Я с тревогой ждала дальнейших событий. Правда и раньше случалось такое, но сейчас это сильно настораживало. Так как в первый раз не предприняла никаких предохранительных мер, да и время для зачатия было самое благоприятное. Все принимаемые мной народные меры не давали никакого результата – месячных не было.
Идя вечером в пятницу, домой, я уже точно знала, что в понедельник надо отпрашиваться с работы и идти к гинекологу.. Чудес не бывает, я залетела.. В моем возрасте женщины, конечно, рожают, но это не было в моих планах. Да и рожают они от мужей, а я с ним давно уже не жила половой жизнью.
Дома меня встретила расстроенная соседка:
— «Дорогая Нина Федоровна, вы не могли бы съездить в деревню, а то я уже Тамаре Петровне и продуктов накупила и сказала, что приеду, а у нас на заводе конец месяца и всех в выходные заставляют работать. А вы же знаете, какая она скандальная, не за что мне не поверит. Потом целый год разговаривать не будет»
Долго меня упрашивать не пришлось. И вот я уже подхожу к старенькому, чуть покосившемуся домику бывшей сотруднице Витиной матери, которая давно была на пенсии и жила уединенно в деревне, недалеко от города. Зайдя в калитку, я крикнула:
— «Хозяева, кто дома?»
— «О, Ниночка, это ты! Ну, проходи, проходи. А где это Галина? Лень бабушку навестить уже.. Ну, спасибо, что хоть ты меня старенькую не забываешь»
Быстро был накрыт стол, выпита бутылочка хорошего домашнего вина (в основном мной) и из рассказа хозяйки дома я узнала, что Витя нашел себе не совсем хорошего поведения девочку, которая старше его на целых семь лет, да и замужем успела побывать не один раз. После этого известия у меня внутри все оборвалось.
— «Ну, ладно, мне пора. Дела дома ждут, поеду я»
— «А как ты поедешь, автобус будет только утром»
— «Да на попутках как-нибудь»
— «Нет, нет, я тебя на ночь никуда не отпущу. На каких попутках. Знаешь у нас, сколько случаев разных бывает. Постелю на сеновале, поспишь там, нашим целебным воздухом подышишь, утром на речку сходишь, покупаешься»
— «На вон возьми рубашку ночную, а то платье свое помнёшь. Она тебе как раз будет, даже может больше немножко, главное не меньше. Если белье хочешь простирнуть, то тазик в сенях. Ну, а вода, ты сама знаешь где»
И вот раскинув руки в стороны, в одной ночной сорочке, выданной бабушкой из своих запасов, лежу на чердаке сарая среди пахучего сена и беззвучно рыдаю. Сквозь дырку в крыше на меня безучастно смотрят безмолвные звезды, не выражая не какого сочувствия бедной обманутой, брошенной женщине.
— «Тетя Нина, Вы где?», - вдруг раздается голос моего любимого, медленно поднимающегося по скрипучей лестнице на сеновал.
Я молчала, но мои тихие всхлипывания в тишине не составляли большого труда обнаружить меня. Подползая ко мне, он создавал шум, как будто медведь лезет через бурелом. И вот уже его руки шарят по мне:
— «О, так Вы уже без ничего! А я то смотрю, чьи это до боли знакомые трусики и лифчик осушаться во дворе. Не уж то баба думаю, на старости лет такую красоту купила»
Он близко придвигается ко мне, руки начинают бесцеремонно, бесстыдно лапать грудь, лезть между ног, пытаться задрать подол рубашки, как у какой-то падшей девки. Моему возмущению не было предела.
— «Прекрати сейчас же, ты что пьяный?»
— «А мы тут каждый день бухаем. Да, и девок, за сиски щупаем.. Правда, Светка?»
— «Не говори глупости, что женщина обо мне подумает», - раздался девичий голос.
И тут я поняла, что мы не одни.. Вслед за ним по лестнице лезла какая-то женщина, наверное, та, которая заняла моё место.
— «Света, это моя любимая соседка – Нина Федоровна, можно просто тетя Нина. Я тебе о ней много рассказывал. Познакомься», - чуть заплетающимся языком произнес Витя.
— «Света», - услышала голос почти рядом с собой.
— «Очень приятно», - пробурчала недовольно я.
— «Тетя Нина, давайте за знакомство выпьем, я так ждала этой встречи. У нас тут такое изумительное вино, просто сок виноградный. В городе Вы такого в жизни не попробуете», - сходу, не дав опомниться, и собраться с мыслями предложила она.
То ли моё печальное настроение, то ли жажда после вечернего застолья заставили произнести с некоторой долей иронии:
— «Ну, давай, очень рада нашему знакомству. А бокалы где ваши?»
— «Да мы из пластмассовых бутылок пьем. Витя, дай свою бутылку и сходи к бабе в погреб, возьми ещё. Вы не брезгуете после него пить?»
— «Да вроде нет»
Вино и, правда, оказалось приятным, нежным, ароматным. Но очень обманчивым и уже через некоторое время, почти не видя друг друга, только контуры тела, в полной темноте мы пили с ней на брудершафт. Прижавшись при этом ко мне, она тихо, голосом полным страсти, шепнула на ушко:
— «Ой, какое у вас изумительное тело тетя Нина»
— «Светочка, называй меня только на «ты», мы с тобой теперь лучшие подружки», - заплетающимся языком произнесла я.
— «Я только «за». Ниночка, а можно задать тебе вопрос, немного не скромный, личного характера?»
— «Задавай, отвечу на любой»
— «А правда Витя говорит, что ты его любовница и он с тобой живет, ну… как муж с женой?»
Будь я трезвой, то смогла что-нибудь умное ответить, а так после непродолжительной паузы произнесла:
— «Был грех, нечего таить. Но он подлец, что о таких вещах рассказывает посторонним»
— «Но я же уже не посторонняя, мы же с тобой подружки. Я одобряю твой выбор, ласковый он очень, искусный не по возрасту в любовных утехах»
Я промолчала и она продолжила:
— «Я его вообще не знаю, за кого считала, а он, как пристал ко мне. Я его гоню, а он лезет. Начал мне рассказывать, что у него любовница есть за сорок лет. Говорит, что она от него без ума, готова на всё. Делает ему всё для его удовлетворения. Не верила, но любопытство взяло свое. Допустила до тела, но чуть-чуть, а он как начал меня ласкать, так ласкать, что я кончила. Первый раз дошла до оргазма от мужских рук, но конечно не только рук, надеюсь, ты меня понимаешь.. Никогда бы не поверила, но кончила, да ещё как. Он так меня ласкал, целовал, но что тебе говорить, ты и сама всё знаешь. Думаю, что ты нечто подобное от него испытывала»
Слушая её рассказ у меня, внутри было спокойное безразличие, будто бы говорили не обо мне, а о ком-то другом. Как он мог меня променять на кого-то другого, да в придачу делиться самыми интимными подробностями о нашем общении.
— «А ты красивая, он так тебя хвалил, ты даже представить себе не можешь. Я даже ревновала его к тебе, а сейчас вижу, что он прав», - произнесла она, нежно проводя рукой по шейке, опускаясь на грудь, трогая сосочек, который почему-то сразу напрягся, явственно проступив сквозь тонкую ткань рубашки.
— «Какая у тебя красивая и чувствительная грудь, она просто создана для любви», - произнесла она, наклоняя голову и нежными, пылающими губками касаясь, сосочка через ткань рубашки.
Я не оттолкнула её, не возмутилась наглыми действиями, а только тяжело глубоко вздохнула от разливающейся, по всему телу приятной неги и медленно коснулась спиной сена, предоставляя тело в её полное распоряжение. Мне хотелось, что бы меня кто-нибудь поласкал, пожалел, поэтому я шла навстречу её желаниям. Закрыв от удовольствия глаза, в полной тишине я слышала только её страстное дыхание и булькающие звуки, выливающиеся из оставленной без присмотра бутылки вина.
Она была нежна, страстна. Её маленькие острые упругие грудки, с торчащими, как рожки сосочками, прижимались к моему телу, губки ласкали шейку, ушки. Язычок пробежался по устам, они раскрылись, как раскрываются створки влагалища, под ласками члена и впустили его внутрь. Наши уста сплелись в страстном поцелуе, язычок плясал внутри. Совершал возвратно-поступательные движения, имитируя половой акт. Её коленка, раздвинув ножки, прижималась к промежности, вызывая у меня неоднозначное чувство тяжести внизу животика.
— «Светочка, какая ты прелесть, я даже не думала, что так может быть приятно», - тихо шептала, гладя её коротенькие волосы.
Воодушевленная моими словами и ответными действиями, она начала задирать подол ночной рубашки, обнажая грудь и пытаясь её снять с меня.
— «Света, не надо. Ну, что ты делаешь», - чуть слышно шепчу, ни сколько не сопротивляясь, а, наоборот, помогая, поднимая руки вверх и позволяя её снять.
По шуршанию одежды я слышу, как она полностью сбрасывает её с себя тоже. И вот острые сосочки, язычок ласкаю животик, опускаясь всё ниже и ниже. Её грудь касается промежности, раздвигает губки, пытается проникнуть внутрь. Я поднимаю согнутые в коленках ножки, как можно выше, стараясь полностью раскрыться перед ней, предоставить лоно любви для изощрённых ласок.
И вот уже горячий, острый, как бритва язычок пробежав по ущелью, врывается внутрь, пытается, как можно глубже проникнуть в меня. Но ей видно не очень удобно и она разворачивается, садится на грудь, продолжает губами, язычком ласкать лоно любви.
Впервые так близко от меня женское чрево. Запах другой женщины любопытен, вызывает неподдельный интерес. Руки самопроизвольно начинают ласкать её ягодицы, ножки. Она приподнимает бедра, оставляя на моей груди мокрое пятно от своих выделений, предоставляет промежность для более интимных ласк. И то ли из любопытства, то ли в знак благодарности её действиям, я чуть приподнимаю голову и нежно касаюсь губками попки. Она это понимает по-своему, и вот уже её мокрое, возбужденное влагалище касается лица, губ.
Оно не брито, в отличие от моего. Жесткие, грубые волосы, наверное, никогда не знавших бритвы, сохранили огромный букет запахов, от запаха мочи до аромата, недавно побывавшего здесь самца. Но это меня несколько не останавливает и я, нежно касаюсь, приоткрывшихся складок влагалища, того влагалища, которое вполне возможно совсем недавно принимало член моего любимого, жадно поглощало его семя. Среди гаммы вкусов чувствуется вкус свежего мужского семени. Этот коктейль из выделений текущей молодой самки и самца ужасно возбуждающе действует на меня. Только одна мысль о том, что совсем недавно, вместо язычка и губок, здесь был член любимого, заставляет меня впиться страстным поцелуем в сосуд любви, искать и поглощать остатки следов его пребывания.
Она словно ожидала этого, судорожно начала двигать бедрами, надавливая, ерзая по лицу, заставляя всё сильнее и страстнее ласкать влажный от спермы и её выделений цветок любви. Думала ли я когда-нибудь, что буду вылизывать женский орган после полового акта, да ещё с таким удовольствием, не зная ни мужчину, который недавно был здесь, ни толком женщину, которая мне его предоставила.
Вдруг скрипнула лестница, кто-то тихо крался по ней.
— «Света, кто-то сюда идет», - испуганно прошептала, пытаясь освободиться от её объятий, хотя состояние возбуждённого тела совершенно не хотело этого делать.
— «Это Витька, вино, несёт. Выспался уже, наверное, и вспомнил о нас. Ты что, его боишься. Пусть посмотрит, что мы без него не хуже справляемся, да в такой темнотище ему вообще что-то трудно будет увидеть, пусть фантазия у него поиграет»
Я ничего не ответила, только с удвоенным усилием начала ласкать свою любовницу. И правда пусть посмотрит, что она от меня без ума, пусть узнает, что я нужна и другим, что всегда могу найти ему замену..
Он сидит, молча в углу, и смотрит в темноте на нас. Но что можно увидеть, только услышать, как две женщины страстно сопя, причмокивая, вылизывают друг друга. Ситуация того, что Витя смотрит на меня в этот момент доставляла огромное возбуждающее сексуальное наслаждение. Я презирала себя за своё собственное желание, презирала Виктора, что он изменил мне и вот так просто отдал в руки другой женщины, с которой может быть, совсем недавно совокуплялся, за его пренебрежительное самообладание в отношении меня. Страстное желание быть любимой им, чтобы он приник к телу, как приникла Светлана, ворвался в моё чрево. Чтобы он, в крайнем случае, совершил надо мной насилие, сделал больно, воплотил свою самую изощренную мечту, но лишь бы не сидел в углу и спокойно не созерцал, как его любимая истекает соками и стонет под ласками любовницы.
А может быть Светлана инструмент, при помощи которого, возлюбленный получает наслаждение, видя, как я извиваюсь под её ласками, с помощью которого я должна стать в соответствии с его желаниями, доступной, податливой, похотливой, готовой на всё, на любые желания и прихоти ради любимого. Я чувствовала себя ещё более голой, чем была на самом деле. Было обнажено не только тело, но и все мои чувства, чувства, вывернутые наизнанку, те которые женщина по своей природной скромности скрывает, к которым не допускает никого. Я была натянута, как струна, возбуждение уже начинало переполнять, оставалось какое-то мгновение, как она лопнет, но Светлана вдруг неожиданно задергалась, застонала, прижалась влагалищем к лицу, не давая вздохнуть, и испустила из чрева жидкость, которая залила всё лицо.
— «Ой, Ниночка, ой, как хорошо, какая ты умница», - ещё сильнее влагалищем прижимаясь к лицу, перекрывая доступ воздуха, издавая чавкающие звуки.
После этих слов, она перевернулась на спину, увлекая меня за собой. Теперь уже я стою над ней, а она, обхватив руками за таз, приподнявшись, ласкает истекающее соками лоно.. Я на седьмом небе. Такого сексуального раскрепощения ещё никогда не испытывала. Мы, две самки ласкаем, друг друга, а молодой самец следит за нашими игрищами, испытывая, скорее всего невероятное сексуальное возбуждение.
Но почему мой милый сидит в углу и молча, пренебрежительно наблюдает за мной. Самое страшное в этот миг было кончить, получить оргазм не с ним, а с другой доселе неизвестной мне женщиной, более того его любовницей. Показать свою сущность самки. И он подумает, что я похотливая сучка и мне всё равно под чьим телом извиваться и стонать, от кого принимать ласки.
— «Милый, иди суда, я тебя хочу», - чуть слышно, переступая через свою гордость, произнесла, не в силах больше терпеть ласк и сдерживать оргазм, разрывающий плоть изнутри.
Но он продолжал, молча сидеть в углу, не выражая никаких чувств. А я, задыхаясь от ласк, изнемогая от чувств, переполнявших меня, произнесла:
— «Умоляю, милый, я умру без тебя»
Вдруг Витя, наверное, не выдержал моей мольбы, зашевелился, стал медленно подходить к нам. Его нежные руки коснулись ягодиц, прошлись по ложбинке, спустилась к раскрытому, возбужденному, доступному влагалищу, ласкаемого губками и язычком Светы. И сразу же два пальчика, не встретив не малейшего сопротивления, проскочили в пещерку, ведущую вглубь животика, начали совершать танец любви, лаская переднюю стенку влагалища.
Светины губки и язычок в это время были заняты клитором, зубки покусывали нежную, возбуждённую плоть, тот венчик любви, от которого шли ниточки управлении страстью ко всем участкам тела, вырывая из груди сладострастные стоны.
— «Ой, как хорошо, милый. Я сейчас умру. Больше не могу так. Ещё, миленький, ещё, глубже», - только и разносился тихий, сладострастный шепот по чердаку.
По моим ногам пробегала судорожная дрожь, я дрожала словно лошадь, в стойле отгоняясь от мух. Бёдра всё сильнее и сильнее двигались навстречу пальчикам, разжигающим, ещё больше, жаждущую плоть, старались поглотить их полностью.
И вот уже согнутая лодочкой рука пытается проникнуть в моё чрево, мне это не очень нравиться, но разве могу отказать милому в его желании. Расслабляюсь, иду ему навстречу, и рука всё глубже и глубже погружаясь в него, всё сильнее и сильнее растягивает вход во влагалище, вызывая тянущую, разрывающую сладострастную боль, извлекающие всё более громкие и глубокие вздохи.
— «Ой, ой, тише, тише, не спеши, миленький. Потихоньку», - тихо шепчу, пытаясь рукой остановить продвижение ладони.
Она остановилась, а потом снова, медленно начинает свой путь. И вот пройдено самое узкое место, кистью проскользнула, полностью оказалась в моём чреве, создавая непередаваемое ощущение, но, наверное, более приятное для него, чем для меня. Створки входа плотно обхватили запястье руки. Внутри всё пылало, горело. Губы пересохли, на лбу выступили капельки пота. Ласк Светы я совершенно не чувствовала.
Кисть попыталась проникнуть ещё глубже, но глубже, было некуда, был всему предел. Стоять на четвереньках больше не могла, и весь мой вес обрушился на подружку, которая оказалась подо мной. Рука попыталась совершать движения внутри, но в ответ раздавались только стоны и судорожные, самопроизвольные сокращения мышц.
Для Светланы видимо было прекрасно понятно, что со мной делает милый, каким испытанием подвергаюсь я. И нежно лаская бедра, она произнесла:
— «Ниночка, тебе хорошо так?»
— «Да, да, хорошо», - прерывисто дыша, произнесла, задерживая дыхание при каждом изменении положение руки любимого.
Но вот, наконец, она пошла, назад, увлекая меня за собой, возвращая в прежнюю позу.
— «Миленький, медленней, не так быстро, прошу тебя», - только и шептала я, медленно поднимаясь вслед за рукой, сжатой в кулак.
С каким облегчением я вздохнула, когда она разжалась и выскользнула, оставив в расширенном, расслабленном состоянии створки влагалища. После этого оно могло принять всё что угодно. Понимая, какие страдания приняла я, Света прижалась губками к створкам, целуя, погружая нос, лицо в моё чрево. Было такое ощущение, что ещё чуть-чуть усилий и её голова проскочит внутрь. Вдруг напор ослабел, и нежная, бархатистая головка начала спорит с острым горячим язычком за обладание гротом любви. Ещё чуть-чуть и она входит в мягкую, разгоряченную, расширенную плоть, не встречая ни малейшего сопротивления. Так раскрыта я не была ещё никогда. Стеночки влагалища не могут крепко обнять член, показать в полной мере, как они изголодались, исстрадались за ним. А острый язычок довольствуется клитором, совершая страстный танец любви.
Только одна мысль о том, что у меня во влагалище член, а другая женщина в этот миг услаждает меня, ласкает клитор, раскручивала так, что выдержать, я не могла. Мгновение и меня поразило словно электрическим током, вся затряслась, начала падать, но крепкие мужские руки не позволяли этого сделать. Оргазм волна за волной набрасывался на меня. Терзал, как утлое суденышка терзают волны цунами, подкравшись, обрушивался с невиданной силой.
— «Светочка, прекрати, я не могу», - застонала, когда до клитора невозможно уже было дотронуться, а член всё продолжал врываться в глубину животика, болтаясь от одной стенки к другой, вызывая все новые и новые, но уже затухающие оргазмы.
— «Миленький ещё, ещё немножко, ой, ой, как хорошо. Какой ты умница. Ещё, ещё, глубже. Мне так никогда хорошо не было, какой ты молодец. Мне так никогда не было хорошо», - всё шептала и шептала пересохшими губами при каждом погружении члена, стараясь подбодрить любимого, выразить свою любовь.
Вдруг его член резко выскакивает, предпочитая излить семя в Светин ротик. Было, конечно, обидно, что пренебрегли моим чревом, но прекрасно понимала, что моё лоно любви в данный момент совершенно не доставляет удовольствие и не может спорить с упругостью и узостью губок Светланы..
Он кончал и кончал ей в ротик, впившись железными пальцами в мои ягодицы, сжав их так, что я закусила губку, чтобы не закричать.
— «Ой, как классно девки, ну вы и умельцы у мертвого встанет. Такого я ещё никогда не испытывал. Как с вами не хорошо, но надо домой бежать, а то супруга там, наверное, с ума сходит. Броситься искать, тогда и мне и вам достанется», - произносит чужой, незнакомый мужской голос, далеко не голос Вити.
— «Ну, ладно, Сашенька, давай, иди домой, а то и правду твоя будет сейчас нас искать. Крику потом не оберёшься», - отозвалась из-под меня Света.
— «А зовут, как моего мужа», - пронеслось у меня в голове, начиная смутно понимать происшедшее.
И он видимо стал натягивать на себя штаны и приводить себя в относительный порядок.
— «Скажу, что с Васькой бухал, она покричит, но это меньшее зло, чем, если бы узнала, чем я на самом деле тут с вами занимался», - хихикнул он, спускаясь по лестнице.
Конец десятой главы
Глава одиннадцатая
А я так и продолжала стоять раком, пока он не спустился, и не затихли его шаги. Затем молча, безвольно повалилась на бок. Я поняла, что брошена, уничтожена, проклята. Как могла не узнать рук чужого мужчины, отдаться ему так, как не отдавалась любимому. Стонать под его ласками так, как не стонала от ласк своего любимого, делать с собой то, что не делал со мной мой любимый. Я была осквернена и виновата перед Витей, как я теперь посмотрю в его глаза, что скажу ему. Если он бросит меня, то поступит правильно. Я даже не знала, что можно сказать или спросить у Светланы и как вести себя дальше.
На улице чуть начал брезжить рассвет, где-то закукарекали первые петухи. Светлана мгновенно засопела, повернувшись ко мне лицом и свернувшись калачиком, положив свои руки между ног.
В предрассветной мгле я старалась рассмотреть подругу, но занятая ей поза в полной мере не позволяла мне этого сделать. Хотя было видно, что она небольшого роста полненькая женщина с короткими ножками, маленькой грудью, узкими плечиками и широкими бёдрами. Голова её была по-мальчишески острижена. Вдруг послышались шаги, и заскрипела лестница, я судорожно вытащила из-под себя одеяло, и только прикрыла наши обнаженные тела, как в проёме показалась голова Виктора.
— «А что уже проснулись? Как спалось? Баба вон на базар в город собирается ехать, спрашиваешь, ты поедешь или нет. А то она, аж, в воскресенье вечером вернется »
— «Скажи, что сплю. Отстань», - раздраженно, голосом полным какой-то обиды к нему, обиды в том, что и его вина есть в моём падении.
— «Ну, ладно, так и передам», - недовольно буркнул он, спускаясь вниз по лестнице.
Я очень устала от всего происшедшего, сил искать в сумерках рубашку, не было ни каких.. Обшарив вокруг себя сено, только и смогла, обнаружить бутылку вина. Поднесла её ко рту и живительная влага полилась внутрь. Первые его глотки бодрили, наполняли силами, потерянными за эту ночь. По мере осушения бутылки, мне как-то становилось легче. Появлялось оправдание происшедшему со мной, вина потихоньку переходила на Витю. Ведь это он бросил меня, беременную, беззащитную женщину, одну со своей подругой, изменил первый. Да и почему он вообще не вернулся, когда Светлана послала его за вином в погреб.
— «Ой, какое чудесное вино», - сделав ещё несколько глубоких глотков, подумала я, истома начала разливаться по телу и через мгновение сон забрал в свои объятья.
Но спать спокойно пришлось не долго. Чьи-то руки нежно, бережно, боясь разбудить, обследовали моё тело. Трогали грудь, ласкали сосочки, гладили животик, лысый лобок. Нежно касались начала расщелины, ведущей к пещерке вглубь животика.
— «Это, наверное, вернулся Виктор», - сквозь сон подумала, недовольно поворачиваясь на бок и сворачиваясь калачиком, закрывая грудь и животик от назойливых, раздражающих ласк.
Но пальцы продолжали бесстыдно бродить по отставленной попе, исследовать выставленные, как на показ, валики половых губок. Пытаться проникнуть между ними, ласково, нежно раздвигая, вызывая неприятное, раздражающее уставшую женщину ощущение.
— «Прекрати, отстань, дай поспать», - прошептала, не открывая глазок, и перевернулась на спинку.
Мне снилось, что не Витя, а Саша убежал от жены и опять пришел ко мне. Я была одна, лежала на сене совершенно нагая, а он стоял передо мной на коленях и клялся в вечной любви. Потом начал целовать ножки, коленки, бедра, лобок. Говорить, что красивее женщины он не видел. А я снисходительно только улыбалась, позволяя ласкать меня. Вдруг, почему-то, стало тяжело дышать, будто кто-то навалился на грудь, на живот. Я пыталось освободиться, но он всё лез и лез, пытался силой раздвинуть бёдра, просунуть свою ногу между ними. Как мне не хотелось просыпаться, сон не отпускал из своих объятий.
Мне снилось, что опять тот мужик, Саша, который сегодня имел меня, пытается насильно, снова овладеет моим телом, моими прелестями. Но я устала, я больше не могла, хотела спать. Слишком много сексуальной энергии ушло из меня. Но он всё лез и лез. Он не отстанет, не добившись своей цели. Он без ума от моего тела, ему даже не нужна его жена, а только я. Он хочет только меня.
— «Ну, отстань, я больше не хочу. Миленький, что тебе мало, тебя же жена ждет, иди к ней. Сбереги для неё силы. Оставь меня в покое, прошу, потом прейдешь, когда отдохну. У меня там всё болит, все растёрто. Ну, пожалуйста, отпусти, отстань. Какие вы все мужики приставучие», - шептала во сне, борясь с иллюзорным, а может реальным насильником.
Я не могла понять, сон это или реальность. Сон, скорее всего сон. Но это так было реально, так мне хотелось спать, да и влагалище отказывалось кого-то принимать даже во сне. А он всё не унимался, лез между ножек, упругий, жесткий член упирался в животик. Он был так возбужден, что вряд ли поддастся уговорам.
— «Ну, ладно, давай я тебе его поцелую милый. Там мне больно, всё растерто, не могу туда пустить. Ну, иди сюда, иди», - прошептала, приоткрыв ротик и выставив язычок.
Удивительный сон. Сразу же он перестал меня домогаться, и я почувствовала прикосновение к губкам чего-то теплого, липкого, пахнущего мужским телом. Мне казалось, что я лежу на спине, а какой-то мужчина, расставив ноги, навис своими гениталиями над моим лицом. Мои губки приоткрылись, нежно обхватили горячую, нежную плоть. Да, это Саша, наверное, Саша, а кто ещё может быть.
Ой, какой интересный сон. Прямо всё, как наяву. Принимать эту плоть в свое чрево мне доставляло большое удовольствие. Она толще, чем у мужа и Вити, а как он щадит меня, как нежно движется, боится причинить неудобство, старается доставить в первую очередь удовольствие мне. Да, это Саша, точно Саша, убежал от жены и пришел ко мне. Жаль, что я хочу спать и влагалище устало.
Член монотонно, не глубоко погружался в ротик, только головка, пройдя губки, возвращается назад и начинает вновь совершать своё поступательное движение. Как я ему благодарна за это, за это отношение ко мне, не то, что Витя, пытается засунуть его, как можно дальше, не считаясь с моими ощущениями, вызывая только рвотные позывы. Он дает насладиться в полной мере его изумительной плотью, как он нежно, с любовью относиться женщине отдавшейся ему. Умелые губки в знак благодарности крепко сжимали её, язычок ласкал головку. Легкое удовлетворенное постанывание исходило из моей груди. Я даже не знала, что от этого можно получить такое удовольствие.
Но вот она задергалась, запрыгал, и только успела прикрыть язычком головку, как порции спермы ударили под язык и заполнять лоно, выливаясь через край и стекая по уголкам губ. Чувство удовлетворения, что я доставила Саше наслаждение моими губками, какого-то исполненного перед ним долга, разлилось по всему телу.
— «Ты меня извини, что не могу его пустить туда, милый. Отдохну, приходи, ты такой нежный», – тихо шепчу во сне, поворачивая голову на бок, проглатывая остатки спермы и проваливаясь глубоко в царство Морфея, чувствуя, как по щечке стекает тоненькая струйка..
И вот опять мне сниться, что кто-то ласкает, гладит тело, гладит нежно, неопытно, как в первый раз мужчина трогает женское тело, изумляясь его красотой. Ой, какой изумительно приятный сон. Жаль, что это не происходит на яви. Это опять Саша, только его руки так неопытно и нежно могут ласкать меня. Какой он неугомонный. Когда же он насладиться мной.
Горячие, дрожащие губы касаются, целуют сосок, покусывают, оттягивают нежно зубками. Рука гладят лобок, животик.. Осторожненько, как-то застенчиво пытаются проникнуть в ложбинку, раздвинуть губки.. Нежные пальчики не дают спать, будят, раздражают.
— «Миленький, прекрати, я хочу спать, отстань. Ну, какой ты неугомонный, тебе что, мало», - шепчу, резко поворачиваясь на бок, пытаясь уклониться от настойчивых ласк.
Горячее мужское тело прижимается, обнимает за животик, трогает грудь. Член, торчащий стальной член, упирается в попку. Рыщет, пытается найти норку, спрятаться в ней. Но малые половые губки слиплись, закрывают вход, не дают ему прорваться внутрь. Сердечко моего любовника стучит так, что, наверное, слышно на окраине села. Головка тычет в промежность, трется между ляжек. Ой, как он хочет меня, но не может найти пещерку, как будто он здесь в первый раз, как не опытный мужчина. Нет, это он, наверное, хочет возбудить меня, хочет, чтобы я отдалась ему в полной мере. Ему не нужна женщина, лежащая как бревно.
Видя, переполняющее его желание, что он не оставит меня в покое, правой ручкой приподнимаю, отвожу чуть в сторону ягодицу, раскрывая малые половые губки, предоставляя дорожку внутрь животика. Но он почему-то все равно, как-то под углом, нажимает на вход во влагалище, не может попасть туда, причиняя боль в промежности.
— «Ну, что ты миленький, сюда, сюда», - шепчу, выгибаясь в пояснице и насаживаясь на член.
Гость врывается в пещерку, ожесточенно пляшет, радуется, что, наконец-то, достиг своей цели. Но эта поза ему видно не очень нравиться, и он наваливается на меня, заставляя, повернутся на животик.
Он энергично двигает бедрами, при каждом касании с ягодицами издавая звук, похожий на шлепок. Как можно сильнее стараюсь сжать ножки, ягодицы, усилить давление на его плоть. И вот он задрожал, прижался, просунув под меня руки, да боли сжав грудь, судорожно выплеснул сперму во чрево, оставаясь сверху, тяжело дыша. Вдруг его губки нежно поцеловали затылок и тихо, ели слышно прошептали, сжав в своих объятиях меня ещё крепче:
— «Я тебя люблю, какая ты хорошая»
— «А как мне хорошо милый, я ещё тебя хочу. Мне, никогда не было, так приятно. Ты просто умница», - тихо шепчу в ответ, испытывая, огромную благодарность, за эти слова, чувствуя тяжесть мужского тела и член, медленно уменьшающийся в размерах и потихоньку выскальзывающий из влагалища, вместе с медленно вытекающим избытком спермы, понимая, что ещё не скоро он будет на что-то способен.
Как хорошо, спать в тишине от городского шума на свежем воздухе, уткнувшись лицом в благоухающее сено. Если бы ни этот неугомонный Саша. Его руки опять блуждают по мне, разводят ножки в стороны, касаются влагалища, исследуя промежность. Ну, когда же он успокоиться.
— «Миленький, я хочу спать», - шепчу, но, скорее всего только для себя, потому что его это совершенно не интересует, так как вздыбленный, дрожащий член рыщет по моей попке, пытаясь найти место для успокоения.
— «Нет, он не успокоиться, пока не сделает своё дело. Ну, что он так робко действует, как в первый раз, как он нежно относиться ко мне, ждет, когда я его сама приглашу», - проноситься у меня в голове.
Мои бедра чуть приподнимаются, выставляя попку, пытаются помочь ему найти норку, но, то ли от избытка чувств ко мне, то ли от усталости он не может попасть, найти вход, скользя головкой от анального отверстия до клитора.
— «Миленький, но что ты так издеваешься надо мной. Давай, ты, что попасть не можешь туда?», - недовольно бормочу, думая, что он специально дразнит, пытается возбудить.
И вот он там, но даже я чувствую, что стенки влагалища совершенно не сжимают его плоть. Она болтается от стенки к стенке, как язычок у колокольчика. Там все так разработано, расширено. Не знаю почему, или из чувства благодарности к нему или из желания быстрее закончить моё мучение, но моя рука берет за ствол стержень, извлекает из норки, приставляет головку к анальному отверстию и направляет его туда.
— «Миленький, только не спеши», - тихо шепчу, прижимая головку к сфинктеру.
От спермы и выделений, смазки было столько, что только стоило приподнять попку и чуть расслабить мышцы, как головка проскочила внутрь, крепко оказавшись сжатой, упругими стенками.
— «Так хорошо тебе?», - тихим голосом полным любви и преданности женщины, готовой на всё прошептала, опуская животик на сено.
Да, там конечно ему было несравнимо лучше. Головка выскакивала наружу и каждый раз при легком надавливании попка впускала её вновь и вновь, издавая недвусмысленные, чавкающие звуки. Чувство возбуждения потихоньку начало подкрадываться. Оно зарождалось от его любви ко мне, от желания все цело отдаться Саше, который так любит и сгорает от страсти ко мне, берет каждый раз, как первый. Рука самопроизвольно опускается вниз, касается расщелины, разводит пальчиками створки влагалища и начинает нежно теребить клитор. Затем всё сильнее и сильнее, сжимая, давя на него. Волна оргазма потихонечку приближается, вот сейчас обрушиться с несокрушимой силой, но член вдруг задергался, начал выстреливать порции спермы, его объятия всё сильнее и сильнее.
— «Миленький, погоди, не уходи, я сейчас, сейчас», - довольно громко шептала, сжимая мышцы сфинктера, не давая ему покинуть моё лоно, и бешено теребя клитор.
— «Ой, ой, ой, как хорошо. Миленький, какой ты умница, ещё, ещё», - причитала, изгибаясь, как лук, напрягая все мышцы и тяня его за член в зажатом анальном отверстии.
Долгожданная волна оргазма догнала моё тело, потом ещё и ещё. А он лежал на мне, крепко прижавшись, ещё пытаясь двигать своей несколько ослабшей плотью в попке, нежно целуя плечики, и что-то шепча на ушко, когда сон медленно начал вовлекать в свои объятия, а я почему-то кивала головой ему в ответ.
— «Ой, какой он неугомонный. Настоящий половой гигант», - была последняя мысль, пробежавшая в голове, чувствуя его вновь набирающий силу член в прямой кишке, и я окунулась в царство Морфея.
Проснулась я уже ближе к обеду. Голая, совершенно обнаженная, лёжала на боку, свернувшись калачиком, бережно кем-то укрытая одеялом с головой. На улице моросил мелкий дождик, монотонно барабаня по крыше. Состояние было отвратительное. Голова, как чугунная, почти отдельно от меня лежала на сене. Поднять её не было никаких сил. Внизу, в сарае, кто-то, чем-то занимался, копошился. Я сдвинула с лица одеяло, глотнула свежего воздуха, приоткрыла глаза.
На меня смотрела сидящая на корточках, миловидная, но не более того, полненькая молоденькая женщина с короткими светлыми волосами, добродушным, покрытым конопушками лицом, в красной футболке, надетой на тело без лифчика, темной короткой юбке, не скрывавшей полных, мясистых бёдер. Коленки разведены в стороны и мне была хорошо видна её промежность, чуть прикрытая растянутой, провисшей полоской красной материи трусиков, сдвинутой чуть в сторону, из-под которой проглядывался валик половой губки, и в разные стороны торчали густые, кучерявые огненно-рыжего цвета волосы.
— «Ну, что подружка, проснулась? Как головка? Мы с Витькой и опохмелиться успели, он уже по хозяйству пашет в сарае, а ты всё спишь. Хочешь?», - произнесла она, протягивая почти полную бутылку темно-красной жидкости.
— «Да мне бы умыться для начала», - не узнавая своего голоса, произнесла я, почувствовав, как засохшая сперма на губах и лице стянула кожу и разрывающийся мочевой пузырь.
Конец одиннадцатой главы
198